Несмотря на огромное количество нормативно-правовых актов, которые регламентируют деятельность следователя, по-прежнему в российском государстве остается дискуссионным и проблемным аспектом вопрос о самостоятельности и независимости следователя. В рамках данной статьи, не вдаваясь в анализ понятия термина «процессуальная самостоятельность», автором предпринята попытка осветить основные проблемы, связанные с реализацией процессуальной самостоятельности следователя в российском уголовном судопроизводстве. В частности, автором статьи анализируется положения отечественного уголовно-процессуального законодательства, которые свидетельствуют о наличии у следователя проблем с процессуальной независимостью и самостоятельностью, и на их основе предлагаются пути решения исследуемых проблем. Одним из очевидных, по мнению автора статьи, аспектов является необходимость предоставить следователю наиболее полную процессуальную независимость, что будет способствовать, прежде всего, эффективному, своевременному и законному производству по уголовному делу.
Ключевые слова: полномочия следователя, процессуальная самостоятельность, руководитель следственного органа, следователь, уголовное судопроизводство, уголовный процесс.
Поскольку следователь, является особым участником уголовного производства, то проблемы его правового положения требует особого внимания. В том числе заслуживает должного внимания и вопрос о процессуальной независимости и самостоятельности следователя, который уже на протяжении долгих лет является предметом научных и практических дискуссий. И несмотря на то, что вопросы, связанные с реализацией процессуальной самостоятельности следователя, давно являются интересом для научного сообщества по-прежнему остается ряд нерешенных вопросов, требующих своего научного и практического разрешения. В свою очередь, любые проблемы и недостатки в правовом статусе и деятельности следователя могут отрицательно сказаться на эффективности реализации всей правоохранительной деятельности в российском государстве в целом, так и на эффективности деятельности следственных органов, в частности.
Обращаясь к содержанию нормы п. 41 ст. 5 и ч. 1 ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса (далее — УПК РФ) [2], обнаруживаем в них легально закрепленное понятие термина «следователь». Так по замыслу отечественного законодателя таковым является «должностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу» [2]. Исходя их анализа данной формулировки можно сделать вывод о том, что следователь должен по собственному усмотрению выбирать ход расследования по уголовному делу, но в рамках определенных законом полномочий. В свою очередь, основные полномочия следователя отражены в ч. 2 ст. 38 УК РФ. Это позволяет сделать вывод о наличии особой ответственности у следователя как участника уголовного процесса. Однако, как правомерно отмечает П. М. Стольников «процессуальная самостоятельность следователя не является абсолютной и ограничивается сложным механизмом ведомственного и судебного контроля, а также прокурорского надзора» [8, С. 55].
Несомненно, основная задача следователя в рамках уголовного судопроизводства, заключается в том, чтобы провести эффективное и оперативное расследование уголовного дела, выявить все важные факторы, которые имеют особое значение для принятия правильного, обоснованного и правового решения по данному делу. При этом, в научной литературе обращено внимание на то, что «содержание выше названной нормы указывает на ограничение самостоятельности следователя» [9, С. 115]. Кроме того, в научном сообществе отмечается, что «полномочия, которые законодатель возлагает на следователя, трудно назвать обвинительными» [7, С. 675].
Между тем, в рамках нормы п. п. 47, 55 ст. 5 УПК РФ отечественный законодатель следователя отнес к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения, осуществляющей функцию уголовного преследования. В тоже время исходя их анализа норм ч. 1 ст. 11, ч. ч. 1, 2 ст. 16 УПК РФ можно заключить о том, что следователь обязан разъяснять подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивать возможность осуществления этих прав всеми способами, не запрещенными УПК РФ. Помимо прочего, в рамках ст. ч. 2 ст. 159 УПК РФ содержится указание на то, что следователь обязан удовлетворять ходатайства обвиняемого (подозреваемого), защитника о производстве следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для уголовного дела. Особый интерес вызывает анализ норм ст. ст. 73, 85 и 86 УПК РФ.
Так, изучение вышеназванных правовых норм свидетельствует об обязанности следователя собирать как обвинительные доказательства, так и доказательства об обстоятельствах, исключающих преступность и наказуемость деяния (оправдательные доказательства). Безусловно, это важнейшая обязанность следователя способствует справедливому принятию решения о виновности или не виновности обвиняемого или подозреваемого, но в тоже время не позволяет отнести следователя к участнику уголовного судопроизводства со стороны обвинения, поскольку он в данном случае «совершает действия, которые по своей сути представляют собой защиту прав и интересов обвиняемых и подозреваемых, оказание им юридической помощи» [7, С. 676]. В тоже время, данная защитная функции возложена на иного участника уголовного судопроизводства, указанного п. 46 ст. 5, ч. 1 ст. 49 УПК РФ, т. е. защитника.
При этом особо следует отметить, что, подчеркивая названные выше функции следователя в уголовном судопроизводстве Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 21 ноября 2017 г. № 30-П [4] признал нормы ст. 38 УПК РФ и ст. 125 УК РФ непротиворечащими Конституции РФ [1].
При этом, видится целесообразным обратить внимание на позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в постановлении от 29 июня 2004 г. № 13-П [3], где правоприменитель, указывая на особый статус следователя, отмечает необходимость осуществлять действия по защите прав обвиняемого и подозреваемого, выходящие за рамки возложенной на них функции уголовного преследования. Таким образом, анализ полномочий следователя, определенных в ч. 2 ст. 38 УПК РФ дает основания полагать, что ориентированы не только на деятельность по изобличению обвиняемого и подозреваемого в совершении преступления.
Кроме того, еще одним аспектом, свидетельствующим о наличии проблем в реализации процессуальной самостоятельности следователя, является тот факт, что полномочия следователя находятся в зависимости от такой процессуальной фигуры как руководителя следственного органа. Согласно ст. 39 УПК РФ руководитель следственного органа призван осуществлять процессуальный контроль над деятельностью подчиненных ему следователей или. Таким образом, речь идет о ведомственном контроле над деятельность следователя. Обращаем внимание, что ранее данные полномочия принадлежали прокурору. Однако, в настоящий период времени их осуществляет руководитель следственного органа. Безусловно, анализ ст. 39 УПК РФ говорит о существенной процессуальной зависимости следователя непосредственно от руководителя следственного органа. В этой связи представляется целесообразным согласиться с выводом С. В. Корнаковой, которая полагает, что «руководитель следственного органа соединяет в одном лице как процессуальные, так и административные полномочия по отношению к следователю. Наличие административного характера отношений между следователем и руководителем следственного органа ставит следователя в подчиненное положение и ущемляет его независимость» [6, С. 116].
Также обращаем внимание на то, что отечественный законодатель в рамках п. п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ предоставляет следователю процессуальную самостоятельность в направлении хода расследования, принятии им решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. Между тем, фактически это полномочие следователя ограниченно полномочием руководителя следственного органа, указанного в п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ. Таким образом, анализ выше названной правовой нормы позволяет говорить о том, что руководитель следственного органа уполномочен давать следователю обязательные указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения. Также следует отметить нормы ч. 3 ст. 39 УПК РФ, устанавливающую законодательное требование о том, что «несогласие следователя с данными ему указаниями руководителя следственного органа не влечет обязательной передачи дела другому следователю». Усложняет это положение тот факт, что отечественный законодатель предусматривает такие указания только в письменной форме. Однако, как показывает практика, достаточно часто такие указания руководителя следственного органа имеют устный характер. Несмотря на то, что следователь имеет право не подчиняться определенным указаниями своего начальника, поскольку механизм реализации такого права не был досконально регламентирован и интегрирован в нормы действующего законодательства, на практике это практически не представляется возможным реализовать.
Получается, что руководитель следственного дает согласие и одобрение на определенные процессуальные действия следователя при осуществлении им расследования уголовного дела. Это обстоятельство в достаточной мере свидетельствует о явном ограничении процессуальной самостоятельности следователя. Исходя, из названных выше аспектов, можно сделать вывод, что в данном контексте следователь не является процессуально самостоятельной фигурой уголовного процесса, поскольку зависит в полной мере от указаний, непосредственно исходящих от его руководителя.
Особо следует отметить, что одним из основных проявлений процессуальной самостоятельности следователя выступает свобода оценки доказательств, которая подразумевает, что субъект оценки руководствуется, прежде всего, внутренними убеждениями, а также соображениями совести, в полной мере осознавая примат закона (ст. 17 УПК РФ). Поскольку на основе этой оценки принимаются процессуальные решения, отражающие конкретную позицию следователя по каждому вопросу и его или ее мнение о следующем алгоритме расследования, то это направление деятельности следователя является одним необходимых. Между тем, в практике встречаются случае, когда данное полномочие следователя было обжаловано в суде. Одним из таких пока тельных примеров является дело, в рамках которого «следователь не удовлетворил заявления Б. о допросе свидетелей, о распечатке звонков, о запросе и очной ставке с М. Действия следователя Б. обжаловала в суде. Правоприменитель, рассматривая жалобу Б. на действия Б., особо указал на несостоятельность данных заявлений поскольку следователь в рамка ст. 38 УПК РФ уполномочен самостоятельно направлять ход расследования и принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий» [5].
Кроме того, следователь наделен такими полномочиями как избрание и применение отдельных мер принуждения (ч. 1 ст. 97, ст. 111 УПК РФ), привлечение в качестве обвиняемого (ч. 1 ст. 171 УПК РФ), приостановление (ч. 2 ст. 208 УПК РФ) и прекращение производства по делу (ч. 1 ст. 213 УПК РФ).
Полагаем возможным в числе проблемных аспектов процессуальной самостоятельности следователя, который выделяется среди теоретиков и по-прежнему вызывающий бурные споры, выделить прокурорский надзор за деятельностью следователя. Неоспоримым является тот факт, что следователь, согласно нормам действующего российского законодательства, выступает в качестве поднадзорного субъекта в его сложных взаимоотношениях с прокурором. Изучая правовую основу такого рода взаимоотношений обнаруживаем, что отечественный законодатель предусмотрел достаточно сложный административный механизм обжалования требований прокурора об устранении нарушений федерального закона и о направлении уголовного дела для производства дополнительного следствия. О чем свидетельствует анализ норм ч. 3 ст. 38 и ч. 4 ст. 39 УПК РФ, а также ч. ч. 4, 5 ст. 221 УПК РФ.
Следует отметить, что в связи с вышеупомянутым разбирательством существует особый процессуальный порядок принятия заявления о совершенном преступлении, проведения по нему проверки, возбуждения уголовного дела либо отказа в его возбуждении и заканчивая вынесением приговора по конкретному уголовному делу. Поэтому причины принятия определенных решений следователем должен быть действительно объективными. Ибо все эти действия регулируются рамками действующего отечественного законодательстве и напрямую влияют на вынесения законного и обоснованного решения в рамках уголовного дела. В противном случае значительно снижает авторитет следователь, что негативно отражается на отношении граждан и общества к правоохранительному органу в целом.
Однако, начиная со стадии возбуждения уголовного дела и изучения достаточности и обоснованности принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела или отказе в возбуждении, в уголовном судопроизводстве происходит столкновение интересов участников процесса — следователя и прокурора. В этой связи значительный научный и практический интерес представляет собой институт обжалования процессуальных действий и решений прокурора, как один из способов защиты законных интересов и прав участников уголовного судопроизводства.
Также обращаем внимание на то обстоятельство, что отечественный законодатель, в рамках УПК РФ предоставляет следователю полномочия по обжалованию решений прокурора по ряду процессуальных вопросов (п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ); указаний руководителя следственного органа (ч. 3 ст. 39 УПК РФ); решений, а также действий (бездействий) прокурора и руководителя следственного органа, но только в специально предусмотренных законом случаях (ч. 4 ст. 124 УПК РФ). Поэтому считаем, что процессуальная самостоятельность следователя должна быть рассмотрена, прежде всего, в рамках состоявшихся процессуальных решений и позиций. Очевидно, это обстоятельство, для следователя, должно стать определенной гарантией его процессуальной самостоятельности.
Вышеизложенное отражает воззрение отечественного законодателя на процессуальный статус следователя как одну из ключевых фигур государственного аппарата, призванный изобличать подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления и принимать все основные решения по уголовному делу. При этом, как показал проведенный анализ нормативной базы, научной литературы и правоприменительной деятельности, реализации процессуальной функции следователя находящийся под сильным ведомственным контролем и ослабленным прокурорским надзором.
Доктринальный подход, в отличии от законодательного, к определению процессуальной самостоятельности следователя в рамках уголовного судопроизводства несколько иной. Классический подход теоретиков к пониманию процессуального статуса следователя основан на всестороннем, полном, объективном исследовании обстоятельств дела. Соответственно, в рамках действующего отечественного законодательства функция следователя оказалась существенно деформированной, в силу того, что «следователь» фактически представляет собой «квалифицированного дознавателя».
Между тем, очевидно требуется сделать вывод о том, что процессуальная самостоятельность следователя должна быть рассмотрена с точки зрения залога объективного расследования преступлений. Пользуясь процессуальной самостоятельностью, следователь осуществляет расследование, основываясь на внутреннем убеждении и собранных доказательствах по уголовному делу. Соответственно, следователь уполномочен решать важнейшие вопросы требующиеся в рамках проведения следствия. Он должен быть инициативным в выборе проведения того или иного следственного действия по уголовному делу, а также предпринимать все меры для производства полного, всестороннего и объективного следствия. Поэтому в контексте сказанного, требуется устранить пробелы, имеющиеся в ныне действующем отечественном законодательстве, направленном на регламентацию деятельности следователя и руководителя следственного органа. Необходима совокупность мер, которые были бы направлены процессуальную независимость и самостоятельность следователя в применении им усмотрения при осуществлении предварительного следствия и дознания в досудебном производстве. Таким образом, очевидна необходимость предоставить следователю наиболее полную процессуальную независимость, что будет способствовать, прежде всего, эффективному, своевременному и законному производству по уголовному делу.
Литература:
- Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием от 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 г. № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ, от 14.03.2020 г. № 1-ФКЗ). — Текст: непосредственный // Российская газета. — 2020. — № 144.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-Ф (в ред. От 01.07.2021 г. № 294-ФЗ). — Текст: непосредственный // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52 (ч. 1). — Ст. 4921.
- По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. № 13-П. — Текст: непосредственный // Собрание законодательства РФ. — 2004. — № 27. — Ст. 2804.
- По делу о проверке конституционности положений статей 38 и 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В. В. Ченского: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 ноября 2017 г. № 30-П. — Текст: непосредственный // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2018. — № 1.
- Определение CK по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 декабря 2009 г. № 66–009–169. — Текст: электронный // Справочная правовая система «Гарант» — режим доступа — URL: https://base.garant.ru. (дата обращения: 25.11.2021 г.).
- Корнакова, С. В. Процессуальная самостоятельность следователя: проблемы реализации / С. В. Корнакова. — Текст: непосредственный // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2018. — № 1. — С. 113–121.
- Матвеева, С. В. Процессуальная самостоятельность следователя как принцип уголовно-процессуальной деятельности и базовая составляющая его процессуального статуса / С. В. Матвеева. — Текст: непосредственный // Аллея науки. — 2019. — № 5. — С. 674–681.
- Стольников, П. М. Соотношение процессуальной самостоятельности следователя и полномочий руководителя следственного органа / П. М. Стольников. — Текст: непосредственный // Научный портал МВД России. — 2020. — № 2. — С. 54–58.
- Штепа, А. В. Некоторые проблемные аспекты процессуальной самостоятельности следователя / А. В. Штепа. — Текст: непосредственный // Моя профессиональная карьера. — 2020. — № 18. — С. 115–118.
