Тенденции формирования современной протекционистской политики



В статье рассмотрена политика протекционизма, выделены основные тенденции развития данной политики. Рассмотрены ограничительные меры, применимые в условиях современной экономики, в частности в условиях пандемии. Дана оценка воздействия протекционистских мер на международный бизнес, а также приведены примеры протекционистских мер, воздействующих на мировую экономику.

Ключевые слова: международный бизнес, ограничительные меры, экстерриториальный протекционизм, политика нового протекционизма, протекционизм, COVID-19.

Рассматривая текущую обстановку в мире, период пандемии COVID-19, нельзя не упомянуть политику протекционизма. По мере распространения инфекции, усиливались и протекционистские меры. Правительства разных страны приняли ряд мер, чтобы защитить свою экономику и систему здравоохранения от разрушительного воздействия пандемии.

Налоги, которые правительства взимают с импортируемых жизненно важных товаров, сохраняя при этом источник государственного дохода, могут повлиять на поток критически важных медицинских товаров через территории и снизить доступность этих товаров для больниц, медицинских работников и пациентов с низкими доходами в их больницах. страны.

По данным ВТО, средний тариф на медицинские товары, относящиеся к COVID-19, составлял 4,8 % [6]. Хотя этот уровень ниже, чем средний тариф на несельскохозяйственные товары в размере 7,6 %, некоторые медицинские товары, такие как средства защиты, используемые в борьбе с COVID-19, получают средний тариф в размере 11,5 %, который может достигать такого же уровня, в некоторых странах составляет 27 % [6].

Средневзвешенные применяемые тарифы на основные продукты COVID-19 в развивающихся странах с наибольшим количеством случаев заболевания обычно превышают 6 %. Тарифы на средства индивидуальной защиты, такие как фартуки, медицинские маски и защитная одежда, превышают 10 %. Например, Иран, одна из наиболее сильно пострадавших стран в первые дни вспышки, вводит тариф в размере 65 % на медицинские маски и 100 % на защитную одежду.

Рис. 1. Средний размер применяемых таможенных пошлины отношении медицинских товаров, относящихся к COVID-19, по категориям [6]

Всемирная торговая организация, Организация экономического сотрудничества и развития и Конференция Организации Объединенных Наций по торговле и развитию отчитываются о торговых и инвестиционных мерах G20 за период с середины октября 2019 года до середины мая 2020 года, в которых подробно описаны многочисленные меры, влияющие на торговлю товарами и услугами, а также принятые инвестиции. в ответ на COVID-19 практически всех членов G20.

Наиболее распространенными мерами являются требования лицензирования экспорта или связанные с ними ограничения на экспорт аппаратов искусственной вентиляции легких и/или средств индивидуальной защиты принятые Аргентиной, Австралией, Бразилией, Европейским Союзом, Индией, Индонезией, Республикой Корея, Россией, Саудовская Аравия, Турция и США.

Несколько стран приостановили импортные пошлины, антидемпинговые пошлины и / или упростили таможенные процедуры для импорта тех же товаров, которые имеют большое значение в экспортных ограничениях, что во многих случаях, вероятно, малоэффективно. Например, разногласия по поводу экспорта масок из США в Канаду были разрешены, но торговая напряженность между бывшими торговыми партнерами может возобновиться.

Меры COVID-19 в отношении торговли услугами способствуют предоставлению телемедицинских услуг, но несколько стран, включая Канаду, ЕС, в частности Францию, Италию и Индию, ввели более подробную проверку и/или ограничения на инвестиции.

Во время пандемии Канада будет подвергать определенные инвестиции дополнительному контролю в соответствии с Законом об инвестициях в Канаду. Европейский Союз выпустил новые рекомендации по проверке инвестиций в здравоохранение, медицинские исследования, биотехнологии и основную инфраструктуру. Франция включила биотехнологии в список критических технологий, подлежащих дополнительной проверке. Италия включила продовольственную безопасность, здравоохранение, банки, страховые компании и финансовую инфраструктуру в качестве секторов, подлежащих проверке инвестиций во время пандемии. И Франция, и Италия пересмотрят во время пандемии иностранные приобретения 10 % или более акций компаний, зарегистрированных в ЕС [7].

Кроме того, индийское правительство теперь требует, чтобы субъект страны, имеющей сухопутную границу с Индией, получил разрешение от такого правительства, прежде чем инвестировать в индийскую компанию, и нацелился на ряд китайских компаний.

Помимо общих ограничений или ограничений, нацеленных на конкретную страну, дополнительные внутренние ограничения на то, какие отрасли считаются «важными» и, таким образом, могут оставаться открытыми во время остановок экономики из-за COVID-19, а какие не привели к значительным сбоям в региональной цепочке поставок в Северной Америке. В некоторых случаях действия субфедеральных структур вызвали международную напряженность, например правительство штата Нижняя Калифорния закрыло англо-американскую фирму, производящую компоненты респираторов, за отказ отдавать приоритет мексиканскому рынку.

Кризис COVID-19 показал важность торговой политики в борьбе с нынешней пандемией. Воздействие протекционистских барьеров на торговлю медицинскими товарами особенно важно во время нынешнего кризиса в области здравоохранения. Перед правительствами стояла задача найти правильный баланс между необходимостью ввоза предметов медицинского назначения и защитного оборудования и связанной с этим потерей доходов от тарифов. Например, чтобы облегчить торговлю основными медицинскими товарами, ЕС и Китай использовали «зеленые полосы» для быстрого таможенного оформления. В марте 2020 года Бразилия представила новый закон, упрощающий процесс таможенного оформления товаров, используемых для борьбы с распространением COVID-19. Аргентина упростила процесс таможенной проверки некоторых важнейших медицинских товаров, а Иран снял запрет на импорт этанола [8].

Несмотря на позитивные шаги, предпринятые многими странами для облегчения импорта медицинских товаров, некоторые страны по-прежнему применяют нетарифную политику, ограничивающую импорт медицинских расходных материалов. Например, 12 стран не поощряют импорт лекарств: Индия проводит 4 нетарифных политики, за ней следуют Российская Федерация (3 меры) и Индонезия (3 меры) [8]. Индонезия также имеет наибольшее количество нетарифных барьеров против иностранного мыла: два из них относятся к требованиям лицензирования импорта, а один к внутреннему налогу, касающемуся импортных товаров.

В разных странах действуют разные нормы использования данных, в частности, когда речь идет о конфиденциальности. Например, нормы ограничения в отношении конфиденциальности в Европе могут резко отличаться от ограничений в Азии, что отражается в том, как компании и страны собирают, используют данные и как регулируется их использование.

Потоки данных могут нанести вред обществу каждой страны, способствуя торговле товарами или услугами, которые соответствующие правительства желают контролировать.

Есть импульс управлять этими типами межкультурных различий, пытаясь сохранить данные в пределах национальных или региональных границ. Такие разработки могут способствовать появлению параллельных цифровых вселенных по всему миру, при этом США и Китай представляют две наиболее известные модели того, как могут развиваться разные экосистемы.

Эта тенденция может привести к возникновению «теневого протекционизма», когда экономическая деятельность эффективно ограничивается определенными сферами в зависимости от политических и культурных особенностей участников. Невозможно представить западную и восточную культуры, которые были бы ограничены в своих возможностях общаться или взаимодействовать друг с другом.

Таким образом, должны быть установлены международные стандарты для гармонизации законов об использовании данных в разных странах и культурах, облегчая трансграничные коммуникации и транзакции. В 19 веке Бернская конвенция установила международные стандарты авторского права, которые и по сей день служат миру. Но до Бернской конвенции подходы к авторскому праву в разных странах не были столь разными, как сегодня в отношении использования данных [3].

Современные торговые соглашения недавно начали обязывать сторон, подписывающих соглашения, совершающих сделку обеспечивать свободный поток данных через границы и запрещать требования локализации данных. Но есть лишь несколько соглашений, которые содержат такого рода обязательства и, как всегда, применяются исключения, в том числе связанные с национальной безопасностью.

Это может стать важным фактором развития технологических экосистем и рынков в будущем, что может иметь огромные последствия для слияний и поглощений, не говоря уже о геополитике и мировой экономике.

Наиболее выраженным оказался переворот внешнеэкономических приоритетов США, где предвыборная протекционистская риторика Дональда Трампа воплотилась в задачах долгосрочной торговой политики. Националистические и популистские силы все больше стали подогревать напряженность в международном бизнесе и торговых отношениях. Мировой финансовый кризис 2007–2008 гг. также добавил остроты во взаимодействии на мировом рынке [3].

Феномен торговых и экономических ограничений, число которых увеличилось в последние годы, стал комплексным как по своей природе, так и по своим причинам. Речь, скорее, идет об адаптации экономической политики большинства стран мира к реалиям и противоречиям глобализации, которая была и остается преобладающей и определяющей тенденцией развития мировой экономики. Протекционизм сегодня, «новый протекционизм», — является, по сути, продолжением политики глобализации, реализуемой развитыми странами мира с целью борьбы за доминирование на мировом рынке товаров и услуг.

Термин «новый протекционизм» получил свое распространение в контексте применения странами политики национального протекционизма в производственной и цифровой сферах. В широком смысле «новый протекционизм» — государственная политика, заключающаяся в применении ограничительных мер с целью защиты отечественных производителей, функционирующих не только на местном рынке, но и в международном бизнесе, участвуя в интеграции глобальных цепочек создания добавленной стоимости.

«Новый протекционизм» носит интегральный характер. Взаимозависимость товарных и финансовых рынков, эффективность применяемых ограничительных мер зависит непосредственно от денежно-кредитной политики государства, ее способности гибко и быстро реагировать на изменения в международном бизнесе. Принимая данную взаимозависимость правительство США приняла ряд мер с целью снижения данного фактора на конкуренцию в международном бизнесе. США достигла договоренностей, определяющих отношения США, Мексики и Канады, ограничивающих применение валютных механизмов для достижения односторонних преимуществ в международном бизнесе. Обязательства США и КНР в их взаимоотношениях в мировой торговле прописаны в 5 гл. Экономического и торгового соглашения между США и КНР, подписанной КНР и США 15 января 2020 г. [8] Представители администрации США заговорили об интенсификации переговоров о торговом соглашении с ЕС. Очевидно, что и в этом случае обязательства сторон по поддержанию стабильности валютных курсов должны найти свое отражение в будущем документе.

Возрастает число ограничительных мер со стороны развитых стран, усматривающих угрозу для национальной экономики со стороны развивающихся стран, быстро наращивающих долю участия в международном бизнесе.

Это происходит на фоне обострения дискуссии о статусе «развивающейся экономики», который сохраняют целый ряд государств, пользующихся преференциями ВТО. В наименее завуалированной форме суть этого спора передал президент США, который во время своей пресс-конференции в Давосе возмутился сохранением этого статуса у таких стран, как Китай и Индия. Он заявил, что в его понимании тогда и США являются развивающейся экономикой [7].

Еще одной особенностью «нового протекционизма» является то, что он не ограничен экономической сферой. Протекционистские ограничения дополняются мерами, направленными не только на защиту суверенитета экономики страны, но и на защиту национальных и историко-культурных ценностей. В научной литературу возникла дефиниция как «культурный протекционизм». Р. Азевду, генеральный директор Всемирной торговой организации отметил, что большая часть решений принимается правительствами стран не потому, что они имеют экономическое обоснование, а востребованы среди граждан.

За период с 2008–2018 гг. возросло число применения тарифных мер и нетарифных ограничительных мер на 35 % и 65 % соответственно, что свидетельствует о усиливающей тенденции и роли нетарифных протекционистских ограничений защиты национальной экономики [6].

«Новый протекционизм» имеет кардинально другие целевые ориентиры. Протекционизм прежде всего направлен на защиту внутренних рынков от воздействия иностранной конкуренции, но усиливающая международная кооперация, переплетение национальных рынков приводят к увеличению доли импортных комплектующих в национальном производстве.

В Евросоюзе доля товаров, ввозимых из-за рубежа, варьировалась от 20 % до 90 %. В период 2000–2014 гг. наблюдался рост удельного веса импортной продукции в общей стоимости произведенной продукции в стране, темпы которого составляли от 1,7 % до 5 % в зависимости от категории продукции. В данных условиях превалирует политика защиты международных интересов национального бизнеса, участвующего в международном разделении труда и мировой конкуренции [5].

Для современного протекционизма свойственен экстерриториальный характер. Защита внутренних рынков становится неэффективна если не пытаться стать более конкурентоспособным на территории своей же страны.

Экстерриториальный протекционизм представляет собой совокупность политических, юридических и экономических мер, направленных на защиту отечественного производителя, а также его активное участие в цепочке создания добавленной стоимости, не только на локальном рынке, но и в сфере международного бизнеса. Эффективность экстерриториального протекционизма обусловлена рядом условий, позволяющих одной стране диктовать «правила игры» в международном бизнесе. Термин «экстерриториальный протекционизм» пока не нашел широкого применения в научной литературе. Однако сегодня мы можем наблюдать число явлений, характерных для экстерриториального протекционизма.

Вышеупомянутое соглашение между США, Мексикой и Канадой также содержит положения, характерные для экстерриториального протекционизма. Экстерриториальный протекционизм свойственен отрасли автомобилестроения. Данные положения определяют правила ввоза на территорию США автомобилей, произведенных в Мексике. Так, критерием беспошлинного ввоза автомобиля на территорию США является соблюдение ряда условий: доля деталей автомобиля, произведенных в Мексике, должна составлять 75 %, локализация производства кузовных деталей на 70 %, стоимость рабочей силы мексиканских рабочих должна составлять 40 % от общей стоимости автомобиля, при этом стоимость агрегатов автомобиля должны состоять на 25 % из стоимости труда высокооплачиваемого персонала. Соблюдение данных условий увеличивает стоимость сборки автомобилей в Мексике, тем самым США сохраняет свои конкурентные преимущества на локальном рынке в данной отрасли, что снижает миграцию производств в Мексику с целью снизить издержки.

Особое значение имеет положение о разрешении мексиканским рабочим участвовать в коллективных спорах, в том числе по определению ставок заработной платы, что объективно влияет на рост заработной платы и роста производственных издержек автомобилей, произведенных в Мексике. По оценке США, такие меры должны обеспечить приток более 34 млрд долл. инвестиций в американскую автомобильную промышленность и создание более 75 тыс. новых рабочих мест.

Таким образом, США снизила пошлины на импорт автомобилей из Мексики, сохранив конкурентные преимущества американского автомобилестроения на национальном рынке.

Обобщая сказанное, стоит отметить, что возникновение «нового протекционизма» продиктовано противоречиям процесса глобализации международного бизнеса. Данное явление не отходит от принципов глобализации, а способствует адаптации к динамично меняющимся условиям международного бизнеса, усиливающейся конкуренции на мировом рынке. В силу этого политика «нового протекционизма» следует оценивать как новую реальность в период глобализации мировой экономики и ее развитие.

Проведенное нами исследование позволяет выделить следующие тенденции в политике протекционизма:

– Современные протекционистские меры направлены на узкие сегменты рынка, имеющие приоритетное развитие для экономики страны;

– Протекционистские меры прежде всего защищают структуру национальных экономик, путем не защиты отдельно взятых предприятий, занимающих весомую долю на рынке, а поддержания развития научно-технического прогресса и отраслей, в которых имеется данная перспектива;

– Применение протекционистских мер в целях воздействия на экономико-политические взгляды отдельных государств, введение ответных мер на полученные ограничения со стороны других участников мирового рынка;

– Применение ограничительных мер в целях защиты и конфиденциальности информации населения страны.

Либерализация и ослабление протекционистских мер в период пандемии COVID-19, направленная на обеспечение и поддержание уровня здоровья населения, снижения уровня смертности, а также давшая толчок развитию отраслей, производящих медицинское оборудования и медикаментов.

Литература:

1. Калинин, И. В. Экономические выгоды глобализации для бизнеса и потребителей//Журнал НАУКА: ОБЩЕСТВО, ЭКОНОМИКА, ПРАВО. —2019. —№ 4 — C. 134–140.
2. Середа, В. И. Современные тенденции использования протекционизма в регулировании международной торговли / В. И. Середа, Н. В. Андреюк // Известия Саратовского ун-та. Нов. сер.:Экономика. Управление. Право. — 2013. — № 3. — С. 327–333.
3. Евдокимов А. И., Кнышев А. В. Основные факторы стратегии ценообразования в международном бизнесе // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. 2019. № 1 (33). С. 61–68.
4. Бровкова, Е.Г., Продиус И. П. Внешнеэкономическая деятельность: Учеб. пособие. — М.: Сирин, 2018.
5. Елсуков, М. Ю. Политика государственного протекционизма в странах с различным уровнем экономического развития / М. Ю. Елсуков,
6. Б. Барсболд // Управленческое консультирование. — 2018. –№ 8. — С. 8–19.
7. Экспорт и импорт России по товарам и странам [Электронный ресурс]. URL: http://ru-stat.com (дата обращения 15.06.21).
8. Официальный сайт ICC Russia (International Chamber of Commerce) — Международная торговая палата [Электронный ресурс]. URL: http://www.iccwbo.ru (дата обращения 11.06.21).
9. Официальный сайт Центра стратегических разработок [Электронный ресурс]. URL: https://www.csr.ru (дата обращения 07.06.21).
10. Информационно-аналитический портал «Центр Льва Гумилёва» [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumilev-center.ru (дата обращения 11.06.21).
11. Официальный сайт Евразийской экономической комиссии [Электронный ресурс]. URL: http://www.eurasiancommission.org (дата обращения 09.06.21).
12. Lopez-Garcia, Assessing European Competitiveness: the New CompNet Micro-based Database, ECB Working Paper Series, No. 1764, 2015.
13. The world bank Open Data, URL: https://data.worldbank.org/