Существенное нарушение договора как основание изменения и расторжения гражданско-правового договора



В качестве основания для расторжения или изменения гражданско-правового договора в судебном порядке по требованию одной из сторон такого договора является существенное нарушение контрагентом условий соглашения (подп. 1 п. 2 и п. 3 ст. 450 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)) [2]. Согласно определению Конституционного Суда Российской Федерации [9], данное положение направлено на защиту прав лица при нарушении договора его контрагентом. Нормы права, регулирующие соответствующие правоотношения, нашли своё отражение в п. 2 ст. 450 ГК РФ. Абзац 4 пункта 2 данной статьи даёт определение «существенности нарушения условий договора». Под существенным нарушением договора нужно понимать такое нарушение договора его участником, которое влечёт для его контрагента такой ущерб, что он в значительной степени лишается того, на что был в праве рассчитывать. В данном случае понятие «ущерба» включат в себя как реальный ущерб, так и упущенную выгоду [12, с. 23].

Существенность нарушения договора заключается не в размере ущерба, который был причинён неисполнением или ненадлежащим исполнением договора одной из сторон, а в определении разницы между тем, на что сторона рассчитывала при заключении договора, и встречным предоставлением, которое было сделано ей контрагентом [12, с. 24]. Иными словами, существенным будет такое нарушение, которое не позволило стороне достичь цели соответствующего соглашения [11, с. 149–151].

В цивилистике существует позиция, согласно которой определение «существенного нарушения», данное в ст. 450 ГК РФ, не является достаточно полным. Так, по мнению А. Г. Карапетова, определение, указанное в ст. 450 ГК РФ, носит обобщающий характер без соответствующего уровня детализации [6, с. 212]. Так, считаем разумным привести определение существенного нарушения договора, данного в ст. 25 Венской Конвенции от 11 апреля 1980 г.: «Нарушение договора, допущенное одной из сторон, является существенным, если оно влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата и разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельствах, не предвидело бы его» [7]. Приведённое определение более полно раскрывает понятие существенности нарушения договора, придаёт ему более конкретизированный вид. Оно дополняет определение, данное в ГК РФ, следующими моментами. Во-первых, нарушившая договор сторона должна предвидеть не само нарушение договора, а предполагать возможный результат, последствия такого нарушения в случае его наступления и, во-вторых, нарушившая договор сторона (или лицо, действующее от её имени) должны быть так называемыми разумными лицами [12, с. 26]. Во избежание пробелов, отметим, что под разумным лицом в гражданском праве следует понимать дееспособное лицо, обладающее средним или высоким уровнем интеллекта, который позволяет им действовать так, как действовало бы большое количество других физических лиц [1, с. 240–250]. Однако, критерий «предвидения» не нашёл своего отражения в ГК РФ, в связи с чем даже отсутствие у нарушителя возможности предвидеть возможные последствия нарушения соответствующего соглашения не лишает кредитора предъявить в суд требование об изменении или расторжении такого договора.

В качестве дополнительного элемента к определению существенного нарушения можно отметить обязанность нарушителя договора предвидеть только такие последствия нарушения договора, которые являются наиболее распространёнными для соответствующего вида правонарушения, т. е. нарушитель должен основываться на обстоятельствах конкретного дела и не должен просчитывать все возможные последствия того или иного события [12, с. 26]. На наш взгляд, такое дополнение должно найти отражение в гражданском законодательстве РФ. Оно имеет большое значение для института существенного нарушения договора. Данное положение предусматривает определённую защиту стороны, нарушившей договор от возможных злоупотреблений со стороны недобросовестного контрагента и, соответственно, от затрат по ликвидации возможных издержек.

Следует отметить, что признание факта наличия существенного нарушения договора не может служить основанием для его расторжения, если такое нарушение устранено в разумный срок [5, с. 255]. В таком случае критерий существенности в нарушении договора стороной не может быть применим, так как сроки, указанные в условиях договора, будут соблюдены, предмет договора не потеряет своей актуальности для контрагентов ввиду устранения нарушения, негативно повлиявшего на него. Иными словами, условия договора будут соблюдены после того, как сторона соглашения устранит соответствующие нарушения. Однако, каким должно быть поведение нарушителя договора, если во время устранения им таких нарушений управомоченная сторона воспользовалась своим правом на подачу соответствующего требования о расторжении договора в суд. Данная ситуация представляется возможной по причине того, что приведённое выше определение не налагает такого запрета для управомоченного лица. Нам кажется, что в данном случае идеальным, положительным вариантом будет решение суда о том, что договор не может быть расторгнут в силу возможности устранения его существенных нарушений в разумный срок и предоставлении нарушителю такой возможности. Однако, не исключён факт и расторжения судом такого договора. Более того, даже если исход такого спора будет носить положительный характер, то стороны так или иначе понесут судебные, временные, а, возможно, и психологические издержки, что в соответствующей мере может осложнить оборот благ в гражданском обороте.

Важную роль в определении существенности нарушения договора играют факторы, подтверждающие её наличие. Так, сторона договора, заявляющая о существенном нарушении договора контрагентом, должна предоставить суду соответствующие доказательства такого нарушения, доказать не только сам факт нарушения договора, но и его существенный характер [5, с. 255–256].

Такое положение имеет своё отражение в различных актах органов судебной власти. Например, в Постановление Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 № 11 говорится о том, что в случае намерения арендодателя расторгнуть договор аренды, он должен предоставить суду соответствующие доказательства, подтверждающие существенность нарушений такого договора со стороны арендатора [8]. В определении ВС Республики Башкортостан говорится о правильности решения суда первой инстанции о том, что договор долевого участия в строительстве не подлежит расторжению ввиду непредоставления истцом доказательств причинения и наличия существенного ущерба, причинённого ему со стороны ответчика, как того требует замысел статьи 450 ГК РФ [3].

Описание института существенного нарушения в гражданском законодательстве РФ предполагает большую степень усмотрения суда при решении данного вопроса. Именно суд определяет, является нарушение договора существенным или нет. Нельзя не отметить, что суды не всегда однозначно трактуют то или иное действие со стороны одного из контрагентов как нарушение, имеющее существенное значение в рамках обязательства. Так, например, Президиум ВАС рассматривал требование о расторжении договора уступки права требования, в котором истец, в качестве основания требования указал факт неоплаты по договору. В определении указано, что суд первой инстанции счёл указанное истцом основание для расторжения договора не относящимся к числу существенных нарушений договора. Президиум ВАС счёл таковое решение неверным. Сославшись на п. 2 ст. 450 ГК РФ Президиум определи невыплату ответчиком установленной в договоре суммы истцу как существенное нарушение договора, так как указанная сумма являлась тем, что истец рассчитывал получить при заключении договора [4].

Ещё одним примером неоднородности правоприменительной практики может послужить Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ) 2017 г. № 5 [10]. Суд апелляционной инстанции признал невыплату стоимости недвижимого имущества со стороны ответчика несущественным нарушением договора купли-продажи недвижимого имущества ввиду отсутствия доказательств со стороны истицы, являющихся подтверждением существенности данных условий договора для неё. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ установила, что такое решение является противоречащим по отношению к п. 2 ст. 450 ГК РФ, обосновав это тем, что истица не получила никакого встречного предоставления в денежной форме, что, однако, было указано в договоре купли-продажи недвижимости и что она рассчитывала получить при заключении данного договора.

Для разрешения существующих противоречий, на наш взгляд, судам, при рассмотрении дел необходимо обращать особое внимание на следующие аспекты: во-первых, суд должен основываться только лишь на тех факторах, которые были или должны были быть известны кредитору, и, во-вторых, производить оценку данного спора с рассмотрением факторов, одна часть которых будет свидетельствовать о неоспоримости существенности нарушения договора, а другая, — доказывать обратное [6, с. 218–219]. К числу данных факторов относятся: значительность ущерба от нарушения договора, невозможность или затруднительность возложения ответственности за убытки на должника, утрата кредитором интереса в исполнении договора, утрата доверия к должнику, предвидимость негативных последствий нарушения договора, принципиальность строгого соблюдения условий договора, интерес должника в сохранении договора, степень исполненности договора к моменту его расторжения, отсутствие интереса должника в сохранении договора, освобождение должника от ответственности за допущенное нарушение, его недобросовестность, учет вины кредитора и его добросовестности, неоднократность нарушения, неустранение должником нарушения в дополнительный срок, непредоставление ему возможности устранить нарушение, готовность должника устранить нарушение и объективная его неустранимость и иные [6, 220]. Данные меры не приведут к полному устранению различий в подходах к рассмотрению данной категории дел судами, однако, он способен предоставить судам некий образец и ориентир для рассмотрения требований подобного рода [6, с. 216].

Таким образом, на основании всего вышеизложенного мы можем сделать о том, что проблематика, связанная с категорией существенных нарушений договора, в российском гражданском праве не является достаточно детализированным и проработанным с точки зрения определённых аспектов, которые должны приниматься судом при рассмотрении данной категории исков. По этой причине применение судами норм п. 2 ст. 450 ГК РФ зачастую является неверным и многие дела отправляются на пересмотр в суды вышестоящих инстанций, что замедляет общегражданский оборот и, так или иначе, негативно сказывается на участниках соответствующих правоотношений. На наш взгляд, законодателю следует расширить определение, данное в ст. 450 ГК РФ, а именно включить в него некоторые конкретные положения, которые помогут более точно определить, является ли нарушение договора существенным или нет.

Литература:

1. Волков А. В. Добросовестность и разумность действий в концепции «Злоупотребление гражданским правом» / А. В. Волков // Актуальные проблемы российского права. — 2009. — № 3. — С. — 240–250.
2. Гражданский Кодекс Российской Федерации. Часть Первая // «Собрание законодательства РФ» от 05.12.1994. — № 32. — ст. 3301.
3. Дело № 33–22398/2016 [Электронный ресурс] Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 07.11.2016. Судебная практика. Доступ: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 02.12.2018).
4. Дело № А58–1780/04 [Электронный ресурс] Определение ВАС РФ от 29.11.2006 № 12295/06. Судебная практика. Доступ: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 02.12.2018).
5. Егорова М. А. Коммерческое право: Учебник для вузов / М. А. Егорова. — М.: РАНХиГС при Президенте РФ: Статут, — 2013. — 640 с.
6. Карапетов А. Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном Российском гражданском праве: диссертация / А. Г. Карапетов. — Москва. — 2011. — 499 с.
7. Конвенция организации Объединенных Наций [Электронный ресурс] О договорах международной купли-продажи товаров. — Вена, 11.04. 1980. Доступ: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 02.12.2018).
8. О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства: Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 № 11 // Вестник ВАС РФ. — 2005. — № 12
9. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Киселева Андрея Евгеньевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 статьи 450 Гражданского [Электронный ресурс] Определение Конституционного Суда РФ от 24.10.2013 № 1617-О. СПС «КонсультантПлюс». Доступ: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 02.12.2018).
10. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 2017 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017). Судебная практика. Доступ: URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 02.12.2018).
11. Синица Ю. И. Существенное нарушение договора как одно из оснований его расторжения / Ю. И. Синица // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. — 2018. — № 6–2. — С. 149–151.
12. Шимарёва Е. С. Изменение и расторжение договора: выпускная квалификационная работа / Е. С. Шимарёва. — Красноярск. 2017. — 69 с.