Ключевые слова: электронная демократия, прямая демократия, теория, e-democracy, демократические теории, общественное участие, электронное правительство.
В настоящее время следует отметить существенную ограниченность количества научных публикаций, посвященных теоретическим основам понимания самого явления электронной демократии через призму соотнесения с существующими теориями демократии в российском и зарубежном дискурсе. Электронная демократия преимущественно рассматривается в ключе анализа опыта ее практической имплементации. Наблюдается ситуация, когда практика предшествует теории.
Проводя анализ научно-исследовательской литературы, мы выявили проблему своеобразного захламления данного понятия, как представляется, связанного именно с непониманием содержательной стороны электронной демократии. В связи с этим следует уделить особое внимание понятию «электронное правительство» или «электронное государство». Данное явление также представляет собой форму электронного взаимодействия общества и властных институтов, однако, содержание подобного взаимодействия отлично от электронной демократии. Фактически, электронное правительство связано с внедрением технологий электронного документооборота, обмена информацией между органами власти, отдельными структурами и т. п., дополненного сервисными элементами государственного и муниципального управления [2, с. 11]. В связи с этим можно говорить о явной нетождественности данных понятий.
Несмотря на то, что субъектами взаимодействия в рамках электронного правительства могут выступать представители так называемого «демократического сектора» [4, с. 125], составляющего основу участников электронной демократии (правительство, выборные представители, средства массовой информации, политические партии, группы лоббирования, институты гражданского общества, граждане), цели их участия и механизм взаимодействия различны. В то время, как электронная демократия рассматривается в качестве движения «снизу», от лица «сетевой толпы» [7, с. 210], электронное правительство берет начало «сверху», от государственных институтов. Предметом в обоих случаях является электронное взаимодействие, состоящее в обмене информацией.
В случае с электронной демократией, данный уровень взаимодействия направлен на взаимообмен информацией, на вовлечение населения в процесс государственного управления, путем повышения или пробуждения инициативности общества [7, с. 209]. Происходит своеобразная трансформация населения, отдельных его групп и отдельных индивидов в своего рода лоббистские силы, продвигающие собственные интересы, путем выстраивания коммуникации с властными структурами, на основании апеллирования к законодательно закрепленному принципу народа, как источника легитимности власти. Общество рассматривается, как правосоздающий субъект.
Электронное правительство основано на заинтересованности государственного управления в поддержании системы информационной коммуникации в целях повышения эффективности выполнения своих функций органами исполнительной власти [6, с. 152]. Государство прибегает к использованию подобных технологий в рамках функциональной необходимости связать различные институты, сформировать интегрированную систему межведомственного взаимодействия и объединить дифференцированные сервисы обмена информацией и предоставления услуг другим возможным участникам [2, с. 12].
Нельзя говорить об отсутствии видимых связей между данными явлениями, поскольку, можно наблюдать частичное совпадение ряда целей электронной демократии и электронного правительства (повышение эффективности взаимодействия, повышение доверия населения к органам власти, упрощение и одновременное улучшения процедур предоставления и получения достоверной информацией, создание более открытой системы принятия решений) [3, с. 125; 4, с. 125]. Однако наблюдается и существенное различие: электронная демократия направлена на реализацию принципа народовластия, создания среды, позволяющей повысить гражданское участие; электронное правительство, в свою очередь, нацелено на повышение эффективности выполнения функций государственными структурами, путем упрощения документооборота, смещение вектора ориентации государства к оказанию качественных услуг населению от защиты ведомственных интересов [5]. В этой связи, возможно, согласиться с позицией Бондаренко С. В., справедливо полагающего, что, несмотря на некоторые наблюдаемые совпадения в целях развития и функционирования, касательно вопросов улучшения социальной жизни общества, это все же разнонаправленные социальные действия [6, с. 153].
Резюмируя сказанное выше, приходим к выводу, что наблюдаемое стремление объединить политико-правовую сферу электронной демократии и административно-управленческую (сервисную) среду электронного правительства ошибочно, способно привести к смещению акцентов в процессе формирования и внедрения технологий электронной демократии, замещению реальных механизмов коммуникации, формализованными процедурами сбора информации. Поэтому, отмечаемое Бошкаревым А. А. смещение научной и общественной дискуссии в направлении проектов электронного правительства [1, с. 28], способно в будущем увести исследователей и практиков от действительной сферы применения электронной демократии.
Немаловажный аспект в понимании электронной демократии, возможно, произвести посредством соотнесения данного понятия с явлением Интернет-краудсорсинга, или электронного краудсорсинга.
Под краудсорсингом в широком понимании данного термина принято рассматривать привлечение значительной группы людей (не входящих в признанное экспертное сообщество, но, фактически, представляющих категорию «бытовых» экспертов) в целях создания какого-либо продукта, решения определенной проблемы, опираясь на широкие знания и умения участников [4, с. 129].
Говоря о политическом взаимодействии населения и властных структур, необходимо сузить данную категорию до понятия политического краудсорсинга. Содержательно он представляет собой аккумуляцию общественного мнения, инициатив, направленных на выявление необходимости изменения или выработки идей трансформации, реформирования внутренней или внешней политики государства, за счет учета мнения представителей массовой аудитории [8, с. 22].
На данном этапе можно сказать, что цели краудсорсинга по привлечению как можно большего числа граждан без ограничений по различным критериям к процессу выработки решения, сопоставимы с целями электронной демократии, как площадки, созданной в т. ч. и для организации политической делиберации, обмена мнениями вне зависимости от принадлежности к т. н. экспертным сообществам.
Однако, рассматривая некоторые черты краудсорсинга, возникает вопрос о самой целесообразности использования его в чистом виде как составной части электронной демократии. Политический краудсорсинг основан на личной заинтересованности участников, однако они представляют собой неорганизованное, реструктурирование сообщество людей, чье участие основано на принципах открытого входа [4, с. 129]. Форма его организации в полной мере соответствует понятию «толпа». И именно здесь возникает дилемма. С одной стороны, электронный краудсорсинг, инициируемый государством, отвечает потребности определенной активной прослойки населения принять деятельное участие в процедуре принятия решения или выражения собственного мнения, в некоторых случаях даже при отсутствии четко выраженной личной заинтересованности. Однако, с другой стороны, инициируемые дискуссии, зачастую, требуют участия прослойки населения, непосредственно заинтересованной в рассмотрении проблемы, и участие активного гражданина без непосредственного интереса угрожает принятию ложного, деструктивного или невыгодного решения (например, участие в обсуждении вопросов упрощения медицинских процедур абортов для лиц, подвергнувшихся сексуальному насилию, преимущественной доли населения, слабо осведомленной в данном вопросе или имеющей определенные религиозные взгляды, способно привести к принятию решения, ущемляющего права лиц, непосредственно связанных с данным вопросом).
В тоже время требуется в целях соблюдения верифицируемости данных и устранения возможности множественного входа одного и того же участника процедура регистрации, что уже несколько противоречит идее «толпы».
Подводя итог, представляется необходимым крайне осторожное применение понятия краудсорсинг в системе электронной демократии, а также проведение дополнительных научных и практических исследований данного вопроса.
Литература:
- Бошкарев А. А. Электронная демократия как форма политической коммуникации / А. А. Бошкарев // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2008. С. 25–29.
- Васильева Е. Г., Кононенко Д. В. Современные интерпретации концепции электронного государства (электронного правительства) / Е. Г. Васильева, Д. В. Кононенко // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2016. № 1(30). С.9–16.
- Гараева С. В. Интернет-ресурс как элемент государственного управления / С. В. Гараева // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. Т.151. С.122–128.
- Копалкина Е. А., Юханов Н. С. Концептуальные основы исследования электронной демократии / Е. А. Копалкина, Н. С. Юханов // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2014. № 2. С.123–134.
- Нургазиева Б. Г. Электронная демократия [Электронный ресурс] / Б. Г. Нургазиева // URL: http://www.osce.org/ru/odihr/77868?download=true (дата обращения: 20.04.2019.).
- Павлютенкова М. Ю. Электронная демократия и электронное правительство — предпосылка эффективного государства XXI века / М. Ю. Павлютенкова // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество. 2005. С.152–154.
- Тютин Д. В. Электронная демократия и участие «сетевой толпы» в системе государственного управления / Д. В. Тютин // Современные исследования социальных проблем. 2015. № 2(46). С.207–214.
- Фельдман П. Я. Политический краудсорсинг как институт электронной демократии: проблемы становления и развития / П. Я. Фельдман // Власть. 2014. № 6. С.21–26.
