В 1912 г., выступая на военной конференции, кайзер Германии Вильгельм II заявил, что настало благоприятное время для войны с Россией, и это определит будущность германской расы [5, с.148] . Первая мировая война — невиданная прежде катастрофа, акт агрессии против цивилизации. Трагедия человечества и всех его достижений ряда предшествующих столетий. Для России война стала необходимым актом отражения агрессии. 18 (31) июля началась всеобщая мобилизация: 66 млн бойцов было мобилизовано, потери исчисляются также миллионами. С начала мобилизации и военных действий острая потребность в офицерских ресурсах для нужд армии стала очевидной. Перед началом войны в императорской армии насчитывалось более 40 тысяч офицеров, ещё столько же было призвано мобилизацией.
Ключевые слова : война, офицер, армия, мобилизация, трагедия, революция
Решительность кайзера поддержало военное руководство Германии, всеобщий настрой с готовностью «начать её немедленно» выразил генерал Линкерн словами о том, что «армия устала от 30-летнего мира и жаждет войны», и что «ничего лучше радостной и победоносной войны нам не надо» [5, с.149]. И это — за два года до событий, оставшихся в истории поводом для официального объявления войны и толчком к развёртыванию боевых действий. Тогда же рейхканцлером был разработан и план послевоенного устройства мира, с конфедерацией государств под германским началом. Этот вопрос заранее виделся решённым за счёт предсказуемого захвата территорий России. Что явилось главной целью войны, наряду с расширением мирового влияния Германии на международный порядок: равно вынашивались планы агрессии в отношении Англии и Франции, т. е. захват непосредственно территорий стран, а также передел колоний и повсеместно — сфер влияния. Идея собственного превосходства, высокий уровень экономического развития, развитая (относительно размеров собственных территорий) транспортная сеть, весомый бюджет — готовили Германию, с её расовой теорией, к глобальной войне.
Россия со своими обширными и разнодоступными территориями в то же время тоже развивалась, но уступала Германии транспортное преимущество. Ситуация изменилась, когда под руководством императора Николая Александровича рекордно выросли темпы решения транспортного вопроса. Благодаря этому страна получила доступ к природным ресурсам дальних своих регионов, вырос оборот сельскохозяйственных товаров. Так в начале 1910-х Россия вышла на 1 место в мире по темпам экономического развития, на 2 место — по доходам бюджета, а к 1913 г. Опередила будущего противника по объёму доходов общеимперского бюджета почти в 3 раза [2, с.182]. Вероятно, это озадачивало завистливых недоброжелателей.
После формального толчка к началу войны, австро-венгерской агрессии, Россия пыталась урегулировать начавшийся конфликт дипломатическими средствами: выразила официальный протест о недопустимости оккупации Сербии, просила Германию принудить Австро-Венгрию к миру, предлагала рассмотреть конфликт враждующих сторон в международном трибунале Гааги. Но Германии, что поддерживала, финансировала и сама же провоцировала агрессию, а заранее, как сказано выше, настроилась только на войну, мир не был удобен или выгоден. 19 июля (1 августа) Германия объявила войну России, 21 июля — Франции. 22 июля в войну вступила Англия и 24 июля — на стороне Германии — Австро-Венгрия.
Н. Н. Врангель — барон, искусствовед, историк, 20 июля в дневнике записал: «Война, объявленная Германией России, — не случайный эпизод ссоры или алчности двух держав, а поворотная точка. После которой, быть может, вся Европа переменит свою географическую карту» [11]. Человек умный, здравомыслящий, настоящий патриот своей Отчизны, Врангель предвидел в войне путь разрешения извечного противостояния двух начал: человеческого и Божественного; единственную возможность для пробуждения благородства народа, очищения от безумия. 21 июля тот же Врангель оставил в своём дневнике заметку следующего содержания: «Невозможно описать волнение и энтузиазм, охватившие Петербург после объявления войны. Такого возбуждения, восторга и спокойной покорности воле Судьбы я никогда не видел. Только в такие высокие минуты, когда человек соединяется с человеком всеми своими помыслами и ощущениями, понимаешь всё величие и необходимость войны» [10, с.192].
Накануне войны Россия имела рекордные темпы развития по большинству отраслей, включая уровень жизни. Перспективы такого превосходства пугали даже союзников, не говоря уже о внешних неприятелях. Не без помощи иностранных финансирования, провокаций, агитационной деятельности в России активизируются разного рода революционные подполья, занятые подготовкой массовых беспорядков. Для пресечения такой внутренней подрывной активности работали спецслужбы, занятые выявлением зародышей бунта, блокировкой антиправительственной пропаганды. Такие отделы особого назначения специального департамента полиции, созданного при императоре, армия, т. е. силовой блок, состоял из обученных офицеров, способных обеспечить внутригосударственный порядок даже при внешних конфликтах и под натиском подрывных акций. Если бы не два потенциально разрушительных фактора. Во-первых, за первые месяцы войны на фронт в действующую армию было переведено только из жандармерии Петербурга 89 офицеров, ещё 88 офицеров — из состава политического сыска, что составляло 10 % от общего состава внутренней охраны государства [10, с.197]. И второе: уязвимым местом являлась благонадёжность офицерского состава спецслужб, что мешало эффективности их работы.
Идейный кризис военной элиты имел свою предысторию. Русские офицеры, включая генералитет, ещё с XIX в., стараясь быть лояльны Западу, проникались мыслями упадка режима с необходимостью либеральных перемен. При этом ставились под сомнение все достижения отечественной цивилизации в течение нескольких предшествующих веков. В первые же месяцы войны этот идейный кризис укрепился: военные успехи виделись недостаточными якобы по причине отсталости и неэффективности царского режима. Да, Россия ставит рекорды развития транспортных коммуникаций, техники и науки, но с учётом западных влияний было б, якобы, всё гораздо лучше. Как следствие, офицеры на словах клялись в преданности императору, но, изображая внешне благонадёжность, растили в себе настроения недовольства. Итогом стало саботирование силовым блоком своих обязанностей, а массовая измена, переход на сторону внутренних возмутителей порядка создал благоприятный плацдарм для действий вражеских сил.
Генерал отдельного корпуса жандармов П. П. Заварзин вспоминал, как на всех сотрудниках «отражался отпечаток уныния, нерешительности, что можно было назвать психозом апатии…» [12]. То, что требовалось от силовых структур: инициатива, решительность, верность присяге, смелость — в условиях идейного кризиса было забыто. Силы, призванные революцию если не предотвратить, то остановить, напротив — поддержали, кто — открыто, кто — показным бездействием.
За годы войны офицерский корпус увеличился в несколько раз. Функционировали школы прапорщиков, военные училища выпускали курсантов после сокращённых программ обучения, до офицерских погон за особые боевые заслуги повышались солдаты, унтер-офицерами становились десятки тысяч вольноопределяющихся[1]. Таким образом. к началу 1918 г. общая численность офицерского состава русской армии составляла более 270 тыс. человек [9, с.240]. Существенно изменился и социальный состав офицерского корпуса. Если типичный портрет офицера довоенного времени — это потомственный военный, чаще всего — дворянин, в погонах с 10 лет, воспитанный на идеалах преданности Отечеству или Престолу, верно стояли на страже государственности, то среднестатистический офицер периода мировой войны — это зеркало сословных перемен эпохи.. Офицерами могли стать, и становились, все практически лица мужского пола, с образование не ниже средне-специального (реальное училище и т. п.), годные по состоянию здоровья. Эти люди в большинстве своём не обладали соответствующими навыками, не придерживались идеологии военного и, что объяснимо, никакого опыта боевых действий. При этом все они, наряду с профессиональными, подготовленными военными, выполняли свой долг и возложенные на них новым статусом обязанности, порой — героически. И, как следствие, в течение уже первого года войны армия понесла потери 45 из 73 тыс. новоявленных офицеров.
Среди народа, пополнившего офицерские ряды по воле случая, многие были настроены откровенно враждебно к устоям традиционной имперской государственности. Согласно данных исследований историка русского офицерства С. В. Волкова, в 1917 г. тысячи были не совсем лояльны к начавшейся смуте, а сотни были членами революционных партийных новообразований и вели в войсках соответствующую идеологическую работу [цит. по 9, с.242].
В первую очередь подверглись революционной пропаганде офицеры запасных батальонов, тыловики, привлечённые к охране порядка в городах. Неблагонадёжность, нерешительность, безыдейность — и они не только бездействовали, не ликвидировали начавшиеся беспорядки, но и сами их провоцировали, сыграв свою роль в свержении власти.
И армейское командование из отобранных императором боевых генералов с безупречными характеристиками и наборами геройских личных данных, прошедших не одну войну с ранениями и наградами, чья верность выглядела безусловной гарантией сохранения имперских порядков, нарушило присягу и не выполнило возложенных обязанностей по защите государственного строя. Опираясь на верный управленческий аппарат, можно подавить любую внутреннюю смуту и выиграть любое сражение на фронте. Но не в условиях сговора армейского командования с революционной верхушкой. Тех, кто сумеет в этом лихолетии сохранить верность Трону и Родине, останется меньшинство. Офицеры армии и флота, поддерживающие «старый» режим, повсеместно обвинялись и подвергались избиениям, клевете, некоторые уничтожены. Беспорядки с городских улиц распространились и на воинские подразделения: юнкера арестовывали офицеров, издевались над несогласными с новыми либеральными настроениями. Призывающих к порядку и благоразумию командиров убивали без суда и следствия. Так, в феврале 1917 г. На Балтийском флоте были убиты командир крейсера «Аврора» капитан 1 ранга М.И Никольский, командир 2-го Балтийского флотского экипажа генерал-майор А. К. Кирс и его помощник полковник А. Ф. Павлов [9, с.7]. А после вступления в силу известного Приказа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов № 1 от 1 марта 1917 г. «О демократизации армии», об избрании в воинских частях и на флоте из низших чинов комитетов. Отменялось вставание, обязательность отдачи чести вне службы и титулование офицеров, изымалось оружие из-под контроля командного состава, количество безнаказанных, фактически узаконенных, расправ над офицерами увеличилось в разы. Десятки были убиты, более 600 — арестованы [9, с.9]. Бесчинства же. Что творили в отношении офицеров тыла и членов их семей, описанию не поддаются. При этом некрологи в печати не публиковались. По умам распространялся миф о величии, гуманности, бескровности революции, необходимости всех её проявлений, отсутствии жертв и шумов.
В условиях внешней интервенции большинство офицеров главной задачей считали борьбу на фронтах. Как гласил приказ Государя по армии, война должна быть доведена до полной победы. А кто смеет думать о мире и желает его, тот предательски изменяет Отечеству. Но попытки офицеров сохранить боеспособность армии солдатами встречались откровенно враждебно и карались подчинёнными жестоко. В результате «революционной» чистки армии, инициированной военным министром Временного правительства Гучковым, из армии была удалена большая часть «неблагонадёжных» генералов и офицеров, в том числе — главнокомандующие фронтами. Командование прежде боролось с беспорядками в армии, но теперь было вынуждено защищаться, даже от физической расправы. Такая армия уже не была способна ни к боевым действиям, ни к защите Престола или населения в тылу. Усилия по внутреннему разложению в армии увенчались успехом, выгодным для большевиков.
Когда предательство командующих фронтами привело к вынужденному «отречению» императора от престола, командующий западным фронтом генерал А. Е. Эверт скажет: «Я, как и другие главнокомандующие, предал Царя, и за это злодеяние все мы должны заплатить своею жизнью» [13]. Только плата эта уже не сможет поменять ситуацию в растерзанной стране.
Война закономерно ослабила весь управленческий аппарат России, истощила экономику, проложила дорогу самой возможности революционных изменений. Но и объединила народ единым патриотическим стремлением к защите своей земли. При всём трагизме момента война рассматривалась в обществе как испытание, которое уничтожит старый мир, изменит кардинально всю Россию до неузнаваемости и навсегда. Катастрофа нации — мировая война и революционный хаос — привели и к исчезновению русского офицерства как социального слоя, и к физическому уничтожению или вынужденной эмиграции тысяч представителей этой части населения. Офицерский корпус Императорской армии России был в веках главной опорой государственности, объединяя в своих рядах лучших, самых верных представителей общества. Вместе с имперской Россией символично исчез и русский офицерский корпус.
В начале 1917 г. экономический ресурс Германского рейха были истощены, а людские резервы — ослаблены. Совместными усилиями России и её союзников был обеспечен перевес над силами противника по всем видам боевой силы. В условиях весны-лета, когда армии союзников готовили масштабное наступление, германская армия не смогла бы оказать достойное сопротивление сразу и на восточном, и на западном фронтах. Катастрофа разгрома для Германии была, казалось бы, неизбежна. К осени 1917-го ни России, ни Германии не удалось в ходе наступлений добиться весомых результатов: Германии — ввиду ослабления ресурсов, России — вследствие хаоса революции. Но уничтожении монархии в России, революционные потрясения, хаос в русской армии изменили ситуацию, тем самым сделав фактически подарок Германии. Для последней обстановка на фронте стала неожиданно благоприятной, тогда как успехи русской армии, напротив, обесценены. Одним из неутешительных результатов захвата большевиками власти, не без помощи германских спецслужб, стали позорный для страны Брестский мир, выход из войны и потери стратегически важных территорий. Что касается трагизма внутренних бед, можно сказать, что ставка руководства страны на победу в мировом военном конфликте, усиление оборонных фронтовых ресурсов ослабили внутреннюю безопасность империи, стало возможным свержение режима, смена власти. Военные успехи не укрепили позиции самодержавия. Человеческое начало победило и фактически уничтожило Божественное.
Гражданская война, разукрасив военных в белые, красные, коричневые, пр. цвета, разделив остатки некогда славного офицерства по разные стороны баррикад, уничтожила оставшихся. В эмиграции осталось около 70 тысяч русских офицеров. Более 90 тыс. погибло (больше, чем за все годы мировой войны). Из выживших и оставшихся в Советской уже России — около 110 тыс. бывших уже офицеров — 40 % присягнули Красной армии, были ещё петлюровцы и уклонисты. Большинство же из оставшихся на родине расстреляны, или погибли в лагерях в результате массового террора. Увольнениям, репрессиям подвергались все, кто когда-либо, сколько-нибудь и в каком бы то ни было звании, служил в белой армии, члены их семей. Настоящих, выученных, профессиональных, прошедших войну, офицеров при новой власти почти не осталось.
Литература:
- Белая Россия. 1917–1922 гг. / Некоммерч. партнерство «Издат., исследоват. и просветит. содружество Посев» [и др.]; [Ред., авторство текстов и коммент. — В. Ж. Цветков, Б. С. Пушкарев]. М.: Посев, 2003. — 317 с.
- Борисюк А. А. История России, которую приказали забыть. Николай II и его время. М.: Вече, 2021. — 160 с.
- Митяев Д., Разумова Р. Мировая война в цифрах / Коммунистическая акад. Ин-т мирового хоз-ва и мировой политики. — М. — Л.: ОГИЗ Гос. воен. изд-во, 1934. — 127 с.
- Мультатули П. В. «Дай Бог только не втянуться в войну!» Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года. Факты против мифов. М.: РИСИ, 2014. — 250 с.
- Мультатули П. В. Император Николай II. Екатеринбургская Голгофа. М.: Вече. 2020. — 416 с.
- Ненароков А. П. — 1917. Краткая история, документы, фотографии. М.: Политиздат, 987. — 255 с.
- Олейников А. В. Вклад России в победу над германским блоком в Первую мировую войну (1914–1918 гг.) Дисс. …докт. ист. наук. М.: 2012. — 628 с.
- Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев: Деникин. Юденич. Врангель Сборник / Сост. С. А. Алексеев. М.: Отечество, 1991. — 508 с.
- Революция и Гражданская война в России. 1917–1922 гг. Науч. Ред. Р. Г. Гаткуев. М.: Изд. Дом «Достоинство». 2017. — 368 с.
- Хутарев-Гарнишевский В. В. Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. М.: изд-во ин-та Гайдара. 2020. — 648 с.
- Врангель Н.Н. Дни скорби. Дневники 1914-1915 гг. СПб.: 2001. С. 20.
- Заварзин П.П. Жандармы и революционеры. Воспоминания. Париж. Авт. изд. 1930. – 255 с. С. 222.
- Шацилло К.Ф. Николай II / БСЭ. М.: 1969-1978. Цит. По: Борисюк, указ. соч. С. 115.
[1] Лица, имеющие гражданское образование, достаточное для права производства в офицерское звание, и желающие этого.
