Поскольку сегодня все больше и больше граждан оплакивают глобализацию, мы делаем шаг назад и спрашиваем, почему она, похоже, не работает так, как ожидалось, для такого большого числа людей. Наш главный вывод заключается в том, что торговая и экономическая открытость выгодна большинству, если и когда правительства могут взимать налоги и перераспределять их в пользу тех, кто отстает.
Ключевые слова: экономика, глобализaция, торговля, налог, налогоплательщик, налогообложение.
Несмотря на свою недавнюю непопулярность в некоторых кругах, свободная торговля часто рекламируется как один из ключей к экономическому процветанию. Экономисты долгое время считали это центральным компонентом роста и развития. Поскольку расширение торговли и потоков капитала стимулирует экономический рост, потери в поступлениях от торговых налогов должны быть легко восполнены налогами, собираемыми с более динамичного частного сектора. Таким образом, либерализация торговли в развивающемся мире была провозглашена необходимым шагом на пути к успеху в области развития. Тем не менее, несмотря на этот радужный взгляд, многие развивающиеся страны сталкиваются с серьезными проблемами, оправляясь от шока доходов и замещая свои потерянные поступления от торговых налогов внутренними налогами. Межнациональные данные за последние двадцать два года показывают, что во многих развивающихся странах наблюдалось незначительное улучшение государственных налоговых поступлений, особенно после принятия политики свободной торговли, а в некоторых странах доходы со временем даже снизились. Тем не менее, это, безусловно, относится не ко всем странам, проводящим позднюю либерализацию. Действительно, определенная подгруппа стран, по-видимому, работает именно так, как и следовало ожидать по общепринятому мнению; государственные налоговые поступления неуклонно растут одновременно с либерализацией торговли.
Чем объясняются эти различные паттерны? Почему некоторым правительствам удается успешно повышать внутренние налоги и восполнять потерянные поступления от налогов на торговлю, в то время как другие явно этого не делают? Академические исследования до сих пор не смогли объяснить это расхождение. МФО ожидали — по крайней мере, первоначально — что внутренние налоговые реформы, которые они рекомендовали, более или менее сразу последуют за либерализацией. Возможно, объяснение кроется скорее в политике, чем в экономике. Таким образом, вопрос в этом анализе заключается в том, могут ли и в какой степени политические факторы играть определенную роль в улучшении или ухудшении ситуации. Почему только некоторым правительствам удалось обеспечить, чтобы шок от доходов начала-середины девяностых годов не имел долгосрочных последствий, повысив — и собирая — налоги на физических лиц и капитал?
Проблемы с доходами оказываются гораздо более распространенными в демократических странах, чем в недемократических. Мы утверждаем, что, хотя либерализация серьезно подорвала способность всех стран, прошедших позднюю либерализацию, собирать налоговые поступления, только в случае демократий это привело к длительной ловушке низких доходов. Мы отличаем демократии с поздней либерализацией от развитых индустриальных демократий, сосредоточив внимание на странах, которые придерживаются политических и гражданских свобод, но либерализованы на третьей фазе глобализации с относительно низким бюрократическим потенциалом. История показала, что для того, чтобы страна оправилась от потрясений в области доходов в мировой экономике, у директивных органов есть два важнейших средства для проведения успешных внутренних налоговых реформ: обязательное и добровольное (или квази-добровольное) соблюдение налогового законодательства. Обязательное соблюдение зависит от готовности правительства использовать ту или иную форму силы, чтобы навязать свою волю собственным гражданам, в то время как квази-добровольное соблюдение вытекает из представлений граждан о том, что налоговая система «справедлива», т. е. что государство предоставляет достаточное количество общественных благ в обмен на налоговые платежи. Запоздалая либерализация демократии терпит неудачу по обоим пунктам.
Институциональные особенности демократий ограничивают использование (внесудебных) инструментов для принудительного соблюдения. По замыслу, демократии ограничены в проведении налоговых реформ по указу и в вымогательстве налоговых платежей у граждан с помощью страха. Печальный результат заключается в том, что уклонение от уплаты налогов сравнительно легко и без затрат; и местные предприятия, борющиеся за выживание в условиях глобальной конкуренции, с еще большей вероятностью воспользуются этой институциональной особенностью. В то же время квази-добровольное соблюдение требований подрывается, во-первых, враждебностью бизнеса к более высоким налогам по мере усиления глобальной конкуренции, а во-вторых, низким доверием избирателей к справедливости новых налоговых предложений. Обе группы не уверены в том, что налоговая сделка в рамках либерализации выгодна, не веря, что их вклад поможет им или обществу в целом. Например, менее производительные фирмы, особенно те, которые связаны с некогда защищенными отраслями промышленности, лоббируют снижение внутренних налогов, поскольку им трудно конкурировать на национальных рынках с импортом. Наиболее производительные фирмы являются экспортерами, и они требуют как более низких налогов, так и более низких тарифов, хотя они, скорее всего, отдадут предпочтение последнему. Возможно, именно поэтому демократии, как правило, быстрее либерализуются и имеют более низкие внутренние налоговые поступления. По сути, враждебность со стороны избирателей и фирм создает серьезные препятствия для налоговых реформ. Такое сопротивление является препятствием для заключения сделок в странах с поздней либерализацией демократии, где выборные должностные лица непропорционально полагаются на элитные группы интересов, чтобы остаться у власти.
Авторитарным лидерам, напротив, легче генерировать государственные налоговые поступления в ответ на шок, вызванный либерализацией доходов. Они используют различные комбинации институционализированного принуждения и квази-добровольного подчинения для сбора налогов, которые могут компенсировать — и, возможно, даже превзойти — значительные потери в торговых налогах. Хотя все авторитарные режимы не одинаковы, и различные авторитарные подтипы используют разные стратегии для проведения непопулярных налоговых реформ, они имеют определенные общие черты. Зависимость от поддержки меньшей части населения (и фирм) и способность использовать внесудебную силу для мобилизации налоговых поступлений являются двумя основными общими чертами. И оба эти фактора значительно облегчают реализацию налоговой реформы в условиях шока в доходах.
Чтобы убедиться в том, что именно типы режимов различаются в своей реакции на глобализацию и мобилизацию доходов, в нашем исследовании исследуется, являются ли другие факторы, такие как слабый государственный потенциал и низкий валовой внутренний доход, ответственными за трудности получения доходов после шока. Но, вопреки ожиданиям, ни одно из этих альтернативных объяснений не помогает пролить свет на нашу загадку. Вместо этого, похоже, суть вопроса заключается в политике либерализации и более свободных обществ. Вот почему демократиям может оказаться более сложным использовать преимущества свободной торговли и глобализации, в то время как автократии продвигаются вперед.
Таким образом, в некоторых частях мира непреднамеренным следствием глобализации являются упорно низкие государственные доходы. Но настоящая проблема заключается не в глобализации; а в том, как политические ограничения демократий подрывают позитивные последствия глобализации. Хотя многие предполагают, что демократические правительства улучшают процветание своей страны, а также здоровье и благополучие своих граждан, ничто из этого невозможно без денег, чтобы обеспечить их. Загвоздка в том, что по мере расширения глобализации и свободной торговли демократиям становится все труднее собирать деньги для обеспечения важнейших общественных благ, таких как адекватное здравоохранение, чистая вода, работающая инфраструктура и школьная система, способная обучать население пользоваться экономическими возможностями XXI века. Проще говоря, с глобализацией политическая поддержка либерализации и политическое сопротивление налогообложению усиливаются во многих развивающихся странах. Это более серьезная проблема в демократических странах, где такая оппозиция обладает большей властью влиять на направление развития страны. По сути, это исследование посвящено разворачивающемуся противостоянию в глобализирующемся мире; битве между политическими свободами и способностью правительств и их народа процветать — битве, в которой в нынешних обстоятельствах ни один из них не может победить.
Литература:
- Гурбангулы Бердымухамедов. Государственное регулирование социально-экономического развития Туркменистана, Ашхабад: 2010;
- Филип, Капкай, Ирен Мутхи и др. 2021 год. Обеспечение соблюдения налогообложения цифровой экономики;
- Озили, Питерсон К. 2020. Социальная интеграция и финансовая доступность: международные данные.
