Как известно, проблема личностных границ в настоящее время является актуальной и связано это с требованиями современного общества предъявляемые к молодым людям, от которых требуется успешное функционирование в обществе, гибкость мышления, мобильность и умение быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям. Такая личность должна обладать способностью сохранять свою автономность и независимость, не нарушая личное пространство окружающих ее людей. Умение устанавливать или ограничивать контакты на прямую связано с феноменом психологических или иначе личностных границ человека.
Исследуя личностные границы, вслед за С. К. Нартовой-Бочавер, мы в первую очередь рассматриваем психологическое пространство личности как элемент, определяющий актуальную деятельность и жизненную стратегию человека. Под ним можно рассматривать совокупность физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет: это территория, предметы личного пользования, идеи и установки. Каждый из этих компонентов для человека, как отмечает С. К. Нартова-Бочавер, приобретает личностный смысл и начинает защищаться от других людей [1, с. 37].
Утверждается, что личностные границы формируются на протяжении всей жизни человека. На их устойчивость и гибкость влияют различные факторы, такие как: семья, коллектив, интимный фактор, средства массовой информации, которые могут стать причиной их нарушения.
В числе негативных последствий использования социальных сетей, эксперт «Лаборатории Касперского», выделил: увлечение онлайн-играми и игровую зависимость (17 %), просмотр материалов, не соответствующих возрасту пользователя (17 %), подписки на платные сервисы и совершение нежелательных покупок онлайн (15 %), кражу паролей либо аккаунтов в социальных сетях или играх (6 %), а также потерю личных сведений (5 %) [2].
Нарушение личностных границ может приводить к конфликтам, неврозам, негативному самоотношению, вызывать различного рода аддикции. Человек с нарушенными личностными границами также может становится жертвой манипуляций, испытывает постоянный стресс [3, с. 17].
В большинстве своем, в научной литературе под психологическими границами понимается интенсивное психологическое образование, отражающее степень доступности сознанию внешних по отношению к нему воздействий и выполняющее необходимые функции, для оптимального функционирования личности [4].
Следует отметить, что и в зарубежной, и в отечественной психологии существуют подходы, которые имеют как противоречивые позиции, так и те, которые не имеют радикальных противоречий.
Так, например, само понятие «граница» изначально фигурировало в психоанализе и применялось З. Фрейдом, в качестве разграничения сознательного, предсознательного и бессознательного. Но впервые в научный оборот понятие «границы Я» было введено В. Тауском, который определял границы как понимание собственной уникальности и отделенности от других [5, с. 112]. Психологи К. Левин и Ф. Перлз рассматривали границы как инструмент взаимодействия человека с окружающей средой, позволяющий быть в вечном балансе между самим собой и миром [6, с. 56]. У. Джеймс подразделяет «границы» на три компонента: материальное «Я» (тело, одежда, собственность); социальное «Я» (оценка человека другими); духовное «Я» (совокупность психических способностей и склонностей человека) [7, с. 91].
В отличие от У. Джеймса, Н. Браун предлагает выделять физические, психофизиологические и психологические типы границ, отмечая также флексибильные, ригидные, ослабленные и здоровые [8, с. 168]. Под физическими границами она рассматривает тело человека и его вещи, под психологическими границами определяет человека как отдельную личность, которая отличается от других. Под ригидными (психофизиологические) границами она понимает определенный вид защиты от возможной угрозы для личности, и эти границы непосредственно зависят от времени, места или же условий; а под флексибильными границами рассматриваются видоизменяемые (собственно психологические) границы «Я», отражающие психологический статус человека, его самоотношение.
В свою очередь, в отечественной психологии Т. С. Леви, рассматривала психологические границы человека как защитный барьер психики от воздействий внешних раздражителей [9]. В своих трудах она выделяет основные функции психологических границ личности [10, с. 15], к которым относится:
– Невпускающая функция, представляет собой прочность границы от внешних воздействий, выражается в осторожности человека, умении сказать «нет».
– Проницаемая функция, предполагает влияние на границу из вне, представлена уверенностью в себе, доверием к окружающим.
– Вбирающая функция, проявляется в принятии необходимого для себя из окружающего мира и выражается в удовлетворении собственных потребностей.
– Отдающая функция, связана с пропусканием внутренних импульсов, при которых личность может спокойно выражать себя, свои эмоции и чувства в окружающем мире.
– Сдерживающая функция, предоставляет возможность подавлять внутреннюю энергию при необходимости.
– Спокойно-нейтральная функция, проявляется в умеренном состоянии личности.
Нарушения или несформированность функционирования границы, Т. С. Леви связывает с образованием отрицательных моторных установок, которые могли возникнуть в процессе развития человека, во взаимоотношениях с окружающей общественной средой или вследствие психологической травмы. В свою очередь для оптимизации психологической границы требуется изменение «внутренней картины» мира. Если граница оптимальна, личность способна в зависимости от ситуации приспосабливать, изменять ее свойства, обеспечивая взаимодействие с миром в соответствии со своими желаниями и возможностями [10, с. 16].
Психолог С. К. Нартова-Бочавер в своих научных трудах рассматривает суверенность как состояние границ психологического пространства, являющихся инструментом выстраивания равноправного взаимодействия и приспособления к внешним явлениям, которые определяют индивидуальность личности и пределы личной ответственности [11, с. 10].
На современном этапе психологическую суверенность можно рассматривать с двух позиций: во-первых, суверенность как важнейший фактор контроля, защиты и преобразования своего психологического пространства, на основании приобретенного ранее опыта автономного поведения; во-вторых, суверенность как форма субъектности человека, благодаря которой происходит осуществление его потребности [12, с. 36]. Из этого следует, что психологическое пространство может быть, депривированным, суверенным и сверхсуверенным. Пространство с целостными границами обозначается как суверенное и выражается в способности сохранять свою личностную автономию, а пространство с нарушенными границами — депривированное (английское deprive — лишать права на «личное»).
Таким образом, психологическое пространство обладает следующими особенностями [11, с. 137]:
– Во-первых, под приватность рассматривается присвоенное или созданное самой личностью пространство, представляющее огромную ценность.
– Во-вторых, все находящееся и возникающее внутри личностного пространства подлежит контролю и защите.
– В-третьих, психологическое пространство не поддается рефлексии без возникновения проблемных ситуаций и с трудом подвергается позитивному описанию.
– В-четвертых, целостность границ является важной чертой психологического пространства.
Согласно субъектно-средовому подходу суверенная личность обладает способностью сохранять свою автономию, не только в рамках своей независимости, но и в рамках управления своим психологическим пространством. Депривированность границ может быть обусловлена отсутствием ощущения автономности как у отдельного лица, так и вызывать трудность по отношению к другому лицу как автономному.
Целью нашего исследования является сопоставительный анализ психологического пространства у юношей и девушек, в рамках изучения состояния личностных границ.
Материал иметоды. Исследование проводилось на базе «Витебского государственного университета имени П. М. Машерова», с целью изучения суверенности психологического пространства у юношей и девушек. В исследовании приняли участие 40 респондентов (20 юношей и 20 девушек) в возрасте 17–19 лет, студенты первого курса факультета «Социальной педагогики и психологии» и студенты факультета «Физической культуры и спорта».
Нами была использована психодиагностическая методика «Суверенность психологического пространства», автором которой является С. К. Нартова-Бочавер. Данная методика состоит из 80 вопросов и имеет шесть шкал измерений. Полученные данные юношей и девушек мы сравнили с помощью критерия U-Манна-Уитни.
Результаты иих обсуждение. В результате нашего исследования полученные данные отражают статистическое различие суверенности психологического пространства у юношей и девушек.
Было выявлено, что суверенность психологического пространства юношей и девушек преимущественно превышает пределы статистической нормы опросника (40–60 баллов), а также имеет тенденцию к депривации. По результатам общего уровня суверенности психологического пространства у юношей были получены следующие показатели: депривированность — 65 %, суверенность — 25 %, сверхсуверенность — 10 %; а у девушек: депривированность — 30 %, суверенность — 35 %, сверхсуверенность — 35 %.
По полученным результатам, мы можем утверждать, что уровень депривированности превышает у юношей. Из этого следует, что девушки в отличии от юношей обладают большим разнообразием моделей поведения, что делает их более аккуратными, защищенными и избирательными в общении.
По шкале суверенности физического тела депривированность была выявлена больше у юношей (65 %), что означает переживание дискомфорта, вызванного внешними раздражителями, у девушек же преобладает сверхсуверенность (50 %). В таком случае, мы можем говорить о том, что юноши более терпимы к непроизвольным прикосновениям, постоянному вмешательству в личное пространство, примерами этого могут являться: спорт, включающий контактное взаимодействие; силовой метод решения конфликтов; непроизвольное сокращение дистанции; особенности манеры общения (дружеские хлопки, рукопожатия и др.), в связи с чем реже испытывают дискомфорт и фрустрацию в отличие от девушек. В свою очередь, сверхсуверенность у девушек проявляется в тщательном контроле безопасности и неприкосновенности собственного соматического благополучия, что является полной противоположностью характеристике юношей.
Показатель шкалы «суверенность территории» у юношей указывает на депривацию (60 %), у девушек он указывает на сверхсуверенность (60 %). Депривация в этом случае означает отсутствие территориальных границ и это может быть связано с родительскими запретами в детстве или с совместным проживанием в одной комнате с братьями или сестрами. В этом случае, территориальные границы становятся размытыми, сопровождаясь безразличностью, пассивностью к границам как к своим, так и других. Девушки же, со сверхсуверенностью, максимально стараются разграничить свое пространство от посторонних вмешательств, всячески пресекая вторжение на свою территорию посторонних.
Суверенность вещей, так же претерпевает депривацию у юношей (55 %) и является сверхсуверенным у девушек (40 %). Из этого следует, что юноши с депривацией испытывают дискомфорт при использовании личных вещей и чувствуют себя обязанными перед другими, за счет чего пытаются быть респектабельными в окружающем обществе. Девушки со сверхсуверенностью к своим вещам относятся с огромным уважением и осторожностью, опасаясь за сохранность целостности своего «Я».
По шкале «суверенность привычек» была выявлена депривированность как у юношей (75 %), так и у девушек (50 %), в этом случае под депривировнностью рассматриваются попытки изменить комфортный для личности распорядок, сопровождающиеся наложением временных ограничений на использование абсолютно всем, что человек считает своим. В этом возрасте для молодых людей зачастую характерно: отсутствие самоорганизации; частая смена предпочтений; влияние окружения; импульсивность; неуверенность в себе, в связи с чем и прослеживается нарушение суверенности привычек, характеризующееся в отсутствии стабильности. Также, это может приводить и к временному изменению поведения, порождая при этом как внутриличностные, так и межличностные конфликты.
Депривированность также была выявлена и по шкале «суверенность социальных связей», у юношей — 65 %, у девушек — 40 %. Суверенность социальных связей — это необходимое условие формирования избирательности в межличностных отношениях, в свою очередь депривированность — это контроль над социальной жизнью личности, приводящий к отстраненности, либо к зависимости. В связи с этим, могут возникать и отклонения в социальных нормах поведения, где человек не подготовлен к выполнению ряда ролей, предъявляемых к нему обществом.
По последней шкале «суверенность ценностей» у юношей была выявлена депривированность (50 %), а у девушек сверхсуверенность (40 %). Ценности оказывают влияние на жизненный выбор человека, они могут быть личными или разделяться с другими. Депривация ценностей у юношей выражается в неодобрении близкими людьми присущих для них вкусов, ценностей. Чаще всего молодые люди, подвержены порицаниям из-за специфических видов деятельности, образа жизни, Сверхсуверенность у девушек связана с традиционными моральными нормами, которые закладываются родителями с раннего возраста для создания образа «идеальной» и «достойной». Также, нельзя не отметить, что на это может влиять и психологические особенности девушек, как более внушаемых и впечатлительных, в связи с чем, заложенные ценности, установки, идеи более устойчивы и тщательно соблюдены, так как их несоблюдение может отразится на социальном одобрении, которое играет для девушек огромную роль.
Результаты опроса представлены в диаграмме на рисунке 1.
Рис. 1. Показатели суверенности психологического пространства у юношей и девушек
Исходя из полученных результатов двух изучаемых групп, мы можем сделать вывод, что показатель «депривация» превалирует во всех рассмотренных областях. Следовательно, последствием депривации суверенности психологического пространства может являться замедление таких процессов, как: самоактуализация, социализация, саморазвитие, самоотношение, самообучение и др.
На следующем этапе, мы провели сравнительный анализ двух гендерных выборок с помощью U-критерия Манна-Уитни, благодаря которому выявили существенные различия только по одному показателю психологического пространства, такому как: «территория» (U=122 при р<0,05). По остальным показателям суверенности психологического пространства, а именно — «физическое тело», «мир вещей», «привычки», «социальные связи», «ценности», статистически значимых различий не было выявлено.
Таким образом, исходя из полученных результатов нашего исследования, мы можем сделать вывод, что суверенность психологического пространства у двух гендерных выборок имеет различия по таким шкалам, как: суверенность физического тела, суверенность территории, суверенность вещей и суверенность ценностей.
Заключение. В нашей статье мы рассматривали существующие уровни психологического пространства, как: сверхсуверенность — проявляющаяся в виде сверхкомпенсации в ответ на избыточно депривационные воздействия извне; нормальная (умеренная) суверенность — выражающаяся в способности человека осуществлять контроль, защиту и развитие своего психологического пространства; депривированность — приводящую к развитию у человека склонности к виктимизации и развитию комплекса жертвы.
Состояние границ личного психологического пространства напрямую зависит от суверенности и выражается в удовлетворении собственных потребностей, будучи проявлением аутентичности собственного существования. Если же человек действует принудительно, ущемляя свои интересы, то в этом случае следует говорить о депривированности личности, отличительной особенностью которой является чувство подчиненности, отчужденности, фрагментарности собственной жизни. Из этого следует, что слабость границ приводит к неспособности человека стать ответственным субъектом своей жизни в ее различных сферах: человек уязвим в отношении социальных воздействий, притязаний на его личную собственность, территорию, мировоззрение и даже тело.
Литература:
- Нартова-Бочавер, С. К. Понятие «психологическое пространство личности» и его эвристические возможности / С. К. Нартова-Бочавер // Психологическая наука и образование. — 2002. — Том 7. — № 1. — С. 35–41.
- Как белорусы ведут себя в Сети: подробная статистика // TUT.BY: интернет и связь [Электронный ресурс]. — 2019. — Режим доступа: https://42.tut.by/662952. — Дата доступа: 28.12.2019.
- Шейнов, В. П. Скрытое управление человеком. Психология манипулирования / В. П. Шейнов. — М.: АСТ, 2006. — 816 с.
- Габбард, Г. Психоаналитические границы и их нарушения / Г. Габбард, Э. Лестер. — М.: Независимая фирма «Класс», 2014. — 272 с.
- Андронникова, О. О. Психологические границы виктимной личности / О. О. Андронникова, В. И. Волохова // Сибирский педагогический журнал. — 2018. — № 3 — С. 111–118.
- Марцинковская, Т. Д. Психологические границы: история и современное состояние / Т. Д. Марцинковская // Мир психологии. — 2008. — № 3. — С. 55–62.
- Рягузова, Е. В. Виды и функции границ в психологических исследованиях / Е. В. Рягузова // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Философия. Психология. Педагогика. — 2011. — Том 1. — Выпуск 1. — С. 89–94.
- Шамшникова, Е. О. Адаптация зарубежной методики «границы я» Н. Браун / Е. О. Шамшникова // Мир науки, культуры, образования. — 2009. № 4 (16). — С. 167–173.
- Леви, Т. С. Психологическая граница как телесный феномен / Т. С. Леви // Бюллетень АТОП. — 2009. — № 9. — С. 51–68.
- Леви, Т. С. Телесно-энергийный подход к пониманию психологической границы человека / Т. С. Леви // Научные труды Московского гуманитарного университета. — 2017. — № 2. — С. 10–18.
- Нартова-Бочавер, С. К. Человек суверенный: психологическое исследование субъекта в его бытии / С. К. Нартова Бочавер. — Спб.: Питер, 2008. — 400 с.
- Нартова-Бочавер, С. К. Понятие «психологическое пространство личности» и его эвристические возможности / С. К. Нартова-Бочавер // Психологическая наука и образование. — 2002. — № 1. — С. 35–41.
