Настоящая статья посвящена проблемам совершенствования правового регулирования законодательства об установлении происхождения детей и его оспаривании в свете применения репродуктивных технологий. Анализируется зарубежный опыт и предлагаются пути по совершенствованию российского законодательства в рассматриваемой сфере отношений.
Ключевые слова: установление происхождения ребенка, вспомогательные репродуктивные технологии, материнство и отцовство, приобретение родительских прав и обязанностей, экстракорпоральное оплодотворение, суррогатное материнство.
The present article is devoted to problems of improvement of legal regulation of the legislation on the establishment of origin of children and his appeal in light of the use of reproductive technologies. Examines the foreign experience and proposes ways to improve Russian legislation in the field of relations.
Keywords: establishment of origin of a child, assisted reproductive technologies, maternity and paternity, will to acquire parental rights and responsibilities, in vitro fertilization, surrogate motherhood.
Согласно данным с официального сайта управления записи актов гражданского состояния Вологодской области, в первом полугодии 2021 года на территории Вологодской области было зарегистрировано 2523 браков, 2355 браков было расторгнуто, в этом же полугодии записей об установлении отцовства было произведено 1182. С каждым годом данные показатели не уменьшаются [2].
Семейный Кодекс Российской Федерации (далее СК РФ), действующий в настоящее время, был принят еще в 1995 году. Такие нововведения в семейном праве Российской Федерации как брачный договор, экстракорпоральное оплодотворение, суррогатное материнство и другие уже нельзя назвать новеллами в законодательстве, они характерны для современного общества. Тем не менее, семейным законодательством Российской Федерации до сих пор не урегулированы вопросы о защите прав суррогатной матери, например, при отказе суррогатной матери отдать ребенка.
Впервые вопрос о совершенствовании семейного законодательства был поставлен в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы, утвержденной Указом Президента Российской Федерации 01.06.2012. Главная цель данной стратегии — определить основные направления и задачи государственной политики в интересах детей, а в числе приоритетов — обеспечение комфортной, дружественной и безопасной среды для жизни подрастающего поколения, защиты прав каждого российского ребенка и равных возможностей для его всестороннего развития и самореализации [6].
В то же время в современной России все чаще появляются новые, непривычные формы организации семейной жизни, одна из них — фактические брачные отношения.
Одним из первостепенных вопросов семейного законодательства и судопроизводства продолжает оставаться проблема установления и оспаривания отцовства. Важно отметить, что происхождение ребёнка от конкретного лица становится юридическим фактом лишь при условии регистрации рождения ребёнка от конкретных родителей уполномоченными на то органами. Так, согласно ст. 47 СК РФ права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке [4].
В случае рождения ребёнка у лиц, не состоящих в браке между собой, запись об отце ребенка производится по совместному заявлению отца и матери ребенка, или по заявлению отца ребенка, что порождает правовые последствия [3].
Следует обратить внимание, что в настоящее время для установления отцовства не требуется согласия самого ребенка.
На наш взгляд, целесообразно установить возраст ребенка, согласие которого необходимо для установления отцовства — оптимальным считаем возраст четырнадцати лет, поскольку четырнадцатилетний ребенок обладает достаточной зрелостью, может сформировать и мотивированно изложить свое мнение, но также полагаем, что необходимо учитывать и индивидуальные особенности ребенка (его развитие, психологическое состояние, взаимоотношения с обоими родителями и другие факторы). В связи с этим, считаем необходимым внести соответствующие изменения в СК РФ, отражающие, что отцовство в отношении ребенка, достигшего четырнадцати лет, должно устанавливаться только с его согласия, но не исключать возможность после 18 лет ребенку самостоятельно обратиться с данным требованием, если в силу 14-летнего возраста он возражал против установления отцовства или не осознавал правовых последствий установления отцовства.
Считаем, что в целях защиты прав и интересов ребенка, биологического отца ребёнка, а также лица, указанного в качестве отца, но не являющегося им, следует исключить из СК РФ норму о том, что, если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение 300 дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг [4] (принято называть презумпцией отцовства). Полагаем, что в данном случае нужно обязать родителей провести генетическую экспертизу для удостоверения кровного родства.
В этой связи следует согласиться с мнением А. И. Тарабриной, которая также считает, что «...такое положение дел совсем неразумно, недобросовестно и несправедливо. Зачем нужна такая презумпция отцовства, которая не дает реального представления о происхождении ребенка?» [5, c. 33–36].
Считаем, что следует исключить норму о возможности установления отцовства до рождения ребенка во время беременности матери ребёнка, в случае нахождения отца в армии, длительной командировке или при его тяжелой болезни. Полагаем, что в данном случае необходимо проведение ДНК экспертизы (а в случае смерти отца — посмертной).
В данной ситуации, в обоснование изложенной позиции, следует опереться на зарубежное законодательство, а именно, согласиться с мнением немецких правоведов, которые выступают против возможности признания отцовства до рождения ребенка, сославшись на то, что такая возможность противоречит положению немецкого законодательства, указывающего, что признание отцовства при наличии какого-либо условия или установленного срока признается недействительным. Несмотря на то, что оппоненты этой точки зрения, напротив, считают, что в данном случае признание отцовства заранее обеспечит юридическую безопасность будущему ребенку [1]. Наоборот, считаем, что это может затронуть права и интересы лица, указанного в качестве отца ребенка, но не являющегося им и привести к «ложным» правовым последствиям (например, взысканию алиментов, установлению пенсии по потере кормильца и др.).
Для защиты нарушенных прав ребенка полагаем возможным включить в СК РФ норму, согласно которой мать ребенка вправе требовать выплату алиментов с рождения ребенка, независимо от того, когда было установлено отцовство, это обеспечит ребенку право в равных долях обеспечиваться обоими родителями. Чтобы избежать злоупотребление правами со стороны матери ребенка, необходимо учитывать, оказывал ли отец ребенка материальную помощь в добровольном порядке на содержание несовершеннолетнего до установления отцовства. Если предшествующие годы отец ребенка наравне с матерью материально обеспечивал его и может представить соответствующие этому доказательства, то в таком случае, следует взыскать алименты только с момента установления отцовства. Это в равной степени защитит права как ребенка, так и его отца.
Стоит отметить, что необходима разработка системы регулирования отношений, связанных с применением вспомогательных репродуктивных технологий, а также связанных с суррогатным материнством. При суррогатном материнстве субъектами правоотношений выступают: суррогатная мать, ее супруг, супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона, сам ребенок. Считаем, что права и интересы каждого из субъектов могут быть затронуты. Одной из проблем может быть несогласие суррогатной матери отдать ребенка супругам-заказчикам. Другой проблемой может послужить несогласие супруга суррогатной матери на вынашивание ребенка для супругов-заказчиков.
Считаем, что для решения данных проблем необходимо внести в СК РФ норму, которая обяжет получение письменного согласия супруга суррогатной матери на исполнение его супругой услуг по вынашиванию ребенка. Для решения проблемы отказа суррогатной матери отдать ребенка родителям, полагаем, что следует разработать единую форму договора о суррогатном материнстве, в котором четко будут указаны гарантии биологических родителей о передаче им ребенка и о регистрации его в органах ЗАГС после рождения на биологических родителей, а также невозможность суррогатной матери обратиться в суд для оспаривания данного факта.
Таким образом, можно сделать вывод, что действующее законодательство в области установления отцовства нуждается в совершенствовании, обозначенные проблемы и предложенные пути их решения носят разумный характер, направлены на обеспечение прав и законных интересов ребёнка, матери ребёнка, биологического отца ребенка и лица, который указан в качестве отца ребенка, но не являющегося им, а также суррогатной матери, супругов, давших согласие на вынашивание эмбриона и иных субъектов данных правоотношений.
Литература:
- Гражданское уложение Германии» (ГГУ) от 18.08.1896 (ред. от 02.01.2002) (с изм. и доп. по 31.03.2013) URL.: http: // http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 06.05.2022).
- Официальный сайт управления записи актов гражданского состояния Вологодской области. Статистические данные за январь-июнь 2021 года. URL: https://zags.gov35.ru/dokumenty/108631/ (дата обращения: 19.06.2022).
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» // Бюллетень ВС РФ. 2017. № 7.
- Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 02.07.2021) URL.: http: // www.consultant.ru/document/cos_doc_LAW_8982/ (дата обращения: 12.06.2022).
- Тарабрина А. И. Оспаривание отцовства: правовые пути решения проблемы в Российской Федерации // Семейное и жилищное право. 2014. N 6. С. 33–36.
- Указ Президента РФ от 01.06.2012 N 761 «О Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы» URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_130516/ (дата обращения: 16.06.2022).
