Проблемы уголовной ответственности за информационный экстремизм



В статье анализируются вопросы применения законодательства об ответственности за высказывания, пропагандирующие ненависть к людям, оправдывающие агрессию, направленную против отдельных групп граждан, призывающие к социальному насилию. Определена нормативная база, содержащая нормы о противодействии речевому экстремизму, как составной части информационного экстремизма. Выявлены правовые основания и критерии для признания информационных материалов экстремистскими.

Ключевые слова: экстремизм, информационный экстремизм, речевой экстремизм, экстремистская деятельность, экстремистские материалы, публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, возбуждение ненависти либо вражды.

Keywords: extremism, information extremism, speech extremism, extremist activity, extremist materials, public calls for extremist activities, incitement of hatred or enmity.

В законодательстве о противодействии экстремистской деятельности реализуется конституционный принцип запрета на пропаганду и агитацию, возбуждающую расовую, национальную, религиозную, социальную ненависть и агрессию.

Основным условием признания вмешательства государства в осуществление права на свободу распространения идей, мнений и информации допустимым является наличие соответствующих ограничений в законе.

Конституционный запрет пропаганды конкретизируется во многих нормативных актах. Так, Федеральный закон «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» [6] содержит запрет «агитации и пропаганды социального, расового, национального или религиозного превосходства, запрет на выпуск и распространение сообщений и материалов, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную вражду в предвыборных программах и агитационных предвыборных материалах; также предвыборные программы и агитационные предвыборные материалы не должны содержать призывы к насильственному изменению основ конституционного строя и нарушению целостности Российской Федерации» [19].

Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [7], регулируя в статье 10 распространение информации или предоставление информации, содержит запрет «распространения информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды».

Нормативным актом, принятым высшим законодательным органом и специально предназначенным для правового регулирования противодействия экстремистской деятельности, является Федеральный «О противодействии экстремистской деятельности» [8]. В нем содержатся наряду с определениями экстремизма и экстремистской организации, определяющие признаки содержания экстремистских материалов. Соответствующие нормы закона определяют механизм признания в судебном порядке материалов экстремистскими, а также ответственность общественных и религиозных объединений, средств массовой информации за осуществление экстремистской деятельности.

Кроме того, правовые нормы о противодействии распространению информации, содержащей признаки экстремистской речевой деятельности, предусмотрены в ряде других нормативных актов, имеющих статус закона.

В Федеральном законе «О референдуме Российской Федерации» от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ устанавливается недопустимость пропаганды войны, а также запрещено «включение в агитационные материалы инициативной группы по проведению референдума, инициативных агитационных групп и в выступления членов указанных инициативных групп на собраниях, митингах, в средствах массовой информации призывов к насильственному захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и нарушению целостности территории Российской Федерации» [2]. Ст. 68 этого закона также содержит запрет на возбуждение социальной, национальной, расовой ненависти и вражды в форме агитации.

Закон о СМИ запрещает в ст. 4 использование средств массовой информации в целях распространения материалов, призывающих (публично) к террористической деятельности или оправдывающих терроризм [9].

Законодателем строго регламентируется содержание деятельности общественных организаций, в частности есть на их запрет, при наличии у них целей или действий экстремисткой направленности. Кроме того, объединению может быть вообще отказано в регистрации, «если его наименование оскорбляет национальные и религиозные чувства граждан». (ст. 16, 23 Закона «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ) [10].

Уголовный кодекс (далее — УК) РФ содержит несколько составов преступлений, устанавливающих ответственность за распространение информации, содержащей признаки экстремистской речевой деятельности: «

1) ст. 148 — нарушение права на свободу совести и вероисповеданий (публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих);

2) ст. 205.2 — публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма;

3) ст. 280 — публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности;

4) ст. 282 — возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» [3].

Уголовно-исполнительный кодекс РФ в ст. 95 содержит запрет «осужденным к лишению свободы на получение, приобретение, хранение и распространение изданий, пропагандирующих разжигание национальной и религиозной вражды» [5].

Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» запрещает «воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства, с уничтожением или с повреждением имущества либо с угрозой совершения таких действий». Кроме того, вблизи объектов религиозного почитания запрещено размещать тексты и изображения, оскорбляющие чувства верующих, а также проводить мероприятия подобного содержания (ч. 6 ст. 3).

Закон о политических партиях от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ содержит запрет на создание и деятельность партий, чьи цели и действия имеют экстремистскую направленность (ст. 9) [11]. Есть запрет на использование соответствующей символики (оскорбляющей расовые или религиозные чувства).

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях устанавливает ответственность, в частности, «за нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях (ст. 5.26), пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики (ст. 20.3), производство и распространение экстремистских материалов (ст. 20.29)» [4].

Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в ст. 10 содержит общий запрет «на распространение информации, направленной на разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды» [7].

Как пишут С. А. Кузнецова и С. М. Оленников, «информационный экстремизм — это высказывания, пропагандирующие ненависть к людям, оправдывающие агрессию, направленную против отдельных групп граждан, призывающие к социальному насилию как средству немедленного решения существующих общественных проблем» [18].

Запрещаемые законом речевые действия объединяются по общему признаку — обоснованию и оправданию идеологически мотивированного социального насилия и ненависти.

Относительно правовых оснований для признания материалов экстремистскими можно отметить следующее. В ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности содержится определение экстремистских материалов. К таковым относятся предназначенные для обнародования информационные материалы: «1) призывающие к осуществлению экстремистской деятельности; 2) обосновывающие необходимость осуществления экстремистской деятельности; 3) оправдывающие необходимость осуществления экстремистской деятельности; 4) относящиеся к экстремистским в силу прямого указания закона: труды руководителей Национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии; материалы, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство; материалы, оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы» [8].

Исходя из этого, для признания информационных материалов экстремистскими они должны удовлетворять двум критериям: функциональному и содержательному.

Функциональный критерий означает, что информационные материалы должны быть предназначены для обнародования, т. е. правовая оценка материалов информационного характера на предмет наличия в них признаков экстремизма может даваться со времени начала их публичного распространения (последующий контроль) либо исходя из обстоятельств их производства и хранения (предварительный контроль).

Содержательный критерий означает наличие в распространяемых материалах информации, имеющей указанную в Законе целевую направленность.

Вся выявляемая информация экстремистской направленности пополняет федеральный список экстремистских материалов, который ведется Минюстом России (подп. 30.28 п. 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации) [12].

З. М. Бешукова предлагает классифицировать экстремистские материалы по следующим основаниям, в зависимости: от носителя информации, от объективной формы выражения, от психологического воздействия на потребителя информации, от канала восприятия информации (аудио-, видеоматериалы) [17].

1) в зависимости от носителя информации, материалы бывают:

– бумажные экстремистские материалы (книги, журналы, газеты, листовки, альманахи, вестники, брошюры, еженедельники);

– электронные экстремистские материалы (различного рода оптические диски (CD-R и DVD диски и др.), дискеты, WEB-сайты);

2) в зависимости от объективной формы выражения (представления) информации экстремистские материалы подразделяются на музыкальные произведения, литературные произведения, статьи, фильмы, рисунки, изображения, фотографии, отдельные высказывания, листовки;

3) в зависимости от психологического воздействия на потенциальных потребителей экстремистские материалы подразделяются на материалы, содержащие внушение, убеждение, призывы;

4) в зависимости от канала восприятия информации экстремистские материалы подразделяются на:

– визуальные материалы. Их содержание воспринимается потенциальным потребителем информации органами зрения (книги, тексты, рисунки, фотографии, и т. д., независимо от носителя информации);

– аудиальные материалы. Их содержание воспринимается только органами слуха (высказывания отдельных лиц, музыкальные произведения, различного рода обращения, в том числе машиночитаемые);

– аудиовизуальные материалы. Содержание данных материалов, воспринимается одновременно органами зрения и слуха (фильм, видеоролик и т. д.);

5) в зависимости от способа закрепления информации на информационном носителе можно выделить рукописные, печатные, магнитные, фотографические, оптические, лазерные и электронные экстремистские материалы [17].

Стоит отметить, что представленная классификация экстремистских материалов не является исчерпывающей.

Рассмотрим особенности правовой оценки информационных материалов при привлечении к уголовной ответственности. Основанием уголовной ответственности за экстремистские речевые действия является совершение деяния, содержащего все признаки соответствующего состава преступления, предусмотренного УК РФ. Эти признаки делятся на две группы: объективные и субъективные. Поэтому в отличие от процедуры признания материалов экстремистскими для положительного решения вопроса о наличии в действиях конкретного лица состава преступления — экстремистского речевого действия — анализ содержания распространяемой информации является необходимым, но не достаточным условием. Наряду с выявлением объективных признаков запрещенного деяния требуется установление умысла, а в некоторых случаях также целей содеянного (например, при квалификации по ст. 282 УК РФ). Экспертная оценка информационного материала не дает готовых ответов на вопросы о вине и целях автора или распространителя информации, но указывает на объективные характеристики текста, позволяющие, в совокупности с другими доказательствами, правильно установить указанные субъективные признаки [18, c. 65].

В УК РФ криминализированы не все экстремистские речевые действия, предусмотренные нормой ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности. Так, например, пропаганда нацистской атрибутики или символики, массовое распространение экстремистских материалов влекут лишь административную ответственность. Так, Челябинским УФАС России установлено, что в городе Челябинске на пересечении ул. 40 лет Победы и пр. Победы, трамвайная остановка в сторону следования ул. Чичерина («из центра») размещалась рекламная информация развлекательных услуг ресторана «Максимилианс». В рекламе присутствуют сведения о проведении в ресторане концерта эстрадной группы, а также изображение четырехлучевого символа, схожего до степени смешения с символом организации, деятельность которой запрещена Международным Военным трибуналом [15].

Только при определенных условиях (направленность на возбуждение ненависти или вражды) такие действия могут расцениваться как уголовно наказуемые.

Объективные признаки составов преступлений — преступных экстремистских речевых действий — совпадают по содержанию с признаками, рассмотренными применительно к соответствующей информации, содержащей признаки экстремизма. Вместе с тем при квалификации преступлений необходимо учитывать некоторые особенности.

В ст. 280 УК РФ содержится общая норма о запрете публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности. При квалификации преступления по этой статье следует учитывать два обстоятельства:

1) диспозиция уголовно-правовой нормы носит бланкетный характер, вследствие чего круг конкретных действий, призывы к которым являются преступными, расширяется до перечня, содержащегося в ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности. Буквальное толкование уголовного закона позволяет квалифицировать в качестве преступления также и призывы к совершению административных правонарушений;

2) статьей предусмотрена ответственность лишь за призывы к экстремистским действиям, но не за обоснование или оправдание необходимости их осуществления [13, п. 5]. Однако обоснование или оправдание необходимости осуществления наиболее опасных форм экстремистских действий предусмотрено другими статьями УК РФ (в частности, ст. 205 — оправдание террористических действий, ст. 282 — обоснование или оправдание необходимости насильственных действий в отношении человека в связи с его национальной, расовой, религиозной принадлежностью).

В ст. 282 УК РФ предусмотрена ответственность за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а равно на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношению к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации». Признаки возбуждения политической и идеологической ненависти или вражды, в ст. 282 УК РФ не предусмотрены, следовательно, по таким мотивам уголовная ответственность по данной статье не предусмотрена.

Закон о противодействии экстремистской деятельности предусматривает аналогичное экстремистское речевое действие — «возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни». Однако, как пишет С. А. Кузнецов, уголовно-правовая норма имеет ряд особенностей.

1) Формулировка «действия, направленные на…», не используемая в названном Федеральном законе, указывает на то, что обязательным элементом субъективной стороны преступления является специальная цель — возбудить ненависть либо вражду, а также унизить достоинство человека либо группы лиц по указанным в данном Законе признакам. Обстоятельствами, свидетельствующими о такой цели, могут быть как объективные характеристики распространяемой информации (наличие в ней призывов к насилию, обоснования насилия; использование ложных сведений, негативно характеризующих представителей указанных в Законе групп), так и иные признаки (время и место, регион распространения информационных материалов [14, п. 28]; личность автора или распространителя) [18].

2) УК РФ прямо предусматривает ответственность за действия, направленные на унижение достоинства человека или группы лиц по указанным в законе признакам. Такие действия для их квалификации по ст. 282 должны быть совершены публично или с использованием СМИ и являются одним из способов возбуждения ненависти или вражды. Унижение достоинства человека или группы лиц в контексте ст. 282 УК РФ означает распространение информации, содержащей уничижительные (презрительные, оскорбительные) характеристики представителей национальной, расовой, религиозной, социальной группы, а также распространение негативных оценочных высказываний (о психологических и поведенческих особенностях, об интеллектуальном уровне), направленных на пропаганду враждебного, неприязненного или презрительного отношения, а равно отрицающих социальную, культурно-историческую значимость группы людей, выделяемой по указанным в законе признакам. Действиями, направленными на унижение достоинства, могут являться высказывания, обосновывающие необходимость дискриминации, ущемления правового статуса указанных в законе групп (ограничение избирательных прав, доступа к образованию, социальным услугам), а также утверждающие биологическую неполноценность их представителей [18].

Важным моментом является отграничение преступных «экстремистских речевых действий» от иных видов преступной деятельности, связанных с распространением информации. По объективным признакам преступные экстремистские речевые действия, имеющие форму «публичных призывов» (ст. 205.2, 280, 282 УК РФ), могут иметь сходство с соучастием в форме подстрекательства к преступлениям, перечисленным в ст. 1 Закона о противодействии экстремистской деятельности. Так, призывы к насильственным действиям по мотиву национальной ненависти могут являться подстрекательством к преступлениям против личности, и в этом случае содеянное квалифицируется не как преступные экстремистские речевые действия, а как соучастие в конкретном преступлении (например, ч. 4 ст. 33, п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Разграничение между публичными призывами как самостоятельным преступлением и подстрекательством как формой соучастия производится по следующим критериям:

– подстрекателем по нормам УК РФ, признается «лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления». Главное условие — подстрекаемый должен совершить задуманное преступление (приготовлением к подстрекательству будет основание ответственности за неудавшееся подстрекательство к тяжкому преступлению). Факт распространения информации, призывающей к экстремистским (в том числе террористическим) действиям или способной спровоцировать враждебные отношения, влечет за собой наступление уголовной ответственности по ст. 205.2, 280, 282 УК РФ. Не берется в расчет, последовали ли какие-нибудь действия со стороны тех, к кому были обращены призывы или у кого возбуждалось чувство ненависти и вражды.

– обязательное условие признания лица подстрекателем, это то, что деяние, к которому склоняется другое лицо, запрещено уголовным законом. Между тем буквальное толкование ст. 280 УК РФ позволяет квалифицировать в качестве преступных, в том числе и призывы к совершению административных правонарушений. При квалификации деяний по ст. 282 законодателем предполагаются также и призывы к запрещенным по УК РФ действиям, направленность которых напрямую говорит о возбуждении ненависти или вражды (например, к дискриминации). Так, заместитель прокурора Тульской области обратился в суд с административным иском о признании экстремистской и запрете деятельности организации, называющей себя «В честь иконы Божией Матери «Державная» [16]. В уставе данного сообщества группа называлась религиозной и православной. Прокурор, в поддержку требований, делал ссылку на то, что данная организация ведет деятельность, которая признается действующим законодательством противоправной и запрещенной. Ее характер — экстремистский, проявления деятельности — нарушают права и свободы человека, существует угроза реального причинений вреда обществу и государству.

Решением Тульского областного суда от 25 июля 2016 года административный иск заместителя прокурора Тульской области удовлетворен. Согласно заключению Тульского государственного университета, предметом исследования которого являлась речь Новикова В. Н., содержащаяся на цифровом видеодиске. Данное лицо негативно отзывается о группах иной национальной и конфессиональной принадлежности; допускает оскорбление священнослужителей иной веры; противопоставляет в жесткой форме православие другим религиям; произносит оскорбляющие слова в отношении религиозных ценностей и символики групп с другим вероисповеданием. Кроме того, в речи есть высказывания, содержащие побуждение к насильственным действиям против Русской Православной Церкви.

– еще один критерий отграничения: противопоставление индивидуального субъекта, на которое направлено подстрекательство и множественность лиц (неограниченный круг лиц) в деянии, где есть состав публичных призывов, совершенных публично или с использованием средств массовой информации, что предполагает направленность умысла виновного на провоцирование запрещенных экстремистских (в том числе террористических) действий, межнациональной, межрелигиозной и другой напряженности среди неограниченного круга лиц.

Таким образом, для правильного применения норм об ответственности за проявления информационного экстремизма, необходим тщательный анализ нормативных актов, регулирующих содержание той или иной информации в контексте запрета на экстремистские высказывания. Не все экстремистские речевые действия, названные в Законе о противодействии экстремистской, могут быть криминализированы по УК РФ. Для признания деяния уголовно наказуемым, необходимо наличие условий: цели, направленности на возбуждение ненависти или вражды. Сам текстовый или речевой информационный материал должен оцениваться, как с правовой, так и лингвистической точки зрения.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ», 04.08.2014, № 31, ст. 4398.
2. Федеральный закон от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» (с изм. от 6 апреля 2015 года) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 27. Ст. 2710.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26.08.2017) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 03.04.2018) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
5. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 № 1-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // Российская газета. 1997. № 9.
6. Федеральный закон от 26 ноября 1996 г. № 138-ФЗ «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» (с изм. от 4 июня 2014 года) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 49. Ст. 5497.
7. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (с изм. от 10 января 2016 года) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3448.
8. Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 23.11.2015) «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3031.
9. Закон РФ от 27.12.1991 № 2124–1 (ред. от 25.11.2017) «О средствах массовой информации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2018) // Российская газета. 1992. № 32.
10. Федеральный закон от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 20.12.2017) «Об общественных объединениях» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 21. Ст. 1930.
11. Федеральный закон от 11.07.2001 № 95-ФЗ (ред. от 05.12.2017) «О политических партиях» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 2950.
12. Указ Президента РФ от 13.10.2004 № 1313 (ред. от 09.04.2018) «Вопросы Министерства юстиции Российской Федерации»// Собрание законодательства РФ. 2004. № 42. Ст. 4108.
13. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 (ред. от 03.11.2016) «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
14. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона РФ «О средствах массовой информации» (ред. от 09.02.2012) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8.
15. Постановление Челябинского УФАС России от 24.12.2015 № 93–14.3ч.1/15. Нарушение: ч. 1 ст. 14.3 КоАП РФ (нарушение законодательства о рекламе). Решение: Назначен штраф // СПС КонсультантПлюс
16. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 21.03.2017 № 38-АПГ16–13. Требование: О признании экстремистской и запрете деятельности православной религиозной группы// СПС КонсультантПлюс.
17. Бешукова З. М. К вопросу о криминализации массового распространения экстремистских материалов: некоторые дискуссионные аспекты // Административное и муниципальное право. 2016. № 8. С. 649–657.
18. Кузнецов С. А., Оленников С. М. Экспертные исследования по делам о признании информационных материалов экстремистскими: теоретические основания и методическое руководство (научно-практическое издание). 2-е изд., испр. и доп. М.: Издательский дом В. Ема, 2014.
19. Тогузаева Е. Н. Технико-юридические приемы закрепления запрета деструктивных видов пропаганды в конституционных актах современных государств // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 5. С. 35–37.