Институт мирового судьи — это достаточно сложное и объемное явление. В действующем законодательстве существует определение термина. «Мировой судья» — это судьи общей юрисдикции, которые входят в единую судебную систему и осуществляют правосудие по административным и уголовным делам, наказание за которые не может превышать трех лет лишения свободы.
Мировая юстиция (институт мировых судей) современной России играет значимую роль в осуществлении правосудия, важнейшей конституционной задачей которого является обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 18 и 46 Конституции РФ [1]). Решая эту задачу, мировые судьи достаточно эффективно рассматривают по первой инстанции большое количество гражданских и уголовных дел, а также дел об административных правонарушениях.
Судопроизводство за последние годы в России претерпело изменения. Требования к назначению мировых судей стали более жесткими.
Вместе с тем, за годы существования данного института в Российской Федерации возникли разного рода проблемы его функционирования, в связи с чем 19 декабря 2012 г. на VIII Всероссийском съезде судей РФ был поставлен вопрос о необходимости реформирования института мировых судей.
В научной литературе ученые наметили несколько путей дальнейшего реформирования института мировых судей.
Первая точка зрения заключается в стремлении мировых судей объединиться с федеральными судьями и выступать в качестве нижнего звена системы федеральных судов общей юрисдикции (которая сейчас, по сути, является у нас единственной; в которую в качестве подсистем входят системы арбитражных судов и судов по делам военнослужащих; а не входящие в которую Конституционный Суд РФ и конституционные (уставные) суды субъектов РФ какой-либо системы вообще не составляют и представляют собой лишь отдельную ветвь судебной власти).
Об этом, например, пишет В. П. Очередько: «…институт мировых судей следует рассматривать с точки зрения судебного федерализма как формы устройства судебной власти. Следовательно, мировых судей следует рассматривать в качестве судов субъекта, но при этом необходимо искать оптимальное соотношение полномочий федерального центра и субъектов в сфере судебной власти. Для этого необходимо устранять несоответствия законодательства субъекта РФ федеральным нормативным правовым актам» [2, с. 42–43].
Вторая же точка зрения полностью противоположная первой и заключается в том, что в дальнейшем система мировых судей будет становиться все более автономной.
Так, М. И. Клеандров считает, что мировая юстиция должна стать автономной, необходимо создавать мировой суд с аппаратом, а судей обязательно избирать населением участков, так как это было исторически определено Судебной реформой 1864 г. По его мнению, последнее законодательное закрепление за председателями районных судов полномочий по перераспределению нагрузки на мировых судей привело к зависимости мирового судьи и определенной потере связи с населением участка, а существующее положение мировых судей противоречит самому пониманию мировой юстиции [3, с. 49–53].
М. И. Клеандров считает, что автономия у мировых судей должна быть в институциональном, инстанционном, организационном, кадровом, финансовом и иных планах, то есть мировые судьи должны быть полностью отделены ее от федеральной юстиции. В этом смысле здесь можно провести аналогию с местным самоуправлением, которое в силу ст. 12 Конституции РФ в пределах своих полномочий самостоятельно, а органы которого не входят в систему органов государственной власти. Это означает, что мировая юстиция должна быть отделена (не абсолютно, разумеется) и от органов государственной власти субъектов РФ (а здесь желательно практически абсолютное отделение).
Он также считает, что мировые судьи после объединения судов общей юрисдикции и арбитражных судов могут рассматривать мелкие экономические споры между малыми предприятиями и индивидуальными предпринимателями без образования юридического лица, фермерами [5, с. 52–60].
Между тем, М. И. Клеандров не учитывает тот факт, что такие изменения в судебной системе невозможны в нашей стране в силу ее федеративного устройства с сильной властью центра, иных экономических условий.
А предлагаемое расширение компетенции неизбежно повлечет за собой увеличение штатов, еще острее встанет вопрос о размещении, техническом и информационном обеспечении и т. д., а все наболевшие вопросы так и останутся нерешенными. Таким образом, весьма сомнительным представляется второй вариант развития института мировых судей.
На данном этапе развития судебной системы, мы можем отметить, что она предусматривает подсистему судов различного уровня — районные, региональные, верховные. Лишь мировые судьи почему-то именуются не «судами», а «судьями». Таким образом, они не входят в судебную систему Российской Федерации в качестве подсистемы, хотя включены в родовую подсудность. Такое положение нарушает правовой принцип системности. Чтобы устранить такое несоответствие, необходимо сделать мировых судей подсистемой — «мировые суды» — и подчинить их не регионам, а Верховному Суду Российской Федерации. Судебная система правового государства должна быть единой и сильной. Соответственно, если невозможно подчинить одного судью одному руководителю (один мировой судья — один судебный участок), то вполне возможно несколько судебных участков, где работает соответствующее число мировых судей, подчинить председателю суда районного звена. Таким образом, председатель районного суда вполне может выполнять функцию руководителя районных и мировых судей своего района. Принцип системности поставит подсистему мировых судов на свое место в судебной иерархии.
На основании всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
- На данном этапе выявляется множество проблем в функционировании мировых судов, что стало причиной обсуждения возможности дальнейшего преобразования данного института.
- Выделяют две точки зрения на дальнейшую судьбу института мировых судей.
- Первая заключается в том, что институт мировых судей, который в настоящий момент, является отдельным и самостоятельным звеном судебной системы постепенно вольется в общую систему федеральных судов общей юрисдикции и станет нижней ступенькой всей системы судов общей юрисдикции.
- Вторая точка зрения заключается в преобразовании системы мировых судей в подлинно мировую юстицию, посредством полного ее отделения от юстиции федеральной, существенного укрепления ее независимости и т. д., то есть, возвратом к изначальным ее истокам (по форме и по духу), провозглашенным и реально осуществленным судебной реформой Александра II 1864 г.
Литература:
- Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. — 2014. — № 31. — Ст. 4398
- Очередько В. П. Правовое положение мирового судьи Российской Федерации: проблемы и пути решения [Текст] / В. П. Очередько // Рос. правосудие. — 2014. — № 8. — С. 37–53.
- Клеандров М. И. О необходимости радикальной модернизации мировой юстиции Российской Федерации [Текст] / М. И. Клеандров // Судья. 2013. № 6. С. 49–53.
- Клеандров М. И. О модели радикальной автономизации мировой юстиции в Российской Федерации [Текст] / М. И. Клеандров // Журнал российского права. — 2015. — № 3. — С. 31–42.
- Клеандров М. И. Объединение Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации и конфигурация судейского сообщества [Текст] / М. И. Клеандров // Журнал российского права. — 2013. — № 9. — С. 52–60.
