Характерным явлением для ΙΧ-XIII в. было активное вовлечение средневековых славянских стран в культурный ареал Византии, которое выражалось в интенсивной деятельности по переводу византийских сборников светского и канонического права на язык славян. После крещения Руси, и появления нового института — церкви, византийское право начинает проникать в правовую систему Древней Руси. Необходимо отметить, что главная роль в рецепции византийского права принадлежала юридическим сборникам «номоканонам» — сводам духовной и светской власти. Принятие христианства и его распространение сильно отразилось на правовой системе и организации славянских стран (Болгарии, Сербии, Велико-моравском государстве (Чехия) и Руси). С принятием христианства на Русь прибыло и духовенство, вместе с ним и переведённые на церковнославянский язык сборники византийского права, применявшееся в церковном суде. До принятия Христианства на Руси действовал материальный взгляд на преступление как причинение вреда. Не существовало понятий умышленное и неумышленное преступление. Не различается, чем был нанесен смертельный удар, как и где было совершенно преступление. Между тем, и в Эклоге, и в Прохироне, это было немаловажно для вынесения окончательного приговора [1]. Духовенство вносит кардинально новое воззрение — формальное. Если под материальным взглядом подразумевается состав преступления, в который включено последствие, то под формальным понимается только деяние, которое не содержит последствия, такие преступления являются оконченными с момента совершения деяния, независимо от фактических наступивших последствий.
Преступление расценивается уже не как причинение вреда, а как нарушение написанного закона, за которое следует наказание. Составы преступлений заимствованы из византийских сборников, а предусмотренные за них наказания — славянские. Византийские законы в качестве наказания устанавливали не только членовредительство, но и не редко публичное церковное покаяние, испрошение у пострадавшего прощения, составители славянских памятников оставили лишь членовредительство. [2] Становление норм древнерусского права укрепилось с принятием византийских церковно-правовых правил и с местными правовыми обычаями, которые отразились в древнерусских памятниках, служивших руководством для судебных дел. [3]
Весь Χ в. прошёл под знаком обмена официальных посольств, что сказалось на усилении русско-греческих связей и переходу византийских правовых сборников на Русь. [4]
Византийское право послужило примером, образцом для юридической модели, на которую ориентировалось законодательство и власть на Руси. Нормы византийского права находили свое отражение в юридических правовых сборниках славянского государства (Мерило Праведное, Закон Судный Людем, Кормчие книги, Устав великого князя Ярослава Владимировича о церковных судах и о земских делах и другие), а также применялись в процессе судопроизводства. Широкое распространение получили нормы, заимствованные из отраслей византийского права, такие как: гражданские, уголовные, административные, семейные. Это было связано с тем, что несмотря на то, что Древнерусское право представляло собой широкий правовой комплекс, включающий в большей степени нормы обычного права, традиции, религиозные нормы и писаные нормы права, всё же с течением времени появились правоотношения, неурегулированные нормами обычного права. Необходимо отметить, что Русь переняла нормы византийского права не полностью, славянские законодательство имело свои особенности. Кроме того, не было воспринято процессуальное право и сложная терминологическая система. Это было обусловлено несколькими причинами: во-первых, христианская парадигма, в основе которой лежит Священное писание, и византийское право, усваивались на Руси бессистемно и неоднородно. Во-вторых, на Руси, в отличие от Византии, отсутствовали юридические и философские школы. В-третьих, между двумя государствами существовал культурный, социальный и политический разрыв. В-четвёртых, анализ источников древнерусского права свидетельствует о казуальности древнерусского права, это означает, что большая часть норм права носила конкретный характер, который был применим только в конкретных ситуациях, славянские источники права не дают абстрактных понятий и определений. Фрагментарное заимствование норм византийского права повлияло на полноту и многообразие проявления греко-римского права на территории Руси. Высказывалось мнение, что при сношении правоотношении двух народов, более развитое право подчас вынуждено было идти на компромисс. [5]
На Руси не происходило полного заимствования византийской «идеи права», но она внесла определённый вклад в формирование правовой традиции Руси. В процессе применения норм византийских сборников в судопроизводстве, они изменялись и адаптировались к реалиям жизни славянского общества того времени. Развитие славянского права привело к изживанию языческих обычаев, таких как кровная месть и испытание огнём и мечом. Произведено упорядочивание брачно-семейных и наследственных норм, а также регулятивных статических (запрещающие нормы) и регулятивных динамических (обязывающие и дозволяющие нормы) функций.
Эклога явилась необходимым источником церковного и светского суда, поэтому она стала особенно актуальной для славянских стран, так как по мере становления Древнерусского государства повышалась роль законодательства, и византийские памятники права (Эклога, «Градской закон» и др.) могли восполнить пробелы в праве, существовавшие на Руси. Так как созданный законодательный свод (Эклога) был краток в сравнении со сборником Юстиниана, следовательно, легко обозрим и более доступен для практического применения. Пользование сводом в значительной степени облегчалось и упрощалось, потому что каждый титул внутри Эклоги посвящён отдельной отрасли права, внутри которого предусматривается наказание за то или иное нарушение. При этом Эклога в значительной степени «ломала» принятые нормы, создав принцип равенства всех перед судом, не делая какого-либо различия по имущественным признакам. Одним из главных нововведений Эклоги, было то, что жалованье судьям и персоналу, выплачивались из казны, а не взыскивалось с людей находящихся под судом, что значительно сократило злоупотребление своим положением судей, стоящих на своих должностях и их коррупцию. Как это осуществилось на практике, и в какой мере было соблюдено, сказать очень трудно.
Основным видом памятников византийского и церковного права на Руси были сборники, появившиеся в ΧΙ веке, позднее в ΧΙΙΙ веке они стали именоваться кормчими книгами. В них входили христианские нормы управления, права и службы, а также постановления и законы византийских императоров. Не позднее ΧΙΙΙ в. сформировался другой юридический сборник — Мерило Праведное, в который вошёл текст Эклоги. Как пишет Я. Н. Щапов, богатая рукописная традиция памятника долго оставалась практически не известной и мало изученной вплоть до публикации М. Н. Тихомирова сборника Мерило Праведное ΧΙV в. и публикации текста из Рогожской кормчей ΧV в. [6] Текст Мерило Праведное делится на две довольно самостоятельные части, первая включает в себя информацию различного рода о праведных и неправедных судьях, и вторая составлена из различных памятников права. Основное назначение Мерила Праведное — практическое. [7] На основе сравнения нескольких рукописей Мерила Праведное, Н. В. Калачовым был сделан вывод, что нормы и нравоучительные тексты, известные под именем юридических сборников Мерило Праведное, преимущественно составлены для руководства судом, следовательно, они имели практическое значение. [8]
Состав сборника неоднороден, первая часть состоит из нравоучительных текстов, в большей степени переводных и в меньшей степени оригинальных произведений. Вторая часть содержит различные фрагменты юридических памятников: закон Моисея, Эклоги, Прохирон, Закон судного людем и другие. Исследователи отмечают, что разнообразие статей было осуществлено в связи с единым замыслом и направленностью сборника. [9]
Однако в чём был замысел, и какова была логика подбора текстов, остаётся неясным. По мнению Г. А. Николаева, подбор материала в сборнике Мерило Праведное, конечно имеет не юридический, а богословский характер, но при этом такая чёткая систематизация, объясняется стремлением достичь удобства пользования, так как по предположению историков права сборник Мерило Праведное предназначался для пользования судьями и митрополитами. [10]
Какого же было предназначение сборника Мерило Праведное, и какие существовали формы его использования? Первое обстоятельство, которое даёт усомниться в практическом значении судебной функции это то, что большая часть рукописи имела слабое отношение к условиям русской действительности, кроме того, как было сказано выше, сборник систематизирован по богословскому, а не юридическому основанию. Составитель сборника не пытался прийти к согласованию, к достижению единой системы. Можно предположить, что множество законов в сборнике, не имеющих в большей части утилитарного значения, свидетельствуют о духовном и идеологическом назначении. Мерило Праведное воспринимался в сакральном ключе, как воплощение «весов правосудия» или «священного предмета». Конечно, это не означает, что юридические сборники не имели никакого отношения с реальной жизнью, и не применялись в практике, судья так или иначе был знаком со сборниками права, но скорей всего решение было вынесено не по букве закона, а по личностному убеждению. [11]
Если Мерило Праведное известно, по небольшому количеству списков, то Кормчие (буквально законоправило) получили довольно большое распространение на Руси. Значение Кормчих усилилось в ΧV в. когда происходил рост и централизация Русского государства. Кормчие были достоянием архиерейских кафедр, хотя и переписывались в монастырях и находились в их библиотеках. Само их издание и распространение было призвано утвердить справедливость законов и совершение суда, а также укрепить государственность. Значительная часть Стоглава, заимствована из частей Кормчих. [12] Соборное уложение 1649 г. в предисловии называет свои основные источники «….градские законы «греческих царей», целый ряд статей посвящен памятникам византийского права, в том числе и Эклоге. Множество историков отыскивали статьи, относящиеся к греко-римскому праву. [13] Создание Старопечатной Кормчей было важным моментом в развитии и укреплении русской государственности, в нее вошли церковные каноны, созданные в эпоху Вселенских соборов. [14] В связи с изданием Печатной Кормчей 1650 г. на Руси было принято официально законодательство о браке, вещное право, процессуальное и обязательственное право. Действия, связанные с брачным процессом, находились под юрисдикцией и властью церкви, и в соответствии с установлениями византийского права, решались ею вплоть до ΧΙΧ в. включительно. Действовало так же наследственное и уголовное право и, конечно же, Императорское законодательство о Церкви, хотя во многом традиционное обычное право, вступало в противоречие с византийским влиянием. [15] Одним из важнейших законодательных сборников Византии, вошедших в Кормчую, стала «Эклога законов» Льва Исавра и Константина Копронима. Кормчая книга представляет собой в первую очередь, собрание церковных канонов, существовавшая в истории, как сборник светского и церковного права, состав которого отражает особенности формирования сборников устойчивого состава, так и определённые исторические эпохи. Кормчие, включившие в себя юридические и правовые сборники, приобрели особое значение. [16]
Византийское право нашло широкое отражение в славянских переводах, сферы его применения охватывали большую часть правовой системы Руси. Разумеется, в славянских странах оно не могло использоваться в полном объёме, но при этом получило большой отклик. Византийское право сыграло отнюдь не последнюю роль в становление средневекового славянского права, славянские законы усвоили новое право, произвели отбор необходимых правовых норм и видоизменили их в своей культурной среде.
Литература:
- HistoriaAnimata. Cборник статей.Ч.1. М., 2004. C.20–21.
- Таганцев Н. С. Уголовное право (Общая часть). Часть 2. По изданию 1902 года. 2003. С. 232
- Рубаник В.Е Влияние византийской и других традиций на складывание правовых установлений и Формирование системы законодательства и суда в Древней Руси. Курск. 2011. C. 56–69.
- М. Б. Бибиков, Г. В. Глазырина, Т. Н. Джаксон и др.; Под ред. Е. А. Мельниковой / М.,1999. С. 156
- Хачатуров Р. Л. Становление права (на материале Киевской Руси). Тбилиси.,1988. С.57.
- Щапов Я. Н. Новый список Кормчей Ефремовской редакции//Источники и историография славянского средневековья.М., 1987.С. 268.
- Данилевский И. Н. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники Российской Истории [Электронный ресурс] URL: http://window.edu.ru/resource/215/42215/files/p2s1c2.pdf
- Мерило Праведное // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачёвым. Кн. № 1. Отделение III. М., 1850. С. 28–40.
- Николаев. Г.А. «Мерило Праведное» (Заметки о составе памятника)// Православный собеседник (Казань), 2007, вып. 1(14), C. 74–83.
- Там же. С.80.
- Долгов. В. В. Функции юридических текстов Древней Руси (на примере «Мерила Праведного»)// Вопросы Истории. М., 2013. С. 91c
- Белякова Е. В. Издание Печатной Кормчей (1653 г.) и «Византизм» в Русской государственности// Вестник Московского Университета.М.,2012.Сер.8. № 5.С.40.
- Калачов М. О значение Кормчей в системе древнерусского права. М.,1850. С.108–114.
- Белякова Е. В. Издание Печатной Кормчей (1653 г.) и «Византизм» в Русской государственности//Вестник Московского Университета. М.,2012. Сер.8. № 5.С.45.
- Максимович К.А Греко-Римское право Древней Руси [Электронный ресурс] URL: http://www.ruslang.ru/doc/maximovich/maximovich110.pdf
- Белякова Е. В. Кормчая Книги как сборник // Четий сборник как феномен литературной культуры Русского средневековья.М.,2011. С.13.
