Известно, что слова имеют не только познавательное значение, но и воздействующую силу. Слова убеждают и ободряют, успокаивают и раздражают, они могут быть злой и доброй силой -- создавать и разрушать [3].
Если слова использовать по назначению, то их сила будет больше, чем сила бомбы в сто мегатонн. О словах такого типа говорят: разрежьте их и из них брызнет кровь.
Подобные цитаты можно было бы приводить множество, но и этих достаточно, чтобы убедиться в силе слова, а эта сила заложена в его эмоциональном значении.
Естественно, может создаться впечатление, что эмоциональная лексика не так многочисленна, чтобы специально ставить вопрос, как представить ее в словарях. На самом деле все обстоит гораздо сложней. Ведь словари фиксируют весь словарный состав языка. И большинство слов только и «живут” в словаре. А эмоциональная лексика по своей активной деятельности и тем более воздействующей силе играет весьма важную роль. Вот почему надо обратить особое внимание на то, как рекомендуют ее использовать различные толковые словари.
Проблема эмоциональной лексики в языке не раз привлекала к себе внимание лингвистов — отечественных и зарубежных. Следует обратить внимание на разногласия в трактовке понятия эмоциональности, которое в основном сводится к следующему. Ряд лингвистов считает, что эмоциональные слова не имеют предметно- логического значения. Другие говорят о вторичном характере значения эмоциональной лексики, т. е. они считают, что эмоциональное значение проходит через интеллект, но все же связано с предметно- логической отнесенностью слова.
В этой главе мы рассмотрим, как представлена эмоциональная лексика в словарях, есть ли в этом определенная система и дают ли составители словарей инструкции к использованию слов такого типа и т. д.
Прежде всего, мы должны прийти к пониманию, какую лексику мы будем считать эмоциональной.
Огден С. К.и Ричардс И. А. проводят четкую грань между двумя типами языка: язык символов и эмоциональный язык. Авторы приводят следующий пример. Слово ‘chair’— это символ, а когда мы говорим о «comfortable chair», мы вводим эмоциональное слово [4]. Естественно, деление слов на символы и эмоциональную лексику представляет определенные трудности.
Точно так же как мы не можем провести четкой границы между различными пластами лексики, например, общей литературно- книжной и нейтральной, так же трудно во всех случаях с полной точностью и объективностью отделить эмоциональную лексику от неэмоциональной. Трудность вызывается рядом причин. Первая и основная причина заключается в том, что чувственное и рациональное находятся в такой взаимосвязи и взаимозависимости, что очень трудно отделить их друг от друга, Во-вторых, сама эмоциональная лексика неоднородна, и эта неоднородность относится не столько к разнообразию выражаемых чувств, сколько к качеству оценки, степени эмоциональности и т. д. Трудность заключается еще и том, что все эти качества не эксплицитны, поэтому основным критерием пока является опыт народа — носителя языка, различного вида контексты, интонации, жесты, мимика и прочие вспомогательные факторы, без которых очень многие эмоциональные значения остались бы не выявленными.
Но так как мы ограничиваем объект нашего исследования только данными словарей, т. е. эмоциональной лексикой как явлением языка, а не речи, то часть вспомогательных факторов в выявлении эмоционального значения отпадает, но основной фактор — опыт коллектива остается в силе, а он то и является наиболее надежным критерием.
Надо сказать, что основная трудность при выявлении эмоционального значения заключается в возможности смешения эмоционального значения с самим предметом объективной действительности. Очень часто образ, чувство так овладевают сознанием человека, что их заместитель в сознании — слово приобретает ту же власть над умами, И качествами предмета представляются иной раз даже те эмоции, которые он вызывает.
То есть такие слова как devil, hell, witch, bitch, whore и им подобные, употребленные в своем основном предметно-логическом значении, не будут относиться к эмоциональной лексике. Но эти же слова, употребляющиеся в качестве ругательств, несут определенную эмоциональную нагрузку. Таким образом, в большинстве случаев мы будем говорить об эмоциональном значении как компоненте семантической структуры многозначного слова.
Вопросу о соотношении экспрессивности и эмоциональности уделялось достаточно внимания. Большинство лингвистов считает, что понятие экспрессивности шире понятия эмоциональности. Что же касается эмоционального и коннотативного значения, то некоторые лингвисты ставят знак равенства между этими двумя типами значений. Однако нельзя смешивать эти два близко связанные, но не равнозначные понятия. Именно коннотативное значение имел в виду Адамс, когда писал, что для него слово “dawn” является самым прекрасным словом английского языка, а слово «dusk” ассоциируется у него с медленно исчезающим светом. В. А. Звегинцев считает, что слово “вуаль” имеет коннотацию “черная”.
Разница между коннотативным значением и эмоциональным заключается в том, что первое является ассоциативным и очень часто субъективным, индивидуальным, а второе—это” способ реализации чувственных понятий в слове, где эмоциональное значение выражается субъективным отношением говорящего к фактам объективной действительности» [1].
Из определения Гальперина И. Р. следует, что отличительной чертой эмоционального значения является оценка, отношение говорящего к фактам объективной действительности. Эта оценка может быть субъективной, но выражается она определенной лексикой, в которой эмоциональное значение является объективно существующим компонентом семантической структуры слова.
При рассмотрении вопроса эмоциональной лексики нельзя забывать об одном существенном моменте, что в эмоциональной лексике заложена возможность выявления ответной реакции, и что это является составной частью эмоционального значения. А эта реакция не учитывается в оценке эмоционального значения. Семасиолога должны интересовать не только и не столько слова в их противопоставлении вещам, а скорее реакция на словесные символы. И эта реакция должна быть сопоставлена с возможной реакцией на факты объективной действительности. Эмоциональная сила слова такова, что она может определить наше отношение к обозначаемому им предмету или явлению.
Таким образом, выделяя эмоциональную лексику из словарного фонда языка, мы должны иметь в виду, что эмоциональным значением обладают не те слова, которые называют чувства, а слова, которые выражают чувства и вызывают эти чувства, т. е. вызывают определенное отношение, оценку действительности. Причем эта оценка всегда носит характер преувеличения. И это естественно. Ведь «если бы эмоциональная оценка не являлась определенной гиперболизацией, она бы потеряла свой яркий и впечатляющий характер, т. е. перестала бы быть эмоциональной оценкой, перестала бы быть сама собой» [2].
До сих пор мы говорили об эмоциональной лексике в общем плане, независимо от ее принадлежности к определенному классу слов. Можем ли мы говорить, что любой из классов слов может выделить какое-то количество эмоциональной лексики. Обладают ли представители разных классов качественными особенностями эмоционального значения, и можем ли мы говорить о потенциальных возможностях различных классов слов?
Общепризнанно, что класс междометий относится к разряду эмоциональной лексики — весь класс целиком. Есть еще довольно ценностью, которая заключается в различии эмоциональных вызовов, пробуждаемых ими. Междометия и вводные слова типа «да, конечно» объединяет еще особенность их синтаксической позиции, а также многочисленная категория модальных слов, таких как «необходимо, требуется, надо, надлежит, следует, должно» и т. п. Когда мы употребляем эти слова правильно, мы руководствуемся скорее их эмоциональной интонационная оформленность этих речевых фактов. Считается, что они не могут быть ни вслух, ни даже мысленно произнесены иначе как с аффективной интонацией, которая таким образом предстает перед нами как важнейшее свойство этой категории.
Гораздо труднее решить вопрос с так называемыми значащими классами слов, так как здесь противопоставляется эмоциональная окрашенность слова и его понятийное содержание. «Прежде всего она отличается меньшей определенностью. В одних случаях эмоциональная окрашенность является более четкой и более или менее ясно указывает именно ласкательный или, наоборот, уничижительный оттенок значения. В других случаях речь может идти только о наличии эмоциональной окрашенности в самом общем плане”.
Если мы сравним три основных класса слов: существительные, глаголы и прилагательные, то последние в большинстве случаев имеют, во-первых, легко выделяемое эмоциональное значение, во-вторых, богатые потенциальные возможности утрачивать свое понятийное содержание и переходить в разряд эмоциональных усилителей.
Что касается существительных и глаголов, то здесь основным методом выделения эмоциональных значений является метод оппозиции, т. е. необходимо сравнивать слова синонимического ряда, с одной стороны, а также в пределах семантической структуры слова проводить сравнение эмоционально окрашенных значений и тех, которые таковыми не обладают.
Если мы сравним существительные «misfortune”, “mishap”, и “misadven ture“, то общим для них является понятие ‘неудача”. Но «misfortune» обладает большей эмоциональной силой и подразумевает серьезные последствия. Например, потерять все деньги и остаться без средств — это “misfortune”; потерять несколько монет — это «mishap”; опоздать на свидание –“misadventure”; “calamity”- это всепоглощающая беда, например, эпидемия чумы.
Некоторые существительные: “loafer,” “moron”, “ignoramus”, “tycoon”, “idiot” и т. д. открыто несут свое эмоциональное значение. Таких слов немало, но в большинстве слов эмоциональная окраска завуалирована, и ее можно выделить только методом сравнительного анализа.
То же относится и к глаголам. С ними так же, как и с существительными, надо обращаться очень осторожно, т. к. в большинстве это слова, обозначающие не простые действия. Возьмем следующие примеры.
- The woman screeched through the song.
- The man prowled in the night.
Употребив символы в понимании Огдена и Ричардса, мы должны были бы сказать:
- The woman sang.
- The man walked in the night.
Но даже беглое сравнение этих двух пар глаголов дает возможность выделить значение, которое наслаивается на понятийное содержание глаголов. Это и будет их эмоциональное значение.
Таким образом, мы пришли к выводу, что эмоциональная лексика очень многочисленна и неоднородна, что каждый класс слов требует индивидуального подхода и особой методики выделения эмоционального значения.
Литература:
- Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.,1968, 32
- Разинкина Н. М. Элементы эмоционально-субъективной оценки в стиле английской научной прозы. Автореф. дисс… канд. филол. наук. М.,1964, 25.
- Adams Y. The Magic and Mystery of Words. New York, 1994. p.12
- Ogden C.K. Richards I.A. The Meaning of Meaning. London, 1996.p.123
