В статье автор поднимает наиболее актуальные проблемы реализации прав женщин в области брачно-семейных отношений и материнства в современном социальном государстве, в частности, уделяя внимание вопросу о том, как пандемия сказалась на правах женщин, затрагивая в том числе проблему насилия.
Ключевые слова: семья, период пандемии, суррогатное материнство, права женщин, домашнее насилие.
В настоящее время появились новые роли мужчин и женщин в семье, увеличивается количество бракоразводных процессов, неполных семей, детей, рожденных вне брака. В связи с экономическими и политическими событиями в обществе, семьи приспосабливаются для возможности воспитания и социализации детей.
Женщина в российской семье в любом правовом и социальном статусе не равна с мужчиной. Это характеризуется тем, что прежде всего женщина зависима экономически от мужчины. Зависимость также может быть определена религиозными и культурными правилами и устоями. Также в зависимости от места проживания в городе или сельском поселении. Неравенство мужчины и женщины задается и ведением домашнего хозяйства, и профессиональной занятостью [1; 5].
В Семейном кодексе имеется несколько норм которые все же нарушение гендерную симметрию. Так, ст. 17 СК РФ регламентирует ограничение права мужа на развод в период беременности или в течение одного года после рождения ребенка. При этом женщина в этот период правом не ограничена, оставляю за собой право на бракоразводный процесс. Анализируя эту норму, можно сделать вывод, что законодатель заботиться о женском здоровье и моральном состоянии в такой уязвимый для матери период зависимости от обстоятельств. В Постановлении Пленума Верховного суда от 05.11.1998 № 15 также указывается, что это правило распространяется в случае, если ребенок родился мертвым или умер до достижения возраста одного года. В случае если женщина не дает согласия на развод в указанный период, то суд должен либо отказать в принятии искового заявления, либо прекратить производство по делу [2].
Другим примером нормативного гендерного неравенства является ст. 3 Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семьи, имеющих детей» [3] в соответствии с которым женщина, имеющая гражданство РФ, родившая или усыновившая второго и последующих детей, имеет право на выплату материнского капитала. Отец имеет право на получение материнского капитала только в случае усыновления ребенка в качестве единственного родителя. Мать может получить материнский капитал только если не лишена родительских прав. Известны случаи отказа отцам-одиночкам выплаты денежного пособия по причине того, что мать не была гражданкой РФ или же уходила из семьи и все обязанности по воспитанию осуществлял отец [4; 56].
Можно сделать вывод, что незначительные аспекты гендерного неравенства в семейном законодательстве связаны с физиологическими различиями между полами и возможными наступлениями социальных последствий.
Противоположной проблемой материнства является уменьшение ценности этого института, следствием чего является нежелание заводить детей по осознанным мотивам, то есть без каких-либо физиологических проблем. Это происходит по причине негативного родительского опыта, ослабления ценности брака на уровне политики государства, принятие обществом однополых браков, а также внебрачных форм взаимоотношений, например, сожительство [5; 35].
Еще одним актуальным вопрос в институте материнства на сегодняшний день является суррогатное материнства, правовое регулирование и проблемы, возникающие с реализацией репродуктивной технологии.
В Российской Федерации применение вспомогательных репродуктивных технологий до 1 января 2021 года было регламентировано Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», а порядок использования приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению», где в п. 77 давалось понятие суррогатного материнства [6]. Однако, в настоящее время данный акт утратил силу в связи с тем, что оценивается, как обязательное требование при проведении мероприятий по контролю при осуществлении государственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности.
В связи с этим в договорах на оказание суррогатного материнства используются термины «медицинский репродуктивный туризм», «родители-заказчики», «собственники ребенка», «качественный продукт», а суррогатная мать «гестационный курьер» [7].
В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.05.2017 № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» указано, что суды должны идти по пути модели, основанной на признании родителями рожденного суррогатной матерью ребенка генетических родителей [8].
Так, подводя итог положению суррогатного материнства можно сделать вывод, что государство дает возможность реализовываться материнству в случае, если состояние здоровье женщины не позволяет это сделать самостоятельно. Однако, в настоящее время институт суррогатного материнства нуждается в совершенствовании законодательно, вследствие чего суррогатное материнство не имеет прочных государственно-правовых гарантий.
Одной из главных проблем женщин в брачно-семейной сфере является проблема насилия в семье, которая сказывается на функционировании всего российского общества и государства. В период пандемии особо обострилась ситуация с домашним насилием, поскольку длительная изоляция провоцирует агрессора семьи. Основной причиной конфликта является межличностный конфликт, который доводит до агрессивности. По исследованию общедоступных источников жертвами насилия становятся в 75 % случаях женщины. В случае супружеского насилия доля женщин достигает 91 %.
Из-за того, что многие государственные институты и убежища для женщин закрывались на карантин, то не куда было скрыться. Благодаря частным и общественным организация по борьбе с женским насилием их селили в гостиницы, квартиры и отели. Однако, эти убежища могли быть в десятках часов езды от местонахождения женщины, что также затрудняло осуществление в период пандемии. В том числе портал «Госуслуги» создал страницу о домашнем насилии, где имелся план безопасности [9].
Еще одним следствием пандемии стало то, что молодые девушки и подростки вынужденно вступают в брак в раннем возрасте, становятся жертвами торговли людьми, не получают образования из-за перехода на дистанционное обучения и отсутствия надлежащего контроля, а также лишены доступа к услугам полового просвещения, связанным с репродуктивным здоровьем [10].
Так, Всемирная организация здравоохранения в апреле 2020 года дала свой комментарий по поводу проблемы женского насилия в период пандемии: это является вопиющим нарушением прав человека. Насилие влечет негативные последствия для здоровья женщин и детей. Это может приводить к телесным повреждениям, серьезным расстройствам физического, психологического, сексуального и репродуктивного здоровья населения. Любые проявления насилия в отношении женщин влияют на ее благополучие в течение всей дальнейшей жизни, поэтому то, что происходит в период пандемии нельзя игнорировать [11].
Безусловно можно сделать вывод, что пандемия привела к росту насилия в отношении женщин и ухудшению без того существующего гендерного неравенства. Но несмотря на это в настоящее время права женщин в области брака и материнства в социальном государстве защищаются законом, предпринимаются предпосылки к полному искоренению возможных нарушений прав женщин.
Литература:
- Беспалов, Ю. Ф. Российская семья и российская женщина: социально-правовой аспект // Семейное и жилищное право. — 2019. — № 6. — С. 1–10. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 № 15 (в ред. от 06.02.2007) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 1.
- Федеральный закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ (ред. от 22.12.2020) «О дополнительных мерах государственной поддержки семьи, имеющих детей» // Собрание законодательства РФ. 2007. № 1 (1ч.). Ст. 19.
- Климашевская О. В. Проблема гендерной асимметрии в семейном законодательстве Российской Федерации // Власть. 2021. № 1. С. 53–58.
- Субочева А. Р., Каргина Н. В. Проблемы современного ценностного отношения к материнству в России // Научные труда Московского гуманитарного университета. 2019. № 1. С. 33–39.
- Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 30.08.2012 № 107н (ред. от 01.02.2018) «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению» (утратил силу) // Российская газета. 2013. Спецвыпуск № 78/1.
- Савина О. В. Влияние репродуктивного туризма на законодательство, регулирующее суррогатное материнство // Lexrussica. 2018. № 2. С. 140–147.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 № 16 (ред. от 26.12.2017) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» // Российская газета. 2017. № 16.
- Женщины в России во время пандемии: итоги и потери года. — Текст: электронный // DW: [сайт]. — URL: https://www.dw.com/ru/zhenshhiny-v-rossii-vo-vremja-pandemii-itogi-i-poteri-goda/a-55688228 (дата обращения: 01.04.2021)
- ЮНЭЙДС призывает остановить «скрытую пандемию» насилия в отношении женщин и девочек. — Текст: электронный // ЮНЭЙДС: [сайт]. — URL:https://www.unaids.org/ru/resources/presscentre/pressreleaseandstatementarchive/2020/november/20201125_end-violence-against-women (дата обращения: 01.04.2021).
- Вопрос: Почему необходимо пристальное внимание к проблеме насилия в отношении женщин во время пандемии (ответ Всемирной организации здравоохранения, апрель 2020 г.) // Доступ из системы ГАРАНТ (дата обращения: 01.04.2021).
