Мировая юстиция является важнейшим звеном судебной системы Российской Федерации, позволяющим облегчить доступ к правосудию физических и юридических лиц, ускорить производство по делам, а также воплотить идеи судебного федерализма. Кроме того, на особое место мировых судей в судебной системе указывает возведение их правового статуса в разряд конституционных. Вместе с тем, сегодня в деятельности мировых судей имеются рад проблем и противоречий, требующих безотлагательного решения.
Так, Ю. В. Малинский в своём исследовании, посвященном состоянию, проблемам и перспективам мировой юстиции, указывает, что «оценить значение мировых судей в общественной и государственной жизни нельзя без учета одного важного критерия. Мировыми судьями рассматриваются около 80 % от всего объема дел, которые поступают в суды. Это означает, что мнение населения в сфере судебной власти в большей мере формируется на основе деятельности не федеральных судов, а судов субъектов Российской Федерации. Следовательно, встает необходимость в конкретизации самой острой проблемы в области мировой юстиции, которая состоит в материально-техническом обеспечении мировых судов. Данная проблема возникла в результате формирования двойственной системы финансирования. Это значит, что материальное вознаграждение и обеспечение жильем мировых судей производится из средств федерального бюджета, при этом материально-техническое обеспечение и выдача заработной платы работникам осуществляется из средств региональных бюджетов» [1].
Стабровская Е. А. так же указывает на проблемы материально-технического обеспечения мировых судей и приходит к выводу, что «исторически определено, что участок мирового судьи создается для территориальной доступности граждан к осуществлению правосудия. То есть по своей сути мировой судья, аналогично участковому инспектору, должен находиться в шаговой доступности для населения. Однако на сегодняшний день с развитием научно-технического процесса, средств передвижения и общественного транспорта место дислоцирования мирового судьи для граждан уже не является настолько актуальным, как это было 100 и более лет назад. Данное утверждение подтверждается сложившейся на сегодняшний день практикой размещения кабинетов мировых судей в судебном районе без привязки к судебному участку, по несколько мировых судей в одном здании. Кроме того, достаточно часто мировые судьи осуществляют свою деятельность в здании районного суда также без привязки к судебному участку. Так, например, в г. Новосибирске в здании, находящемся в Центральном районе, функционируют участки мировых судей Октябрьского и Калининского районов. Кроме того, количество населения, зарегистрированного на участке мирового судьи, не находится уже в прямой зависимости с количеством дел, рассматриваемых мировым судьей, так как на участке также размещаются и юридические лица, которые законом не учитываются. Особую лепту вносят торговые центры и управляющие компании ЖКХ, заключающие, как правило, договора с территориальной подсудностью по месту их нахождения» [2].
Малина М. А. приходит к выводу, что является «целесообразным возрождение в российском уголовном процессе концепции мирового судьи — примирителя. Следует законодательно закрепить положения об обязанности мирового судьи по всем подсудным ему уголовным делам предпринимать активные, инициативные действия, прежде всего для примирения сторон конфликта. В свою очередь, это потребует и соответствующего обучения мировых судей, повышения их квалификации в таких сферах, как психология, виктимология, конфликтология и др. В итоге все это послужит укреплению законности и правового порядка, позволит разрешать многие правовые конфликты «бескровно», не оставляя тем самым у его участников желания отомстить, взять реванш, продолжать борьбу и т. д. Такой подход может выступить важной превентивной мерой, послужит совершенствованию правового сознания, правового воспитания общества, укреплению его моральных, нравственных начал» [3].
Хатуаева В. В. и Делен Л. И., анализируя тенденции развития мировой юстиции в контексте реформирования судебной системы, приходят к выводу, что «на сегодняшний день концепция развития мировой юстиции по-прежнему отсутствует, что негативно сказывается на всех сторонах деятельности этого звена судебной власти. В программном документе должны быть отражены цели, задачи и принципы деятельности мировых судей, устранен дуализм их правового положения, проанализирована возможность использования обобщенных результатов практики мировых судей органами законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации для действенной профилактики правонарушений и снижения социальной напряженности на местах. На современном этапе судебной реформы решения требует ряд вопросов, касающихся развития института мировых судей, к числу которых можно отнести устранение неопределенности правового положения мирового судьи, легализацию исключительно выборного способа формирования корпуса мировых судей населением судебного участка, разработку оптимальных критериев определения общего числа мировых судей и судебных участков на территории того или иного региона» [4].
Таким образом, несмотря на особую значимость мировых судей в судебной системе Российской Федерации, сегодня правовое регулирование деятельности мировых судей требует дальнейшей регламентации. Как справедливо отмечает Магомедова З. И. «смешение цели реформы — приближения правосудия к населению — с одной из задач судебной реформы — разгрузкой федеральных судей — сместило акценты и предопределило минусы воссозданной в России системы мировой юстиции. Главная проблема официального правосудия, порождающая (всегда и везде) недовольство им у населения, заключается, по большому счету, в том, что правосудие не ставит своей задачей покарать зло, не разделяет плохое и хорошее, а просто применяет действующее право, чтобы разрешить возникший спор. Общественное правосудие выполняет некую превентивную, воспитательную, примирительную и просветительскую работу, направленную на недопущение правонарушений, на воспитание нарушителя общественного порядка путем осуждения его обществом, на восстановление интересов сторон спора (конфликта) и, как закономерный итог, мира в обществе. Именно мировые судьи как наиболее приближенные к населению (обществу) и с учетом характера рассматриваемых ими дел должны и могут являться сегментом общественного правосудия. Механизм вовлечения мировой юстиции в осуществление общественного правосудия еще не разработан, но представляется, что он должен сочетать наработанный опыт, методы восстановительного правосудия как в России, так и за рубежом, обычное право, используя при этом максимально упрощенные формы судопроизводства» [5].
Подводя итог исследованию, можно согласиться с выводом Гарифуллиной А. Р., которая утверждает, что существующая в современной России институциональная среда отчасти блокирует социальную технологию разрешения конфликтов посредством мировой юстиции. Как следствие, с одной стороны, нормативную конструкцию мировой юстиции (восстановительное правосудие + дифференциация форм судопроизводства), а с другой — ее эмпирическую конструкцию, для которой название «мировая юстиция» достаточно условно, скорее традиционно, ибо фактически это низшее звено единой федеральной судебной системы. Представляется, такая эмпирическая конструкция мировой юстиции может стать дополнительным аргументом в пользу передачи организационного обеспечения деятельности мировых судей целиком на федеральный уровень» [6].
Литература:
1. Малинский Ю. В. Мировая юстиция: состояние, проблемы, перспективы // Мировой судья. — 2021. — № 7. — С. 3–6.
2. Стабровская Е. А. Актуальные проблемы организации деятельности мирового судьи на современном этапе развития мировой юстиции // Мировой судья. — 2020. — № 8. — С. 15–17.
3. Малина М. А. Мировая юстиция и искусственный интеллект // Мировой судья. — 2021. — № 4. — С. 17–21.
4. Хатуаева В. В., Делен Л. И. Тенденции развития мировой юстиции в контексте реформирования судебной системы // Современное право. — 2018. — N 7–8. — С. 78–81.
5. Магомедова З. И. Мировая юстиция как сегмент общественного правосудия // Мировой судья. — 2018. — № 6. — С. 3–6.
6. Гарифуллина А. Р. Мировая юстиция как социальная технология // Мировой судья. — 2017. — № 1. — С. 3–8.
