Пункт «д» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) предусматривает уголовную ответственность за убийство, совершенное с особой жестокостью. Убийство, совершенное с особой жестокостью, выделено в качестве квалифицирующего признака преступления, усиливающего уголовную ответственность с учетом способа совершения преступления, а также других обстоятельств, свидетельствующих об особой жестокости. Для квалификации деяния по данному признаку необходимо установить факт осознания виновным особой жестокости своих действий [9].
УК РФ не раскрывает понятия особой жестокости. В связи с этим возникают трудности при квалификации этого вида убийства. В доктрине уголовного права также не наблюдается единства мнений относительно трактовки словосочетания «особая жестокость».
Так Питерцев С. К. утверждал, что убийство, признаваемое особо жестоким, должно характеризоваться крайней степенью жестокости — жестокостью сверхобычной, из ряда вон выходящей, исключительной [18]. Ковальский В. С. определяет особую жестокость как совокупность юридических признаков физического или психического насилия, указывающего на изощренное или безжалостное причинение страданий потерпевшему или его близким [7]. По мнению Попова А. Н., особая жестокость при убийстве заключается в причинении потерпевшему особых физических и (или) нравственных страданий, то есть сильных, достаточно продолжительных, многократных или однократных страданий [20]. На взгляд Тришиной Ж. В., под особой жестокостью следует понимать пытки, мучения, истязания и иное воздействие на человека, причиняющее прижизненные страдания физическому или психическому состоянию потерпевшего [24]. Ткаченко В. В. и Ткаченко С. В. полагают, что особая жестокость должна характеризовать деяния виновного, как проявление его безжалостности, циничного попрания норм нравственности, демонстрацию садизма и бесчеловечности [23].
Очевидно не случайно авторы Полного курса уголовного права (автор главы — Коробеев А. И.) пришли к заключению: «По-видимому, без обращения к формам, видам и проявлениям особо жестокого убийства уяснить его отличительные особенности вообще невозможно» [19]. На основании п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» можно выделить следующие признаки объективной стороны убийства, совершенного с особой жестокостью:
- применение пыток, истязание, глумление над жертвой перед лишением жизни или в процессе совершения убийства;
- совершение убийства способом, который связан с причинением потерпевшему особых страданий;
- совершение убийства в присутствии близких потерпевшего [26].
Субъективная сторона убийства с особой жестокостью характеризуется прямым или косвенным умыслом. Субъект должен осознавать каждое из названых обстоятельств особой жестокости, которое ему вменяется. При этом не имеет значения для квалификации по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, желал ли виновный наступления смерти потерпевшего, сознательно ее допускал или относился к ней безразлично [12].
Как правило, особая жестокость при убийстве связана именно со способом его совершения. Наиболее распространенным при этом является нанесение множества ударов (например, ножом в жизненно важные органы потерпевшей), что указывает на проявление виновным особой жестокости. Но само по себе нанесение множества телесных повреждений не является достаточным основанием для квалификации действий виновного лица по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ (иногда оно может быть лишь результатом возбужденного состояния виновного, проявлением желания ускорить наступление смерти, следствием активного сопротивления жертвы и т. д.). Необходимо установить, что виновный, нанося множество телесных повреждений потерпевшему, сознавал, что причиняет ему особые мучения и страдания [11].
«Нанесение потерпевшему множественных ударов руками само по себе (при отсутствии доказательств умысла на причинение особых страданий) не может служить основанием для признания убийства совершенным с особой жестокостью» [3].
В судебной практике зафиксированы и такие особо жестокие способы убийства, как удушение и утопление жертвы с периодическим приведением ее в сознание, длительное лишение пищи или воды, медленное обескровливание организма находящегося в сознании потерпевшего, натравливание животных, длительное воздействие на него низкими температурами или электротоком, обваривание кипятком, обливание соляной кислотой, сжигание или погребение заживо и т. д.
Понятие особой жестокости связывается не только со способом убийства, но и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости, например, с обстановкой совершения преступления.
Такая обстановка может быть связанна как с потерпевшим, так и с его близкими. В первом случае имеется в виду убийство, соединенное с глумлением над жертвой, а также поочередное убийство нескольких потерпевших на их глазах при условии, что убийца осознавал наличие особо психических страданий у пока еще остающихся в живых жертв [16]. В качестве использования иных обстоятельств можно рассматривать ситуацию, когда виновный перед убийством вырывает могилу на глазах у жертвы (или заставляет это делать саму жертву), причиняя тем самым особые страдания потерпевшему [6].
Особая жестокость традиционно связывается также с совершением убийства в присутствии близких потерпевшему лиц [16]. Само по себе присутствие близких лиц при совершении убийства, не дает оснований для вменения рассматриваемого признака: необходимо, чтобы близкие лица осознавали факт лишения жизни потерпевшего и чтобы сам виновный осознавал это обстоятельство.
Убийство с особой жестокостью усматривается в действиях лица, лишающего жизни мать на глазах ее малолетних детей, которые испытывают страдания, нравственные муки и вынуждены быть не просто очевидцами убийства как совершавшегося факта, но еще и наблюдателями самого процесса лишения жизни близкого им человека
Так, согласно определению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 17 ноября 2010 г. № 1-О10–44, угроза убийством и убийство потерпевшей в присутствии ее малолетних детей обоснованно были квалифицированы по ч. 1 ст. 119, п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По приговору суда Б. признан виновным в угрозе убийством своей жены Н. 10 марта 2010 г. и ее убийстве с особой жестокостью 3 апреля 2010 г. В кассационной жалобе Б. просил изменить приговор в части квалификации его действий по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 119 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с доводами подсудимого, оставив приговор без изменения, указывая, что о реальности угрозы Б. убийством свидетельствует агрессивное поведение по отношению к Н., попытка задушить ее 10 марта 2010 г. О том, что Н. (жена Б.) и ее дети испытывали особые душевные страдания и мучения, свидетельствуют показания подсудимого, потерпевшей П., свидетелей, из которых следует, что малолетние дети присутствовали при совершении отцом убийства матери, осознавали характер совершаемых действий, пытались остановить отца, были сильно испуганы, плакали. Б. также видел, что дети не спят, находятся на кухне, из которой видна комната, где происходило убийство, слышал их крики. При таких обстоятельствах действия Б. правильно квалифицированы судом по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное с особой жестокостью [4].
Вместе с тем, далеко не каждое убийство в присутствии ребенка может квалифицироваться как совершенное с особой жестокостью. Обязательным условием должно выступать наличие близких отношений между ребенком и жертвой. Так, Верховный Суд России исключил из обвинения К. признак особой жестокости. Суд установил, что К. совершил убийство Ц. в присутствии семилетней дочери своей сожительницы. Для девочки убитый был посторонним (а не близким) человеком [14].
Неосознание малолетним ребенком в процессе лишения жизни его близких характера происходящего (при понимании этого обстоятельства убийцей) также не дает оснований для квалификации содеянного по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ [16].
Бородин С. В. предлагает оценивать по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ и действия лиц, использующих беспомощное состояние потерпевшего, который сознавал, что его лишают жизни, но по возрасту или в силу других причин не мог оказать сопротивление [10]. Однако Коробеев А. И. оспаривает его точку зрения, обоснованно указывая: «Осознание потерпевшим, что его лишают жизни с связи с тем, что он находится в беспомощном состоянии, есть, как уже убедились ранее, один из признаков состава преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если во всех этих случаях подобные убийства рассматривать еще и как совершенные с особой жестокостью, то возникает вопрос: зачем законодателю понадобилось выделять данный вид убийства в самостоятельный пункт?» [16].
Таким образом, сам по себе факт знания потерпевшим того, что он сейчас будет убит, не может являться основанием для признания убийства совершенным с собой жестокостью. При таком подходе практически каждое убийство пришлось бы квалифицировать как совершенное с особой жестокостью, ибо жертва, как правило, знает, что она может быть или будет убита [20]. Тем более, не может служить основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью смерть потерпевших, находящихся в бессознательном состоянии [5].
В период действия УК РСФСР 1960 года еще одним проявлением особо жестокого убийства признавалось глумление над трупом. Пленум Верховного Суда РФ в п.8 постановления от 27 января 1999 г. указал, что глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением жизни или в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления тем более не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью.
Борзенков Г. Н. к числу упомянутых выше форм убийства, совершенного с собой жестокостью, добавляет ситуацию, когда в целях продления мучения жертвы виновный препятствует оказанию помощи умирающему [17].
Как следует из п. п.16 и 17 постановления Пленума № 1 убийство с особой жестокостью, отягощенное корыстными или хулиганскими побуждениями, мотивом кровной мести либо политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды (ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), а также целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение либо целью использования органов или тканей потерпевшего, требует дополнительной квалификации совершенного преступления по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ; наоборот, убийство, характеризующееся особой жестокостью, но совершенное при наличии смягчающих обстоятельств (в состоянии аффекта, при превышении пределов необходимой обороны или превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление), влечет ответственность по ст. ст. 107 или 108 УК РФ [16].
Понятие «особая жестокость» является оценочным. И как всякое оценочное понятие оно оценивается различно как различными субъектами правоприменения, так и самим виновным. Иными словами, то, что могут считать особо жестоким следователи, прокуроры и судьи, виновный может считать отнюдь не особо и даже просто не жестоким. Но если виновный не считает свои действия особо жестокими, то можно ли признавать их таковыми, ведь закон требует, чтобы виновный действовал именно заведомо и именно с особой жестокостью? Если исходить из объективных признаков убийства, то мы можем скатиться к объективному вменению. Однако и считать не особо жестоким убийство только потому, что у виновного извращенное понимание жестокости, было бы несправедливо. Наличие или отсутствие особой жестокости определяет суд. Виновный должен не оценивать свои действия как особо жестокие, а осознавать те объективные обстоятельства, наличие которых и оценивается судом как проявление особой жестокости [8].
В литературе предлагались различные варианты, направленные на избежание неоднозначности в понимании «особой жестокости» как квалифицирующего признака состава преступления. Татарников В. Г. считает, что «более правильно указать в качестве квалифицирующего признака указанных деяний «совершение преступления с особой жестокостью по отношению к потерпевшему или другим лицам»» [27]. Но вряд ли такое уточнение существенно облегчает жизнь правоприменителю.
Чечель Г. И. предлагал установить в уголовном законе твердый перечень преступлений, признаваемых законодателем представляющими повышенную общественную опасность из-за жестокого способа их совершения, и дополнить все перечисленные составы преступления квалифицирующим признаком — совершение преступления жестоким способом [25].
Поскольку нерасшифрованная ссылка на особую жестокость как на квалифицирующее обстоятельство «создает опасность для объективного вменения…» [22], Растороповым С. В., высказано предложение исключить особую жестокость из Уголовного кодекса до законодательного ее прояснения: «Вместе с тем представляется, что в уголовном законе нельзя оперировать понятиями и выражающими их терминами, не поддающемуся точному определению, поскольку их толкование и применение в следственной и судебной практике может привести к нарушению принципа законности, закрепленного в ст. 3 УК РФ. Поэтому целесообразно… такие оценочные понятия как «особая жестокость», «издевательства», «мучения», «пытка» из числа квалифицирующих признаков преступлений против здоровья и убийства исключить до тех пор, пока законодатель не будет в состоянии определить их в самом законе» [21]. Примером законодательного уточнения сходного оценочного понятия, в частности, называют определение пытки в примечании к статье 117 УК РФ [15].
Согласиться с таким предложением также сложно, поскольку по сути его автор предлагает уравнять степень опасности убийств независимо от того, насколько серьёзные страдания испытывались жертвой в процессе их совершения (и испытывались ли они вообще).
Наиболее приемлемым видится вариант с закреплением в УК РФ легального определения понятия «особая жестокость», в котором акцент должен быть сделан на очевидное для виновного причинение потерпевшему или другому лицу чрезмерных физических или психических страданий.
Литература:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 07 марта 2017 г. № 33-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 марта 2015 г. N 9) // Библиотечка «Российской газеты». 1999. № 8.
3. Постановление Президиума Верховного суда РФ от 21.01.2004 № 908п-2003 // Доступ из СПС КонсультантПлюс.
4. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. № 9. С. 10
5. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2006. № 7. С. 30.
6. Андреев Л. А., Константинов П. Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб. Юрид. центр Пресс, 2002. С. 208.
7. Закалюк А. П., Жарый В. Д., Ковальский В. С. и др. Преступления, совершаемые с особой жестокостью (научный обзор результатов исследования). Киев, 1989. С. 186.
8. Бабий Н. А. Квалификация убийств при отягчающих обстоятельствах: Монография. — М.: ИНФРА-М, 2014. С. 288.
9. Боженок С. А. Квалификация преступлений против личности: учебное пособие. — Москва: Проспект, 2017. С. 96.
10. Бородин С. В. Преступления против жизни. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 467.
11. Бриллиантов А. В. Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный): в 2 т. — 2-е изд. — Москва: Проспект, 2016. С. 792
12. Долголенко Т. В. Преступления против жизни и здоровья: учебное пособие. — Москва: Проспект, 2016. С. 128.
13. Дружков С. Н. Уголовно-правовые функции особой жестокости в составе убийства: вопросы теории и практики: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2002.
14. Есаков Г. А. Судебная практика по уголовным делам. М. Проспект, 2010 С. 768.
15. Клебанов Л. Р. Десять лет Уголовному кодексу Российской Федерации: достоинство и недостатки (Научно-практическая конференция: продолжение) // Государство и право. 2006. № 10. С. 112.
16. Коробеев А. И. Преступные посягательства на жизнь и здоровье человека: монография. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 320.
17. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 12-е изд. / Под ред. В. М. Лебедева. М.: Юрайт, 2012. С. 1359.
18. Питерцев С. К. Оценка множественности ранений в посягательствах на жизнь // Советская юстиция. 1973 № 19.
19. Полный курс уголовного права: в 5 т. / Под. Ред. Коробеева А. И. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. Т. 2. — С. 680.
20. Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 898.
21. Расторопов С. В. Уголовно-правовая охрана здоровья человека от преступных посягательств: Монография. 2-е изд. М.: Юридический центр Пресс, 2006. С. 489.
22. Ситковская О. Д. Проект УК России в свете положений психологии // Проблемы реформы уголовного законодательства Российской Федерации: материалы конф. М.: Акад. МВД РФ, 1992. С. 44–47.
23. Ткаченко В. В., Ткаченко С. В. Уголовная ответственность за убийство: Монография. — М.: ИНФРА-М, 2016. С. 144.
24. Тришина Ж. В. Особая жестокость как способ совершения преступлений против личности. автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2009.
25. Чечель Г. И. Об одном аспекте совершенствования законодательства о преступлениях против личности // Совершенствование правовых основ уголовного судопроизводства: Вопросы охраны прав граждан в сфере борьбы с преступностью: Сб. науч. тр. / под ред. Кругликова Л. Л. — Ярославль: Ярослав. гос. ун-т, 1988.
26. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 3.
27. Татарников В.Г. Способ совершения преступления как квалифицирующий признак тяжких и особо тяжких преступлений против личности // Сибирский юридический вестник. 2000. № 2. С. 61.
