Развитие инициативности будущего специалиста – одна из актуальных проблем высшего образования, так как инициативность является неотъемлемым качеством современной конкурентоспособной личности.
Историко-педагогический анализ научной литературы показал, что большинство исследователей выделяют три периода в развитии социальной инициативности детей и молодежи: досоветский или начальный (до 1917 гг.); советский или комсомольский (1917 - 1991 гг.) и постсоветский или период демократизации (с 1991 г. и до наших дней).
На начало XIX столетия в России отсутствовала единая политика в сфере высшего образования: вузы находились в ведении различных ведомств, каждое из которых самостоятельно определяло развитие своих учебных заведений. Началом досоветского этапа развития проблемы студенческих инициатив на наш взгляд стала деятельность попечителя Петербургского учебного округа князя Г.А. Щербатова, который «старался управлять округом, основывая свою деятельность не на полицейских мерах, а на обращении к лучшим сторонам человечества, и в особенности оказывая доверие молодежи». Г.А. Щербатов организовал совещания студентов, которые за достаточно краткий промежуток времени стали пользоваться популярностью благодаря тому, что студенты смогли реализовать ряд инициатив. Во-первых, стали руководить благотворительными концертами, выручка от которых должна была идти в пользу бедных студентов; во-вторых, стали издавать студенческий сборник; в-третьих, организовали устройство библиотеки и кассы для бедных студентов. Для реализации данных проектов требовались «распорядители», избрание которых и осуществлялось на установленных попечителем собраниях.
Таким образом, первая студенческая корпорация Петербургского университета, которая стала площадкой для реализации студенческих инициатив, начала оформляться организационно не благодаря принятию каких-то новых правил, а благодаря инициативе одного человека, пользовавшегося поддержкой в либеральных правительственных сферах. Однако, как только курс переменился, и князь Г. А. Щербатов покинул свой пост, все плоды его деятельности были уничтожены. Это вызвало стихийный протест со стороны студенчества.
Вторая половина XIX века прошла в непрекращающихся попытках студенчества и профессуры обратить внимание правительства на свои нужды. Неоднократные обращения с петициями, активная «легализаторская» борьба за разрешение студенческих организаций и студенческих инициатив в стенах университетов — все это осталось безрезультатным. При любых волнениях в университетах первый удар карательной политики правительства направлялся против студенческих обществ, сметая те немногие легальные организации, которые смогли закрепиться на академической почве. Студентам воспрещается устройство студенческих читален, столовых, театральных представлений, концертов, балов и других публичных собраний, не имеющих научного характера, произнесение публичных речей, любые денежные сборы (т. е. фактически все кроме аудиторных занятий). За нарушение запретов студенту грозило в зависимости от усмотрения начальства наказание от выговора и ареста в карцере до исключения из университета с «волчьим билетом».
Однако, не смотря на это, инициативы прогрессивной образованной молодежи мы можем наблюдать в 70-х гг. XIX века. Они выражались в «хождении в народ»: внесением культуры и образования в народную жизнь и пробуждением политического сознания народных масс. Теоретики революционного народничества М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев не занимаются специально теоретической разработкой проблем воспитания, но вопросы инициативности и активности личности тесно переплетаются в их трудах с социально-политической теорией и революционной деятельностью.
В 80-х гг. XIX в. данная проблема получает развитие в теории прогресса П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского. В центре их философских построений находится человек – творчески активная личность, способная осуществить необходимые изменения в общественном строе и реализовывать свои инициативы в обществе, руководствуясь научными достижениями и критическим подходом в познании окружающего ее мира.
Однако же на практике только первая общероссийская студенческая забастовка 1899 г., в которой участвовало почти двадцать пять тысяч учащихся высшей школы, изменила положение университетов и отношение к студенческим инициативам со стороны властей. Комиссия, созданная для расследования инцидента, превратилась «в комиссию для исследования молодого поколения». По итогам работы комиссии издается ряд циркуляров: «для установления желательного общения между студентами и педагогическим составом высших учебных заведений полезно учреждение, под непременным ответственным руководством профессоров, научных и литературных студенческих кружков, в заседаниях которых могли бы читаться и обсуждаться студенческие рефераты по научным и литературным вопросам». Вскоре были разрешены и «корпоративные действия студентов»: предварительные совещания студентов, желающих образовать кружок, коллективное заявление, обращенное к профессору или к начальству о таковом желании, избрание должностных лиц. После законодательного закрепления прав студентов на реализацию своих инициатив: «открытие студенческих кружков для научно-литературных занятий, кружков для занятий искусствами, ремеслами и разного рода физическими упражнениями, студенческих столовых, чайных, касс (взаимопомощи, ссудно-сберегательных, вспомоществования), попечительств для приискания занятий для недостаточных студентов, библиотек и читален» - стали создаваться различные студенческие представительные органы, в основном, Советы факультетских старост [3].
Анализируя досоветский этап развития проблемы, мы видим, что развитие инициативности студентов тесно связано с проблемой развития студенческого самоуправления в ВУЗах и закреплением официального статуса студенческих организаций в законодательной базе.
20-е годы XX века характеризуются поисками новых подходов к организации и методам обучения, в том числе усиление внимания педагогов к взаимосвязанным проблемам самостоятельности, активности и инициативности. Проводимые в стране преобразования требовали от педагогов Единой Трудовой Школы подготовки активных, инициативных воспитанников, способных включиться в различные виды производственной и общественно-политической деятельности, успешно решать жизненные проблемы. В связи с этим следует особо отметить Опытные Станции Наркомпроса РСФСР, которые стали своеобразными лабораториями, центрами педагогических исследований. В атмосфере творческого поиска педагоги Станций внесли существенный вклад в развитие отечественной теории и практики воспитания, в частности, проблему развития инициативности.
В эти годы проблема находит свое отражение в трудах М.И. Вайсфельда, П.Ф. Каптерева, Н.К. Крупской, С.Т. Шацкого, А.С. Макаренко, которые рассматривают инициативность как важную составляющую нравственно-волевых качеств.
М.И. Вайсфельд выделяет два значения в понимании инициативности: инициативность как «психический импульс к новым шагам», связывая инициативность с целеполаганием, и инициативность как «творчество новых идей». С.Т. Шацкий считает важнейшим условием воспитания инициативности личности самоуправление, через которое осуществляется систематическая подготовка к активному и сознательному участию в общественно полезной деятельности, развивается инициатива, энергия, организаторские способности. А.С. Макаренко рассматривает влияние инициативности на учебную деятельность. П.Ф. Каптерев устанавливает зависимость инициативы и самостоятельности от эмоционально-чувственной сферы личности. Н.К. Крупская в своих трудах раскрывает особую роль комсомола в развитии инициативности молодежи, подчеркивая, что в организации общественно полезной работы важна инициатива самих ребят, их увлеченность деятельностью, которая должна носить коллективный характер и соответствовать возможностям ее участников, добровольность и сознательность выбора вида работы. Необходимо, чтобы труд происходил не по чьему-то заказу, а по собственной инициативе, чтобы ребята сами придумывали себе трудовые задачи и сообща эти трудовые задачи осуществляли.
В работах педагогов этого периода четко прослеживается идея значимости инициативы и инициативности и необходимость стимулирования этого качества: развитие инициативности требует содействия.
В 30-50е гг. основные требования, предъявляемые к личности и деятельности будущих специалистов, были ориентированы, прежде всего, идеологической политикой. Студенческие инициативы поощряются только в направлении, определяемом идеологией. Весь советский период студенческое самоуправление, в рамках которого, как правило, и реализуются студенческие инициативы, курировалось комсомольскими организациями образовательных учреждений. Основной целевой установкой в системе воспитания, начиная с тридцатых и до шестидесятых годов, была ориентация на исполнителя, а не инициатора.
Интенсивный рост психологических и педагогических исследований по проблеме развития инициативности наметился в конце 60-х годов – начале 70-х годов. В психологии инициатива и инициативность рассматривается в работах С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, М.С. Говорова, Н.Д. Левитова и др. С.Л. Рубинштейн выделяет инициативность среди важнейших волевых качеств личности и определяет как «умение хорошо и легко взяться за дело по собственному почину, не дожидаясь стимуляции извне». Б.М. Теплов не относит инициативность к волевым качествам личности, рассматривая ее как способность предвидения и способность быстро находить новые решения. М.С. Говоров также связывает инициативность с когнитивными процессами.
В 80-е гг. годы проблема развития инициативности получает новый виток развития в исследованиях отечественных психологов К.А. Абульхановой-Славской, Д.Б. Богоявленской, А.И. Крупнова и др.
К.А. Абульханова-Славская рассматривает инициативу в личностном аспекте, говоря о развитии «способности к инициативе». В своих работах она предлагает типологию личности, в которой раскрывается взаимосвязь инициативы и ответственности [1]. Д.Б. Богоявленская в своих работах рассматривает интеллектуальную инициативу, определяя ее как продолжение мыслительной деятельности человека за пределами заданной ему и решённой им задачи, причем это продолжение не обусловлено ни практическими нуждами человека, ни внешней оценкой работы [2]. А.И. Крупнов рассматривает инициативность в контексте многомерно-функционального подхода и понимает ее как свойство, обеспечивающее процесс инициации и его завершение, характеризующее побуждение к новому, к опережению наличной стимуляции.
Анализируя инициативы студентов всего советского периода: студенческие поездки на сельскохозяйственные работы, освоение целины, «стройки века», дружины охраны общественного порядка – мы видим, что они носят добровольно-принудительный характер или осуществляются скорее по инициативе государства. Воспитательная работа даже в периоды «оттепели» носит идеологизированный характер, формы и методы работы навязаны сверху. Наблюдается отстраненность от студенческих интересов и инициатив, неразвитость студенческого самоуправления, безальтернативность среди студенческих организаций. Однако к концу данного периода мы видим повышение интереса отечественных психологов к проблеме инициативности, обоснована ее значимость. За советский период формируется творческое наследие отечественных педагогов, что создает все предпосылки для дальнейшей разработки данной проблемы.
На современном этапе развития данной проблемы в отечественной педагогической и психологической науке наблюдается увеличение количества исследований по инициативности, что обусловлено интересом государства к данной проблеме, которая находит отражение в нормативно-правовых документах: «Национальной доктрине образования Российской Федерации до 2025 года», «Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года», где проблема общественного воспитания молодежи поставлена как одна из приоритетных, и воспитание конкурентоспособной личности – одна из главных задач современной педагогики. Аспекты изучаемой проблемы нашли отражение в программе «Молодежь России», «Студенчество г. Челябинска».
Большой вклад в разработку современных представлений о молодежной инициативе внесли концепции С.С. Гиля и С.В. Тетерского.
Инициативность по-разному проявляется в различных сферах и видах деятельности. На современном этапе ученые раскрывают отдельные аспекты данной проблемы, исследования приобретают более конкретный характер. Анализируются различные средства и условия развития инициативности: проектная деятельность (С.Г. Лесникова), групповая работа (Л.В. Даровских), социокультурная деятельность (А.Ш. Ибатулин), учебно-познавательная деятельность (И.Ю. Головинова), художественно-творческая деятельность (Л.П. Волкова). Ряд исследований посвящен рассмотрению проблемы развития инициативности студентов в ситуациях учебно-профессиональной деятельности (Н.П. Журавлева), в процессе их профессиональной подготовки в области безопасности жизнедеятельности (А.В. Зиньковский), в процессе профессиональной подготовки будущего социального работника (Н.В. Долматова). В современных исследованиях рассматривается проблема развития творческой инициативности (Е.Ф. Командышко, Л. П. Волкова), интеллектуальной инициативности (Н. М. Мельникова), исследовательской инициативности (А.Н. Поддьяков), социальной инициативности (С.В. Тетерский, С.С. Гиль, А.В. Гришин, Р.Х. Канаев, А.Ш. Ибатулин, С.Г. Лесникова).
Анализ литературы и отечественного опыта в разработке данной проблемы показывает, что нет однозначной трактовки понятия инициативности: ее рассматривают как свойство личности, нравственное качество, совокупность усилий и действий. Несмотря на то, что данная проблема имеет давнюю научную традицию, только в настоящее время к ней наблюдается интерес государства: современная ситуация в обществе обуславливает значимость проблемы развития молодежной инициативности. Отмечается особая роль студенческой молодежи в данном процессе, т.к. она представляет собой социальную группу, которая является носителем потенциальных возможностей будущих специалистов.
Литература
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.: Мысль, 1991. – 296 с.
2. Богоявленская Д. Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества. – Ростов–на–Дону, 1983. – 173 с.
3. Завьялов Д.А. Российское законодательство о студенческих организациях, 1855-1914/Д.А. Завьялов. //Правоведение. -2006. - № 4. - с. 186 – 200
