Исследование содержит обзор зарубежных исследований, посвященных славянофильству и дореволюционному русскому консерватизму, опубликованных за последние восемь лет (2005-2012). Анализ показывает, что славянофильство рассматривается в качестве все более сложного явления, чье содержание не ограничено противопоставлением России Западному миру. Дополнительно рассматриваются работы, делающие более доступной для англоязычного читателя русскую интеллектуальную традицию.
Ключевые слова: славянофильство, консерватизм, интеллектуальная история, Россия, slavic studies, slavophiles.
Не секрет, что при рассмотрении продолжающегося со времен крушения Советского Союза поиска «национальной идеи», а заодно и идеологического обоснования существования нового государства, одним из первых вариантов, с которым сталкивается любой исследователь, является ориентация на преемственность к дореволюционной России. Прогнозируемым следствием такой ориентированности оказывается опора или, во всяком случае, повышенное внимание к русским консервативным мыслителям конца XIX – начала XX веков, как правило, хотя и не всегда верно, отождествляемых с таким мировоззренческим и интеллектуальным течением, как славянофильство. События последнего времени, от основания Центра консервативных исследований на соцфаке МГУ до создания Изборского клуба, дают основания предполагать, что в ближайшие годы, если только не произойдет резкое изменение политического ландшафта, интерес к дореволюционным консерваторам внутри страны будет уверенно расти. Однако, на основании подобного – детерминированного внешними по отношению к науке факторами – интереса весьма затруднительно оценить реальную значимость наследия славянофилов и их место в истории мысли. Более точным, хотя и не без оговорок, свидетельством значимости служит внимание к какому-то вопросу в мировой (англоязычной и, по большей части, западной) науке. К тому же, по общему признанию, отечественная гуманитарная наука до сих пор находится в плачевном состоянии, одной из причин чего является игнорирование работ, опубликованных вне русскоязычной среды. Эти обстоятельства указывают на принципиальную важность анализа зарубежных исследований, посвященных русской интеллектуальной истории.
С учетом вышесказанного предметом нашего основного интереса оказываются академические работы, фокусирующиеся на славянофильстве и консервативной мысли Российской империи конца XIX века, авторов, работающих за пределами России и стран бывшего Советского Союза. Дополнительно, нашей задачей является определение «смысловых паттернов» и выявление контекстов, в которых упоминается и рассматривается славянофильство. Хронологически наше внимание сосредоточено на работах, опубликованных в 2005-2012 гг. и особенно в последние 2-3 года, т.е. на работах, которые, с одной стороны – отражают современное состояние западной гуманитарной науки, с другой – не успели получить сколько-нибудь широкую известность среди русскоязычных исследователей.
В плане методологии нами будет использоваться смешанный подход, сочетающий массовый «количественный» обзор, дающий ответы на вопросы, наподобие «интересует ли славянофильство кого-нибудь за пределами России?», и «качественный» анализ наиболее знаковых и фундаментальных работ, позволяющий понять тенденции и дискурсы, определяющие отношении западных ученых к рассматриваемой тематике.
После сравнения основных реферативных баз (Web of Science, Scopus, Google Scholar) и локальных баз крупнейших издательств (Springer, Wiley, Taylor & Francis) нами был сделан выбор в пользу Google Scholar [1] в качестве основного инструмента для поиска научных публикаций. На английском языке, когда речь идет о славянофильстве, обычно используется один из двух терминов – slavophilism и slavophile, гораздо реже можно встретить использование slavophilia и других вариантов. В общей сложности, по двум ключевым словам, Google Scholar находит 6790 работ, в том числе 2302, изданных с 2005 года. При более подробном рассмотрении картина выглядит следующим образом: наибольшее количество работ опубликовано в 2007-2009 годах (более 300 в год), наименьшее в 2005. Первое, что бросается в глаза – отсутствие ясного тренда: несмотря на «аномальные» 2007-2009 года, в целом ситуация выглядит стабильной 230-330 публикаций в год (такая же ситуация сохраняется при расширении временных рамок до 2000 года). Второе, о чем следует сказать – результаты по двум запросам могут частично перекрываться, поэтому, реально число работ оказывается несколько меньше. Третий момент, который следует принимать во внимание – количество русскоязычных публикаций, упоминающих о славянофильстве и славянофилах; таковых оказывается 2890 (1200 и 1690 соответственно), с аналогичной поправкой на частичное пересечение.
Всю совокупность найденных публикаций можно разделить на (1) работы, посвященные собственно славянофильству, (2) работы, рассматривающие интеллектуальный климат России периода империи, (3) работы по истории России, (4) работы, анализирующие современную ситуацию. Также, существует весьма обширная «нулевая» группа, исключенная нами из анализа, куда попадают нерелевантные результаты (включая рецензии, краткие содержания, дублирующиеся и, особенно, русскоязычные публикации, попавшие в поиск, из-за наличия в них англоязычных аннотаций и ключевых слов). При этом первая группа, несомненно, включает наименьшее число публикаций – по моей оценке, не более 100 книг и статей.
Значительная часть работ, что вполне естественно, опубликована в изданиях, ориентированных на славистику и собственно Россию, включая The Russian Review, Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History, Russian History, Slavonica, The Slavonic and East European Review, Journal of Eurasian Studies. Тем не менее, статьи, касающиеся славянофильства, появляются также в общеисторических (Modern Intellectual History, History and Theory), богословских (Modern Theology), религиоведческих (Journal of Religious History), философских (Diogenes), политологических (International Relations, Nations and Nationalism), антропологических (American Anthropologist) журналах.
Довольно точно можно утверждать, что из всех дореволюционных российских мыслителей наибольшее внимание зарубежных исследователей, от культурологов до богословов, привлекает к себе Ф.М. Достоевский. Только за последние несколько лет, среди прочего, были опубликованы объемные монографии Роуэна Уильямса [a1], Нэнси Роттенбург [2], Дженет Такер [3], Линды Ивантис [4].
Всем прочим российским мыслителям (не считая, пожалуй, Л.Н. Толстого) уделяется в разы меньше внимания. В принципе, это может служить подтверждением известного мнения, что «русские философы – это писатели» (Фёдор Гиренок), либо, с не меньшим успехом, свидетельствовать о том, что на Западе до сих пор не произошло «открытия» русской интеллектуальной традиции. Обе версии выглядят справедливыми, хотя в отношении второй можно заметить, что ситуация постепенно становится более обнадеживающей. К примеру, несколько отклоняясь от основной темы обзора, стоит упомянуть вышедшую летом 2012 в издательстве Оксфордского университета монографию Джорджа М. Йонга «Русские космисты: эзотерический футуризм Николая Федорова и его последователей» [5], открывающую для англоязычного читателя немалый пласт из истории русской мысли. Следует упомянуть и о сборнике «История русской мысли» [6], изданном в Кембридже в 2010, и объединившем под одной обложке тексты больше дюжины ученых. В свете темы нашего обзора, стоит отдельно упомянуть главы «Консерватизм в век Александра I и Николая I» (William Leatherbarrow, 73-94) и «Религиозный ренессанс в Серебрянный Век» (Ruth Coates, 169-193). Еще один значимый сборник – «Понимание русскости» (Understanding Russianness) [7], опубликован в прошлом году одним из ведущих академических издательств мира – Routledge.
Особого внимания заслуживает энциклопедическая по охвату «История русской философии 1830-1930: вера, разум и защита человеческого достоинства» [8], вышедшая в Кембридже в 2010, критически важная для определения того, какое место занимает славянофильство в истории русской мысли, с точки зрения западных ученых. С наиболее значимыми идеями и тезисами, представленными в «Истории» русскоязычный читатель может ознакомиться в развернутом обзоре К.М. Антонова, опубликованном в Вестнике Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета [9].
Если же рассматривать наиболее важные работы, посвященные славянофильству, то в первую очередь следует отметить монографию «Славянофильская мысль и политика культурного национализма» [10] авторства Сусанны Рабов-Эдлинг, сотрудницы Центра по изучению России (Centrum för rysslandsstudier) в Университете Уппсалы. Тезис автора состоит в том, что славянофильство являлось прогрессивной программой, нацеленной не на изоляцию от Европы, но на социальные изменения и присоединение к «западному проекту человеческого прогресса» (Рут Коатес). В конечном счете, Рабов-Эдлинг рассматривает славянофильство как приложение идей Просвещения к российской почве.
Нельзя обойти вниманием монографию Лауры Энгельштейн «Славянофильская империя: нелиберальный путь имперской России [11], напротив, рассматривающую славянофильство (под которым подразумевается скорее идеология Российской империи) в качестве полной противоположности европейского пути. Согласно интерпретации автора, вся интеллектуальная жизнь России того времени, включая правовое, культурное и религиозное поле, вращалась вокруг двух вопрос – идентичность и отношение к Западу.
Наконец еще одна значимая монография, недавно вышедшая в Стэнфорде – «Романтический национализм в Восточной Европе» [12] Сергея Биленки, является попыткой через «транснациональную перспективу» глубже понять политическое воображение, сформировавшее в XIX веке национальную идентичность трех народов – русских, украинцев и поляков (конкретно Росси посвящены вторая «Independent Part of the Universe» и пятая «Stretching the Skin of the Nation» главы).
В целом же ситуация выглядит неоднозначно. Да, славянофильство привлекало и привлекает к себе некоторое внимание западных ученых и работы, посвященные данному направлению, не редко появляются в ведущих гуманитарных изданиях. Само же количество этих ученых крайне ограничено (по всей видимости, измеряется даже не десятками человек), а славянофильство по-прежнему рассматривается ими как локальное во времени и пространстве явление, едва ли имеющее какое-либо влияние на сегодняшнюю интеллектуальную жизнь. Однако, некоторые англоязычные работы последних лет (Slavophile Empire, Romantic Nationalism in Eastern Europe, Slavophile Thought and the Politics of Cultural Nationalism) задают действительно высокую научную планку и, скорее всего, на многие годы войдут в список обязательного чтения любого исследователя славянофильства, независимо от того работает ли он в России или за ее пределами.
Литература:
Google Scholar. Режим доступа: http://scholar.google.com.
Williams, Rowan. Dostoevsky: Language, Faith and Fiction. – London: Continuum International Publishi, 2008. – 290 p.
Ruttenburg, Nancy. Dostoevsky's Democracy. - Princeton: Princeton University Press, 2010. - 288 p.
Tucker, J.G. Profane Challenge and Orthodox Response in Dostoevsky's Crime and Punishment. – Amsterdam: Rodopi, 2008. - 292 p.
Ivanits, Linda. Dostoevsky and the Russian People. – Cambridge: Cambridge University Press, 2008. - 272 p.
Young, G.M. The Russian Cosmists: The Esoteric Futurism of Nikolai Fedorov and His Followers - Oxford: Oxford University Press, 2012. - 288 p.
Leatherbarrow W., Offord D. (eds). A History of Russian Thought. – Cambridge: Cambridge University Press, 2010. - 462 p.
Alapuro R., Mustajoki A., Pesonen P. (eds). Understanding Russianness. – New York; Routledge, 2011. - 280 p.
Hamburg G.M., Poole R.A. (eds). A History of Russian Philosophy 1830-1930: Faith, Reason, and the Defense of Human Dignity. – Cambridge University Press, 2010. - 440 p.
Антонов К.М. A History of Russian Philosophy. 1830-1930 // Вестник Свято-Тихоновского гуманитарного университета Серия: богословие, философия. 2010, №4, сс. 138-148.
Rabow-Edling, S. Slavophile Thought and the Politics of Cultural Nationalism. - State University of New York Press, 2007. - 192 p.
Engelstein, L. Slavophile Empire: Imperial Russia's Illiberal Path. - Cornell University Press, 2009. - 256 p.
Bilenky S. Romantic Nationalism in Eastern Europe: Russian, Polish, and Ukrainian Political Imaginations. - Stanford University Press, 2012. - 408 p.