В данной статье был проанализирован немецкий энергопереход с ядерного топлива на возобновляемые источники энергии и сдерживающие факторы этого процесса со стороны ЕС. Была рассмотрена позиция ЕС по данному вопросу и было установлено каким образом Европейский союз может осуществлять давление на энергопереход Германии.
Ключевые слова: политика энергоперехода, Германия, Европейский союз.
Развитие альтернативных, экологически безопасных и возобновляемых источников энергии является одним из приоритетов мировой энергетики. Страны Западной Европы являются лидером в данной области, однако и здесь можно наблюдать некоторые противоречия, связанные с особенностями политики отдельных стран и ЕС в целом. Потенциальные противоречия можно наблюдать, в частности, между Германией, в которой набирает обороты реализации концепции «Energiewende» («Энергетическая революция» или «Энергопереход») и ЕС, вынужденным лавировать между интересами различных его участников.
Ход и результаты переговоров о будущем энергетической и климатической политики ЕС в Брюсселе будут влиять и на политику Германии в области энергоперехода. Во-первых, правительству Германии придется разработать стратегию переговоров, которая обещает успех на уровне ЕС. Во-вторых, ему придется иметь дело с противоречиями, которые могут возникнуть между политикой ЕС и Германии в данной области. Чем больше ЕС замедляет темпы трансформации, тем больше будут эти противоречия. В особенности, если исходить из того, что амбиции Германии остаются высокими в основных областях энергетического перехода, таких как постепенное прекращение использования ядерной энергии, сокращение выбросов парниковых газов и расширение возобновляемых источников энергии [5]. В настоящее время представляется весьма вероятным, что 28 глав государств и правительств государств-членов ЕС установят лишь умеренную цель сокращения выбросов и не согласятся с новой целью в области возобновляемых источников энергии несмотря на Предложения Комиссии ЕС, представленные в январе 2014 года в отношении политики ЕС в области энергетики и климата на период до 2030 года. Такое решение Европейского Совета окажет давление для изменения некоторых целей Германии в области энергетического перехода. Если ключевые игроки в энергетической и климатической политике Германии захотят эффективно противостоять этой проблеме, им придется предоставлять больше энергетических кампаний на уровне ЕС. Чтобы добиться успеха на арене ЕС, правительству Германии сначала необходимо выяснить, какую из возможных стратегий для разработки европейского измерения политики Германии «Энергоперехода» она хочет реализовать в будущем. Рекомендации о том, как правительство Германии должно действовать в рамках переговоров после 2020 года, могут быть сформулированы лишь последовательно в отношении отдельных стратегических вариантов [1].
На данный момент кажется правдоподобным, что целевая архитектура ЕС будет сокращена до единой цели сокращения выбросов после 2020 года с низким уровнем амбиций – даже ниже «40-процентного внутреннего» уровня, предложенного Комиссией. Такое решение затронет и ключевые цели «Энергоперехода» Германии. Несмотря на то, что «дорожная карта» Германии по поэтапному отказу от использования ядерной энергии останется без изменений, решение ЕС может помешать расширению использования Германией возобновляемых источников энергии. И весьма вероятно, что это окажет негативное влияние на политику по сокращению выбросов. Даже если Европа не установит новый целевой показатель использования возобновляемых источников энергии в той же форме, что и нынешний, Германия все же сможет установить свою собственную цель достижения 30-процентного уровня возобновляемых источников энергии в целом (к 2030 году, в 2011 году уровень составлял 12,1%). Тем не менее, если бы этот амбициозный и дорогостоящий проект трансформации энергетической системы воспринимался бы немецкой общественностью как «частная инициатива» в пределах Европы, очевидно, он столкнулся бы с существенно возросшим противостоянием со стороны политической оппозиции. Кроме того, в последующие годы общественное обсуждение затрат на него может в будущем вспыхивать снова и снова. Усилия, необходимые для поддержания сетевой безопасности, вероятно, значительно возрастут, если соседние страны, такие как Польша и Чешская Республика, которые выступают против энергетической стратегии, основываясь на возобновляемых источниках энергии, спроектируют свои электрические сети таким образом, чтобы они могли блокировать транзит с севера на юг Германии в периоды сильных ветров. Расширение сетей электроснабжения в Германии, которое только началось, вероятно, столкнется с серьезными проблемами принятия во многих регионах. Во всех этих случаях можно утверждать, что Германии было бы лучше частично приспособиться к европейскому подходу и замедлить внутреннюю экспансию возобновляемых источников энергии. На этом фоне представляется целесообразным поощрять усилия к дальнейшему расширению использования возобновляемых источников энергии в электроэнергетическом секторе, как в Германии, так и в ЕС. Что гораздо более уязвимо для негативного европейского влияния, так это политика Германии по сокращению выбросов. В сценарии, предполагаемом здесь, все еще будет существовать базовый консенсус между Германией и ЕС в отношении роли целей, но значительно различающиеся уровни амбиций могут создать проблему. Никто не может помешать Германии сохранить свою национальную цель сокращения выбросов на уровне 20% к 2030 году (по состоянию на 2012 год: 24,7%). Тем не менее, трудно предсказать, столкнется ли Германия с необходимостью просто скорректировать свои цели на 2030 год, потому что ее собственная цель сокращения выбросов оказывается гораздо более амбициозной, чем цель ЕС, даже в конце следующего десятилетия. Также невозможно с уверенностью сказать, подвергнутся ли критике меры, необходимые для достижения 55-процентной цели, если международные переговоры по климату не достигнут значительного прогресса. Германия сможет добиться прямого и краткосрочного повышения цен на квоты на выбросы только благодаря инициативам на уровне ЕС – будь то путем повышения европейской климатической цели на 2020 год или реформирования торговли выбросами.
Однако в выбранном сценарии на период после 2020 года такие инициативы будут иметь относительно небольшие шансы на успех. Правительству Германии будет предоставлен только один вариант для достижения собственных целей по сокращению выбросов: использование дополнительных национальных мер. Во-первых, ему необходимо будет ввести дополнительные инструменты регулирования для энергетического сектора, такие как стандарты технических характеристик выбросов для электростанций или минимальная цена на ископаемое топливо для установок, охватываемых ETS (минимальная цена на углерод) [2]. Во-вторых, придется принять дополнительные меры по сокращению выбросов в секторах транспорта, сельского хозяйства и строительства, которые до сих пор были в значительной степени защищены от весьма непопулярных правил [3].
Не подлежит сомнению, что энергопереход имеет глубокое европейское измерение, учитывая высокие нормативные рамки установленных ЕС и более тесных связей с рынками электроэнергии и газа соседних странах. Тем не менее, последствия энергоперехода для энергетической политики Германии до сих пор не проанализированы в достаточной степени [4]. Уровень ЕС обычно включается в эту дискуссию только выборочно – в некоторых случаях он выступает за ускорение энергетического перехода, в других – за его замедление. Существуют три возможных стратегии идеального типа для разработки европейского измерения политики энегоперехода: создание европейского энергоперехода, корректировка курса Германии или минимизация вмешательства ЕС. В зависимости от того, в каком направлении правительство Германии хочет пойти в будущем, появляются разные варианты подходов к переговорам после 2020 года.
Цель вывода всего ЕС на единый политический путь, который соответствует основным принципам германского энергетического перехода, несомненно, является наиболее требовательной из стратегий, изложенных здесь. Проект преобразования, который должен обеспечить одностороннее сокращение выбросов парниковых газов на 80-95 процентов к 2050 году, главным образом за счет более широкого использования возобновляемых источников энергии, повышения энергоэффективности и отказ от использования ядерной энергии, вероятно, не сможет получить поддержку большинства. – оставляя в стороне Данию, Австрию и другие более мелкие государства-члены. Ввиду чрезвычайно сложной рыночной конъюнктуры для строительства новых атомных электростанций, которое в любом случае в настоящее время было бы невозможно без существенных субсидий, было бы не достаточно незначительно улучшить базовые условия для ядерной энергии.
С диаметрально противоположной точки зрения, процессы на уровне ЕС могут быть использованы для обоснования корректировок курса на энергетический переход Германии. Теоретически, этот подход можно использовать как способ преднамеренного обуздания темпов преобразований в Германии, например, играя более пассивную роль в переговорах после 2020 года или преднамеренно обостряя конфликты с Комиссией по поводу процедур государственной помощи. Однако гораздо более реалистичным вариантом такого подхода будет отказ Германии от активной руководящей роли в переговорах, отказ предпринимать какие-либо усилия для предотвращения вышеупомянутых событий на уровне ЕС. В конце концов, если германское правительство согласится на слабый компромисс, это молчаливое согласие может быть использовано для релятивизации вероятного отказа Германии в достижении некоторых целей «Энергоперехода» и постановки вопроса о необходимости руководства Германии в области защиты климата. Если в результате переговоров в ЕС после 2020 года, например, будет достигнута договоренность относительно недвусмысленной цели по сокращению выбросов, функционирование ETS сделает невозможным достижение климатических целей, содержащихся в немецкой политике «Энергоперехода». Ответственность за этот провал будет возложена на государства-члены ЕС, которые, как правило, замедляют любые действия ЕС в области климатической политики, особенно страны Вышеградской группы, возглавляемые Польшей.
Литература:
- Ralf Tils, Politische Strategieanalyse. Konzeptionelle Grund-lagen und Anwendung in der Umwelt- und Nachhaltigkeitspolitik (Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2005); Joachim Raschke and Ralf Tils, Politische Strategie. Eine Grund-legung (Wiesbaden: VS Verlag für Sozialwissenschaften, 2007).
- Stefano Clò, Susan Battles, and Pietro Zoppoli, “Policy Options to Improve the Effectiveness of the EU Emissions Trading System: A Multi-criteria Analysis,” Energy Policy 57 (2013): 477–90
- Oliver Geden, Die Implementierung der “Kyoto-II”-Ver-pflichtungen in EU-Recht. Enger werdende Spielräume für eine klima-politische Vorreiterrolle Deutschlands, SWP-Aktuell 69/2013 (Ber-lin: Stiftung Wissenschaft und Politik, November 2013).
- Severin Fischer and Oliver Geden, Europeanising the German Energy Transition, SWP Comments 33/2011 (Berlin: Stiftung Wissenschaft und Politik, November 2011); Oliver Geden and Severin Fischer, “Die ‘Energiewende’ wird euro-päisch,” Berliner Republik 1 (2014): 11–13.
- The “Energiewende” decisions of 2011 contained numer-ous quantified individual targets, but did not create any explicit hierarchy among them. A systematization proposed by the expert commission that was formed to monitor the energy transition names two headline targets: reducing greenhouse gas emissions (40 percent by 2020, 80–95 percent by 2050) and phasing out nuclear power by 2022 (see Exper-tenkommission zum Monitoring-P rozess “Energie der Zu-kunft,” Stellungnahme zum ersten Monitoring-Bericht der Bundes-regierung für das Berichtsjahr 2011 [Berlin et al., December 2012], 5ff)
