В лингвистике понимание концептов сводится в основном к лингвокультурному и лингвокогнитивному осмыслению данного явления.
С точки зрения лингвокультурологического направления (Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, С. Г. Воркачев, В. И. Карасик, С. Х. Ляпин, Ю. С. Степанов, Л. О. Чернейко и др.) концепт признается базовой единицей культуры, ее концентратом, имеющей определенную структуру, которая представляет собой «совокупность обобщенных признаков, необходимых и достаточных для идентификации предмета или явления как фрагмента картины мира» [1, с.15] Ю.С. Степанов отмечает, что «в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры – исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д.» [10, с. 41] Автор повествует: изучение культурных концептов – это движение от психических, социо-культурных образований в сторону их вариативной фиксации в языке и не только в языке. Понимание концептов весьма вариативно в современной лингвистике. á…ñ Но, бесспорно концепт как «сгусток культуры» принадлежит сознанию и включает чувственно-волевые и образно-эмпирические характеристики. Концепты не только мыслятся, но и переживаются. [10, с. 41]
Принимая во внимание представленное выше понимание термина «концепт» в лингвокультурологии, нельзя не обратиться к еще одному, получившему в настоящее время широкий размах, направлению – когнитивной лингвистике. Представители данного направления (Е.С. Кубрякова, А.П. Бабушкин, И.А. Стернин, З.Д. Попова и др.) определяют концепт как единицу «ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике. [4, с. 90] По мнению Д.С. Лихачева, концепт понимается как «намек на возможное значение» и как «отклик на предшествующий языковой опыт человека» [5, с. 282] Согласно данной точке зрения, как отмечает В.И. Карасик, концепт – это индивидуальный смысл в отличие от коллективного, словарно закрепленного значения. [2, с. 86] З.Д. Попова, И.А. Стернин определяют концепт как «глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант структурированного знания» [7, с. 4] Цитируемые исследователи придерживаются мнения, что язык является одним из способов формирования концептов в сознании человека. Кроме того, по справедливому замечанию В.И. Карасика, язык является лишь одним из способов апелляции к сложившемуся концепту. [2, с. 96]
Проанализировав взгляды сторонников лингвокультурологического и лингвокогнитивного подходов, мы придерживаемся точки зрения В.И. Карасика о том, что упомянутые подходы «не являются взаимоисключающими»: концепт как ментальное образование в сознании индивида есть выход на концептосферу социума, т.е. в конечном счете, на культуру, а концепт как единица культуры есть фиксация коллективного опыта, который становится достоянием индивида. [2, с. 87]
В соответствии с расхожестью во взглядах ученых на определение термина «концепт» отметим, что в лингвистике до сих пор не существует однозначного мнения по поводу типологии концептов и методов их исследования. В рамках данной статьи более подробно мы остановимся на рассмотрении природы индивидуальных и художественных концептов.
Обращаясь к вопросу об индивидуальных концептах, В.И. Карасик отмечает, что на сегодняшний день в социолингвистике индивидуально-культурные концепты рассматриваются отдельно от этно- и социокультурных. [2, с. 87] Другими словами, по В.И. Карасику, существуют ментальные образования, актуальные для индивидуума. «Индивидуальные концепты весьма разнообразны, здесь можно привести индивидуально-авторские концепты, выражаемые ключевыми словами, свойственными тому или иному писателю или философу» [2, с. 90].
В свою очередь Г.Г. Слышкин, выделяя индивидуальные концепты в отдельную группу, утверждает, что индивидуальные концепты богаче и разнообразнее, чем любые коллективные, от микрогрупповых до общечеловеческих, поскольку коллективное сознание и коллективный опыт есть не что иное, как условная производная от сознаний и опыта отдельных индивидов, входящих в коллектив. Производная эта образуется путем редукции всего уникального в персональном опыте и суммирования совпадений. Концептосферы отдельных индивидов могут включать в себя большое количество оригинальных элементов, не разделяемых в данном социуме. [9, e-text]
Наряду с В.И. Карасиком и Г.Г. Слышкиным данная схожесть взглядов отражена в работах Ю.С. Степанова, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой.
Рассматривая индивидуальные концепты в рамках художественного текста, мы, вслед за рядом исследователей, имеем в виду индивидуально-авторские (художественные) концепты.
Под художественным концептом понимается смысловая и эстетическая категория, содержащая в себе универсальный опыт литературной личности, ее мировоззрение, систему ценностей, и способствующая формированию новых художественных смыслов (Л.Г.Бабенко, Н.С.Болотнова, С.Р.Габдуллина, Н.А.Кузьмина и др.). Область функционирования художественных концептов – произведения художественной литературы.
В рамках художественного текста выделяются художественные концепты как «универсальные элементы смысла» [3, с. 15], которые в совокупности образуют авторскую концептосферу. Изучение языковой репрезентации художественного концепта является важным и необходимым для осознания идейного смысла художественного текста и для понимания менталитета данной литературной личности, ее творческой манеры.
Чтобы понять художественный текст (художественный концепт), не достаточно когнитивного понимания, нужно распредмечивающее. Смысловые составляющие концептов «рассеяны» (Г.И.Богин) в текстах и требуют кристаллизации. В своих трудах А.А. Потебня писал: «Поэтический образ дает нам только возможность замещать массу разнообразных мыслей относительно небольшими умственными величинами... Этот процесс можно назвать процессом сгущения мысли...». [8, с. 100] А. А. Потебня ввел параллельно понятия «разложения» и «замедления» мысли. Он пишет: «Слово может быть орудием, с одной стороны, разложения, с другой — сгущения мысли единственно потому, что оно есть представление, то есть не образ, а образ образа». [8, с. 152-153] На наш взгляд понятие «сгущение мысли» по А.А. Потебне совпадает с нашим понятием «кристаллизация смысла». Данными вопросами давно и успешно занимаются теория текста и герменевтика.
В рамках нашего исследования мы использовали метод кристаллизации смысла концептов, который предполагает, по мнению И.П. Черкасовой: а) выделение в тексте тех контекстов, в которых репрезентирован данный концепт; б) интерпретацию этих контекстов, базирующихся на распредмечивании смыслов; в) определение смыслов и метасмыслов, являющихся структурой авторского концепта. [11, с. 58-88] Поэтому одним из этапов нашего исследования сказки Новалиса «Гиацинт и Розочка» [6, с. 35-40] явился процесс кристаллизации смысла базовых концептов (Mensch, Mädchen, Mann, Land, Zeit, Eltern, Herz, Weg, Kind, Gemüt, Frau, Luft, Sehnsucht, Wald, Gegend, Blumen, Tier, Ding) путем анализа контекстов. В рамках данной статьи мы приведем результаты нашего исследования лишь частично, на примере концептов Sehnsucht, Weg.
Представим процесс кристаллизации смысла концепта, базирующегося на ключевом слове „Sehnsucht“. Данное ключевое слово соотносится в тексте сказки со следующими словами: Blätter, Vögel, Tiere, Himmel, Luft, Liebe, Zeit, Herz, Musik и представлено в смысле «тоски по трансцендентному».
«Immer höher wuchs jene süße Sehnsucht in ihm…»
Чем ближе подходил герой к цели своих исканий, тем все сильнее возрастала в нем тоска по трансцендентному, по вечности. В этой связи процитируем слова Н. Бердяева: «Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты и тленности этого мира… Тоска, в сущности, есть всегда тоска по вечности, невозможность примириться со временем. Ничто не интересно, кроме вечности…»
«Sein Herz klopfte in unendlicher Sehnsucht…»
Чувство душевной тревоги не покидало героя, его сердце (душа) билось в «бесконечной тоске», он испытывал сильное «томление души». „Sehnsucht“ означает устремленность личности к неисчерпаемому богатству и разнообразию мира и одновременное сознание ускользающей непостижимости этого богатства.
«Eine ferne Musik umgab die Geheimnisse des liebenden Wiedersehns, die Ergießungen der Sehnsucht…»
„Eine ferne Musik“ представлена в сказке как «отдаленный» Абсолют, истинная реальность, которая покрывала обрушившееся на героя желание, влечение к вечности, к трансцендентному, к истинной любви.
В процессе кристаллизации смысла слова „Sehnsucht“ мы выделяем следующие смыслы:
1. Возникновение тоски есть уже спасение от ничтожества и пустоты.
2. Тоска – это стремление к духовному совершенству (вечности).
3. Духовная вечность есть Абсолют, истинная реальность, где существует истинная любовь, к чему стремится тоска.
Кристаллизация смысла концепта, базирующегося на ключевом слове „Weg“ представлена в сказке следующим образом.
Концептообразующими являются такие лексические единицы, как: Weg - Nebel, Wolken, Berge, Ströme, Land, Geisterfamilie, Reise, Gegend, richtig, eben, fremd, geheimnisvoll, sich werfen, weisen, gehen, reisen, begleiten, zurückkommen, kommen, sich losreißen, fortgehen, zulaufen, wandeln, durchgehen, herkommen, führen, weit, weg, fort, aufwärts. Перечисленные лексические единицы репрезентируют тематическое поле лексемы «восхождение». Рассмотрим употребление лексики в контекстах и процесс кристаллизации концепта.
Путь, описанный в сказке, по которому шел юноша к достижению своей цели – это, по нашему мнению, испытание, которое ему было уготовлено. В начале сказки мы обращаем внимание, что мир природы указывает правильный, истинный путь исканий героя:
«…ungeachtet sich das Eichhörnchen, die Meerkatze, der Papagei und der Gimpel alle Mühe gaben, ihn zu zerstreuen und ihn auf den richtigen Weg zu weisen.»
Автор неслучайно упоминает в сказке животных и птиц: das Eichhörnchen, die Meerkatze, der Papagei und der Gimpel. Все они являются обитателями древесных крон. В сказке они – символы божественной сущности, проявление верха, духа неба, свободы, жизни, наконец.
Не разумея их совету, герой проходит путь, полный испытаний. Испытания, постигшие юношу – это по сути „Nebel“ и „Wolken“, состояние тьмы, в котором пребывал герой, состояние, в котором совершаются ошибки. Для обретения ясности душа должна пройти тьму и смятение. Причем в сказке подразумевается духовная тьма, первоначальный хаос, образовавшийся в душе героя.
«…Nebel und Wolken warfen sich ihm in den Weg, es stürmte immerfort…»
В сказке Новалис описывает путь героя как восхождение, трансцендентность, путь к высшей реальности и Абсолюту, переход от тьмы к свету и свободе. Чем яснее и «просветленнее» становились мысли и чувства героя, тем «ровнее» становился путь его исканий.
«Nun wurde … der Weg ebener…»
Кроме того, восхождение героя, возвышение его души, переход от земли к небу подсказывают Quelle как символ жизненной силы, бессмертия, Духа Божьего и Blumen как символ духовного совершенства, красоты.
«Gehe nur aufwärts, wo wir herkommen, so wirst du schon mehr erfahren.»
Таким образом, мы выделяем следующие смыслы:
1. Мир природы указывает путь к цели исканий и исцелению.
2. Путь есть восхождение к истинной реальности.
3. Невозможно достичь Абсолюта, не пройдя трудностей и испытаний.
В результате кристаллизации («распредмечивания») смысла концептов, базирующихся на ключевых словах Sehnsucht и Weg, нам удалось установить тесную взаимосвязь между смыслами, формирующими авторские концепты. С целью сопоставления авторских концептообразующих смыслов, образующих авторскую концептосферу, нами была составлена схема расположения базовых концептов, в совокупности представляющих собой систему. Данная система дает возможность установить некоторые особенности отношений между важными для Новалиса категориями.
Схема 1. Система базовых концептов Новалиса в сказке «Гиацинт и Розочка» („Hyazinth und Rosenblüte“)
Исходя из представленной схемы, авторская концептосфера выглядит следующим образом: полюс «+» противостоит полюсу «-». Данное противопоставление достаточно очевидно. Полюс «+» означает стремление, восхождение (Weg) человека (Mensch), сопровождаемое тоской, духовной грустью (Sehnsucht), к Абсолюту, вечности, духовному совершенству и, как следствие, истинной любви (Jungfrau).
Список использованной литературы:
1. Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. - М.: Гнозис, 2007. – 512 с.
2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Изд-во Перемена, 2002. С. 101-271
3. Колесникова В.В. Художественный концепт «душа» и его языковая репрезентация (на материале произведений Б.Пастернака). Автореф. дисс. … канд. филол. наук. – Краснодар, 2008. 21 с.
4. Кубрякова Е.С. Концепт // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. С.90-93.
5. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. С.280–287.
6. Немецкая романтическая сказка: Сборник. Сост. А.В. Карельский. – М.: Прогресс, 1980. 470 с.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 2000. 30 с.
8. Потебня А.А. 1862 Мысль и язык. Переп. // А.А. Потебня. Эстетика и поэтика. – М.: Искусство, 1976. 35-220.
9. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. – М.: Academia, 2000. (электронная версия)
10. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. 824 с.
11. Черкасова И.П. Художественный концепт как смысловой фокус поэтического мира // Герменевтика поэзии. – Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2007. – С. 58-88.
