Автор статьи проводит обзорный анализ действующего законодательства по вопросу противодействия коррупции в Российской Федерации, а также имеющихся проблем уголовно-правовых средств борьбы с коррупционными преступлениями.
Ключевые слова: коррупция, коррупционные преступления, уголовно-правовые средства борьбы с коррупцией.
Современные реалии общественных отношений можно охарактеризовать важной тенденцией — реактивным развитием общественных отношений во всех сферах жизни. Особенно динамично данная тенденция проявляется в период распространения коронавирусной инфекции, а также общемировым кризисом. Вслед за развитием общественных отношений развитие получают новые коррупционные схемы и способы, что требует от государства и общества соответствующих мер противодействия. Вместе с тем, сегодня, право значительным образом отстает от регулирования, ушедших далеко вперед, общественных отношений. Анализ существующих реалий позволяет констатировать наличие необходимости реформирования системы борьбы с коррупцией, что и предопределило тему исследования.
Кроме того, Куракин А. В. и Сухаренко А. Н. в своём исследовании приходят к выводу, что «эффективная борьба с коррупцией требует качественной работы всего госаппарата, надлежащего международно-правового сотрудничества, тесного взаимодействия с институтами гражданского общества и частным сектором, а также политической воли. Разрушительные последствия пандемии коронавируса, требующие значительных финансовых затрат государства, обусловливают необходимость результативной антикоррупционной работы и подчеркивают важность адекватного госуправления в целом» [1].
Таким образом, в условиях развития коронавирусной инфекции, в условиях бюджетного дефицита и предстоящих трат на восстановление экономики страны, общественная опасность коррупционных преступлений значительным образом возрастает, что также свидетельствует о необходимости пересмотра всей системы борьбы с данным видом преступности.
Начало любого реформирования необходимо начинать с научного осмысления проблем и противоречий между существующими общественными отношениями и действующими нормативно-правовыми актами. В доктрине права ведутся многочисленные исследования проблем борьбы с коррупционными проявлениями. Так, А. А. Амосова приходит к выводу, что «имеют место проблемные законодательные решения по уголовно-правовой регламентации ответственности за получение взятки. Речь идет о криминализации этого деяния, дифференциации уголовной ответственности за него и пенализации, в конечном итоге предопределяющих индивидуализацию наказания. Законодатель в данном случае сформировал некоторые спорные позиции: например, предусмотрел одинаковые санкции за получение и дачу взятки в крупном (ч. 5 ст. 290 и ч. 4 ст. 291 УК РФ), в особо крупном размере (ч. 6 ст. 290 и ч. 5 ст. 291 УК РФ). Не совсем понятна и идея с включением в кодекс ст. 291.2, в которой установлены равные пределы наказания за получение, дачу «мелкой» взятки и посредничество в этом. Кроме того, возникают определенные вопросы по редакции ст. 46, ч. 4–6 ст. 200.5, ч. 5–8 ст. 200.7 УК РФ» [2].
В. М. Зенцова утверждает, что «статья 304 УК РФ не является эффективной уголовно-правовой конструкцией, поскольку состав, изложенный в диспозитивной части нормы, по содержанию и логической форме не соответствует названию указанной статьи. Нелогичное описание элементов состава создает непреодолимые препятствия к доказыванию факта провокации преступления. В диспозиции исследуемой статьи провокацией взятки называется попытка передачи должностному лицу без его согласия денег, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления или шантажа. Закрепленное в тексте статьи словосочетание «попытка передачи» исключает возможность привлечения сотрудников правоохранительных органов к уголовной ответственности, предусмотренной ст. 304 УК РФ, в случае если должностное лицо, действующее в условиях провокации, приняло денежные средства или иное имущество» [3].
М. Г. Решетняк выявляет следующую проблему: «В частности, обратим внимание на различия в регламентации ответственности за злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ) и злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). Если из диспозиции ч. 1 ст. 201 УК РФ следует, что виновное лицо использует свои полномочия вопреки законным интересам организации, в которой оно работает, то в диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ говорится об использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы в целом. Следовательно, в случаях, когда лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, используя свои полномочия, умышленно причиняет существенный вред другой организации, гражданам, обществу или государству, но действует в рамках законных интересов своей организации, содеянное им формально не образует состав преступления, предусмотренный ст. 201 УК РФ. Также отметим отсутствие юридико-технического единства при описании общественно опасных последствий злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) и злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ): в первой из данных уголовно-правовых норм этот признак основного состава преступления обозначен через указание на причинение существенного вреда правам и законным интересам, а во второй норме — через указание на существенное нарушение законных прав и интересов. По нашему мнению, последние законодательные различия хотя и не являются существенными, однако они также не способствуют формированию единообразной практики по уголовным делам о данных преступлениях» [4].
О. В. Кочкина и Е. А. Дроздова Е. А. утверждают, что «эффективность средств по противодействию коррупции зависит от большого количества факторов, одним из которых является четкое, единообразное определение незаконных действий. Эффектом антикоррупционной направленности могут быть наделены ограничения, обязанности, запреты, которые не имели прямого отношения к антикоррупционным (например, соблюдение законодательства Российской Федерации). Примечательно, что в научной литературе акцентируется внимание на том, что законодательством о государственной службе закреплены определенные требования к служащим, которые в законодательстве о противодействии коррупции уже отнесены к запретам. Многообразие ограничений, запретов, требований и обязанностей антикоррупционного характера необходимо систематизировать и классифицировать, так как рассматриваемое направление можно отнести к разряду сложных, обусловленных спецификой и особенными условиями» [5].
О. А. Маркова и М. С. Кошелев приходят к выводу, что «большие расхождения в трактовке коррупции имеются и между государствами, и между международными организациями, что затрудняет работу по противодействию коррупции. Широкий спектр научных подходов к определению понятия «коррупция» пока не находит своего отражения в действующем законодательстве, раскрывающем коррупцию в основном через совокупность отдельных составов правонарушений. Однако предусмотреть исчерпывающий перечень коррупционных деяний вряд ли возможно, поскольку разновидности коррупционной деятельности постоянно совершенствуются, меняются в зависимости от средств противодействия. Многие проявления коррупции не рассматриваются как коррупционные правонарушения. В качестве примера можно привести «коррупционные проявления в деятельности соответствующих должностных лиц» (например, коррупционный протекционизм, коррупционный фаворитизм, непотизм и иное злоупотребление властью)» [6].
На основании вышеизложенного, можно сделать вывод о необходимости актуализации правового регулирования уголовно-правового противодействия коррупционным проявлениям. При этом большое количество проблем борьбы с данным видом преступления уже были исследованы в доктрине и могут быть основой для дальнейшей законодательной регламентации.
Литература:
1. Куракин А. В., Сухаренко А. Н. Противодействие коррупции в условиях пандемии коронавируса // Российская юстиция. 2021. N 1. С. 58–60.
2. Амосова А. А. Дифференциация уголовной ответственности за получение взятки и пенализация данного посягательства — «криминальный парадокс» цивилизованного общества // Российский следователь. 2021. N 5. С. 42–46.
3. Зенцова В. М. Провокационно-подстрекательская деятельность сотрудников правоохранительных органов по делам о взяточничестве // Адвокатская практика. 2020. N 1. С. 10–15.
4. Решняк М. Г. Актуальные проблемы соотношения уголовно-правовых мер противодействия коррупции в частной и публичной сферах в Российской Федерации // Безопасность бизнеса. 2021. N 4. С. 34–38.
5. Кочкина О. В., Дроздова Е. А. К вопросу о противодействии коррупции в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2021. N 5. С. 47–49.
6. Маркова О. А., Кошелев М. С. Проблемы организации профилактики коррупции в государственных органах // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. N 11. С. 39–44.
