Ценностные ориентации в субкультуре Донского казачества по модели Гирта Хофстеде

В современной России проблемы, связанные с межэтническими и межкультурными конфликтами, имеют особое значение с позиции развития цивилизации. Успешное управление такими конфликтами предполагает изучение их участников. Таким образом, особой интерес представляет такое историческое, неотрывное от русской культуры, и во многом противоречивое явление как Донское казачество.

Субкультура Донского казачества, как составляющая русской культуры, очевидно, имеет общие признаки с «ядром культуры». Тем не менее, любой субкультуре присуща своя специфика, для выявления которой одним из проверенных способов является её категоризация по существующим научным моделям. Несмотря на то, что модели категоризации культур создавались и были опробованы на сформировавшихся устойчивых культурах, изучение Донского казачества как субкультуры по существующим моделям представляется актуальным. Во-первых, специальных полноценных моделей категоризации субкультур не существует; требуются предпосылки для создания такой узкоспециальной теории. Во-вторых, противоречивость казачества как социокультурного явления может выявить несовершенство моделей, как, например, отсутствие четкой системы измерения культур. В-третьих, Донское казачество изучалось преимущественно с исторической точки зрения, несмотря на давно утвердившийся цивилизационный подход в науке.

Сложно выделить общую структуру культуры, т.к. в большинстве своем не однородны. Так исследование субкультуры, как составляющей культуры, скорее даст более детальное и точное представление об объекте исследования, чем о «ядре культуры». Тем не менее они нераздельно связаны, влияют друг на друга, так что результаты исследования культуры в отрыве от её составляющих не могут быть необъективными.

Категоризация культур происходит по конкретным моделям, с использованием определенных параметров дифференциации культур. Например, Гирт Хофштеде подразделял культуры по деятельности (индивидуалистические и коллективистские), мужские и женские, по дистанции власти, по терпимости к неопределенности [1, c.89-93].

В 1979 исследование Гирта Хофстеде [2, c. pp. 286-316] проведенное в 53 странах показало, что каждый человек, в силу индивидуальных особенностей психики, социального окружения и соответствующих черт культуры, по-своему воспринимает окружающий мир. Он является носителем опре­деленного образа мыслей и потенциальных действий.[3,с.450–461] Подавляю­щее большинство социальных моделей поведения людей формиру­ется в детском возрасте, поскольку именно в детстве человек наи­более восприимчив к процессам обучения. Как только определен­ные ощущения, формы мышления и способы действий рождаются и закрепляются в сознании индивида: они консервируются и с трудом поддаются изменениям, т.к. для усвоения новой информации требуется отказ от старых образцов. Отказ от привычных ощущений, мыслей и моделей поведения происходит сложнее, чем восприятие с самого начала. Такие механизмы форми­рования ощущений, мыслей и поведения культурные антропологи называют ментальными программами[4, c. 118-140]. Источниками менталь­ных программ являются культура и социальное окружение: условия, в которых происходит социализация и инкультурация человека.

Ментальные программы определялись исследователем как измерения культуры по принципу разделения по «дистанции власти», «коллективизму/индивидуализму», «маскулинности/фемининности», «отношению к неопределенности». [1, c.89-93]

• Отношение к власти (дистанция власти)

Параметр «дистанция власти» показывает значение, придающееся властным отношениям между людь­ми в различных культурах и степень различия культур относительно данного признака.[5, c. 89–118]

В Донской субкультуре поразительно сочетаются признаки свойственные культурам как с большой, так и короткой дистанцией власти. Донская субкультура имеет преимущественно иерархическую или вертикальную структуру, в то время как в культурах с короткой дистанцией власти иерархия выражена не так сильно и структура построения властных отношений является горизонтальной. В субкультуре Донского казачества с как в культуре с большой дистанцией власти всем вышестоящим лицам, начальникам или родителям оказывается подчеркнутое уважение и демонстрируется послушание – «без атамана казак сирота»[6, c.54-56], «атаманом артель крепка»[6, c.54-56], «без атамана дуван не дуванят»[7, с.88].

С другой стороны, как и в культурах с короткой дистанцией власти, на Дону большое значение придается таким ценностям, как равенство в отношениях и индивидуальная свобода. Поэтому коммуникация была менее формальна, равенство собеседников подчеркивалось обращением друг к другу на «ты». Также эмоциональная дистанция между вышестоящими персонами и подчиненными у Донцов была незначительна. Любой казак мог подойти к своему атаману с вопросом или высказать критические замечания, что недопустимо в культурах с большой дистанцией власти.

В семейных отношениях члены казачьей семьи, наделенные властью, также требовали послу­шания, однако, развитие независимости поощрялось. Главной добро­детелью считалось уважение к родителям и старшим членам се­мьи, однако, дети рассматривались в качестве равноправных членов семьи с того времени, как только они начинают активно включаться в семейную жизнь.[5, c. 89–118]

• Социальная ориентация (коллективизм — индивидуализм);

Считается, что индивидуалистические культуры способствуют самореализации их членов. Коллективистская культура, наоборот, характеризуется тем, что в ней групповые цели превалируют над индивидуальными.

К культурах где дети растут в маленьких семьях, они воспринимают свое «я», которое определяет личную идентичность человека и отделяет его от других «я». При­чем, в основе классификации других людей лежит не их групповая принадлежность, а индивидуальные признаки. Целью воспитания в таких культурах является развитие самостоятельности, неза­висимости, в том числе и от родителей – «и один в поле воин, если он по-казачьи скроен»[8, с.1-4]. Более того, ожидается, что ребенок покинет ро­дительский дом как только цель воспитания будет достигнута. Нередко случается, что, уходя из дома, дети сводят контакты с родителями до минимума или даже прерывают совсем. В таких обществах от физически здорового человека ожидается, что он ни в каком отношении не будет зависеть от группы.

У Донских казаков дети росли в больших семьях-родах. Они учились воспринимать себя как часть «мы-группы» - «соборомъ черта поборемъ»[6, c.54-56]. «Мы-группа» отличает себя от других групп в обществе и является источником создания собственной идентичности. Между казаком и станичниками изначально развивались отношения зависи­мости. Станица служила защитой для индивида, от которого в ответ требуется постоянная лояльность. Таким образом, в субкультуре Донцов, как и в большинстве коллективистских культур прямая конфронтация с другими людьми считается невежливой, нежелательной. Однако, «личное мнение» можно было высказать в любое время и оно ценилось.

– маскулинность — феминность [5, c. 89–118]

Хофстеде считал, что понятия маскулинность и феминность определяют социальные, заранее определенные культурные роли. Однако существуют различия в культурах относительного того, что считать «мужским», а что «женским». Таким образом Хофстеде в качестве критерия разделения маскулинных и феминных культур предлагает традиционное разделение общества: мужскому началу приписывается твердость, ориентация на конкуренцию, соперничество и стремление быть первым; женскому - ориентация на дом, семью, социальные ценности, а также мягкость, эмоциональность и чувственность.

Согласно такому разделению в маскулинных культурах цент­ральное место занимают работа, сила, независимость, материаль­ный успех, открытость, конкуренция и соперничество и существует ясное разграничение мужских и женских ролей. В феминных куль­турах эти признаки считаются не столь важными. На первом пла­не здесь находятся эмоциональные связи между людьми, забота о других членах общества, сам человек и смысл его существования. Например, конфликты в таких культурах пытаются решать путем переговоров и достижения компромисса, в то время как в маску­линных культурах конфликты решаются в свободной борьбе, по принципу «пусть победит лучший». Соответственно в маскулинных культурах у детей поощряется честолюбие, дух соревнования, самопрезентация. В работе здесь больше ценится результат, и награждение происходит по принци­пу реального вклада в работу. В феминных культурах при воспи­тании детей большее значение придается развитию чувства соли­дарности и скромности.

Донская субкультура поразительно сочетала в себе и признаки и мужского и женского начала. Ценились умение воевать («каковъ на гумне, таковъ и на войне»[8, с.1-4]), сила («по правъде и сила»[6, c.54-56]), открытость («ходи прямо, гляди смело»[6, c.54-56]), правдивость («стой за правъду горою, тогда и люди за тобою»[6, c.54-56]), слава («гле казакъ, тамъ и слава»[6, c.54-56]), здоровая конкуренция и смелость («казачья смелость порушит любую крепость»[8, с.1-4]), смекалка («смекалка во всяком деле казака выручает»[8, с.1-4]), четкое разграничение мужских и женских ролей («въ Бга верь, врага – бей, землю ори, жинку – пори»[6, c.54-56]), силовое решение конфликтов с врагами («кто пожалелъ врага, у того жена – вдова»[6, c.54-56]), формирование честолюбия и духа соревнования у детей, результат в работе, награждение за дела («чтобы больше иметь, надо больше уметь»[8, с.1-4]), что соответствует мужскому началу.

Однако, как в культурах с женским началом материальный успех и богатство не ценились, превалировала забота о ближнем, имелся смысл существования, конфликты внутри субкультуры решались путем переговоров (максимум разрешалось стегать друг друга нагайкой) и споров, но не силовым путем. Таким образом получается что субкультура Донского казачества ближе имеет больше мужского начала, чем женского, в противоположность русской культуре.

• Отношение к неопределенности (избегание неопределенности).[5, c. 89–118]

В культурах с высоким уровнем избегания неопределенности в ситуации неизвестности индивид испытывает стресс и чувство стра­ха. Высокий уровень неопределенности, согласно Хофстеде, ведет не только к повышенному стрессу у индивидов, но и к высвобождению у них большого количества энергии. Поэтому в культурах с высокой степенью избегания неопределенности наблюдается высокий уро­вень агрессивности, для выхода которой в таких обществах создают­ся особые каналы. Это проявляется в существовании многочислен­ных формализованных правил, регламентирующих действия, кото­рые дают возможность для людей максимально избегать неопреде­ленности в поведении. В таких культурах постоянная спешка является нормальным явлением, а люди не склонны к принятию быстрых изменений и препятствуют возможным нововведениям.

Донская субкультура имеет много общего с культурами с низким уровнем избегания неопределенности. Казаки в большой степени склонны к риску в незнакомых условиях. Для них характерен более низкий уровень стрессов в неизвестной ситуации. Поэтому молодежь и лихие (с отличающимся поведением и образом мыслей) казаки воспринимались позитивно. Наблюдается отчетливое противоборство относительно введения формализованных правил (казаки считались иррегулярными войсками), которое было эмоционально окрашено (отличная одежда, подчеркивание своей идентичности). Поэтому правила у Донцов устанавливались только в случае крайней необ­ходимости - войны. В таких культурах как Донская люди считают, что они способны решать проблемы и без множества формальных правил – «куда казака доля не закинетъ,- все будетъ казакъ»[6, c.54-56], «у нашихъ казаковъ обычай таковъ: где просторно, тутъ и спать ложись»[6, c.54-56], «не тотъ казакъ,что поборолъ, а тотъ, что вывернулся»[6, c.54-56].

Они в состоянии много работать, если необходимо, но при этом не чув­ствовать потребности быть постоянно активными. Однако, в субкультуре предпочтительнее размеренность, плановость и подготовка, чем неоправданный риск – «хочешь спокою, готуйся до бою»[6, c.54-56].

Таким образом, исследования субкультуры Донского казачества по существующим моделям категоризации культур свидетельствует о неоднозначности явления Донского казачества. Отсутствие специальных систем измерения субкультур также влияет на неточность и относительность полученных результатов, которые могут быть использованы в решении проблем о происхождении и культурных аспектах жизни Донского казачества.

Литература:

1. Hofstede, Geert (2001). Culture's Consequences: comparing values, behaviors, institutions, and organizations across nations (2nd ed.). Thousand Oaks, CA: SAGE Publications// Australian Journal of Management, Vol. 27, No. 1, Giana Eckhardt, June 2002.

2. Hofstede Geert. A Case for Comparing Apples with Oranges: International Differences in Values Journal article by International Journal of Comparative Sociology, Vol. 39, 1998 //Measuring Organizational Cultures: A Qualitative and Quantitative Study across Twenty Cases Journal article by Geert Hofstede, Bram Neuijen, Denise Daval Ohayv, Geert Sanders; Administrative Science Quarterly, Vol. 35, 1990.

3. Hofstede, Geert (July 1978). "The Poverty of Management Control Philosophy". The Academy of Management Review (Academy of Management) 3 (3).

4. Ailon, G. Mirror, mirror on the wall: Culture's Consequences in a value test of its own design//World Journal of Management Vol.1 No.1 September 2009.

5. McSweeney, Brendan (January 2002). "Hofstede's Model Of National Cultural Differences And Their Consequences: A Triumph Of Faith - A Failure Of Analysis". Human Relations 55 (1).

6. Сборник Рогожской старообрядческой казачьей станицы. Изд: Добыш Д.Г., 2008.

7. Федосов П.С. Казачьи традиции и обряды. Ставрополь, 2004.

8. Казачья Вольница № 41, 11.10.2001, Казачьи заповеди и поговорки.