В статье совершается попытка установить цель, с которой Герман Мелвилл в своем романе «Моби Дик» подчеркивает принадлежность экипажа судна «Пекод» к различным этническим группам.
Ключевые слова: Герман Мелвилл, «Моби Дик», многонациональность.
С позиции центральной идеи magnum opus Германа Мелвилла имеет бесконечное число толкований; он воспринимался как религиозная притча о добре и зле, как суждение о назревающих литературных тенденциях, как критика трансцендентализма и т. д. На фоне происходящих в данный момент погромов, на участие в которых многих граждан США мотивирует расовая неприязнь, особую значимость приобретает тема межэтнических отношений, затрагиваемая, пожалуй, в одном из главнейших памятников американской литературы.
Написание «Моби Дика» пришлось на пору активных политических действий в отношении рабства. В рядах государственных деятелей начали появляться лица, относящиеся к рабовладельческой политике отрицательно. Идеи аболиционизма стремительно распространятся среди образованных граждан и расшатывают уклад страны до такой степени, что в 1849 году вся Калифорния заявила о недопущении рабства на своей территории. В ответ сторонники рабовладельческой системы на законодательном уровне предприняли ряд жестких мер, еще сильнее закрепощающих подневольных рабочих.
Страна находилась на грани раскола (как известно, грань вскоре была преодолена и штаты погрузились в Гражданскую войну), и Мелвилл явственно ощущал грядущее. «Мелвилл, как и многие его современники, был целиком и полностью на стороне аболиционистов. Он не состоял в аболиционистских обществах, но сама идея ликвидации рабства и уничтожения расовой дискриминации была чрезвычайно близка ему» . [2] Писатель испытывал недовольство из-за ущемлений не только афроамериканцев, но и других этнических групп; на территории США ущемлялись права индейцев, китайцев, ирландцев.
Во многом позиция Мелвилла объясняется его личным опытом взаимодействия с представителями различных народов, ведь в ходе предшествующей писательству моряцкой жизни автор успел пожить среди полинезийских дикарей и познать их особый духовный склад, имеющий равное право на существование и уважение, как и культура более развитых народов. Суждения о духовной силе туземных народов имели место с самой первой мелвилловской работы — романа «Тайпи, или Беглый взгляд на полинезийскую жизнь» (1846). [3] В «Тайпи» писатель говорит: «Есть, например, в одном из наших Соединенных Штатов новый закон, порожденный, как нам говорят, исключительно соображениями милосердия: убивать злоумышленников постепенно, по капле иссушая кровь в их жилах, которую у нас недостает смелости пролить одним ударом и тем положить конец их мучениям, почитается куда более целесообразным, нежели вешать по старинке на виселице — и осужденному приятнее, и больше отвечает просвещенному духу времени; а между тем человеческий язык бессилен передать ужасные мучения, каким мы подвергаем несчастных, замуровывая их в камерах наших тюрем и обрекая на вечное одиночество в самом центре цивилизации! Умножать эти примеры цивилизованного варварства нет нужды; оно причиняет несравненно больше зла, чем те преступления, за которые мы так праведно клеймим наших менее просвещенных братьев».
Для Мелвилла неравенство народов было фактором, заводящим человечество в тупик. Мелвилл попытался создать модель сотрудничества различных культур в предшествующей «Моби Дику» повести «Белый бушлат» (1849). [1] « Подобно тому как корабль плывет по морям, и земля наша совершает свое плавание по эфиру. Все мы, смертные, находимся на борту быстроходного, неспособного утонуть фрегата — планеты нашей, — строителем коего был господь бог». Однако в «Бушлате» человечество еще пока не является содружеством, людей связывает тираническая иерархия, та самая, которая сковывает мир рабством: Ими помыкают лейтенанты, командир морских пехотинцев, священник, профессор, ревизор, врач, кок, начальник полиции. Угнетаемые тираническими законами, а отчасти ставшие рабами собственных страстей, многие из нас оказываются порочными, несчастными, беспомощными. Сачки и филоны попадаются у нас на каждом шагу, равно как и запуганные шкафутные, готовые за кусок хлеба выполнять на корабле самую грязную работу».
В «Моби Дике», наконец, человечество становится единством. Конечно, еще имеет место подчинение человека человеком. Как пример, высказывание претензий Стаббом чернокожему коку: «А теперь, кок, — проговорил Стабб, вновь принимаясь за свой ужин на шпиле, — стань там, где стоял раньше, напротив меня, и слушай меня внимательно. / Ты прожил не этом свете без малого сто лет и не научился стряпать китовый бифштекс? / Эй, кок, приготовишь мне завтра котлеты на ужин, на собачью вахту / Слышал? Тогда греби прочь. Э-гей, стоп! Поклониться нужно, когда уходишь» . Христианская цивилизация продолжает считать себя превосходящей, что, несомненно, является ошибкой: «Христианская, цивилизованная часть команды утверждала, что это сирены, и тряслась от страха, язычники гарпунеры оставались невозмутимы. / Попробую-ка я обзавестись другом-язычником, думал я, раз христианское добросердечие оказалось всего лишь пустой учтивостью» . Однако иллюзорное доминирование сходит на нет в погоне за китом; поликультурной команде необходимо действовать сообща, подчиниться не друг другу, но идее — только так возможно настигнуть легендарного кита. Вспомним сцену, когда за обычной совместной работой моряки приходят в состояние сильнейшего товарищеского благоговения: «…и я разминал комья спермацета, покуда уж сам, кажется, не растворился в нем; я разминал его, покуда какое-то странное безумие не овладело мною; оказалось, что я, сам того не сознавая, жму руки своих товарищей, принимая их пальцы за мягкие шарики спермацета. Такое теплое, самозабвенное, дружеское, нежное чувство породило во мне это занятие, что я стал беспрестанно пожимать им руки, с любовью заглядывая им в глаза; словно хотел сказать — о возлюбленные мои братья! К чему нам всякие взаимные обиды, к чему дурное расположение и зависть? Оставим их; давайте все пожмем руки друг другу; нет, давайте сами станем, как один сжатый ком. Давайте выдавим души свои в общий сосуд чистейшего спермацета доброты».
Лишь в содружестве люди имеют шанс найти спасительный путь. Ужасающий белый кит на самом деле не самостоятельное зло, но результат общего людского решения. «Вселенная безразлична к человеку. Стало быть, людям нечего надеяться на высшие силы. Их судьбы зависят только от них самих». [2] Таким образом, метафора «человечество — корабельная команда» в романе Мелвилла служит авторским предположением о верной форме взаимодействия полиэтнического общества.
Литература:
- Мелвилл Г. Белый бушлат // LibreBook URL: https://librebook.me/white_jacket (дата обращения: 15.06.2020).
- Мелвилл Г. Моби Дик, или Белый кит. Пер. с английского и прим. И. М. Бернштейн. Вступительная статья Ю. Ковалева. — М.: «Художественная литература», 1981.
- Мелвилл Г. Тайпи // LibreBook URL: https://librebook.me/typee__a_peep_at_polynesian_life (дата обращения: 23.06.2020).
