В статье авторы разбирают один из ключевых элементов теоретической базы лингвистики, его историческое развитие, а также его дальнейшее влияние на науку в целом.
Ключевые слова: гипотеза, язык, мышление, лингвистика
В научно-фантастическом художественном фильме “Прибытие” одной из центральных тем выступает роль языка как средства для мышления в установлении контакта с инопланетянами. Главная героиня фильма, лингвист Луиза Бэнкс, вскользь упомянула гипотезу Сепира — Уорфа как определяющий элемент теоретической подоплёки. Чтобы понять, к чему была привязана данная гипотеза, следует отметить, что инопланетяне общались с помощью специальных символов, которые потом подвергались расшифровке, и таким образом формировался их словарный запас в том виде, в котором его понимали люди. Во время одного из сеансов инопланетянин “нарисовал” слово, которое при расшифровке приобретало многозначность — “орудие”. Оно могло быть равнозначно интерпретировано как “оружие”, так и “инструмент” или “дар”. Как впоследствии оказалось, под “орудием” подразумевался язык этих самых пришельцев, однако военные из разных стран, также участвовавшие в операции по установлению контакта с инопланетянами, опасались их враждебного намерения и, приняв во внимание вероятность значения “оружие”, едва не начали атаку на пришельцев. Здесь и следует сделать особый акцент на уже упомянутой выше гипотезе Сепира — Уорфа.
Итак, в чём же заключается суть этой гипотезы? Другое, более тривиальное её название — гипотеза лингвистической относительности. И подразумевает она, что структура языка есть определяющий фактор для формирования мировосприятия и когнитивных процессов носителей этого самого языка. Известно, что существует две формулировки этой гипотезы — строгая и мягкая. Суть строгой формулировки состоит в том, что мышление определяется языком, соответственно, лингвистические категории оказывают прямое влияние на формирование когнитивных категорий и накладывают на них ограничения. Мягкую формулировку можно трактовать так: лингвистические категории наряду с мышлением оказывают воздействие на влияние традиций и некоторые формы невербального поведения.
Как и у большинства элементов теоретической составляющей наук, у гипотезы лингвистической относительности есть своя предыстория. Она берёт начала ещё со времён деятельности знаменитого немецкого философа и языковеда Вильгельма фон Гумбольдта (1767–1835). Именно он впервые выдвинул идею о связи языка и мышления, что наглядно было отображено в его известной цитате: “Язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное”. В дальнейшем идеи Гумбольдта развил немецкий лингвист Лео Вайсгербер (1899–1985). Неспроста направление языкознания, с которым он работал, в дальнейшем получило название неогумбольдтианского. На основе учений Гумбольдта он сформулировал теорию языковой картины мира. Вайсгербер писал: “ Возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определённую картину мира и передаёт её всем членам языкового сообщества”. Таким образом, языковая картина мира есть результат исторического развития определённого этноса ” [1, с.51].
Ответвлением от идей рассмотренных выше деятелей стала так называемая “этнолингвистика”, исторической родиной которой являются Соединённые Штаты Америки. Одним из первых представителей данного направления стал Франц Боас. Он высказал предположение, что “ теоретическое изучение языков не менее важно, чем практическое владение ими... лингвистическое исследование является неотъемлемой частью глубокого изучения психологии народов мира ” [2]. Подобные мысли были в дальнейшем подтверждены великим американским лингвистом Эдуардом Сепиром (1884–1939). Он занимался исследованием языков и культуры американских индейцев и в ходе этих исследований накопил большое количество ценного материала по языкам Северной и Центральной Америки. На основе этого материала он и пришёл к выводу, что язык — это “символический ключ к поведению”. Одним из учеников Сепира был химик-технолог Бенджамин Уорф. Вслед за своим учителем Уорф обратился к изучению индейских языков, в частности особое внимание он уделял распространённому в Аризоне языку индейцев хопи. Все аспекты тех языков и культур, которые можно охарактеризовать как “цивилизованные”, что были известны Бенджамину до этого, он решил подогнать под одну гребёнку и объединить в общую категорию, которая называется “Средний европейский стандарт” (англ. Standard Average Europenean — далее SAE).
Одна из статей Уорфа, ставшая плацдармом для будущей гипотезы, как раз была посвящена сравнению выражений понятий времени в языках из категории SAE и в языке индейцев хопи. Согласно этой статье, в языке хопи отсутствуют слова, обозначающие периоды времени (то есть отсутствует деление на дни недели, времена суток, часы и т. д.), и хопи не рассматривают время как поток дискретных элементов. Другим немаловажным умозаключением Уорфа, которое пошло от другого его учителя, было связано с количеством слов в разных языках, обозначающих снег. Так, у эскимосов в словарном запасе есть несколько разных слов, обозначающих различные виды снега, в то время как в английском языке существует одно-единственное слово “snow”. Этот пример тоже лёг в основу будущей гипотезы.
И хотя Сепир и Уорф фактически не являлись соавторами, их фамилии объединил другой ученик Сепира, Гарри Хойджер. Это произошло в 1953 году на конференции, посвящённой этой гипотезе.
В дальнейшем гипотеза подтвердилась эмпирически. Было проведено исследование с участием группы детей из семей афроамериканцев и группы детей из европейских семей. И те, и другие, были англоговорящие. Детям дали задание смастерить геометрические фигуры, и что примечательно, дети из обеих групп успешно справились с заданием, хотя семьи афроамериканцев обладали низким уровнем дохода, и дети из этих семей смутно понимали, как работать с кубиками.
Справедливо будет утверждать, что гипотеза лингвистической относительности оказала колоссальное влияние на научное сообщество. У гипотезы были как приверженцы, так и те, кто приводил достаточно убедительные доводы против неё. Одним из отечественных учёных, занимавшихся исследованием этой области, был Владимир Андреевич Звегинцев. Он предоставил подробный анализ основных положений гипотезы Сепира — Уорфа [2]. Однако выдвижение этой гипотезы послужило стремительному развитию лингвистики, но помимо этого, она вызывала интерес и у деятелей философии и психологии.
С историческим аспектом разобрались (однако к одному важному моменту мы ещё вернёмся), теперь приступим к более подробному анализу ключевого понятия. На базовом уровне понимание гипотезы сводится к различию восприятия основных категорий окружающего мира народами, говорящими на разных языках. Кроме того, существенная разница состоит в восприятии различными народами явлений и событий. От гипотезы пошла и идея о многосторонности мышления людей, владеющих несколькими языками.
Важно понимать, что речь является не только инструментом для познания окружающего мира, но и способом познания, которое на подсознательном уровне происходит именно на базе речевых навыков. Таким образом язык, являющийся как формой, так и содержанием человеческой речи, будет определять то, как человек будет воспринимать своё окружение.
Главными же объектами гипотезы являются:
− Осознание времени
− Познавательный и мыслительный потенциал
− Осознание причинно-следственных связей
− Восприятие форм
− Восприятие цветов
Целесообразность включения в этот перечень последнего объекта чаще всего подвергается сомнению, так как данное явление запрограммированно биологически.
Стоит отметить, что на трудах Уорфа и тезисах Сепира развитие гипотезы лингвистической относительности не закончилось. Со временем произошёл переход от статуса “гипотезы” к статусу “теории”, и одним из наиболее видных соавторов уже теории лингвистической относительности стала Лера Бородицки (при рождении — Валерия Романовна Бородицкая), американский психолингвист и специалист когнитивной науке, адъюнкт-профессор когнитивных наук в Калифорнийском университете в Сан-Диего (к слову, сама она уроженка Белорусской ССР). На TED-конференции в 2017 году она высказала тезис, что каждый из 7000 языков мира имеет своё специфическое звучание, свой уникальный словарный запас, и что самое главное — свою уникальную языковую структуру. В качестве примера она приводит различия в грамматических категориях рода, в частности подмечая, что слово “солнце” в немецком языке относится к женскому роду, а в испанском — к мужскому. А слово “луна” (при сравнении этих же двух языков) — наоборот. “ Может ли это влиять на образ мышления носителей разных языков? Возможно ли, что немцы приписывают солнцу женские черты, а луне мужские? Оказывается, что так оно и есть. А если мы попросим носителей немецкого или испанского языков описать мост, например вот этот? Мост в немецком языке женского рода, а в испанском — мужского. Немцы с большой вероятностью скажут, что мост красивый, элегантный, опишут его прилагательными, которые ассоциируются с женщиной. Зато те, для кого родным является испанский, скорее всего, охарактеризуют его как сильный или длинный — это типично мужские слова ” — так утверждала Лера в рамках конференции [3].
Отсюда вытекает вполне логичный вывод о заметной разнице в мировосприятии немцев и испанцев, проявляющейся в различии грамматических особенностей языков, а следовательно, и придаче характеристик неодушевлённым предметам.
На вопрос, благодаря чему у человека формируются подобные образы и характеристики, каждый уверенно ответит: центральная нервная система. Соответственно языковые структуры оказывают ощутимое влияние на когнитивные способности мозга. Как же проследить это влияние? На это и направлена относительно молодая дисциплина, предпосылкой к которой как раз и послужила рассматриваемая в данном тексте гипотеза. Эта дисциплина носит название нейролингвистика.
Из названия становится очевидно, что нейролингвистика является в некотором смысле точкой соприкосновения двух куда более весомых наук — неврологии и лингвистики. Многие учёные причисляют её к психолингвистике. Нейролингвистика изучает мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при поражении мозга.
В первую очередь деятельность нейролингвистов направлена на изучение трёх зон левого полушария коры головного мозга, ответственных за функционирование речи:
− зона Брока — в ней происходят реакции управления устной речью;
− зона Вернике — ответственна за восприятие и понимание;
− затылочная часть — в ней происходят логико-грамматические запоминания
Расположение этих зон представлено на рис.1:
Рис. 1. Расположение зон Брока и Вернике
И хотя в нейролингвистике есть собственные методы изучения речевых механизмов в контексте функциональной активности зон коры головного мозга, в исследованиях также используются методы из смежных дисциплин. В их число входят:
− функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) — измеряет кровоток в мозге во время исполнения разных заданий, визуализации;
− электростимуляция или электрошоковая терапия — помогает определить зону мозга ответственную за ту или иную реакцию;
− айтрекинг (англ. eye-tracking — “отслеживание глаза”) используется для изучения реакции глаз во время чтения;
− дихотомическое прослушивание — проверка восприятия звуковых вибраций (обычно происходит отдельно на правом и левом ухе, которые физиологически по-разному воспринимают звук ввиду различия функционала полушарий коры головного мозга);
− стереотаксический метод — непосредственное проникновение в головной мозг операционным путём
Это объясняется тем, что в процессе воспроизводства человеческой речи в мозгу задействовано несколько зон, причём одни из них выполняют главную функцию, а другие вспомогательную. Применение указанных выше методов лишний раз подчёркивает, что нейролингвистика — это междисциплинарная наука.
Кроме того, исследования нейролингвистов направлены на углублённое понимание сложностей грамматики, фонетики, речевых оборотов и множества других компонентов и разделов языка.
Итак, как мы определили, гипотеза Сепира — Уорфа не только подняла лингвистику на новую ступень развития, но также и стала крепким плацдармом для формирования новых перспективных дисциплин. Примечательно, что она и на сегодняшний день вызывает споры касаемо своей достоверности среди специалистов, заинтересованных в теории лингвистического релятивизма, поэтому не исключено, что в будущем появятся ещё какие-то направления в научных дисциплинах, благодаря которым подобные споры можно будет свести к компромиссу.
Литература:
- Вайсгербер Й. Л. Родной язык и формирование духа / перевод с нем. М: Издательство МГУ, 1993
- Звегинцев В. А. Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепира — Уорфа // Новое в лингвистике. –– Вып. 1. –– М., 1960. –– С. 111–134
- “Lera Boroditsky / TEDWomen 2017. How language shapes the way we think”, перевод с английского Инны Кобыльник
- https://www.ted.com/talks/lera_boroditsky_how_language_shapes_the_way_we_think/transcript?utm_campaign=social&utm_medium=referral&utm_source=facebook.com&utm_content=talk&utm_term=social-science&fbclid=IwAR0FPzCznkxhVfmH0bnT436U7UpR3zmb1jXjhx864x_D9EL31HOwBnm1gD4#t-483361
- Интернет-ресурс “4BRAIN”. Страница: “Нейролингвистика: краткое описание и основные идеи”. Ссылка: https://4brain.ru/blog/nejrolingvistika-kratkoe-opisanie/
