Проблемы квалификации получения взятки по моменту его окончания



Одним из наиболее актуальных вопросов квалификации преступлений, охватываемых понятием «взяточночетсво», является вопрос о моменте окончания получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве. Оценка данного вопроса по-прежнему является неоднозначной как в теории, так и на практике, несмотря на принятие Пленумом Верховного Суда Российской Федерации постановления от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 24), в котором даны новые разъяснения относительно момента окончания различных форм взяточничества.

Согласно пункту 10 Постановления Пленума ВС РФ № 24 получение взятки считается оконченным с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ему ценностей. При этом не имеет значения, получило ли указанное лицо реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению.

Несмотря на то, что Пленумом Верховного суда обозначена правовая позиция относительно момента окончания преступления, предусмотренного статьей 290 УК РФ, ряд авторов, в том числе, Ю. Пудовочкин, настаивают на том, чтобы признавать указанное преступление оконченным с момента, когда у получателя незаконного вознаграждения появляется реальная возможность пользоваться или распоряжаться переданными ценностями по своему усмотрению. Основным аргументом рассматриваемого подхода является положение о том, что получение взятки — это корыстное преступление, следовательно, преступление не следует признавать оконченным, пока у лица не появится возможность реализовать корыстную цель [12, с. 97].

При таких обстоятельствах представляется обоснованной позиция, изложенная в Постановлении № 24, поскольку по конструкции рассматриваемый состав преступления сформулирован как формальный, основным объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов государственной власти и реализацию интересов службы, а не отношения собственности.

Неоднозначно в теории и на практике решается вопрос об установлении момента окончания получения взятки в значительном, крупном, особо крупном размерах при получении лицом части ценностей, не составляющих значительного, крупного, особо крупного размера, хотя предполагалось получить их в соответствующем размере.

Так, Архангельским областным судом как оконченное преступление квалифицировано получение взятки оперативным уполномоченным отдела по борьбе с экономическими преступлениями на потребительском рынке, финансово-кредитной сфере и сфере оборота водных биологических, в крупном размере, когда за совершение незаконных действий по прекращению проверки в отношении предпринимателя В. он получил только часть оговоренной суммы взятки, после чего был задержан сотрудниками правоохранительных органов. Такой подход соответствует положениям абзацу 2 пункта 10 Постановления № 24.

Однако, необходимо отметить, что существует 3 различных точки зрения по данному вопросу.

Во-первых, по мнению А.В. Грошева и многих других исследователей содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление, совершенное в значительном, крупном, особо крупном размере, с момента принятия хотя бы части, если предполагалось получение ценностей в соответствующем размере. Сторонники указанного подхода исходят из общего правила определения момента окончания преступления, предусмотренного статьей 290 УК РФ [7, с. 94].

Исследователи, придерживающиеся второй точки зрения, полагают, что содеянное требует квалификации по совокупности преступлений: как покушение на преступление в значительном, крупном, особо крупном размере и оконченное преступление в размере фактически переданных ценностей. Данный вариант основан на том, что состав преступления является формальным, размер взятки является объективным признаком, для признания преступления оконченным требуется, чтобы должностное лицо приняло взятку в значительном, крупном, особо крупном размере. В то же время, поскольку содеянное содержит признаки оконченного преступления, помимо покушения требуется еще квалификация преступления как оконченного в размере фактически полученных ценностей.

Согласно третьей точке зрения, как указывают А.О. Безверхов, Л. Боровых, В. Степанов, В. Шумихин, Н. Чудин, Н. Лопашенко, В.Н. Щепельков, М. Любавина, имеет место покушение на преступление, совершенное в значительном, крупном, особо крупном размере. Дополнительной квалификации не требуется. Третий вариант также аргументирован тем, что размер взятки — это объективный признак, следовательно, преступление не является оконченным до тех пор, пока должностное лицо не приняло ценности в соответствующем размере [19, с. 4].

В судебной практике на уровне решений Верховного Суда РФ встречались два первых варианта, в доктрине доминирующей является правовая позиция, соответствующая третьему варианту.

В этой связи представляет интерес еще один вопрос, связанный с особенностью такого предмета взяточничества, как оказание услуг имущественного характера. Это определение размера в случае, когда услуга до конца не выполнена. Несмотря на то, что Пленум прямого ответа на данный вопрос не дает, тем не менее, из подхода к установлению момента окончания преступления можно заключить, что размер взятки будет определяться стоимостью услуги в целом. Эта логика, по мнению В.Ф. Щепелькова и ряда других авторов, представляется неприемлемой для исчисления размера взятки и была неоднократно подвергнута критике.

В то же время, в соответствии с позицией ВС РФ в случае, когда должностному лицу предмет взятки передавался в виде фальшивых денежных средств, действия взяткополучателя подлежат квалификации как покушение на взятку в том размере, на который был направлен умысел виновного.

Как отмечает Л.И. Фарберова, поддельные банкноты не являются законным средством платежа, в связи с чем не могут находиться в денежном обращении, поскольку лишены экономических свойств, присущих действительным деньгам [15, с. 79]. Р. Шарапов поддерживает такую правовую позицию, усиливая ее тем, что поддельным денежным знакам в силу их ничтожности для финансового оборота не представляется возможным дать легальную денежную оценку, необходимую для рассмотрения дел о взяточничестве и обязательную для определения размера взятки, непосредственно влияющего на квалификацию [17, с. 37].

Впервые Пленумом ВС РФ дано разъяснение относительно момента окончания взяточничества, совершаемого под контролем органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Согласно пункту 13 Постановления получение или дача взятки, в том числе через посредника, если указанные действия осуществлялись в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должны квалифицироваться как оконченное преступление вне зависимости от того, были ли ценности изъяты сразу после их принятия должностным лицом. Однако данный подход нередко подвергается критике в литературе.

Так, по мнению Б.В. Волженкина, ввиду того, что в такой ситуации взятка как таковая субъекту не давалась, его действия необходимо квалифицировать лишь как покушение на получение взятки [5, с. 118]. Поскольку предмет рассматриваемого преступления является одним из объективных признаков состава, получение взятки надлежит считать оконченным посягательством только при условии, если должностное лицо приняло незаконное имущественное вознаграждение, переданное ему именно от взяткодателя, т. е. лица, в действиях которого имеются все признаки состава дачи взятки. Если должностное лицо принимает имущественное вознаграждение, которое оно считает взяткой, от субъекта, в действительности не являющегося взяткодателем, а только имитирующего дачу взятки и не имеющего умысла на подкуп чиновника в целях совершения последним действий (бездействия) по службе (таковым является лицо, участвующее в ОРМ), передаваемые ценности нельзя считать взяткой. Вместе с тем, позиция Верховного Суда по данному вопросу сформирована, хотя и не является бесспорной.

Как следует из судебной практики, гораздо сложнее дифференцировать изобличение взяткополучателя в ходе правомерных оперативно-розыскных мероприятий и провокационно-подстрекательских действий, организованных сотрудниками правоохранительных органов. Сотрудники, как правило, действуют с целью пресечения коррупционной деятельности лица, в отношении которого поступала информация о ранее полученных им взятках. Однако суды не признают ОРМ обоснованным и правомерным в случае, если с требованием о передаче взятки выступило само должностное лицо, но было установлено, что «благоприятная» для таких действий обстановка организована с участием оперативных работников. Такие действия признаются провокационно-подстрекательскими.

Помимо прочего, немало вопросов возникает при квалификации продолжаемого взяточничества, в частности, при следующих обстоятельствах: если должностное лицо, получив от взяткодателя незаконное вознаграждение в оговоренном размере за совершение определенного деяния, требует повысить размер взятки и взяткодатель, согласившись с предъявленным требованием, передал дополнительное вознаграждение.

Рассматриваемая ситуация порождает правоприменительную дилемму, требующую выбора между совокупной квалификацией и констатацией признаков продолжаемого преступления. П.С. Яни, Т.А. Николенко полагают, что в данной ситуации отсутствуют признаки продолжаемого преступления, а имеет место совокупность преступлений, поскольку состав преступления объективно и субъективно завершен с момента получения взятки, соответствующей первоначальной договоренности. Однако авторы не учитывают, что требование дополнительного незаконного вознаграждения может быть спланировано взяткополучателем изначально, и кроме того, желание взяткополучателя получить дополнительное вознаграждение нельзя расценивать как новый умысел на получение взятки. Указанные обстоятельства свидетельствуют об определенной динамике первоначального умысла, которая остается в его рамках [20, с. 25].

Иначе следует квалифицировать действия взяткополучателя, который после получения взятки в заранее определенном размере сообщает взяткодателю о том, что для совершения действия (бездействия), в котором заинтересован взяткодатель, необходимо дать взятку другому должностному лицу. В этом случае получение чиновником дополнительного незаконного вознаграждения для передачи другому должностному лицу является результатом формирования нового умысла, а значит, это деяние должно получить самостоятельную уголовно-правовую оценку:

1) как посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), если должностное лицо, получившее вторую взятку, передало ее другому взяткополучателю;

2) как мошенничество (ст. 159 УК РФ), если информация о необходимости подкупить еще одно должностное лицо является ложной и сообщается с целью похитить дополнительное незаконное вознаграждение. В этом случае имеет место так называемое «мнимое посредничество» во взяточничестве; правила его квалификации изложены в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда № 24

Таким образом, в статье рассмотрены проблемы квалификации преступления, ответственность за которое предусмотрена статьей 290 УК РФ по моменту его окончания. Подводя итог, необходимо отметить, что рассматриваемые преступления подлежат квалификации с учетом формальной конструкции состава, а также основного объекта, независимо от правил квалификации иных преступлений, в частности, различных форм хищения, незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ. Основные вопросы квалификации рассматриваемого деяния изложены высшей судебной инстанцией в Постановлении Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» от 9 июля 2013 г. № 24.

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: фед. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. № 25. Ст. 2954.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 г. № 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // БВС РФ. 2013. № 9.
3. Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. 423 с.
4. Грошев А.В. Ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа по УК РФ // Уголовная политика в сфере обеспечения безопасности здоровья населения, общественной нравственности и иных социально-значимых интересов: материалы II научно-практической конференции, 25 мая 2013. Ч. I. М, 2013. С. 92-95.
5. Краюшкина Я.В. Момент окончания взяточничества / Я.В. Краюшкина // Актуальные вопросы борьбы с преступлениями. 2016. № 2. С. 62–64.
6. Кулагин А.Н. Особенности квалификации продолжаемого взяточничества // Уголовная политика: теория и практика. 2016. № 2. C. 173-176.
7. Пудовочкин Ю. Е. Получение взятки как корыстное преступление // Уголовное право. 2013. № 5. С. 97-99.
8. Скоморохов С. А. Момент окончания взятки и коммерческого подкупа и посредничества в них // Вестник ЮГУ. 2015. № 2 (38). С. 219-220.
9. Фарберова Л.И. Получение взятки в виде денег: уголовно-правовая характеристика и вопросы квалификации // Законодательство и экономика. 2014. № 5. 78 — 81.
10. Шарапов Р.Д. Момент окончания взяточничества // Криминалистъ. 2016. № 1. C. 35-38.
11. Щепельков В.Ф. Позиции пленума верховного суда российской федерации относительно момента окончания получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве, коммерческого подкупа // Криминалистъ. 2014. № 1(14). C. 3-9.
12. Яни П.С. Новые вопросы квалификации взяточничества // Законность. 2014. № 9. С. 22 — 27.