В статье автор проводит обзорный анализ действующего законодательства в сфере прокурорской деятельности в условиях цифровизации. Делается вывод о наличии проблем правового регулирования деятельности прокуратуры.
Ключевые слова: Прокуратура, прокурорская деятельность, цифровизация.
Сегодня особую роль в общественной жизни занимают цифровые технологии, которые, в свою очередь, делают более эффективной любую деятельность ранее не представленной в цифровой среде. Процесс цифровизации коснулся уже многих сфер общественной жизни, не исключением является также прокуратура. Вместе с тем, цифровизация прокурорской деятельности сопряжена с рядом сложностей и проблем, что и предопределило тему исследования.
Цифровизация прокурорской деятельности позволила повысить эффективность обеспечения законности на территории Российской Федерации, повысило эффективность и скорость реагирования прокуратуры на современные вызовы и проблемы. Так, А. А. Арямов и Е. О. Руева в своем исследовании указывают, что «со второй половины 2018 г. прокуратура получила возможность на основе анализа информации, полученной из цифровых ресурсов, осуществлять надзор за расходами и проводить соответствующие проверочные мероприятия в отношении бывших государственных служащих, уволенных в ходе ранее проведенных проверок» [1].
С. М. Зубарев, исследуя цифровизацию как правовой феномен, указывает, что «цифровизацию можно рассматривать как процесс применения цифровых технологий в различных сферах, тогда как цифровая трансформация предполагает наступление конкретных результатов от их применения. Именно в таком контексте дано определение указанного понятия в решении Высшего Евразийского экономического совета от 11 октября 2017 г. N 12 «Об Основных направлениях реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года»: «Цифровая трансформация» — проявление качественных, революционных изменений, заключающихся не только в отдельных цифровых преобразованиях, но и в принципиальном изменении структуры экономики, в переносе центров создания добавленной стоимости в сферу выстраивания цифровых ресурсов и сквозных цифровых процессов». Процесс цифровизации и цифровая трансформация не могут не затронуть и сферу государственного управления. По нашему мнению, цифровизация государственного управления — это процесс внедрения в деятельность государственных органов цифровых технологий, позволяющих осуществить качественные преобразования в реализации государственных функций и оказании государственных услуг, обеспечить эффективное взаимодействие граждан и государства. При этом цифровая трансформация предполагает наступление конкретных социально значимых результатов от применения цифровых технологий в государственном управлении» [2].
О. В. Танимов указывает, что «в настоящий момент не существует единого понятия цифровизации. В контексте права цифровизацию можно рассмотреть как естественный феномен, возникающий на пути развития правовой системы. Она, можно сказать, стирает грани между отраслями права, ведь информация и технологии присутствуют уже в каждой отрасли. Они постепенно становятся общим знаменателем и способны определять единую логику права. Термин «цифровизация» в последнее время стал часто появляться не только в материалах специализированных исследований, но и в официальных документах государственных органов. Он имеет различные значения. В техническом смысле цифровизация (digitization) — преобразование информации в цифровую форму. На технологическом языке это звучит так: цифровая трансмиссия данных, закодированных в дискретные сигнальные импульсы. Не будем вникать в тонкости данного процесса, т. к. его сущность не является целью нашего исследования. В контексте данной статьи предлагаем под цифровизацией понимать процесс, направленный на преобразование той или иной сферы жизнедеятельности (отрасли народного хозяйства) посредством внедрения в нее цифровых технологий и инновационных технологических решений» [3].
С. Д. Белов приходит к выводу о том, что «процесс цифровизации прокурорского надзора — это составная часть закономерного и неизбежного процесса реализации программы «Цифровая экономика Российской Федерации», направленной на форсированную цифровизацию государственного управления. Согласно этой программе, к 2024 г. планируется создание и функционирование цифровых платформ для различных областей экономики (цифровое образование, цифровое здравоохранение, «Умный город» и т. д.). Для повышения эффективности надзора путем внедрения совместных и перспективных информационных технологий обработки первичной информации во всех видах надзорной деятельности необходима также цифровая трансформация органов МВД, Росгвардии, МЧС, ФССП, а также контрольно-надзорных органов. Как видится, итогом этой работы должно стать создание цифровой платформы прокуратуры, правоохранительных и контрольно-надзорных органов — «Цифровая правоохрана». Этот тезис становится наиболее очевидным на примере реализации межотраслевого принципа неотвратимости наказания» [4].
Ю. О. Карпышева приходит к выводу, что «внедрение в деятельность прокурора информационных систем, в том числе ГАС ПС, обусловлено развитием технологий, общества и государства. Вместе с тем сейчас этот процесс не так совершенен, как хотелось бы. Во-первых, не всегда обучение работе с ГАС ПС проходит в формате, который позволяет досконально разъяснить все ее особенности. Есть случаи возложения на прокурорских работников обязанности внесения сведений в ГАС ПС, однако при этом обучение они не проходят, что значительно сказывается на качестве такой работы. Во-вторых, по мнению подавляющего большинства прокурорских работников, ГАС ПС сложна и неудобна в использовании. В-третьих, прокуроры отмечают недостатки в ГАС ПС как программе, что усугубляется нестабильной, некачественной работой Интернета. Один из самых значимых недостатков — необходимость тратить большое количество времени на внесение в программу данных, тогда как на саму работу прокурор вынужден тратить времени гораздо меньше. И, в-четвертых, по мнению прокурорских работников, ГАС ПС и порядок ее использования нуждаются в оптимизации. Наиболее приемлемым способом решения многих проблем, связанных с работой в ГАС ПС, видится возложение обязанности по внесению в нее необходимых сведений на специального сотрудника, который должен быть в каждой прокуратуре. Это сократит количество лиц, подлежащих обучению, и значительно разгрузит и без того перегруженных работой прокуроров, позволив им больше времени тратить на осуществление своих непосредственных должностных обязанностей» [5].
Таким образом, прокурорская деятельность требует дальнейшего правового обеспечения, так как потенциал цифровизации еще не раскрыт в деятельности обеспечения законности в Российской Федерации.
Литература:
1. Арямов А. А., Руева Е. О. Противодействие коррупции в условиях цифровизации: отечественный опыт // Российский следователь. — 2021. — № 8. — С. 57–60.
2. Зубарев С. М. Правовые риски цифровизации государственного управления // Актуальные проблемы российского права. — 2020. — № 6. — С. 23–32.
3. Танимов О. В. Трансформация правоотношений в условиях цифровизации // Актуальные проблемы российского права. — 2020. — № 2. — С. 11–18.
4. Белов С. Д. Цифровизация прокурорского надзора и вопросы взаимодействия органов прокуратуры с правоохранительными и контрольно-надзорными органами // Законность. — 2018. — № 8. — С. 3–6.
5. Карпышева Ю. О. Проблемы и перспективы использования государственной автоматизированной системы правовой статистики в работе прокурора // Законность. — 2021. — № 12. — С. 25–27.
