Экстремистское сообщество (организация) – преступное сообщество (организация), созданное в целях осуществления или признающее возможность осуществления экстремистской деятельности либо объединение организованных групп, созданное в тех же целях. Преступное сообщество признается экстремистским, если хотя бы одно из его структурных подразделений осуществляет экстремистскую деятельность с ведома, хотя бы одного из руководящих органов данного сообщества; экстремистская организованная группа – устойчивая группа лиц, объединившихся в целях осуществления экстремистской деятельности или признающих возможность использования в своей деятельности экстремизма. Организованная группа признается экстремистской, если хотя бы одно из ее структурных подразделений осуществляет экстремистскую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данной группы.
Часто возникают споры по поводу соотношения понятий «экстремизм» и «терроризм», хотя в данном случае речь идёт о соотношении видового и родового понятий. То же следует сказать по поводу соотношения понятий «экстремистская деятельность» и «террористическая деятельность». Но необходимо понимать, что террористический акт подразумевает совершение именно преступлений экстремистской направленности (не каких-либо иных, «особенных» преступлений), круг которых значительно выходит за рамки составов преступлений, перечисленных в ст. 282.1 УК РФ [1, c. 655].
Впрочем, что следует понимать под экстремистской деятельностью также остаётся неясным. Так, убийство, умышленное причинение вреда здоровью, оставление в опасности, торговля людьми и использование рабского труда, изнасилование, оскорбление и множество других преступлений вполне могут совершаться на почве экстремистских воззрений, в то время как подрыв автотранспортного средства может быть лишь убийством, совершённым общеопасным способом, а не террористическим актом.
В Уголовном кодексе РФ есть нормы, устанавливающих ответственность за организацию экстремистского сообщества (ст.282.1) и организацию деятельности экстремистской организации (ст.282.2). Рассматривая проблемы квалификации данных преступлений, исследователи, прежде всего, обращают внимание на несоответствие признаков понятия экстремистского сообщества, сформулированного в ст.282.1 УК РФ, родовым признакам «сообщества» как группового образования, закрепленным в ч.4 ст.35 УК РФ.
Спорными представляются формулировки отдельных понятий в диспозиции ч.1 ст.282.1 УК РФ, согласно которой, в частности, потерпевшими в результате совершения рассматриваемого преступления могут быть признаны представители «какой-либо социальной группы». Однако отсутствие легального, общепризнанного определения «социальной группы» позволяет включить в данное понятие абсолютно любую группу людей, объединенных каким-либо признаком (деятели культуры, врачи, преступники, алкоголики и т.д.). Вследствие обозначенной неопределенности, к уголовной ответственности по ч.1 ст. 282.1 УК на вполне законных основаниях могут быть привлечены участники организованной группы, созданной в целях возбуждения ненависти либо вражды (ч.1 ст.282 УК РФ – преступление экстремистской направленности) по отношению к экстремистам (социальная группа).
Согласно ст.1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», под экстремистской организацией понимается «общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности». Анализ приведенного определения позволяет заключить, что возникновению экстремистской организации обязательно должны предшествовать как минимум следующие условия: 1. Создание в установленном законом порядке легитимной организации (общественного или религиозного объединения либо иной организации); 2. Вступление в законную силу решения суда о ликвидации или запрете деятельности рассматриваемой организации в связи с осуществлением экстремистской деятельности, на основаниях, предусмотренных Федеральным законом «О противодействии экстремистской деятельности».
По аналогичным причинам из числа экстремистских организаций автоматически выпадают структуры, созданные, к примеру, для совершения террористических актов или убийств по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч.2 ст.105 УК РФ), поскольку указанные образования не могут быть зарегистрированы в установленном законом порядке и, следовательно, их деятельность не может быть запрещена вступившим в законную силу решением суда.
Однако структуры, указанные в вышеприведенном примере, нельзя отнести и к экстремистским сообществам, поскольку они создаются не для совершения преступлений экстремистской направленности, перечень которых содержится в ст.282.1 УК РФ.
Таким образом, наличие обозначенных пробелов в уголовном законодательстве вполне вероятно может привести к тупиковой ситуации в правоприменительной деятельности и соответствующим образом квалифицировать деяния, как ее рядовых участников, так и организаторов.
Анализ составов ст.ст. 239, 282.1, 282.2 УК РФ позволяет сделать вывод о том, что основной целью указанных норм является закрепление ответственности за создание, руководство либо участие в определенных групповых образованиях, деятельность которых связана с осуществлением экстремистской деятельности [2, c. 85].
Данное обстоятельство, позволяет говорить о возможности объединения ст.ст. 239, 282.1, 282.2 УК в единую универсальную норму, устанавливающую ответственность за создание, руководство и участие в экстремистской организованной группе и экстремистском сообществе.
Представляется целесообразным:
А) исключение из Уголовного кодекса РФ ст.ст. 239 и 282.2;
Б) изложение статьи 282.1 УК РФ в следующей редакции:
«Статья 282.1. Организация экстремистской организованной группы или экстремистского сообщества (организации).
- Создание экстремистской организованной группы, а равно руководство такой группой или входящим в нее структурным подразделением, – наказываются;
- Участие в экстремистской организованной группе, – наказывается…
Создание экстремистского сообщества (организации), а равно руководство таким сообществом или входящим в него структурным подразделением, – наказываются;
- Участие в экстремистском сообществе (организации), – наказывается;
- Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей и четвертой настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются;
В) пересмотр существующего легального определения понятия экстремистского сообщества и экстремистской организации, а также формулирование определения экстремистской организованной группы. Очевидно, что процесс конструирования понятий указанных групповых образований должен протекать с учетом базовых дефиниций форм соучастия, закрепленных в ст.35 УК РФ и, в целях лаконичности изложения текста уголовного закона, закреплен в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности».
Исходя из вышеизложенного, понятия экстремистского сообщества (организации) и экстремистской организованной группы представляется возможным определить в следующем виде: экстремистское сообщество (организация) – преступное сообщество (организация), созданное в целях осуществления или признающее возможность осуществления экстремистской деятельности либо объединение организованных групп, созданное в тех же целях. Преступное сообщество признается экстремистским, если хотя бы одно из его структурных подразделений осуществляет экстремистскую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данного сообщества;
Таким образом, в определении понятия «экстремистская деятельность (экстремизм)», указанном в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», перечисляется неопределённое количество противоправных деяний (причём, среди них имеют место и административные правонарушения), которые, по мнению законодателя, охватываются данным понятием. Однако признаки экстремистской деятельности, позволяющие отграничить её от иных видов преступной (или иной) деятельности, в настоящем Федеральном законе не отражены.
Необходимо сказать несколько слов об определении понятия «экстремистская организация», указанном в ч. 1 ст. 282.2 УК РФ. Во-первых, определение понятия «экстремистская организация» не отражает ни одного уголовно-правового признака данной формы преступного соучастия. Во-вторых, не понятно, чем фактически должен руководствоваться суд при решении вопроса о признании общественной организации экстремистской. В-третьих, поскольку экстремистская организация может быть признана таковой только в судебном порядке, получается, что уголовное законодательство не предусматривает ответственность за организацию деятельности общественного объединения, преследующего цели экстремистского характера, в отношении которого ещё не начато судебное разбирательство, равно как и за участие в его деятельности, даже если противоправная деятельность указанного объединения была заведомо известна «новобранцу».
Системный подход к обеспечению эффективности предупреждения экстремизма
В соответствии с Федеральным законом от 25.07.2002 г. №114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", под экстремистской деятельностью принято считать деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя и нарушения целостности России; подрыв её безопасности; захват и присвоение властных полномочий; создание незаконных вооружённых формирований; осуществление террористической деятельности; возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; унижение национального достоинства; осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по установленным в законе мотивам; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики или иной сходной до ней до степени смешения; финансирование указанной деятельности или иное содействие её осуществлению, а также публичны призывы к осуществлению указанной деятельности или совершению названных действий [3, c. 45].
Названный закон определяет правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности, что сделано в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, а также основ конституционного строя и обеспечения целостности и безопасности Российской Федерации. В уголовном законодательстве данный закон отражён, в частности, в ст.282-1 УК РФ, затрагивающей действия, регулирующие ст. 148, 149, ч.1 и 2 ст.213, ст.24, 243, 244, 280 и 282 УК РФ.
На первый взгляд, данный закон, востребованный временем, создаёт надёжную основу для предупреждения вредоносного экстремизма в обществе, государстве и мире в целом. Цели закона провозглашены, принципы и приоритеты определены, основные направления, и субъекты противодействия указаны. Однако практика свидетельствует, что напряжённость в данной сфере всё более увеличивается, и конструктивные, надёжные подходы к разрешению проблемы чётко не просматриваются.
Очевидным является то, что преступление как социальное явление имеет свои причины и условия, способствующие их совершению. Поэтому стабильный результат в данной сфере возможен не только и не столько за счёт наращивания мощи "противостояния", что является, к тому же, постоянным источником роста напряжённости, сколько постепенным, но неуклонным и последовательным устранением почвы для соответствующего поведения. И как раз с этой точки зрения, закон о противодействии экстремистской деятельности вызывает серьёзные возражения, поскольку он не ориентирован как на выявление причин и условий, способствующих экстремизму, так и их устранение.
В самом деле, к ответственности может быть привлечено лицо, в частности, за насильственное изменение основ конституционного строя, за нарушение целостности или подрыв безопасности России, захват или присвоение властных полномочий, создание незаконных вооружённых формирований, осуществление террористической деятельности, осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы и т.д. Однако перечисленные и иные указанные в законе действия никак не указывают ни подлинные цели, ни мотивы привлекаемых к ответственности лиц: насильственное изменение основ конституционного строя не есть цель насильственного изменения таких основ; безопасность государства подрывается не ради подрыва безопасности; властные полномочия захватываются не ради их захвата; незаконные вооружённые формирования создаются не ради их создания и т.д. а мотивы вражды и ненависти совершенно ничего не указывают об их действительном происхождении, содержании и направленности. Их внешние формы проявления являются лишь средствами к достижению подлинных, но, как правило, внутренних, скрытых целей.
Следовательно, остаются в стороне действительные причины и условия, способствующие совершению таких преступлений. К тому же законодательная конструкция вины, также не включающая в себя мотив и цель деяния, просто неспособна восполнить недостатки данного законодательного акта, раз отсутствует системный фактор, позволяющий задействовать отрицательную обратную связь в регулировании социальных явлений. В такой ситуации закрепленный принцип приоритета мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, а также провозглашённое одним из основных направлений принятие профилактических мер на предупреждение экстремистской деятельности, в частности, путём выявления и устранения причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности, превращается в "благое" пожелание. Одновременно ставятся под сомнение такие принципы противодействия экстремистской деятельности, как признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, а равно законных интересов организаций; принцип законности, гласности и обеспечения безопасности России.
Таким образом, по своей сущности, закон о противодействии экстремисткой деятельности основной целью фактически имеет сохранение в неприкосновенности существующих в реальности порядков, несмотря на то, что именно они и порождают высокую преступность со всеми вытекающими отсюда выводами. В истории нашего государства были подобные составы, отменённые с развитием общества, науки и ориентацией на международные требования. Речь идёт, в частности, о контрреволюционных преступлениях, под котором признавалось "всякое действие, направленное на свержении завоеванной пролетарской революцией власти"; либо пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, указанных в обширном списке ст.58 УК РСФСР 1926 года, а равно распространение или изготовление литературы того же содержания; оскорбление или дискредитация государственных органов и общественных организаций; призывы к совершению преступлений против государства и т.д. Другими словами, в сфере регулирования уголовно-правовых отношений наблюдается регрессия, возврат к старым, "добрым" насильственным методам, но в новом, так сказать, обличье, с "учётом" международных норм и требований.
Причина подобного усматривается в несовершенстве юридической фикции вины, не отражающей мотивы и цели преступного поведения, что закрывает конструктивные пути и направления развития науки, законодательства и правоприменительной практики в рассматриваемой сфере. Поэтому совершенно прав Ч.С. Пирс, указывающий на то, что многие полагают, что в настоящее время универсум уже получил описание во всех своих основных чертах. Ведь на самом деле, несмотря на те открытия, сделанные со времён Ньютона, остаётся весьма актуальным и истинным его высказывание о том, что мы всего лишь маленькие дети, подбирающие красивую гальку на берегу, в то время как весь простирающийся перед нами океан остаётся неисследованным. Действительно, данное высказывание не теряет своей значимости вследствие возможных заявлений о достижениях человечества в техническом развитии, благодаря чему "галька" теперь собирается мощными экскаваторами и перевозится товарными вагонами. Принципиальная сущность явления от этого, как отметил Ч.С. Пирс, не меняется.
Естественно, что подобная ориентация не только разрешает внутреннюю проблему, но и усугубляет её, из чего вытекают задачи по достаточно сложной, но необходимой работе по переориентации подобных лиц, что только и способно привести к реальному предупреждению, в частности, экстремизма. Причём, следует полностью согласиться с Д.А. Мезиновым, который, исследуя факты бессознательности глубинных мотивов преступления и действия механизма психической защиты, пришёл к выводу о необходимости общей рекомендации для следователей, согласно которой установление мотивов (а также истинных целей – прим. авт.) должно происходить не со слов обвиняемого, что способно увести в сторону от истинного понимания причин преступления, а путём всестороннего и объективного исследования всех доказательств и анализа преступной деятельности в целом. Необходимость комплексного подхода, как отмечал П.П.Осипов, обусловлено сложностью и взаимосвязанностью объектов социального познания. И такой системный подход представляется минимально необходимым изменением в законодательстве и правоприменительной практике, способным реально привести к позитивным изменениям в рассматриваемой сфере, заложником которой рано или поздно может оказаться каждый.
Литература:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 30.12.2006г. №283 - ФЗ.
2. Концепция уголовного законодательства Российской Федерации //Уголовное право: новые идеи: Сб.ст. М., 2008 г.
3. Марлухина Е.О., Рождествина А.А. Комментарий к Федеральному закону от 26 февраля 2006 года N 35-ФЗ "О противодействии терроризму".
