Современный взгляд на советскую школу 20–30-х годов ХХ века в отечественной историографии



Статья является частью работы по изучению советской школы 20–30-х годов ХХ века в отечественной историографии. В публикации рассматриваются научные работы историков 2000-х годов, посвящённые исследованию данной проблемы. Исследователями выделены следующие аспекты: материальная база советской школы, кадровый вопрос, методы обучения, ученическое самоуправление, типы школ, особенности национальной школы и т. д. Автором статьи определены дискуссионные вопросы, а также перечень тем, не нашедших отражения в исторических исследованиях рассматриваемого периода.

Ключевые слова: советская школа 20–30-х годов ХХ века, современный взгляд на становление системы советского образования, школьное самоуправление, педагогические кадры, материальная база советской школы, национальные школы, дискуссионные вопросы.

The article is part of the work on the study of the Soviet school of the 20–30s of the twentieth century in Russian historiography. The publication examines the scientific works of historians of the 2000s devoted to the study of this problem. The researchers identified the following aspects: the material base of the Soviet school, the personnel issue, teaching methods, student self-government, types of schools, features of the national school, etc. The author of the article identified controversial issues, as well as a list of topics that were not reflected in historical studies of the period under consideration.

Keywords: Soviet school of the 20–30s of the twentieth century, modern view on the formation of the Soviet education system, school self-government, teaching staff, material base of the Soviet school, national schools, debatable issues.

Историки уделяют большое внимание изучению периода становления советской государственности. Наряду с формированием новых органов власти, перестройкой общественной жизни происходило и реформирование системы образования. Интересно рассмотреть и сравнить взгляды современных исследователей на устройство советской школы 20–30-х годов ХХ века.

Одна из первоочередных проблем, на которую указывают авторы, это проблема с финансированием образовательных учреждений. Так Антимонов М. Ю. в своей статье «Советская школа 1930-х годов: её материальная база» [3] пишет о проблемах с финансированием школ Тамбовской области в 20–30–х годах в связи со смещением этой статьи расходов с государственного уровня на средства населения, а затем и на местный бюджет (с 80 % в 1916 г до 7 % в середине 1920-х гг.). В 1928–1929 гг. государство выделяло на финансирование школ 30 %, местные бюджеты — 53 %. Были проблемы со снабжением школ книжным фондом и тетрадями.

Белоглазова С. Б. при исследовании советской реформы дальневосточной школы (1922–1928) обозначает проблему недостаточности материально-финансового обеспечения низших профессиональных школ» [8].

Барунов В. Ю. и Никонов И. И. в своей работе «Деятельность советско-партийных школ по подготовке командно-административных кадров в начале нэпа (на материалах Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний)» [7] обращают внимание на нехватку материальных средств.

Ещё одной серьёзной проблемой для советской школы становится кадровый вопрос. Деннингхаус, В. в статье «Немецкую школу без риска можно назвать антисоветской»: учитель как тормоз трансформации немецкой школы в 1920-е гг». [10] критикует реакционную политику большевиков по отношению к учителям, так как она привела к дефициту учительских кадров. «Многие из «старых» преподавателей, не принявших революцию, были изгнаны, репрессированы или эмигрировали. Другие, наоборот, «ушедшие в революцию», осели на партийной, советской и хозяйственной работе, дававшей не только стабильный доход, но и целый ряд привилегий» [10, c.48]. Автор пишет о идеологической неготовности кадров. Отмечает, что главным критерием при отборе педагогов была лояльность советской власти.

В своей статье Барунова В. Ю. и Никонова И. И. «Деятельность советско-партийных школ по подготовке командно-административных кадров в начале нэпа (на материалах Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний)» [7] отмечают отсутствие педагогических кадров в губсовпартшколах.

При оценке принципов и содержания воспитания, образования, методики преподавания в советской школе историки расходятся в точках зрения.

Бабинский М. Б. [5] в своей работе критикует подход использования принципа коллективизма в советской школе в качестве ведущего. «Из школы выходил человек к одухотворённому бытию неподготовленный, то есть, с точки зрения природы, Хомо сапиенс — заведомо неполноценный» [5, с.165]. Автор осуждает приоритет интересов своей Родины, который формировался в результате советского воспитания. «Из учебного плана старшего её звена — того самого, где, по данным психологии, становление мировоззрения человеческого происходит наиболее активным образом, были устранены все виды искусства, за исключением словесного» [5, с.166]. «Литературу же (как отмечалось) тоже предлагалось рассматривать вне духовной специфики. Именно потому она и не осваивалась личностно, а изучалась интеллектуально: социологически, теоретико-литературно и т. д». [5, с.166]. Учеников старших классов воспитывали по той же системе, что и младшее и среднее звено. Духовно-индивидуальное направление становления человеческого подавлялось.

Белоглазова С. Б. рассматривает реформу школы на Дальнем Востоке в период с 1922 по 1928 гг. [8] Автор положительно оценивает развитие школьного самоуправления и общественного контроля за школой, бригадно-лабораторный метод, группировку учебного материала в трёх комплексах «Природа и человек», «Труд», «Общество», пересмотр учебных программ в 1926 г. в пользу включения в них, помимо обязательных систематических знаний, изучения родного края. Неудачными Белоглазова С. Б. считает методику Дальтон-план Е. Паркхерст и метод проектов Дж. Дьюи. Как исключительно политическое решение автор оценивает введение в учебных заведениях Дальнего Востока военного обучения.

Деннингхаус, В. в статье «Немецкую школу без риска можно назвать антисоветской»: учитель как тормоз трансформации немецкой школы в 1920-е гг». [10] рассматривает процесс советизации немецких образовательных учреждений, обозначает проблему неграмотности в немецких поселениях. Из школ исключалось преподавание Закона божьего и учителя не должны были «вводить обсуждение религии» [10, с.50]. Автор указывает на то, что в процессе советизации немецких школ к 1930-м годам была утрачена их самобытность, специфической чертой этих национальных учебных заведений остался только немецкий язык.

Янборисов М. Х. рассматривает опыт советской школы на материалах республики Башкортостан [19]. Автор критикует бригадно-лабораторный метод, Дальтон-план, метод проектов, считает, что они дезорганизовали работу школ, не позволяют получить систематических знаний, превращают учителя в пассивного консультанта. В статье отмечено, что организация учебной работы в разных школах отличалась: где-то проводили уроки, где-то их заменяли экскурсиями, в ряде школ вели учёт успеваемости, в других этого не было. Янборисов М.Х обозначает проблему того, что контроль учебной работы осуществляли партийные органы, хотя у партийных работников отсутствовал педагогический опыт и квалификация.

Особенностям модернизации национальной системы образования тоже было уделено внимание в работах современных историков. В статье «Становление советской школы в контексте конфликта Наркомпроса и Наркомнаца (1918–1923)» [6] Бакирова А. М. на примере школ Южного Урала рассматривает проблемы, которые возникли при выводе национальных школ из ведения Наркомпроса в период с 1918 по 1923 гг. В период становления новой системы образования предпринимались шаги «по просвещению мусульманских народов края» [10, с.189], переходу к светскому образованию. Автор отмечает, что большое вниманию уделялось правам женщин-мусульманок. В статье указывается на недовольство мусульманского населения тем, что школьному образованию придавали светский характер. Бакирова А. М. рассматривает лояльную политику Наркомнаца по отношению к мусульманам, который указывал на недопустимость репрессировать мулл за проповедь ислама, разрешал оставить богословские школы.

Соболева О. О. в своей статье [14] описывает разделы программ обучения. «Программы были готовы в 1927 году. Они включали разделы: наблюдение и обобщение законов природы; труд с формированием орудий труда; формирование человеческих обществ, организация коллективного труда» [14, с.105]. Автор подробно рассматривает модификации исследовательского метода: метод проектов, экскурсия.

В статье «Взаимодействие школы и социума в 20-е годы ХХ века на основе метода проектов» Федорова Н. М. [15] рассказывает о внедрении американского метода проектов в советской школе. «Специфика советского варианта Метода проектов заключалась как в широте вопросов общественной жизни, связанных со школьными проектами (деятельность советских, хозяйственных учреждений; культурно-просветительная работа; повышение квалификации; пятилетка и соцсоревнование), так и в самих основах подхода к организации работы» [15, с.17]. Автор отмечает, что применение этого метода имело и положительную и отрицательную сторону. Достоинством являлось сочетание умственного и физического труда, активный характер изучения и т. д. Однако для того, чтобы выполнять проект, ученикам необходимо было иметь определённую базу знаний. Без этого в период второй половины 20-х годов наблюдалось снижение учебных знаний и навыков.

В своих работах авторы характеризуют ступени образования, виды учебных заведений, особенности национальных школ.

Статья Акманова А. И., Кутушева Г. З. [2] поднимает вопросы нормативно-правового регулирования деятельности религиозных школ на территории Башкирской АССР со стороны Башкирского народного комиссариата просвещения и Башкирского обкома РКП(б) в годы НЭПа. Религиозные школы для мусульман существовали некоторое время по причине национально-культурной предрасположенности населения Башкирской АССР к традиционным видам обучения и воспитания, а также в связи с «ограниченными экономическими возможностями Башнаркомпроса» [2, 12–13].

В публикации Абибулаевой Д. И. рассматривается процесс реформирования системы народного образования крымских татар после установления советской власти в Крыму. Показана деятельность народного комиссариата просвещения (Наркомпрос) и созданного при нем отдела по делам образования крымских татар по открытию крымско-татарских школ, других учебных заведений, обеспечению учебниками, школьным инвентарем и самое важное национальными педагогическими кадрами. Освещен процесс организации подготовительных педагогических курсов и начавшиеся политические репрессии по отношению к национальным кадрам [1].

Асеев А. А. [4] исследовал процесс создания национальных школ для коренных народов Дальнего Востока, обозначил острую проблему нехватки педагогических кадров. Автор рассматривает новые типы школ. «С учётом особенностей сурового климата Дальнего Востока, образа жизни его коренного населения, его дисперсного расселения на огромных территориях, избирались такие типы школ, которые отвечали реальным дальневосточным условиям. Именно поэтому здесь появились красные яранги, культбазы, кочевые школы, школы-интернаты для кочевого населения. Культбазы действительно являлись «очагами цивилизации», поскольку кроме школы, клуба, музея там находились больница, ветеринарный пункт, мастерские и даже научно-исследовательский пункт краеведения» [4, с.55]. Наибольшее распространение получили школы-интернаты. В 30-е годы было введено обязательное начальное образование, производилась замена национального самоуправления государственным.

Интересна работа Барунова В. Ю. и Никонова И. И. «Деятельность советско-партийных школ по подготовке командно-административных кадров в начале нэпа (на материалах Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний)» [7]. В статье рассматривается подготовка специалистов по партийно-советской работе в начальный период нэпа на материалах Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний. Выделялось три ступени советско-партийного образования: уездные советско-партийные школы, губернские советско-партийные школы и Коммунистический университет. Авторы обозначили следующие проблемы: несовершенство системы отбора обучающихся при приёме в данные учебные заведения, нехватка материальных средств, краткосрочность курса обучения и т. д.

Белоглазова С. Б. в ходе исследования реформы школы на Дальнем Востоке в период с 1922 по 1928 гг. [8] изучает циркуляр Дальревкома «О принципах школьного строительства в Дальневосточной области» (19 ноября 1922 г.), характеризует реформу 1923 г.: создание единой школы 1 и 2 ступени, возобновление работы школы для коренных народов, введение совместного обучения мальчиков и девочек, осуществление профессиональной подготовки в школах фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), профессионально-технических школах и учебно-производственных мастерских. Автор отмечает, что было положено начало формированию среднего профессионального образованию, созданы педагогические техникумы, педагогические курсы, промышленно-экономический техникум, единый Государственный Дальневосточный Университет.

Белоглазова С. Б. считает, что задачи модернизации системы образования и советского общества были выполнены: расширение сети учебных заведений сделало образование доступным, социальные ограничения были сняты.

Особый взгляд на систему образования мы видим в статье Волковой И. В. «Советская школа на путях подготовки к войне: переломный 1936 год» [9]. Автор прослеживает трансформацию советской школы 1936 г. на примере Москвы. В этом году сформировалась ось Берлин-Рим, заключен антикоминтерновский пакт. Школа должна была вести работу по консолидации общества перед возможной войной. «Перестройка» школьного дела в СССР была призвана укрепить советскую идентичность и патриотизм юношества…» [9, с.127]. Волкова И. В. рассматривает следующие изменения: введение обязательной аттестации учителей, осуждение педологии, упразднение школы психоневротиков, должности внешкольников. Автор поддерживает помощь со стороны государства в получении учителями высшего образования, идейно-воспитательную работу со стороны партийных структур. Критикует движение ударников среди педагогов, случаи безграмотности среди учителей. Волкова И. В. одобряет практику того, что предметным комиссиям на экзаменах помогали отряды научных работников МОСНР, преподаватели лучших ВУЗов. Автор считает, что за короткий срок удалось провести перестройку среднего образования.

Широкова А. А. обращает внимание на проблему детской беспризорности. Одним из методов борьбы с этим являлось создание опытно-показательных и трудовых школ, школ-коммун. Интересно описание опыта по созданию Школы социально-индивидуального воспитания имени Ф. М. Достоевского для трудновоспитуемых, деятельности Макаренко А. С. [18].

Достаточно широкое освещение получил вопрос ученического самоуправления.

В статье Широковой А. А. [18] рассмотрены этапы развития школьного самоуправления в России. Этот процесс в ранний советский период характеризуется бурным развитием. Высшим органом местного самоуправления было общее собрание учащихся. «Наиболее продуктивную работу в укреплении школ рабочих подростков обеспечивали пионерские и комсомольские организации» [18, с.88].

Рассматривая школу 30-х годов, автор отмечает: «Ключевые тенденции развития системы школьного самоуправления в этот период сводятся к повышению авторитета педагогов и администрации и сужению функций самостоятельной деятельности учащихся. Подобно государству, школа пропагандировала авторитарный управленческий стиль, что, естественно, не могло не влиять на существенное снижение самостоятельной деятельности школьников и степени проявления инициативы» [18, с.90].

Статья Федоровой Н. М. также посвящена актуальной для современной российской системы образования теме — самоуправлению школьного коллектива как элементу государственно-общественного управления образованием [16]. Автор положительно оценивает данный опыт. «Самоуправление понималось как один из видов общественной работы, на основе которой учащиеся готовятся к будущей жизни в коммунистическом обществе, социализируются. В совместной работе происходило сплочение мальчиков и девочек, тесная связь пионерской и комсомольской организаций в школе» [16, с.112]. Федорова Н. М. рассматривает самоуправление в школе «Искра № 3», Шатурской школе. В статье выделяются два типа самоуправления: буржуазно-демократический тип и советский тип. Процесс складывания школьного самоуправления проходит три этапа: складывание форм и моделей самоуправления на основе имевшегося опыта дореволюционной школы, официальное появление в школах пионерских и комсомольских организаций, перенесение центра внимания последних на вопросы успеваемости и школьной дисциплины [16].

В статье Занаева С. З. [11] характеризуется опыт всеобщего политехнического образования в советской школе 1930-х годов. Автор описывает деятельность Центральной детской технической станции, добровольных оборонных обществ, Центральной станции юных натуралистов и станциях юннатов и т. д. В общеобразовательных учреждениях политехническое образование реализовывалось через работу авиамодельных кружков, предполагалось развернуть при школах сеть мастерских, прикрепить школы к предприятиям, хозяйствам, МТС. Однако в 1933 г. начинается сокращение часов, выделенных на трудовое обучение [11].

Определённый интерес вызывает статья Рожкова А. Ю. «Кровный союз» в Краснодарской школе: практики коллективной идентичности учащихся 1920-х годов» [13]. Автор рассматривает неформальное сообщество учащихся «Кровный союз» в средней школе № 7 г. Краснодара и реакцию комсомольской организации на данный казус, пытается разобраться в причинах возникновения данной ситуации.

Проблеме содержания, методов, форм, средств в организации воспитания дисциплинированности школьников первой ступени в середине 20-х годов ХХ века на примере казанской школы посвящена статья Шамсутдиновой Р. Г., Шуваловой Е. М. [17]. Авторы делают акцент на «низком» положении учителя по причине маленького заработка и существования широкого ученического самоуправления, позволяющего даже отстранить педагога от преподавания. «Советская школа 1920-х гг. — наглядный образчик того, как турбулентные процессы постреволюционного периода ставили учителя между двух огней- жесткими требованиями государства и стихийной демократией ученической массы» [17, с.147]. Интересно, что в качестве источников в статье использованы Выписка из журнала заседания Педагогического совета, Акт обследования школы.

Протасова Е. В. описала историю советской школы и детства на основе личных архивных фондов уральских учителей Березниковской школы № 1 имени А. С. Пушкина Пермского края и других источников [12]. В статье рассказывается о внеклассных мероприятиях учеников: пионерский интернациональный конгресс, литературные и исторические вечера, издание журнала и газеты и т. д.

Таким образом, исследователи обозначают следующие проблемы советской школы 20–30-х годов ХХ века: недостаточность финансирования, нехватка квалифицированных кадров, приоритет коллективного интереса в воспитании, несовершенство методики преподавания, неприятие отдельными категориями населением реформирования системы образования, придания ей светского характера. Однако, несмотря на ряд серьёзных недостатков, авторы отмечают, что модернизация советской школы была реализована.

Изучив труды исследователей, мы можем обозначить ряд дискуссионных вопросов. Это отношение к активным методам обучения, выделение их достоинств и недостатков, взгляд на национальную политику большевиков в ходе школьной реформы.

В литературе современного периода не получили освещения следующие вопросы: система оценивания в советской школе 20–30-х годов ХХ века, содержание учебного плана, порядок проведения итоговой аттестации, виды наглядных пособий, лабораторное оборудование, работа с неуспевающими, поощрения для отличников и хорошистов, требования к плану-конспекту урока.

Литература:

1. Абибуллаева, Д. И. К истории образования крымских татар в 20–30-е годы ХХ века // Крымское историческое обозрение. -–2015 — № 2. — С.8–14.
2. Акманов, А.И., Кутушев, Г. З. Советская школа и ислам: противоречия и компромиссы периода НЭПа (по материалам Башкирской АССР) // Проблемы востоковедения. — 2021. — № 4. — С.8–14.
3. Антимонов, М. Ю. Советская школа 1930-х годов: ее материальная база // Символ науки. — 2021. –№ 5 — С.46–48.
4. Асеев, А. А. Традиционное воспитание коренных народов Дальнего Востока и образовательная политика советского государства в 20–30 годы XX века // История и культура Приамурья. — 2009. — № 1. — С.50–57.
5. Бабинский, М. Б. Несколько штрихов истории общеобразовательной школы советского периода //Школьные технологии. — 2014. — № 4. — С.164–168.
6. Бакирова, А. М. Становление советской школы в контексте конфликта Наркомпроса и Наркомнаца (1918–1923) // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — 2017. — № 2. — С.187–192.
7. Барунов, В. Ю., Никонов, И. И. Деятельность советско-партийных школ по подготовке командно-административных кадров в начале нэпа (на материалах Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губерний) // Вестник Костромского государственного университета. — 2010. — № 3. — С.63–65.
8. Белоглазова, С. Б. Советская реформа дальневосточной школы (1922–1928) // Россия и АТР. — 2013. — № 3. — С.74–88.
9. Волкова, И. В. Советская школа на путях подготовки к войне: переломный 1936 год // Проблемы современного образования. — 2012. — № 6. — С. 125–138.
10. Деннингхаус, В. «Немецкую школу без риска можно назвать антисоветской»: учитель как тормоз трансформации немецкой школы в 1920-е гг. // История повседневности. Научный журнал. — 2020. — № 2(14). — С.42–70.
11. Занаев, С. З. Осуществление политехнического образования в советской школе в 1930-е годы // Отечественная и зарубежная педагогика. — 2016. — № 5. — С.45–53.
12. Протасова, Е. В. История советской школы и детства в личных архивных фондах уральских учителей (1930–1980-е годы) // Научный диалог. — 2018. — № 12. — С.465–478.
13. Рожков, А.Ю. «Кровный союз» в Краснодарской школе: практики коллективной идентичности учащихся 1920-х годов // Культурная жизнь Юга России. — 2011. — № 4. — С.107–110.
14. Соболева, О. О. Активные методы обучения в деятельности советской школы первого десятилетия её существования (20–30- е годы ХХ в.)» //Психология образования в поликультурном пространстве. — 2019. — № 1. — С.104–109.
15. Федорова, Н. М. Взаимодействие школы и социума в 20-е годы ХХ века на основе метода проектов // Наука и школа. — 2009. — № 3. — С.15–18.
16. Федорова, Н. М. Самоуправление в советской школе (20-е-30-е годы ХХ века) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2008. — № 52. — С.109–116.
17. Шамсутдинова, Р.Г., Шувалова, Е.М. «Меж двух огней»: из истории конфликта в советской школе середины 1920-х годов // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. — 2016. — № 2. — С.144–149.
18. Широкова, А. А. Отечественная практика ученического самоуправления в ХХ веке: история становления и развития // Ученые записки НТГСПИ. Серия: Педагогика и психология. — 2022. — № 4. — С.86–96.
19. Янборисов, М.Х Советская общеобразовательная школа в конце 20-х — начале 30-х годов XX века: опыт, проблемы, уроки (на материалах республики Башкортостан)//Вестник Башкирского университета. — 2015. — № 1. — С.303–306.