В современных условиях ускоренного развития экономических отношений особенно актуальным является вопрос эффективного применения альтернативных способов разрешения споров, которые позволяют хозяйствующим субъектам наиболее оперативно разрешать правовые конфликты и продолжать сотрудничество.
Среди альтернативных способов разрешения споров особенно актуальным и значимым является арбитраж (третейское разбирательство), который в связи со своей распространенностью с 2016 года подвергается реформированию.
Применение арбитража было бы невозможным без участия государственных судов: осуществление функций содействия и контроля в отношении третейского суда играет важное значение и обеспечивает вынесение справедливого итогового решения в результате третейского разбирательства. При этом следует отметить, что процессуальное законодательство в данной сфере имеет недостатки и нуждается в совершенствовании и пересмотре некоторых аспектов осуществления государственными судами указанных функций
В рамках института содействия и контроля государственных судов в отношении третейских интересным является вопрос о необходимости выделения такой категории дел, как выдача исполнительного листа на принудительное решение третейского суда.
В данном праве государственного суда можно усмотреть как функцию содействия — решение третейского суда обеспечивается принудительной силой государства, так и функцию контроля — исполнительный лист может быть выдан только после обязательной проверки решения суда на его законность (основания для отказа в выдаче исполнительного листа совпадают с основаниями для отмены решения третейского суда).
Следует определить некоторые свойства итогового решения третейского суда.
Согласно ст. 38 ФЗ «Об арбитраже» стороны, заключившие третейское соглашение, принимают на себя обязанность добровольно исполнять арбитражное решение [1]. Важно отметить, что закрепленное в названной статье свойство обязательности арбитражного решения распространяется исключительно на стороны третейского разбирательства. На иных лиц, не участвовавших в заключении арбитражного соглашения, решение третейского суда распространяться не может [2].
Вторым важным свойством арбитражного решения является его исполнимость. В случае, если решение не исполняется добровольно, то заинтересованная сторона имеет право обратиться в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение. В последнем случае начинает действовать механизм обеспечения арбитражного решения принудительной силой государства. До вынесения решения суд общей юрисдикции обязан проверить решение третейского суда на наличие процессуальных нарушений, которые будут являться основанием для отказа в удовлетворении заявления (ст. 426 ГПК РФ содержит исчерпывающий перечень таких оснований). В этом и проявляется контрольная функция государства.
Среди ученых и практиков не раз высказывалась идея о возможности приравнивания решений третейских судов к исполнительным документам, как это произошло с судебными приказами, исполнительными надписями нотариуса, удостоверениями комиссий по трудовым спорам [3, с. 8].
Когда речь идет о преимуществах третейского разбирательства, одним из первых обычно называют минимальный срок рассмотрения спора. При этом стороны, передавая свой спор в третейский суд, заинтересованы не собственно в рассмотрении спора и вынесении формального решения, а именно в быстром исполнении вынесенного решения. В случае отказа проигравшей спор стороны исполнить решение добровольно заинтересованная сторона вынуждена идти в суд за исполнительным листом. На этом этапе начинается затяжной процесс его получения со своими процессуальными сроками и особенностями. Так, ч. 1 ст. 426 ГПК РФ установлен срок рассмотрения данной категории дел — 1 месяц. Однако ч. 6 этой же статьи допускает приостановление производства, предоставляя при этом проигравшей стороне затягивать процесс получения исполнительного листа путем подачи заявления об отмене решения третейского суда. Таким образом, важнейшее преимущество — быстрота третейского разбирательства — нивелируется. Падает значение и самого решения третейского суда как акта, что влечет за собой торможение развития третейского судопроизводства. Фактически у такого решения отсутствует реальная юридическая сила. Наделить ей арбитражное решение предлагается на уровне законодательства путем приравнивая его к исполнительному документу.
В связи с тем, что основания, по которым решение третейского суда отменяется, аналогичны указанным для отказа в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа, можно считать возможным сохранить только один вид государственного судебного контроля — механизм оспаривания решений третейских судов. Это будет способствовать одной из основных целей третейской реформы в целом — разгрузка государственных судов.
Уже упомянутые судебные удостоверения комиссии по трудовым спорам, исполнительные надписи нотариуса являются исполнительными документами в силу ч. 1 ст. 12 Федерального закона «Об исполнительном производстве» [4]. Если вспомнить, что одним из аспектов реформы третейских судов является повышение профессионализма состава арбитров, видится правовая несправедливость в том, что законодатель не доверяет арбитрам, которые зачастую являются судьям в отставке, деятелям юридической науки, высококвалифицированными специалистами с высшим юридическим образованием. При таком подходе вряд ли возможно решить проблему загруженности государственных судов [3, с. 9].
Необходимо отметить, что участниками третейского разбирательства могут быть не только хозяйствующие субъекты, имеющие профессиональных представителей, но и граждане, не имеющие юридического образования. Большинство таких споров связаны с кредитными договорами, где второй стороной выступают кредитные организации. Если третейский суд вынесет решение в пользу гражданина, то с большой долей вероятности можно предположить, что банк, будучи экономически сильной стороной, добровольно исполнять такое решение откажется. Недобросовестная кредитная организация предложит в письменных ответах гражданину пойти в суд общей юрисдикции, при этом полагая, что гражданин в суд за исполнительным листом не пойдёт: ему не хватит правовой грамотности. Гражданину с обыденным уровнем правосознания сложно понять, почему решение, вынесенное в его пользу несмотря на арбитражное соглашение с банком без помощи государственного суда исполнено быть не может. Учитывая, что исполнительные листы даже на решения судов общей юрисдикции граждане получают далеко не всегда, вряд ли в данном случае выигравшая сторона будет добиваться выдачи исполнительного листа. Решение в её пользу останется только на бумаге, а основная цель арбитража — защита гражданских прав — достигнута не будет. В этом случае популярность рассматриваемого альтернативного способа разрешения споров и уровень доверия к нему будут понижаться, что также не соответствует целям третейской реформы.
В завершение следует отметить, что институт взаимодействия третейских и государственных судов направлен на обеспечение функционирования единой системы качественного и эффективного урегулирования споров, защиты прав, свобод законных интересов субъектов [5]. В связи с этим в целом нормы о содействии и контроле за деятельностью третейских судов должны быть сконструированы с учетом правовой природы третейских судов и сбалансированного подхода к разграничению компетенции и делегированию публичных функций по разрешению гражданских споров негосударственным органам — третейским судам [6, с. 22].
Особенно важен для эффективной совместной работы государственных и третейских судов механизм контроля за соблюдением прав сторон в третейском разбирательстве. Однако при регулировании данного механизма нужно помнить, что преобладание публичного или частного интереса может привести к нарушению прав одной из сторон или лиц, не привлеченных к участию в разрешении спора на доступ к правосудию или к чрезмерному вмешательству государства в частные интересы. В этом смысле контроль государственных судов в отношении третейских судов должен быть ограничен.
Действие механизма ограниченного контроля должно, с одной стороны, обеспечить конституционное право каждого на доступ к правосудию, а с другой — реализовать возможность урегулирования гражданско-правовых споров внесудебным способом и соблюсти правовую природу арбитража [7, с. 78].
Литература:
- Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации: Федеральный закон от 29.12.2015 № 382-ФЗ. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». — Загл. с экрана.
- Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический) / под ред. О. Ю. Скворцова, М. Ю. Савранского. М.: Статут, 2016. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». -– Загл. с экрана.
- Скуратов, Ю. И. Третейское судопроизводство в России: состояние и перспективы развития / Ю. И. Скуратов, Н. В. Кузьминых // Современное право. 2014. № 10. С. 9–20.
- Об исполнительном производстве: Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». — Загл. с экрана.
- Зверева, Н. С. Взаимодействие альтернативных методов урегулирования споров и гражданского судопроизводства в праве России и Франции. автореф. дис. … канд. юрид. наук. / Н. С. Зверева. Екатеринбург. 2016. 28 с.
- Курочкин, С. А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика / С. А. Курочкин. М.: Волтерс Клувер. 2007. 272 с.
- Нешатаева Т. Н. Третейские и государственные суды / Т. Н. Нешатаева // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2001. № 2. С.69–78.
