Рубеж XIX-XX вв. в России характеризуется сосуществованием разных течений и направлений. Переживаемый Европой и Россией духовный кризис рубежа веков и иррациональность человеческого бытия нашли свое отражение в произведениях многих представителей литературы первого десятилетия XX в. В частности, в пьесе Леонида Андреева «Черные маски».
«Представление в 2-х действиях и в 5-ти картинах», как ее обозначил сам автор, признается одной из самых сложных в творчестве Л. Андреева и передовой для русского театра первого десятилетия XX в. Драматическое творчество писателя характеризуется как необычное и яркое явление российского «fin de siècle» [5]. Тем не менее, его первые драматургические опыты, по мнению современников, были не совсем удачны, поэтому отразившиеся в пьесе новаторские приемы и идеи публика. В нашей статье проводится анализ отрицательной рецепции драматического произведения Л. Андреева «Черные маски» (1908) критикой и зрителями первых десятилетий XX в..
Переживаемый Европой духовный кризис рубежа веков и иррациональность человеческого бытия нашли свое отражение в произведениях многих представителей литературы первого десятилетия XX в.., в частности, в «Черных масках» Л. Андреева. Эта пьеса стала закономерным ответом эпохи, выражением общего чувства времени, упадка, затерянности и безысходного положения современности. В драматической работе Андреева хорошо просматривается концепция Ницше, мысль о наличии в духовной сфере человека двух противоборствующих ипостасей. Кроме того, Л. Андреев прибегает к теме дихотомии добра и зла и борьбы человека с последним, которая оборачивается поражением и трагедией личности.
В «Черных масках» заметно акцентирование абсурдности бытия, но при этом не отрицается полностью разум, так как в человеке сплетается, согласно ницшеанской концепции, противоборствующие «дионисийское» и «аполлоновское» начала. Таким образом, абсурд в тексте пьесы становится своеобразным способом мышления, а неупорядоченный характер человеческого бытия соотносится с хаотичной природой мира. С. М. Эйзенштейн считал, что в этой пьесе Л. Андреева «абстрактная идея перепутана с бессвязным и лишенным логического хода действием. Вы каждый момент… каждую сцену не воспринимаете как звено общего хода действия, а — как лоскут, что-то бесформенное, отдельное…» [8, с. 230]. Тем не менее, в «Письмах о театре» Л. Н. Андреев подчеркивает, что нет необходимости в «действии в его узаконенной форме поступков и движения по сцене», так как поскольку «сама жизнь, в ее драматических коллизиях, все дальше отходит от внешнего действа, все больше уходит в глубину души» [1, с. 553].
Новаторство Андреева в этой «монодраме», как назвал ее театральный режиссер и теоретик Н. Н. Евреинов, заключено в выставлении на обозрение публики внутреннего мира героя. Вместе с протагонистом читатель/зритель ощущает трагичную несвязность бытия и утрачивает чувство уверенности и спокойствия. Кроме того, все это дополняется ощущением размытости границ между реальностью и ирреальным миром, здравым и воспаленным сознанием герцога, сюжетным анахронизмом (герой вначале заболел и пригласил гостей или наоборот — остается неясным), доминированием интроспекции и сценическим воплощением мысленных образов, порожденных нездоровым сознанием Лоренцо ди Спадаро. Возможно поэтому не понравилось современникам Л. Андреева «странное веселье» в «мрачном замке», первые сценические реализации драмы в Санкт-Петербурге (Театр В. Ф. Комиссаржевской, 1908) и в Москве (МХТ, Театр К. Н. Незлобина и театр-сад «Конкордия», 1909) вызвали зрительское «недоразумение» недоразумение» [3, с. 6]. Так, Н. С. Скороход отмечает в своем исследовании о Л. Андрееве, что именно плохое построение пьесы стало причиной, по которой её отвергли в МХТ [9].
Тем не менее, все эти художественные особенности или «непродуманности», как их назвала публика, представляют собой, как отмечал сам писатель, важные элементы драматического действия и входят в авторский замысел [2, с. 511]. Возникшее негативное мнение публики о «Черных масках» можно объяснить привычкой зрителей к традиционному восприятию театра как к место зрелищ, что Л. Андреев стремился изменить: «никогда не поймет меня тот, чья спокойно-комфортабельная душа, <...> чей слух, обращенный к внешнему, никогда не обращался внутрь <...> дикого шума той великой битвы, театром для которой издревле служит душа человека» [4, с. 647]. В театре без зрелищности, считал писатель, зритель сам должен стать действующим лицом, растворившись в психологичности действия. Таким образом, можно сказать, что исследуемая нами монодрама «Черные маски» выражает не только кризис сознания герцога, но и кризис театра и зрительского сознания, так как особая структура, которую использует Андреев, способствует акту сопереживания герою и погружению в тождественное состояние души (цель монодрамы, по мысли теоретика театра Н. Евреинова) [7].
В монодраме «Черные маски» душа герцога Лоренцо представлена в виде топоса замка, залитого огнями, а дихотомия света и тьмы становится сквозным мотивом. Л. Андреев указывает на невозможность осветить замок, т. е. бездну подсознания, потайные уголки души так, как хочет герцог, чтобы не осталось ничего темного, что приводит к выводу о неспособности человеческого разума дать ответы на «вечные» вопросы: о бытии, о добре и зле в нем, о духовных началах человеческой души. Образы Лоренцо и его двойника, шута Экко в огне, одинокого герцога в горящем замке выражают поэтапность гибели человеческого сознания, не способного проникнуть в сложные внутренние процессы.
В заключение подчеркнем, что Л. Андреев, как предтеча экзистенциализма в России, обращая свой взгляд в трансцендентную область подсознательного, размышляет о сущности и иррациональности человеческого бытия, о дихотомии добра и зла. В соответствии со своими размышлениями о современном ему театре писатель умышленно смещает фокус зрительского внимания с внешнего, социального аспекта жизни человека на глубинные слои сознания личности — единственно возможный способ обновить театр. Изображенная в его пьесе зыбкость границ ирреального и реального мира, внешнего и внутреннего позволила сделать вывод о соотнесенности проблематики пьесы с идеями экзистенциального направления, которое остается важным для развития современной философии. Внутриличностная борьба герцога Лоренцо с собственными личинами, порожденными страстями, приводит, таким образом, к мысли о том, что внутри нас происходит постоянная борьба с дурной множественностью «Я».
По нашему мнению, одной из причин сложности восприятия пьесы является тот факт, что в рассматриваемой пьесе слиты воедино разные литературные направления, например, символизм и экспрессионизм, жанры — мистерия и комедия dell'arte, при этом объединяющиеся в тексте приемом театрализации зла на фоне общей эстетики устрашения и трагического пафоса, доведенного до абсурда. Кроме того, в «Черных масках» особенно ярко нашли свое выражение мотивы света и тьмы, безумия и болезни, которые связываются звуковыми, световыми и цветовыми ассоциациями. Особенно важен мотив двойничества, недаром хорошо знавший Л. Андреева М. Горький отмечал, что писатель «…странно и мучительно-резко раскалывался надвое» [6, с. 324].
Вероятно, о более поздних постановках пьесы ничего не известно не только по причине отсутствия изначального зрительского успеха, но и потому, что сложный авторский замысел тяжело воплотить даже на сцене современного театра. Возможно, поэтому многие пьесы Л. Андреева, хотя и остаются актуальными и в наши дни, не входят в постоянный театральный репертуар и доступны только для чтения.
Литература:
- Андреев Л. Н. Письма о театре // Андреев Л. Н. Собрание сочинений. Т. 6. — М.: Худож. лит., 1996. — С. 509–558.
- Андреев Л. Н. Мои записки. — М. — Берлин: Директ-Медиа, 2015. — 105 с.
- Андреев Л. Н. Письмо Незлобину К. Н. Ваммельсу. 1909, окт. 24. // Утро России. 1909. — 2 дек. (№ 47). — С. 6.
- Андреев Л. Н. Собрание сочинений. — Т. 3: Рассказы. Пьесы. 1908–1910. — М., 1994. — 655 с.
- Боева Г. Н. Творчество Леонида Андреева и эпоха модерна. – СПб.: Петрополис, 2016. — 520 с.
- Горький М. Леонид Андреев // Горький М. Полное собрание сочинений. Т.16 — М., 1973. — С. 313–358.
- Евреинов Н. Н. Введение в монодраму. — СПб.: Изд-во Н. И. Бутковской. –1909. — 32 с.
- Мнемозина: Документы и факты из истории театра XX века. Исторический альманах. Вып. 2. — М.: URSS, 2000. — 494 с.
- Скороход Н. Леонид Андреев. — М.: Молодая Гвардия, 2013. — 429 с.
