Лингвокультурологический аспект фразеологических единиц узбекского языка



Представлена характеристика фразеологических единиц узбекского языка с лингвокультурологической точки зрения.

Ключевые слова: лингвокультурология, миропонимание, миросозерцание, мировидение, коннотация, фразеологические единицы, национально-культурная специфика, архетип, мифология

Лингвокультурологический подход к изучению языковых явлений как единиц, отражающих национальную специфику народа, является актуальным на данном этапе развития языкознания. Исследования в этой области очень актуальны в наше время, и в ее рамках рассматриваются различные аспекты национально-культурной специфики языка как в общетеоретическом плане, так и в конкретных исследованиях, посвященных изучению национально-культурных особенностей в области лексики и идиоматики, а также ключевых концептов разных языков и культур.

В последнее время о лингвокультурологии, несмотря на её «молодость», пишут много. Наверное, поэтому общепринятого определения, единого мнения относительно статуса, предмета и методов лингвокультурологии нет. Теоретико-методологическая база этой дисциплины на настоящий момент находится на стадии становления. Общепринятым является определение лингвокультурологического исследования как изучения языка в неразрывной связи с культурой. В общем её можно определить следующим образом: Лингвокультурология — это наука, «возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке» [2.1997, 8]. Проявления культуры наиболее полно отражаются и закрепляются во фразеологических единицах языка. Фразеологизмы отдельными своими сторонами «показывают» историю культуры, современные её проявления. Культурный компонент фразеологических единиц имеет непосредственное отношение к прагматике. Отнесенность культурного компонента к прагматике определяется прежде всего тем, что субъект речи и её адресат всегда являются субъектами культуры.

Одним из базовых понятий лингвокультурологии является культурная коннотация языковых единиц. «Культурная коннотация — это в самом общем виде интерпретация денотативного или образного мотивированного, квазиденотативного, аспектов значения в категориях культуры. Применительно к единицам фразеологического состава языка как знакам вторичной номинации, характерной чертой которых является образно-ситуативная мотивированность, которая напрямую связана с мировидением народа — носителя языка, средостением культурной коннотации, ее основным нервом является это образное основание» [7. 1996, 214].

Фразеологические единицы являются наиболее «представительными» единицами лингвокультурологии: внутренняя форма фразеологических единиц, являющаяся носителем мотивированности, часто содержит элементы национально-культурного плана, так как фразеологизмы возникают на основе «образного представления о действительности, отображающего по преимуществу обиходно-эмпирический, исторический и духовный опыт языкового коллектива, связанный с его культурными традициями» [6. 1993, 302].

У каждого народа присутствуют особые, только ему присущие способы мироощущения, мировосприятия и мировоззрения, которые создают основу национальной оценки реалий окружающей действительности. Фразеология является одним из способов языкового мировидения, что даёт основание говорить о существовании в каждом языке фразеологической картины мира.

Средством воплощения культурно-национальной специфики фразеологических единиц является образное основание, внутренняя форма фразеологизма. Способом же указания на культурно-национальную специфику является «интерпретация образного основания в знаковом культурно-национальном «пространстве» данного языкового сообщества» [7. 1996, 215]. Тут надо заметить, что между культурой и языком нет прямого соотнесения: между ними можно «поставить» пресуппозицию (ранее приобретённое знание) как ключ к интерпретации. Интерпретировать содержание культурной коннотации, заключённой во фразеологизме, без пресуппозиции невозможно. Это очень важное методологическое положение. Например, чтобы понять значение фразеологизма алифни калтак деёлмаслик (букв. не различить алиф от палки) — об абсолютно безграмотном, невежественном человеке — нужно знать арабский алфавит, которым длительное пользовались в числе других и народы Средней Азии. Алиф — первая буква этого алфавита, по форме напоминающая палку. Этот оборот является показателем той эпохи, когда всё грамотное население Мовареннахра пользовалось арабским алфавитом. Чтобы понять значение фразеологизма аммамнинг бузоғи (дек) (букв. «как тётин теленок»), нужно знать, хотя бы в общих чертах, национально-культурное своеобразие народов Средней Азии, у которых, в частности у узбеков, употребление этого фразеологизма связано с отрицательной качественной характеристикой человека (не очень сообразительный, сразу не соображает. Ср. с русским оборотом «как коза, как в афишу коза» (У В. В. Маяковского). «Сафар чўтир ҳам қўрқоқ, ҳам аммамнинг бузоғи» (Ойбек. Қуёш қораймас).

Фразеологизм астар— аврасини очмоқ, очиб ташламоқ (букв. раскрыть все деяния, «секреты» чьи-то) знакомит нас с историко-культурным фактом. Большинство народов Средней Азии, Узбекистана в том числе, пользовалось и пользуется самодельными ватными стегаными одеялами и матрацами (называются кўрпа), в которых вата с наружной и внутреннеей сторон обшивалась материалами разной прочности и расцветки. Использованный для наружной части материал назвали астар, а для внутренней — авра.

«Унинг кўз олдида бу «азиз» оиланинг авра-астари очилавреди» (Ойбек. Қуёш қораймас)

Буквальный смысл выражения «кўрпангга қараб оёқ узат» — делай то, что позволяет твоё социально-экономическое положение (Аналогично русскому фразеологизму «не в свои сани не садись»).

Таким образом. можно смело утверждать, что содержанием культурно-национальной коннотации фразеологизмов является интерпретация образного основания (внутренней формы фразеологизма) в знаковом культурно-национальном «пространстве» данного языкового сообщества. Из этого можно вывести два важных с методолгической точки зрения вывода:

1. культурное знание можно «вылавливать» из внутренней формы идиомы: в ней наличествуют «следы» культур, предшествующих современному состоянию — обычаи и традиции, исторические события и элементы быта
2. культуру можно понимать как способ ориентации субъекта в эмпирической, культурной, духовной жизни на основе норм, эталонов, стереотипов, символов, мифологем и т. п. знаков национальной культуры, традиционно установившейся в определённом национальном (языковом) социуме. При таком понимании культуры можно переформулировать и понимание культурной коннотации: отнесенность к эталону и есть, по нашему мнению, культурная коннотация.

Во фразеологии можно выделить некоторые основные, на наш взгляд, области, являющиеся, по словам В. Н. Телия, источниками культурно-значимой интерпретации фразеологизмов [7.1996, 239–253]. О них говорится также и в книге В. А. Масловой [2]

На фоне объекта исследования (лингвокультурологии) можно выделить несколько его предметов, каждый из которых тоже состоит из отдельных лингвокультурологических единиц. Мы выделили в узбекской фразеологии 8 таких предметов, но их количество может быть ещё увеличено:

1. объект лингвострановедения — безэквивалентная лексика и лакуны;
2. мифологизированные языковые единицы: обрядово-ритуальные формы культуры, легенды, обычаи, поверья, закрепленные в языке;
3. эталоны, стереотипы, символы, ритуалы;
4. образы;
5. стилистический уклад языка;
6. речевое поведение;
7. взаимодействие религии и языка;
8. область речевого этикета.

Целый ряд фразеологизмов узбекского языка, нужно полагать как и других языков, содержит в своей семантике национально-культурный компонент. Здесь, пользуясь терминологией Фелициной и Мокиенко [8], отметим их троякую страноведческую ценность: во-первых, они отражают национальную культуру нерасчленённо, комплексно, со всеми своими элементами, взятыми вместе, т. е. своими идиоматическими значениями …, во-вторых, узбекские фразеологизмы отражают национальную культуру расчленённо, т. е. членами, единицами, словами своего состава…, наконец, в-третьих, фразеологизмы отражают узбекскую национальную культуру своими прототипами, поскольку генетически свободные словосочетания описывали определённые обычаи, традиции, особенности быта и культуры, исторические события и многое другое. [8.1990, 8–9]. При этом прототипы фразеологизмов рассказывают о традиционной грамотности о детских народных играх, о денежной системе, о ремеслах, о традиционном врачевании, об охоте и рыбной ловле, флоре и фауне, внешнем виде человека, о его одежде и обуви, об особенностях повседневного быта и о многом другом. Настоящими же кодами культуры являются значения мифов (мифологем), легенд, обрядово-ритуальных форм культуры, обычаев, поверий, символов, стереотипов, эталонов, ритуалов и т. п.

В основе мифологического сознания лежат архетипы. Архетип — это устойчивый образ, возникающий в сознании индивида определенного языкового социума и имеющий распространение в культуре [5, 1994, 144]. Архетипы заданы изначально в языке, см. такие архетипы, как чап — ўнг, паст — баланд, эркак — аёл, узоқ — яқин и т. п. Архетипы усваиваются вместе с языком. В целом мифологическое сознание является основой культурно-языкового поведения человека.Переход от мифологического сознания к «современному» осуществляется в основном через метафоры, в том числе и через те, которые лежат в основе устойчивых и фразеологических сочетаний (ср.: ғазабланмоқ, ғазабга келтирмоқ, ғазаб отига минмоқ; бош айланди, бошга кўтармоқ, бошдан кечирмоқ, бошдан оёқ, бошдан ошиб ётмоқ, бош билан кириб кетмоқ, бошига етмоқ.). Архетипы обращены вглубь времени, истории человеческого сознания. Река, например, в узбекском языке является архетипом для понимания и выражения чувств, течения чего-то. см. сочетания: ҳиссиёти дарёдай тўлқинланиб турибди, ҳис-ҳаяжони қайнаб кетди, дарёдай тўлкинланмоқ, дарёдай ошиб-тошиб и т. п.). — «Шодлигимдан дарё каби тошаман, Сени кўрсам яшаради юрагим». (Ҳ. Олимжон. Муқанна) «Зиёратчиларнинг янги гуруҳлари дарёдай оқиб келиб турибди».(Х. Сутон. Бобурийнома)

Мифология — хранилище архетипов. Таким образом, первобытный образ, названный однажды «архетипом», всегда является общим для отдельных народов и эпох. По всей вероятности, наиболее важные мифологические мотивы общи для всех времен и народов. «Человек находится во власти архетипов до такой степени, какой он себе и представить не может, т. е. современный человек даже не понимает, насколько он находится во власти иррационального» [2. 1997, 14]. В узбекском языке есть немало фразеологизмов, имеющих в своей основе тот или иной архетип, например, архетип сув лежит в истоках двух противоположных по значению рядов фразеологизмов: негативного:сувга тушгандек — «не осталось никаких следов, улик», сувни лойқалатмоқ — «умышленно запутывать дело, создавать неразбериху», позитивного: (сувдан ҳам тоза) – «очень скромен, тих, смирен, даже малейшего зла не сделает, чист как вода».

Необходимо отметить, что для понимания культурной коннотации фразеологических единиц необходимо интерпретировать образное основание внутренней формы фразеологизмов в знаковом «пространстве»сообщества носителей данного языка. Это главное в изучении культурно-национальной специфики фразеологических единиц. Культурное знание «вылавливается» из внутренней формы фразеологизма потому, что в ней содержатся такие элементы, которые придают фразеологизму национально-культурный колорит. При этом они могут быть связаны с обиходно-эмпирическим опытом народа, со сферой материальной культуры, с историческим опытом народа и т. п.

Приведём примеры фразеологизмов, связанных с обиходно-эмпирическим опытом народа. Отнинг калласидай — большой по размеру, а также о сильном, смелом человеке — Отнинг калласидай юрагинг бор экан; отдай пишқирмоқ – ржать как конь;отдай бўлиб кетмоқ — выздороветь, избавиться от болезни; отнинг қашқасидай (букв. как конь с белым пятном на лбу) – быть очень известным. – Унинг бу ҳолати ҳам ҳаммага отнинг қашқасидаймаълум (Чулпон. Кеча ва кундуз). Хамир учидан патир – частичка от большого. Юзини ерга қаратмоқ — «осрамиться, показать себя с негативной стороны,.подвести». Это собственно узбекское выражение. Полагаем, что оно этимологически восходит соревнованиям борцов-курашистов, в которых случалось, что слабого соперника опрокидывали ничком на землю. Юлдузни бенарвон урмоқ (букв.:достать звезду без лесенки) — выполнять любую работу споро (отриц.)

В узбекском языке существуют фразеологизмы (их подавляющее большинство), план выражения которых не обнаруживает никаких национальных черт. С интуитивной точки зрения не вполне ясно, почему мы должны усматривать некую национальную или культурную специфичность в таких идиомах, как деворга чиқиб, осмонга кўтариб, кўзи тўрт бўлди, хамирдан қил суғургандай. Однако подобные фразеологизмы, сформированные как правило на образно-метафорической основе, так или иначе участвуют в формировании языковой картины мира и тем самым являются по сути дела основанием национальных культур. В работах В. Н. Телия отчётливо прочитывается мысль, что культурно-национальная специфика идиом усматривается в том, что их семантику можно интерпретировать в терминах культуры, которая признается национальной по сути[7,1996, 214–215]. Ещё можно усматривать во фразеологии национальную культуру потому, что значения фразеологизмов интерпретируются с позиции ценностных установок, свойственных менталитету того или иного народа. Если ценностные установки признать релевантными в аспекте национальной культуры, то можно считать культурно-специфическими такие идиомы, как осмонга қараб ётмаслик, пашша қўримоқ и т. п., так как в них выражается стереотипная для узбекского самосознания установка: «недостойно человека заниматься (тем более активно) заведомо пустопорожними, нерезультативными делами; бездельничать». Как бы то ни было, план выражения многих фразеологизмов, непосредственно не обнаруживающих никаких национальных черт, влечёт за собой рассмотрение фразеологизмов в аспекте культуры через посредство своих образно-метафорических внутренних форм, обычно специфичных в разных языках, а также — ценностных установок, тоже специфичных в различных языковых социумах. См., например, фразеологизмы қари тулки, бўрининг қариси, қари билганни пари билмас.В таких случаях в содержание идиом закладывается «духовное основание — нравственная, этическая, эстетическая и т. п. система ценностной ориентации в мире [6. 1993, 304]. Эта система находит своё выражение в соотнесении и с эталонами и стереотипами, характерными для менталитета узбекского народа.

В описании национально-культурного содержания фразеологических единиц главный вопрос состоит в том, что считать национально-культурной спецификой. Полагаем, что в решении этого вопроса не должно быть крайностей, а также излишней «точности», как и в понимании содержания культуры вообще. В понимании культуры доминирует несколько направлений [1. 1998, 12–13]:

1. культура — совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеком; такая аксиологическая интерпретация культуры отсылает нас к сфере бытия человека, которую можно назвать миром ценностей;
2. деятельностный подход к пониманию культуры, рассматривающий культуру в контексте личностного становления или характеризующий её как универсальное свойство общественной жизни. Разумеется, аксиологический и деятельностный подходы не исчерпывают собой всего многообразия взглядов на понятие культуры в современной литературе о культурологии. Самое главное то, что рассмотрение содержания «культуры» позволяет нам при помощи термина «культура» фиксировать общее отличие человеческой жизнедеятельности от биологических форм жизни, качественное своеобразие исторически конкретных форм этой деятельности при различных этапах общественного развития в рамках определенных эпох, общественно-экономических формаций, этнических общностей (первобытная культура, европейская, античная (греческая и римская), узбекская культура, особенности сознания и поведения людей в конкретных сферах общественной жизни (культура труда, политическая культура, культура мышления), способ жизнедеятельности социальной группы (например, культура класса) и отдельного индивида (личная культура) [1. 1998, 14].

Такое «широкое» понимание культуры, будучи применённым к описанию культурного содержания фразеологизмов, позволяет лингвистам-исследователям вобрать в круг описания большое количество фразеологических единиц и глубже исследовать их культурную коннотацию. Разумеется, культурное содержание фразеологизмов будет по-разному представляться в зависимости от того, будем ли мы связывать его со значением так называемых слов-реалий или будем «видеть», каким образом фразеологизмы участвуют в формировании языковой картины мира, являясь по сути дела основанием национальных культур, или будем пытаться эксплицировать культурно-национальную значимость фразеологизмов на основании регистрации рефлексивного-бессознательного или осознанного соотнесения живого образа (внутренней формы) фразеологизма с теми «кодами» культуры, которые известны говорящему, значения которых составляют мифы (мифологемы), легенды, обрядово-ритуальные формы культуры, обычаи, поверья, суеверия, символы, стереотипы, эталоны, ритуалы и т. п.

Представленный сравнительно небольшой анализ фразеологических единиц узбекского языка позволяет делать следующие выводы.

1. В большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены.
2. Культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный колорит.
3. Главное при выявлении культурно-национальной специфики- вскрыть культурно-национальную коннотацию.

Фразеологизмы узбекского языка, отражая элементы культуры, связаны с очень многими областями человеческой жизни. Здесь мы ограничимся сказанным, полагая, что группировка фразеологических единиц в зависимости от компонентов, входящих в структуру фразеологизмов и принадлежащих к той или иной области человеческой жизнедеятельности является предметом отдельного изучения.

Литература:

1. Культурология. Под ред. Г. В. Драча. Ростов-на-Дону. 1998
2. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. Учебное пособие. М.: «Наследие». 1997.
3. Н..Махмудов, Д. Худойберганова. Ўзбек тили ўхшатишларининг изоҳли луғати.-Тошкент, « Маънавият».2013
4. Ш. Рахматуллаев. Ўзбек тилининг изоҳли фразеологик луғати.-Тошкент.1998
5. Сендерович С. Ревизия юнговской теории архетипа. // Логос. 1994. № 6.
6. Телия В. Н. Культурно-национальные коннотации фразеологизмов (от мировидения к миропониманию). // Славянское языкознание. XI Международный съезд славистов. М.: «Наука». 1993.
7. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М. Школа «Языки русской культуры». 1996.
8. Фелицына В. П., Мокиенко В. М. Русские фразеологизмы. Лингвострановедческий словарь. Под. ред. Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова. М.: «Русский язык». 1990