Отношение к трусости и смелости через призму китайского языкового сознания

В исследовании определяются национально-специфические особенности понятий концептов «трусость» (胆怯) и «смелость» (勇敢) на материале китайского языка. Результаты нашего исследования способствуют более успешному осуществлению межкультурной коммуникации с китайскими народами, в определённой степени стимулируют развитие лингвокультурологии, этнолингвистики и ряда других наук.

Ключевые слова: концепт, эмотив, китайское языковое сознание, конфуцианство, трусость, смелость.

В Китае исследования о связи языка и эмоций активно распространяются с развитием лингвокультурологии в последние десятилетия. Несмотря на то, что изучению различных эмотивов китайского народа посвящен ряд работ, недостаточно представлен анализ пар антонимов парами через призму китайского языкового сознания, в особенности через этимологию и китайскую конфуцианско-философию.

Хорошо известно, что в Китае конфуцианство оказало большое влияние на повседневную жизнь человека. Данное учение, популярное и по сей день, распространяется почти во всех областях жизни китайского народа. Таким образом, прежде чем приступить к изучению значений этих двух слов, приведем несколько конфуцианских выражений в качестве примеров для лучшего понимания эмотивов «трусость» и «смелость».

Конфуций, обращаясь к потомкам, сказал: «Видеть, чего требует долг, и бездействовать — отсутствие мужества» (见义不为，无勇也). Вслед за него китайский мыслитель конфуцианской традиции, Сюнь-цзы утверждал: «того, кто побоится сказать правду, называют трусом» (当言不言谓之懦). Иными словами, с их точки зрения, каждый обязан выступать против нездоровых явлений, иначе будет называться трусом. Что касается осмысления смелости, в классическом конфуцианском труде «Цзо чжуань» («左传») написано, что «Кто за правду смерти не боится, тот считается храбрым» (知死不避，勇也). Аналогичны такие высказывания, как «Храбрый не боится» (勇者不惧); «Человеколюбивый непременно обладает храбростью» (仁者必有勇) и т. д. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что ученые конфуцианской школы интерпретировали понятие смелости чаще всего в аспекте этического идеала. На их взгляды человек без храбрости не считается благородным мужем.

Анализ оказывает, что первыми в синонимических рядах «трусости» и «смелости» с русского языка на китайский идут «胆怯» (Дань Це) и «勇敢» (Юн Гань) [6].

Если обратиться к этимологии словосочетания [7] «胆怯» (Дань Це), можно увидеть, что значение целого словосочетания «胆怯» (Дань Це) в основном сосредоточится на значении иероглифа «怯» (Це) («胆» (Дань) — орган «желчный пузырь»). Иероглиф «怯» (Це) состоит из двух элементов — «忄» (сердце) и «去» (уйти), т. е. этимологическое значение этого иероглифа — «уйти от страха». Что касается словосочетания «勇敢» (Юн Гань), каждый иероглиф имеет свое собственное значение. Разберем их отдельно с помощью следующих рисунок:

Иероглиф «勇» (Юн) был написан как (надпись на бронзе), который состоит из «戈» (клевец — древнее китайское оружие) и «用» (использовать), т. е. «勇» (Юн) имеется в виду человека, кто умеет использовать клевец. Следует отметить, что в древнем Китае клевцы часто использовали воины. В связи с этом, слово «勇» (Юн) было использовано для изображения воинов. А значение иероглифа «敢» (Гань) было четко выражено через свою изобразительную форму — человек схватил зверя за его хвост одной рукой, это поведение символизирует смелость. Таким образом, понимание смелости («勇敢») включает в себя не менее двух образов: во-первых, оно тесно связано с воинами, которым необходимо проявлять смелость не только в борьбе, но и в бытовой жизни; во-вторых, смелость относится к похвальному отзыву о смелом поведении.

Для того чтобы вникнуть в значение и употребление этих двух концептов, приведем примеры китайских фразеологизмов:

Самым трусливым животным в китайской культуре считается мышь, например: «胆小如鼠» (трусливый, как мышь); «狐潜鼠伏» (скрываться и прятаться подобно лисе и мыши); «鼠首偾事» (колебаться как трусливая мышь подглядывает из норы) и т. д. Это обусловлено тем, что мыши: во-первых, вызывают чумную эпидемию и наносят вред домохозяйкам и крестьянам; во-вторых, часто действуют исподтишка от своей слабости. Для описания трусости также используются птицы — «惊弓之鸟» (птица, уже пуганная луком), «风声鹤唳» (ветра шум и крики журавлей, т. е. всего бояться); змеи — «杯弓蛇影» (принять отражение лука в стакане за змею, т. е. пугаться созданного собственным воображением); волки и тигры — «前怕狼，后怕虎» (бояться волка впереди и тигра позади, т. е. бояться как бы чего не вышло) и т. д. Стоит отметить, что преимущественно тигры олицетворяют смелость — «明知山有虎，偏向虎山行» (знать что на горе тигры, но все равно идти в ту сторону); «羊质虎皮» (баран в тигровой шкуре, т. е. храбрец с виду, трус по натуре) и т. д.

В представленных примерах эмотивы «трусость» и «смелость» выражены через образы животных, кроме этого, в выражения внесены и некоторые природные элементы. Например, листья — «树叶掉下来怕打破头» (Листья падают, голову разбить бояться); море — «胆大的人渡洋过海，胆小的人跬步难行» (Смелый человек море пересечет, трусливый ни шагу не может); небо и земля — «天不怕地不怕» (не бояться ни неба, ни земли, т. е. ничего на свете не бояться); солнце и луна — «为有牺牲多壮志，敢教日月换新天» (Павшие смертью храбрых — люди сильной воли, бросившие вызов Солнцу и Луне) и т. д. Видим, что в сознании китайцев эмоция тесно связана с природой. Иначе говоря, человек и природа влияют друг на друга.

Следует отметить, что в произведениях на китайском языке часто встречаются следующие изображения.

Основоположник современной китайской литературы Лу Синь (鲁迅) писал: «卑怯的人，即使有万丈的愤火，除弱草以外，又能烧掉甚么呢？» [1, с. 263]. («Что может сжечь трусливый человек кроме легкой пыли, даже если он находится в бешеном гневе?»); «勇者愤怒，抽刃向更强者；怯者愤怒，却抽刃向更弱者» [2, с. 105]. («Храбрый меч обнажает сильным врагам, а робкий — слабым невинным»); «真的猛士，敢于直面惨淡的人生，敢于正视淋漓的鲜血» [3, с. 210]. («Настоящий храбрец — к неудовлетворённости стоит лицом смело, в глаза несчастью смотрит прямо»). Китайский писатель Ма Шиту (马识途) пишет, что «为了中国人民的解放事业，在生与死的两条道路中，我宁愿站着死，决不跪着生» [4, с. 923]. («Перед развилкой жизни и смерти, ради освобождения китайского народа, я предпочёл бы умереть стоя, чем жить на коленях»). Известный писатель, сценарист (демобилизованный военнослужащий) Дулян (都梁) изобразил храбрецов одним предложением: «狭路相逢勇者胜» [5, с. 112]. («Враги встретились на узкой дорожке, храбреца провозгласили победителем»). За ограниченностью места мы не можем провести здесь больше примеров. Однако, опираясь на наше исследование, мы можем сделать вывод о том, что «трусость» в китайском сознании — это не просто отрицательная, а порицаемая эмоция, характеризующаяся попытку цепляться за жизнь и бояться смерти. А если проанализировать концепт «смелость» в китайском языке, то возникает иная ассоциация: Смелый человек не страшится в критический момент, не теряет голову перед смертельной опасностью. Он смелый смотрит на смерть как на возвращение домой, проходит труднодоступное место как ровную дорогу. Настоящий храбрый за благополучие государства жизнью пожертвует, о нём сложены стихи: «苟利国家生死以，岂因祸福避趋之» («Во благо Родины святой отдать без сожаления жизнь свою!»).

Все вышесказанное вовсе не означают, что человек должен проявить смелость во всех жизненных ситуациях. Как гласит поговорка: «в подходящий момент храбрый ведет себя робким» (大勇若怯). С точки зрения китайцев, «смелость связана с размышлениями и решимостью» (勇敢与深思和决断为伍). Таким образом, «смелость» в сознании китайского народа относится не к лихачеству, а рассудочной храбрости.

Во-первых , конфуцианство, до сих пор популярное в Китае, проникает в разные аспекты жизни китайцев и влияет на отношение к «трусости» и «смелости». Храбрость считается одним из важных качеств благородных мужей, а трусом считается тот, кто боится высказывать правду. Во-вторых , в китайском этимологическом словаре лексема «трусость» (胆怯) объясняется как стремление «уйти от страха», а «смелость» соотносится с — 1) воинами (которые умеют использовать клевец); 2) и с положительной оценкой. В-третьих , в китайской лингвокультуре чаще всего в качестве трусливых объектов выступают мыши. Описание трусов происходит через таких животных, как птицы, змеи, волки и тигры (тигры выступают также в качестве смелых фигур). В-четвертых , при помощи перечисления фразеологизмов с природными элементами, мы выяснили, что китайский народ высоко ценит связь с природой. Поэтому, эмотивы «трусость» и «смелость» также часто связаны с природными элементами. В-пятых , образы трусливых и храбрых становятся ещё яснее при анализе художественных произведений. Если смелый шагает вперед, трусу трудно сделать даже маленький шажок, он живет в вечном страхе. В связи с этим, лексема «трусость» в сознании китайского народа в большинстве случаев связана с порицаемой эмоцией. С другой стороны, к безрассудной храбрости китайцы относятся отрицательно, так как решения применяются сообразно требованиям времени и места.

Тема была изучена нами со стороны китайского сознания, с помощью которой дала возможность углубить представление о трусости и смелости в китайском языковым сознании. Перспективными представляется, во-первых, исследование данной темы в различных областях внутри Китая и вне его; во-вторых, сопоставление общих и уникальных черт, присущих лингвокультурам.

Литература:

1. 鲁迅. «鲁迅杂文集» [M]. 万卷出版公司. 2013, 263页.
2. 鲁迅. «华盖集» [M]. 北京联合出版有限责任公司. 2014, 105页.
3. 鲁迅. «华盖集续编» [M]. 北京联合出版有限责任公司. 2014, 210页.
4. 马识途. «清江壮歌» [M]. 北京中文在线数字出版股份有限公司. 2016, 923页.
5. 都梁. «亮剑» [M]. 北京联合出版公司. 2017, 112页.
6. Электронный ресурс. URL: https://www.zhonga.ru/russianchinese/ (дата обращения: 22.05.2021).
7. Китайский этимологический словарь 说文解字 («Шовэнь цзецзы») – первый словарь китайских иероглифов.