Об опосредованной валентности в узбекском языке

Известно, что в общем языкознание выделяется три вида валентности семантическая, синтаксическая и логико-семантическая валентность. В данной статье рассматривается еще один своеобразный вид валентности — опосредованная валентность на примере узбекского языка.

Ключевые слова: семантическая валентность. синтаксическая валентность. логико-семантическая валентность. опосредованная валентность

It is known that in general linguistics are divided into three types of valence — semantic, syntactic and logically-semantic valence. In the given article it is debated another typical type of valence — environmental valence on the example of the Uzbek language.

Keywords: semantic valence, syntactic valence. logically-semantic valence, environmental valence

Теория валентности является одной из ведущих в современном языкознании. Она появилась в связи с изучением, исследованием семантико-синтаксической и функциональной активности слов в речи. Изучение слова в речи, его сочетаемостных возможностей, составление семантических синтагм для раскрытия лексической семантики — все это легло в основу теории валентности [1]. Валентность слова как субстанциально-семантический факт связана со значением слова и реализацией его значения в конструкциях предложения. В этом отношении характерно мнение С. Д. Кацнельсона, который в конце 40-х годов ввел в отечественное языкознание понятие валентности. “Валентность — свойство слова, осуществление синтаксического отношения слова с другими словами на основе своего значения” [2, с.88]. Иными словами, “в теории валентности обозначаются особенности определенного слова соединять в себе одно, два или больше слов” [3, с.89].

Объективность и научно-практическая значимость теории валентности определяется лексико-семантическим потенциалом слова. Семантика, являющаяся «душой», «духом» слова, обеспечивает соединение, сочетание его с другими словами [4, с.200]. Словосочетания, предложения как единицы речи должны рассматриваться через семантическую возможность слов соединяться в речи с другими словами как отношение валентности, что подчеркивает большое научно-теоретическое значение теории валентности для языкознания.

Таким образом, валентность оценивается при субстанциональном подходе к слову как внутренняя возможность слова быть распространенным в речи, как определенная семантико-синтаксическая особенность, присущая слову.

И словосочетания, и предложения непосредственно связаны с валентностью слова. Следует учитывать, что соединение слов в речи не абсолютное явление, а относительное, т. к. слова соединяются в предложении не со всяким словом, предусмотренным грамматической моделью, а лишь с некоторыми из них [5, с.47; с.68]. Возможность соединения слов между собой ограничена, что находится в зависимости от семантической потенции каждого слова. Точнее, валентность существует на основании лексического смысла слова [6, с.200; с.88; с.14], т. е. слово имеет валентность на основании логических сем лексического значения. Если сказуемое в предложении выражено глаголом, то валентность предиката определяет модель предложения [7, с.14]. М. Д. Степанова пишет: “Глагол — основа предложения, другие члены предложения и даже субъект зависимы от глагола” [8, с.99–110].

Крупный немецкий языковед Г.Хельбиг в своей специальной статье отмечает, что валентность основывается на семантике слова, а модель предложения основывается на валентности [9, с.250].

Глагол — сказуемое на основании своей валентности по требованию коммуникации принимает свои актанты, реализуя составляющие его семантику семы. Актант определенной валентности считается определенным членом предложения. Таким образом, валентность — это точка пересечения грамматики и лексики, синтаксиса и семантики. Именно по этой причине её рассматривают с двух точек зрения, изучают, разделив на два вида: семантическую валентность и синтаксическую валентность.

Семантическая валентность основывается на логических семах семантики слова. Эти семы согласуются с логическими семами значения другого слова, в результате у данного слова проявляютcя возможности сочетания с другим словом (на основании согласованных сем). Это считается его семантической валентностью. Г.Хельбиг писал: “Семантическая валентность основывается на скрещивании отдельных сем значения” [10, с.99). Здесь необходимо особо отметить валентностные потенции глагола. Глагол имеет возможность не только называть действие, но и указывать участников, исполнителей, а также содержит в имплицитном виде возможные обстоятельственные ситуации осуществления действия. Эти возможности глагола реализуются как его семантическая валентность [11, с. 157].

Необходимо подчеркнуть, что под логическими семами лексического значения слова мы понимаем только денотативные семы данного слова. Именно они образуют семантическую валентность.

Итак, всякая синтаксическая связь — это реализованная валентность. Валентность можно анализировать и с точки зрения синтаксиса. Л. Теньер, основатель теории валентности, начинал свои исследования именно с этой позиции. Он считает, что в центре предложения находится глагол-сказуемое, а подлежащее не является главным членом предложения [12, с.250). Он распределяет валентности в таком порядке: подлежащее является первым, прямое дополнение — вторым, косвенное дополнение — третьим реализатором глагола — сказуемого. Теньер не включал другие члены предложения в валентности глагола — сказуемого. “Если первоначально синтаксическая валентность трактовалась только как сочетаемость глагола с подлежащим и дополнением, то позднее круг “участников” значительно расширился за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу, в первую очередь — структурно обязательных обстоятельств” [13, с.157]. С точки зрения С. Д. Кацнельсона, возможность принятия определенного аффикса переходного глагола — это и есть формальная (синтаксическая) валентность [14, с.57]. В этих взглядах не учитывается семантико-синтаксическая асимметрия членов предложения.

Очень существенным является предположение Бринкмана о том, что в процессе перехода между подлежащим и сказуемым устанавливается “тайная” связь, особенно проявляющаяся в том, что глагол-сказуемое, переходя в пассив, принимает функции подлежащего [15, с.223]. Обмен функциями членов предложения происходит соответственно законам речи. Этот процесс наблюдается и в тюркских языках, особенно в узбекском. Исходя из этого, необходимо исследовать актант реализующей валентности, основанной на семантике глагола — сказуемого, а также внедрение актантов в синтаксические члены предложения. При этом мы разделяем точку зрения В. Бонцио, который не признаёт синтаксическую валентность, а считает, что существует лишь семантическая валентность [16, с.200].

Г.Хельбиг указывает, что существует также и логическая валентность. “Логическая валентность, — пишет он, — это отношения понятий, не присущие языку” [17, с.40]. В этой валентности слова сочетаются не на основе сем, а на основании логики, то есть слова здесь сочетаются на основании логического восприятия. Например, в сочетаниях ich gehe, япришел глаголы gеhen, пришел не имеют валентности, требующей 1лица единственного числа. Понятно, что данные действия может исполнить человек, именно поэтому эти глаголы вступают в синтаксическую связь с местоимением 1 лица единственного числа (значит, логическая валентность для этих языков конкретно существует). По фактам же тюркских языков, в частности узбекского, логическую валентность доказать невозможно. Например, келдим в узбекском языке считается минимальной моделью предложения. Это слово и есть простое предложение с конкретным лицом -дим, (морфологическая форма сказуемого), указывающее на подлежащее в предложении. Подразумевается местоимение мен. С помощью данного аффикса мы можем реализовать, и валентность времени. Значит, на основе этого выявляется актант валентности времени. Эту валентность можно внедрить в залоги глагола. Семантика форм залогов глагола проявляет свою валентность в этом же глаголе. Из сказанного следует, что логическая валентность, открытая Г. Хельбигом и одобренная многими языковедами мира, присуща индо-европейским языкам, а в тюркских языках, в частности в узбекском, её нет. Вместо нее в тюркских языках существует валентность морфологической формы слова, т. е. по морфологической форме слова можно будет определить его валентность. Эта валентность присуща также хамитским языкам.

Выше были отмечены виды валентности, основанные на семантике лексических единиц (семантическая валентность) и на семантике слова в коммуникации (валентность морфологической формы слова). Есть ещё один вид валентности слов, но основа этой валентности является проблематичной. Например, конструкции ўқиш учун мактабга бормоқ (идти в школу, чтобы учится) или харид учун бозорга бормоқ (идти на рынок для покупок) правильны с точки зрения грамматики и логики. Но за счёт какой валентности глагола актанты сочетаются с глаголом? Очевидно, за счёт целевой валентности глагола, но в этой семантической валентности слова соединяются опосредственно. Рассмотрим этот процесс детально. Семы глагола бормоқ (идти) не образуют классему с семами слов ўқимоқ (учиться) и харид (покупка). Семы значения ўқимоқ (учиться) составляют получить образование; освоение, а семы смысла харид (покупка) — получитьчто-то, заплатив. Они не имеют ничего общего с семами глагола бормоқ (идти). В этих конструкциях глагол бормоқ (идти) также управляет словами мактаб (школа) и бозор (рынок). Слово бозор (рынок) обозначает место, где что-топродаётся и покупается; слово мактаб (школа) составляют семы место, где получают образование.

Очевидно, что глагол бормоқ (идти) образует классему «место» со словами мактаб (школа) и бозор (рынок). Т. е. этот глагол на основании валентности место вступает в синтаксическую связь с актантами рынок и школа. Слово рынок образует классему с глаголом покупать, по семе что-то покупать; а слово школа образует классему со словом учиться по семе образование, и они на основании этого вступают в синтаксическую связь. Очевидно, что глагол бормоқ (идти) хотя и опосредованно управляет словом ўқимоқ (учиться), но сочетается с ним посредством слова мактаб (школа). Такая же ситуация — со словом харид (покупка). Глагол идти управляет словом покупка, но он состоит в семантической связи с этим словом при помощи слова рынок. Т. е. валентность глагола идти проявляется посредством актанта валентности места. Здесь валентность сочетается с аргументом, обозначающим цель только при посредничестве актанта места. Поэтому эти конструкции нельзя построить следующим образом: харид учун мактабга бордим (идти для покупок в школу) или ўқиш учун бозорга бордим (идти на рынок, чтобы учиться). Исходя из этого положения, данную валентность глагола следует назвать “опосредованной”, т. к. она опирается на семантику актанта валентности места, т. е. при помощи его семантики сочетается с аргументом, который обозначает цель. Опосредованная валентность присуща не только тюркским языкам, но также и хамит — семитским языкам. Данная валентность также рассматривалась и в докторской диссертации С.Мухамедовой [18].

Из выше сказанного следует, что в узбекском языке существуют следующие виды валентности: 1) лексико-семантическая валентность; 2) валентность грамматической (морфологической) формы слова; 3) опосредованная валентность.

Первым двум видам валентности в узбекском языкознании посвящено немало публикаций. Нами предпринята попытка определит и исследовать своеобразный вид валентности в узбекском языке — т. е. опосредованную валентность.

Литература:

1. Bondzio W. Valenz, Bedeutung und Satzmodelle // Beiträge zur Valenztheorie. Halle (Saale). 1971., S.200; Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.88; Степанова М. Д. Проблемы теории валентности в современной лингвистике // ИЯШ. 1973., № 6. с.14; Moskalskaya О. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. M.: Hochschule, 1975. S.241; Долинина И. Б. Маркировка субъектно-объектных отношений у валентных категорий английского глагола // Категории субъекта и объекта в языках различных типов. Л.: Наука, 1982, с.68.
2. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.88.
3. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.89.
4. Bondzio W. Valenz, Bedeutung und Satzmodelle // Beiträge zur Valenztheorie. Halle (Saale). 1971, S.200
5. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.47; Долинина И. Б. Маркировка субъектно-объектных отношений у валентных категорий английского языка // Категории субъекта и объекта в языках различных типов. Л.: Наука, 1982. с.68.
6. Bondzio W. Valenz, Bedeutung und Satzmodelle // Beiträge zur Valenztheorie. Halle (Saale). 1971., S.200; Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.88; Степанова М. Д. Проблемы теории валентности в современной лингвистике // ИЯШ. М., 1973., № 6. с.14;
7. Степанова М. Д. Проблемы теории валентности в современной лингвистике. // ИЯШ. М., 1973. № 6. с.14.
8. Helbig G. Valenz, Semantik und Satzmodelle // Deutsch als Fremdsprache. 1976, S.99–110.
9. Tesniere I. Esquisse d une syntaxe structurale. Paris, 1953, S.250.
10. Helbig G. Valenz, Semantik und Satzmodelle//Deutsch als Fremdsprache. 1976, S.99.
11. Степанова М. Д., Хельбиг Г. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке. М.: Высш. шк. 1978, с.157.
12. Tesniere I. Esquisse d une syntaxe structurale. Paris, 1953, S.250.
13. Степанова М. Д., Хельбиг Г. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке. М.: Высш. шк., 1978, с.157.
14. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 1972. с.57.
15. Brinkmann Н. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. Düsseldorf, 1962. S.223.
16. Bondzio W. Valenz, Bedeutung und Satzmodelle // Beiträge zur Valenztheorie. Halle (Saale). 1971., S.200.
17. Helbig G. Beiträge zur Valenztheorie. Einleitung. Leipzig: VEB. Bibliographisches Institut, 1983. S.40.
18. Мухамедова С. Ўзбек тилида ҳаракат феълларининг семантик ва валентлик хусусиятлари. Филол.фан.док-ри...дис.автореф. Тошкент, 2007.