Введение

Лизинг в России достиг значительных масштабов и стал важным инструментом финансирования инвестиций в основные средства. Объём нового бизнеса на российском рынке лизинга в 2025 году по мнению экспертов превысит 2,5 триллиона рублей [14], что свидетельствует о роли лизинга как драйвера обновления производственных мощностей и транспортных парков предприятий. Лизинг активно используется во всех отраслях экономики — от промышленности и сельского хозяйства до транспорта и IT-сектора.

При этом правовая природа лизинга остаётся предметом дискуссий [9; 12]. Является ли лизинг разновидностью аренды с особым финансовым компонентом или это самостоятельный финансовый инструмент, лишь внешне напоминающий аренду? Гражданский кодекс РФ помещает лизинг в главу об аренде [1], что указывает на арендную концепцию, но Федеральный закон № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» подчёркивает финансовую составляющую, определяя лизинг как вид инвестиционной деятельности [3]. Этот спор имеет не только теоретическое, но и практическое значение, влияя на толкование норм и разрешение споров.

Российская правовая доктрина традиционно выделяет различные виды лизинга, используя при этом разнородные основания классификации [9; 12]. Так, по критерию перехода права собственности различают выкупной и операционный лизинг; по составу участников — прямой и возвратный лизинг; по возможности передачи имущества третьим лицам — с правом или без права сублизинга. Каждое из этих оснований классификации отражает различные аспекты лизинговых отношений: экономическую цель операции, структуру сделки, распределение рисков между сторонами. Важно отметить, что эти классификации не являются взаимоисключающими — один и тот же договор может одновременно квалифицироваться как выкупной, прямой лизинг с возможностью сублизинга.

Лизинг балансирует между финансовым рынком и рынком аренды активов, занимая промежуточное положение. С одной стороны, это способ финансирования приобретения имущества, конкурирующий с банковским кредитом. С другой стороны, это способ получения доступа к активам без необходимости их приобретения в собственность, конкурирующий с арендой. Разные виды лизинга тяготеют к разным полюсам этого спектра: выкупной лизинг ближе к финансовому рынку, операционный — к рынку аренды, возвратный имеет черты обеих моделей, сублизинг добавляет дополнительный уровень сложности.

1. Выкупной лизинг как доминирующая модель российского рынка

Выкупной лизинг безраздельно доминирует на российском рынке, составляя более 90 % всех лизинговых операций [13; 14]. Это не просто один из видов лизинга наряду с другими — это фактически стандарт отрасли, модель, под которую выстроено всё регулирование и вся практика.

В российской доктрине выкупной и операционный лизинг традиционно выделяются как основные виды по критерию наличия или отсутствия перехода права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю [9; 12]. Это не просто варианты одной модели, а принципиально разные виды лизинга. Их различие заключается в самой цели операции: при выкупном лизинге имущество изначально предназначено для перехода в собственность лизингополучателя, договор структурируется так, чтобы к концу срока лизингополучатель выкупил имущество за символическую сумму, фактически став его владельцем. При операционном лизинге имущество возвращается лизингодателю, договор рассчитан на временное пользование без намерения приобретения.

Для лизингополучателя выкупной лизинг — это способ приобретения имущества в рассрочку с отсрочкой полной оплаты на несколько лет. Для лизингодателя это финансирование покупки имущества клиентом с получением дохода в виде процентов, встроенных в лизинговые платежи. Такая экономическая логика сближает выкупной лизинг с кредитом под залог приобретаемого имущества [11], что укрепляет финансовую концепцию природы лизинга, рассматривающую его как инструмент финансового рынка, а не рынка аренды.

Превалирование выкупного лизинга в России не случайно, это результат целенаправленной государственной политики. В условиях износа основных фондов, накопившегося за десятилетия недоинвестирования, государство было заинтересовано в стимулировании обновления производственного капитала. Лизинг был выбран как инструмент такого стимулирования, и для него была создана система налоговых льгот, делающих приобретение имущества через лизинг существенно выгоднее прямой покупки или кредита. Эти льготы ориентированы именно на выкупную модель, где имущество в итоге переходит в собственность предприятия и становится частью его основных средств.

Налоговые стимулы для выкупного лизинга включают несколько элементов [2]. Лизингополучатель может применять ускоренную амортизацию с повышающим коэффициентом до 3, что позволяет списать стоимость имущества в три раза быстрее обычного срока полезного использования. Лизинговые платежи полностью относятся на расходы, уменьшая налогооблагаемую прибыль. НДС, уплаченный в составе лизинговых платежей, принимается к вычету. С 2022 года, согласно ФСБУ 25/2018 [5], предмет лизинга учитывается на балансе лизингополучателя, что упрощает применение налоговых льгот и делает структуру активов более прозрачной.

Законодательное регулирование выкупного лизинга закреплено в статье 19 Федерального закона № 164-ФЗ, которая предусматривает возможность выкупа предмета лизинга по окончании или до окончания срока договора [3]. В свою очередь судебная практика развивает концепцию обеспечительной собственности [6; 10], согласно которой право собственности лизингодателя служит главным образом обеспечением исполнения обязательств лизингополучателя. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года № 54 закрепило, что при изъятии предмета лизинга лизингодатель обязан вернуть лизингополучателю разницу между стоимостью имущества и непогашенной задолженностью [6], что защищает интересы лизингополучателя и признаёт экономическую реальность выкупного лизинга как финансирования покупки.

Выкупной лизинг особенно привлекателен для малого и среднего бизнеса. Лизинговые компании не подпадают под регулирование Центробанка и не обязаны соблюдать нормативы достаточности капитала и резервирования, что даёт им больше свободы в принятии решений о финансировании. Требования к заёмщикам при лизинге мягче, чем при банковском кредитовании, процедура одобрения быстрее, пакет документов меньше. Для предприятий, которым банки отказывают в кредите из-за недостаточной кредитной истории или отсутствия залогов, лизинг становится единственным доступным источником финансирования приобретения оборудования или транспорта.

Крупные корпорации также активно используют выкупной лизинг для оптимизации налогообложения и управления денежными потоками. Распределение платежей во времени позволяет сохранить ликвидность, ускоренная амортизация снижает налог на прибыль, возможность структурирования сделки под специфические потребности даёт гибкость. Для лизинговых компаний выкупной лизинг — предсказуемый и относительно низкорисковый бизнес с понятной моделью возврата инвестиций и ликвидным залоговым обеспечением в виде права собственности на имущество.

В результате всех этих факторов выкупной лизинг стал в России синонимом лизинга вообще. Когда говорят о лизинге, по умолчанию имеют в виду именно выкупную модель. Все остальные виды лизинга существуют скорее теоретически, упоминаются в учебниках и научных работах, но в реальной практике почти не встречаются. Российский рынок лизинга — это рынок выкупного лизинга, и такая ситуация вряд ли изменится в обозримом будущем, пока сохраняется текущая система стимулов и приоритетов государственной экономической политики.

2. Операционный лизинг и причины его слабого развития в России

Операционный лизинг представляет собой принципиально иную модель по сравнению с выкупным. Как отмечалось выше, российская доктрина выделяет эти два вида по критерию перехода права собственности [9; 12]. Суть операционного лизинга заключается в том, что имущество передаётся лизингополучателю во временное пользование с обязательным возвратом лизингодателю по окончании срока договора. Лизингополучатель не приобретает имущество в собственность, он платит за доступ к активу на определённый период. Срок договора обычно существенно короче срока полезного использования имущества, лизинговые платежи не покрывают полную стоимость актива, лизингодатель рассчитывает на остаточную стоимость и возможность повторного размещения имущества.

Операционный лизинг отличается от обычной аренды несколькими существенными признаками. Во-первых, это трёхсторонняя структура: имущество специально приобретается лизингодателем для передачи конкретному лизингополучателю, а не сдаётся из уже имеющегося парка. Во-вторых, ценообразование учитывает остаточную стоимость и предполагаемую возможность повторного размещения, что делает платежи ниже, чем при аренде аналогичного имущества. В-третьих, лизингодатель часто предоставляет дополнительные услуги — техническое обслуживание, страхование, замену вышедшего из строя оборудования, что превращает лизинг в комплексный сервис, а не просто предоставление доступа к активу.

В международной практике операционный лизинг широко распространён и составляет 20–30 % лизингового рынка в развитых странах [15]. Классическим примером является авиализинг, где авиакомпании берут самолёты в операционный лизинг на 5–10 лет, эксплуатируют их, затем возвращают лизингодателю, который размещает их у других авиакомпаний. Такая модель позволяет авиакомпаниям гибко управлять размером флота в зависимости от спроса, не замораживая капитал в покупке самолётов и не неся риски их морального устаревания. Крупные корпорации используют операционный лизинг для автопарков, компьютерной техники, производственного оборудования, получая не только доступ к активам, но и комплексный сервис по их обслуживанию.

В России операционный лизинг практически не развит и составляет лишь 3–5 % рынка [14]. Это прямое следствие государственной политики, ориентированной на стимулирование обновления основных фондов предприятий через их приобретение в собственность. Операционный лизинг не вписывался в логику наращивания производственного капитала, поскольку имущество остаётся в собственности лизингодателя и не пополняет основные средства предприятий. Соответственно, для операционного лизинга не было создано специальных стимулов, он оказался в тени выкупной модели.

Правовой статус операционного лизинга в России неопределён и спорен [9]. Федеральный закон № 164-ФЗ не делает различия между видами лизинга, определение лизинга сформулировано так, что формально подходит и для выкупной, и для операционной модели [3]. Статья 665 Гражданского кодекса РФ описывает лизинг как сделку, где арендодатель приобретает в собственность указанное арендатором имущество и предоставляет его арендатору за плату во временное владение и пользование [1], но умалчивает о том, что происходит с имуществом после окончания договора. Это создаёт правовую неопределённость: является ли операционный лизинг лизингом в смысле закона или это обычная аренда, которая не может пользоваться льготами, предусмотренными для лизинга.

Проблема квалификации операционного лизинга имеет практические последствия. Если налоговые органы или суды признают операцию не лизингом, а арендой, лизингополучатель теряет право на ускоренную амортизацию, на определённые налоговые вычеты, на льготный порядок учёта. Лизингодатель может столкнуться с претензиями о неправомерном применении льгот, предусмотренных для лизинговой деятельности. Отсутствие чёткого законодательного разграничения между лизингом и арендой создаёт риски для участников операционного лизинга.

Балансовый учёт также создаёт проблемы. ФСБУ 25/2018 требует учёта предмета лизинга на балансе лизингополучателя [5], если договор подпадает под определение аренды с правом выкупа. Для операционного лизинга, где право выкупа отсутствует, стандарт формально не требует постановки имущества на баланс лизингополучателя, но на практике возникают вопросы о порядке учёта и применении налоговых льгот, связанных с балансовым учётом. Неясность применения ускоренной амортизации при операционном лизинге, где имущество не предназначено для выкупа, дополнительно снижает привлекательность этой модели.

Операционный лизинг требует от лизинговой компании компетенций, которых у большинства российских лизингодателей нет. Необходимо уметь оценивать остаточную стоимость имущества через несколько лет, прогнозировать спрос на повторное размещение, организовывать техническое обслуживание и ремонт между циклами использования, иметь каналы для поиска новых лизингополучателей. Это требует инвестиций в аналитику, логистику, сервисные службы, что российские лизинговые компании, привыкшие работать по выкупной модели как финансовые посредники, делать не готовы.

Риски операционного лизинга также выше. Лизингодатель несёт риск того, что остаточная стоимость окажется ниже прогнозируемой, что имущество не удастся разместить повторно, что произойдёт моральное устаревание и спрос на актив исчезнет. В выкупном лизинге эти риски переносятся на лизингополучателя, который становится собственником и несёт все последствия изменения стоимости имущества. В операционном лизинге риски остаются на лизингодателе, что требует более высокой маржи и более консервативного подхода к оценке сделок.

Тем не менее появляются первые признаки развития операционного лизинга в России. Некоторые крупные лизинговые компании начинают предлагать автолизинг для корпоративных клиентов с возвратом автомобилей через 2–3 года и их повторным размещением [14]. Спрос на гибкий доступ к активам без необходимости их приобретения постепенно растёт, особенно среди компаний, работающих в быстро меняющихся сегментах рынка. Однако масштабы таких операций пока невелики, юридические вопросы о квалификации договора, споры о состоянии возвращаемого имущества, проблемы с оценкой износа остаются нерешёнными.

Для полноценного развития операционного лизинга в России требуется законодательное разграничение видов лизинга с установлением специальных правил для каждого вида, адаптация налогового законодательства для создания стимулов не только для приобретения активов, но и для их эффективного использования через временный доступ, формирование судебной практики по спорам, связанным с операционным лизингом [9]. До тех пор операционный лизинг будет оставаться зоной правовой неопределённости и незадействованным потенциалом российского рынка.

3. Возвратный лизинг и проблемы его правовой квалификации

Возвратный лизинг занимает особое место в системе лизинговых инструментов. Российская доктрина выделяет этот вид по субъектному составу участников сделки [9; 12]: в отличие от прямого лизинга, где продавец имущества и лизингополучатель являются разными лицами, при возвратном лизинге продавец и лизингополучатель совпадают в одном лице. По своей сути это особая конструкция, где классическая трёхсторонняя структура прямого лизинга видоизменяется — продавец и лизингополучатель сливаются воедино, становясь одним и тем же лицом.

Схема выглядит следующим образом: компания владеет имуществом — оборудованием, транспортом, недвижимостью, затем продаёт это имущество лизинговой компании и сразу же берёт его обратно в лизинг. Имущество физически никуда не перемещается, оно продолжает использоваться той же компанией на том же месте, меняется только юридическая конструкция — право собственности переходит к лизингодателю, а бывший собственник становится лизингополучателем.

Экономическая логика возвратного лизинга может быть различной, и не всегда она очевидна для внешнего наблюдателя. В практике сложилось три основных варианта экономической целесообразности таких сделок, каждый из которых имеет свою специфику и обоснование. Первый вариант — это получение финансирования под оборотные средства, когда компании нужны деньги здесь и сейчас для текущей деятельности, но банковский кредит недоступен или слишком дорог, залогового обеспечения недостаточно. Возвратный лизинг решает эту проблему: компания продаёт имущество лизинговой компании, получает деньги и использует их для пополнения оборотных средств, при этом сохраняя возможность использовать проданное имущество, платя лизинговые платежи.

Второй вариант — это рефинансирование ранее приобретённого имущества, когда лизингополучатель ранее закупил имущество за собственные средства и накопил значительный парк оборудования или транспорта, но деньги оказались заморожены в активах, а компании нужна ликвидность. В такой ситуации она продаёт накопленное имущество лизинговой компании, получает деньги и берёт это же имущество в лизинг, фактически осуществляя рефинансирование собственных инвестиций и высвобождение капитала, вложенного в основные средства.

Третий вариант — наиболее сложный и специфический — возникает, когда компания ведёт два бизнеса одновременно, например, дилерский бизнес и бизнес по сдаче имущества в аренду или субаренду. У такого лизингополучателя налажены связи с зарубежными поставщиками, он может закупать имущество за границей на выгодных условиях, но ему нужны деньги на эти закупки. Формально он продаёт лизинговой компании имущество, которое планирует закупить, лизингодатель финансирует закупку, имущество поступает лизингополучателю, который использует его в своём бизнесе — сдаёт в аренду третьим лицам или эксплуатирует сам. По сути в такой конструкции лизингодатель выступает финансирующей организацией для закупки, а лизингополучатель — операционной компанией с налаженными каналами поставок и рынками сбыта.

Возвратный лизинг идеально сочетается с выкупной моделью, образуя конструкцию возвратного выкупного лизинга, при которой по окончании срока имущество выкупается обратно первоначальным собственником.

В России возвратный лизинг вызывает устойчивую настороженность множества регуляторов и государственных органов, поскольку конструкция создаёт широкие возможности для злоупотреблений. Формально легальная схема может использоваться для достижения целей, далёких от заявленных, и регуляторы это понимают, реагируя соответственно.

Суды анализируют возвратный лизинг через призму действительных намерений сторон [6; 11], задаваясь вопросом: если имущество продаётся и тут же берётся в лизинг, действительно ли стороны хотели передать право собственности, или это просто способ оформить заём под залог имущества. Судебная практика показывает [7; 8], что при определённых обстоятельствах возвратный лизинг может быть переквалифицирован — вместо договора лизинга суд может увидеть договор займа, обеспеченный залогом, что влечёт серьёзные правовые последствия: меняется порядок исчисления налогов, изменяется статус имущества при банкротстве, лизингодатель теряет преимущества, которые даёт право собственности.

Росфинмониторинг осуществляет постоянный контроль всех сделок возвратного лизинга, рассматривая их как потенциальный канал легализации доходов, полученных преступным путём, и вывода активов [17]. Схема выглядит подозрительно: компания продаёт своё имущество, получает деньги, затем берёт это же имущество обратно, и если цена продажи существенно отличается от рыночной, это красный флаг — деньги могут происходить из сомнительных источников и через цепочку сделок легализоваться, или наоборот, активы выводятся из компании перед банкротством. Формально имущество продано, фактически оно остаётся под контролем тех же лиц, что делает все операции возвратного лизинга объектом пристального мониторинга со стороны финансовой разведки.

Центральный банк проявляет настороженность к возвратному лизингу в части финансирования таких сделок банками. Когда банк предоставляет кредит лизинговой компании специально для финансирования возвратного лизинга, возникают вопросы о реальной экономической сущности операции и о том, не является ли вся конструкция способом обхода нормативов кредитования и требований к оценке кредитных рисков. Фактически банк кредитует компанию через посредника — лизинговую компанию, при этом формально кредит выдан не конечному получателю средств, а лизинговой компании. Это может использоваться для обхода ограничений на кредитование отдельных заёмщиков или секторов экономики. ЦБ видит такие схемы и может потребовать от банков дополнительного резервирования или признать кредиты более рисковыми, что увеличивает стоимость финансирования и снижает привлекательность таких операций.

Налоговые органы анализируют возвратный лизинг с точки зрения получения необоснованной налоговой выгоды [2]. Компания продаёт имущество и получает вычет НДС, затем берёт имущество в лизинг, получает вычет НДС по лизинговым платежам, относит лизинговые платежи на расходы и уменьшает налог на прибыль, применяет ускоренную амортизацию. Возвратный лизинг практически всегда привлекает внимание налоговых органов и становится предметом углублённой налоговой проверки.

Существует набор признаков, которые настораживают регуляторов — так называемые красные флаги. Сделка совершена между взаимозависимыми лицами, когда лизинговая компания аффилирована с лизингополучателем. Лизингополучателем выступает физическое лицо, что создаёт дополнительные риски использования схемы для личного обогащения или вывода активов из бизнеса. Цена продажи существенно отличается от рыночной — завышена или занижена. Лизинговые платежи структурированы нерыночным образом и не соответствуют обычной практике. Отсутствует деловая цель, нет разумного экономического обоснования, кроме налоговой экономии. Наличие одного-двух таких признаков не обязательно означает злоупотребление, но их совокупность создаёт высокий риск того, что суд или регулятор внимательно изучит сделку и может признать её недействительной или переквалифицировать.

Особенно остро проблемы возвратного лизинга проявляются при банкротстве [4]. Компания продала имущество лизинговой компании, затем взяла его в лизинг, а через некоторое время началась процедура банкротства, и арбитражный управляющий заявляет, что сделка по продаже имущества подозрительная, совершена для вывода активов, цена была занижена, лизингодатель — аффилированное лицо, и имущество должно быть возвращено в конкурсную массу.

Статья 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» даёт арбитражному управляющему мощный инструмент [4]: сделка, совершённая в течение года до принятия заявления о банкротстве, может быть оспорена, если она совершена в целях причинения вреда кредиторам или если цена была явно занижена. Возвратный лизинг часто попадает под эти критерии, и лизингодатель, формально являющийся собственником имущества и рассчитывающий забрать его при банкротстве лизингополучателя, может потерять это преимущество — если суд признает сделку недействительной, имущество возвращается в конкурсную массу, а лизингодатель становится обычным кредитором, чьи требования удовлетворяются в общем порядке.

Концепция обеспечительной собственности, закреплённая Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года № 54 [6; 10], в контексте возвратного лизинга приобретает особое значение и специфическое применение. Если право собственности лизингодателя на имущество, ранее принадлежавшее лизингополучателю, служит главным образом обеспечением возврата денежных средств, фактически предоставленных в долг, суд вправе квалифицировать такую сделку как заём под залог, а не как классический лизинг. В этом случае лизингодатель при изъятии предмета лизинга обязан вернуть лизингополучателю разницу между рыночной стоимостью имущества и суммой непогашенной задолженности, что существенно снижает привлекательность возвратного лизинга для лизингодателей. Они теряют возможность просто забрать имущество при неисполнении обязательств — требуется проводить оценку, рассчитывать разницу и возвращать её должнику, что увеличивает риски и издержки, делая такие операции менее выгодными с точки зрения защиты интересов кредитора.

Всё вышесказанное не означает, что возвратный лизинг в России нелегитимен. Статья 4 Федерального закона № 164-ФЗ прямо допускает, что продавец и лизингополучатель могут быть одним лицом [3], так что возвратный лизинг легален, но его применение требует особой осторожности.

На сегодняшний день возвратный лизинг остаётся инструментом, балансирующим на грани легитимности — формально разрешённым, практически опасным, используемым лишь в исключительных случаях при тщательной подготовке, с пониманием всех рисков и готовностью защищать сделку в суде, если потребуется. Возможно, ситуация изменится, если законодатель установит более чёткие критерии легитимного возвратного лизинга, если суды выработают единообразную практику и если регуляторы сформулируют понятные красные линии, которые нельзя пересекать [9]. Пока этого нет, возвратный лизинг остаётся в серой зоне — не запрещённый, но и не поощряемый, вызывающий вопросы и требующий оправданий.

4. Сублизинг как неурегулированный вид лизинга

Сублизинг представляет собой трёхуровневую конструкцию, где лизингополучатель, получив имущество от лизингодателя, передаёт его дальше третьему лицу — сублизингополучателю. Российская доктрина традиционно выделяет сублизинг как особый вид лизинга по критерию возможности передачи предмета лизинга в пользование третьим лицам [9; 12]. Цепочка выглядит следующим образом: лизингодатель передаёт имущество лизингополучателю, который одновременно становится сублизингодателем и передаёт это же имущество сублизингополучателю. Формально это напоминает субаренду в классических арендных отношениях, но со спецификой, присущей лизингу как особому правовому институту.

В международной практике сублизинг в рамках операционного лизинга получил наибольшее развитие, поскольку именно здесь схема раскрывает свой потенциал наиболее полно [15]. Экономический смысл таких операций заключается в разделении функций между участниками: основной лизингодатель обеспечивает финансирование и владеет имуществом, сублизингодатель берёт на себя технические вопросы и вопросы обслуживания, работая непосредственно с конечными пользователями, а основной лизингодатель не тратит ресурсы на эксплуатационное сопровождение активов. Крупные лизинговые компании работают через сеть региональных партнёров, которые выступают как лизингополучатели по основному договору и одновременно как сублизингодатели для местных клиентов, лучше зная местный рынок и имея налаженные отношения с конечными сублизингополучателями. Компании, накопившие избыточный парк оборудования или транспорта, могут передать часть его в сублизинг вместо того, чтобы держать простаивающие активы, при этом оставаясь лизингополучателями по основному договору и становясь сублизингодателями для других пользователей.

Авиационная отрасль представляет собой классический пример использования сублизинга, где авиакомпания как лизингополучатель берёт самолёты в лизинг у крупной лизинговой компании, но в низкий сезон или при изменении маршрутной сети временно передаёт часть парка в сублизинг другим перевозчикам, выступая сублизингодателем. Это позволяет оптимизировать использование дорогостоящих активов, не разрывая основной договор лизинга. В Европе и США сублизинг грузовиков, строительной техники, контейнеров является распространённой практикой — первоначальный лизингополучатель выступает как промежуточное звено в роли сублизингодателя, перераспределяющее имущество между конечными сублизингополучателями в зависимости от спроса.

Операторы операционного лизинга используют сублизинг для расширения географии бизнеса без создания собственной инфраструктуры во всех регионах. Головная лизинговая компания как лизингодатель приобретает имущество, передаёт его региональным партнёрам на условиях лизинга, которые становятся лизингополучателями, а те уже размещают его у конечных клиентов через сублизинг, выступая сублизингодателями. Так создаются цепочки размещения, позволяющие эффективно использовать активы и снижать риски за счёт диверсификации клиентской базы сублизингополучателей.

Российское законодательство признаёт существование сублизинга, но не регулирует его, что создаёт правовой вакуум, в котором участникам приходится действовать на свой страх и риск. Статья 8 Федерального закона № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» содержит краткое упоминание: лизингополучатель вправе с согласия лизингодателя передать предмет лизинга в сублизинг [3], и на этом законодательное регулирование заканчивается — никаких норм о правах и обязанностях сублизингополучателя, об ответственности за сохранность имущества, о порядке расчётов, о последствиях прекращения основного договора лизинга закон не содержит.

Ключевая проблема заключается в неопределённости юридического статуса лизингополучателя, выступающего сублизингодателем, и правового режима имущества в цепочке сублизинга [9]. Лизингополучатель не является собственником имущества, собственником остаётся лизингодатель, и передавая имущество в сублизинг, лизингополучатель в качестве сублизингодателя передаёт право владения и пользования, которое само по себе является производным. Возникают фундаментальные нерешённые вопросы о природе прав сублизингополучателя: является ли это владением и пользованием второго порядка, как защищаются эти права против третьих лиц и против самого лизингодателя, что происходит с договором сублизинга при досрочном прекращении основного договора лизинга — автоматически ли прекращается сублизинг или сублизингополучатель сохраняет права на имущество до окончания срока.

Гражданский кодекс РФ в статье 615, регулирующей субаренду, предусматривает, что при прекращении договора аренды прекращаются заключённые в соответствии с ним договоры субаренды [1], и по аналогии можно предположить, что при прекращении лизинга прекращается и сублизинг, но прямой нормы нет, и применимость аналогии закона в такой специфической сфере остаётся под вопросом. Неурегулированным остаётся распределение ответственности: формально за сохранность имущества и его надлежащее использование перед лизингодателем отвечает лизингополучатель как сторона основного договора лизинга, но фактически имуществом владеет и пользуется сублизингополучатель, и неясно, может ли лизингодатель предъявлять требования напрямую к сублизингополучателю или он связан только договором с лизингополучателем. Если имущество повреждено по вине сублизингополучателя, механизм построения цепочки ответственности между лизингодателем, лизингополучателем в роли сублизингодателя и сублизингополучателем законодательно не определён.

Проблемы возникают и с правом на предъявление претензий к продавцу имущества. По общему правилу лизинга, предусмотренному статьёй 670 ГК РФ [1], требования к продавцу по качеству имущества предъявляет лизингополучатель, но если имущество находится в сублизинге и сублизингополучатель обнаруживает недостатки, остаётся неясным, может ли он предъявлять требования к продавцу или должен действовать через сублизингодателя, который действует через лизингодателя, который предъявляет требования продавцу. Такая многоуровневая конструкция делает защиту прав практически невозможной.

Особенно острыми становятся вопросы при банкротстве одного из участников цепочки [4]. При банкротстве лизингополучателя, выступающего сублизингодателем, остаётся неопределённым статус имущества: принадлежит ли оно лизингодателю как собственнику или включается в конкурсную массу лизингополучателя, хотя фактически находится у сублизингополучателя, который добросовестно исполняет свои обязательства. Не установлено, может ли лизингодатель требовать возврата напрямую от сублизингополучателя. Законодательство не даёт ответа на вопрос о сохранении прав сублизингополучателя на пользование имуществом или об обязанности немедленного возврата.

Налоговые последствия сублизинга также остаются неясными [2]. Не определено, кто начисляет амортизацию — лизингодатель как собственник, лизингополучатель в роли сублизингодателя как балансодержатель по основному договору или сублизингополучатель как фактический пользователь. Остаётся открытым вопрос об учёте платежей по сублизингу и возможности их отнесения на расходы в полном объёме. Существуют риски претензий налоговых органов о дроблении бизнеса или необоснованной налоговой выгоде при использовании цепочки лизинг-сублизинг.

В результате правовой неопределённости сублизинг в России практически не используется. Лизингодатели крайне неохотно дают согласие на передачу имущества лизингополучателям для последующего сублизинга, опасаясь потери контроля над активами и возникновения неразрешимых правовых споров. Существует небольшая практика, когда лизинговые компании при излишке ликвидности пробуют реализовать схему сублизинга, передавая имущество лизингополучателям с правом дальнейшей передачи сублизингополучателям, однако большинство участников рынка не хотят работать с этой схемой из-за высоких правовых рисков. Потенциальные лизингополучатели, даже если у них есть экономическая потребность выступить сублизингодателями, предпочитают не связываться с непрогнозируемыми рисками, а потенциальные сублизингополучатели не могут быть уверены в защите своих прав и предпочитают заключать прямые договоры с лизинговыми компаниями, минуя промежуточные звенья.

Сублизинг мог бы способствовать развитию операционного лизинга в России, поскольку цепочки размещения, когда имущество последовательно или параллельно передаётся от лизингодателя через лизингополучателей-сублизингодателей разным сублизингополучателям, позволяют эффективнее использовать активы и снижать стоимость для конечных клиентов. Региональные партнёры могли бы выступать лизингополучателями и одновременно сублизингодателями, работая с местными предприятиями в роли сублизингополучателей под зонтичным финансированием крупных лизинговых компаний, но без правового регулирования эти возможности остаются нереализованными.

Статья 8 Федерального закона № 164-ФЗ, упоминающая сублизинг, фактически является мёртвой нормой [3] — она декларирует возможность лизингополучателя передать имущество в сублизинг, но не создаёт правовой механизм её реализации, что служит примером того, как отсутствие детального регулирования превращает потенциально полезный инструмент в теоретическую абстракцию, не применимую на практике.

Для развития сублизинга в России требуется комплексное законодательное регулирование [9]. Необходимо определить правовой статус сублизингополучателя, установить объём его прав на имущество, прописать механизм защиты этих прав. Урегулировать последствия прекращения основного договора лизинга для договора сублизинга — должен ли сублизингополучатель иметь право на продолжение пользования имуществом на условиях прямого лизинга с лизингодателем или обязан немедленно вернуть имущество. Определить порядок распределения ответственности за сохранность и надлежащее использование имущества между лизингодателем, лизингополучателем в роли сублизингодателя и сублизингополучателем, установить правила предъявления претензий к продавцу имущества через цепочку участников, прописать налоговые последствия сублизинга, включая правила начисления амортизации и учёта платежей.

Возможно, потребуется даже выделение сублизинга в отдельный договорной тип с собственным регулированием, а не попытка применить по аналогии нормы об аренде, субаренде и лизинге, поскольку специфика сублизинга — множественность участников, сложность правоотношений, необходимость баланса интересов собственника-лизингодателя, промежуточного звена лизингополучателя-сублизингодателя и конечного пользователя-сублизингополучателя — делает его уникальной конструкцией, нуждающейся в особом подходе.

Пока такого регулирования нет, сублизинг остаётся правовым вакуумом — признанным законом, но нереализуемым на практике, обладающим потенциалом, но лишённым инструментов для его раскрытия.

5. Иные виды лизинга в международной практике и причины их отсутствия в России

Помимо рассмотренных выше основных видов лизинга — выкупного, операционного, возвратного и сублизинга — в международной практике активно используются и другие разновидности этого института, которые в России практически не применяются. Многообразие видов лизинга отражает гибкость этого финансового инструмента и его способность адаптироваться к различным потребностям бизнеса. Важно отметить, что международная практика выделяет эти виды по различным основаниям: по характеру использования имущества, по способу финансирования, по источнику приобретения имущества, по составу участников [15; 16].

Повторный лизинг представляет собой конструкцию, при которой имущество после завершения одного договора лизинга передаётся в лизинг повторно, либо тому же лизингополучателю на новых условиях, либо другому лизингополучателю. Экономический смысл заключается в максимальном использовании остаточной стоимости имущества через несколько последовательных циклов размещения. В международной практике повторный лизинг широко используется для дорогостоящих активов с длительным сроком службы — самолётов, морских судов, железнодорожного подвижного состава, крупного производственного оборудования [15]. Самолёт может последовательно работать у трёх-четырёх авиакомпаний на протяжении своего жизненного цикла, строительная техника размещается у разных клиентов в зависимости от сезонности и проектных потребностей, автомобили после первого договора проходят подготовку и размещаются у новых клиентов с пониженными платежами.

В России повторный лизинг сталкивается с фундаментальной правовой проблемой: статья 665 Гражданского кодекса РФ требует, чтобы имущество приобреталось лизингодателем по заявке лизингополучателя у продавца специально для конкретного договора лизинга [1]. При повторном лизинге нет покупки имущества — оно уже находится в собственности лизингодателя, что формально выводит такую операцию за рамки определения лизинга и превращает её в обычную аренду без налоговых льгот и преференций. Таким образом, правовая конструкция российского лизинга изначально исключает возможность повторного размещения имущества.

Револьверный лизинг, или лизинг с обновлением, предусматривает постоянное обновление предмета лизинга в рамках долгосрочных отношений между лизингодателем и лизингополучателем. Суть конструкции заключается в том, что лизингополучатель заключает с лизингодателем рамочный договор, по которому обязуется поддерживать определённый уровень лизинговых платежей, а лизингодатель обязуется регулярно обновлять предмет лизинга, заменяя устаревшее или изношенное имущество на новое. Например, компания может заключить револьверный лизинг автопарка с условием, что каждые два года все автомобили заменяются на новые модели, при этом размер ежемесячных платежей остаётся стабильным или корректируется по заранее определённой формуле.

Экономический смысл револьверного лизинга для лизингополучателя очевиден — возможность постоянно использовать актуальное оборудование или транспорт без морального устаревания, предсказуемость расходов, отсутствие необходимости заботиться о продаже или утилизации старого имущества. Для лизингодателя револьверный лизинг означает долгосрочные отношения с клиентом, стабильный денежный поток, возможность планировать закупки нового имущества и размещение возвращённого. В международной практике крупные корпорации активно используют револьверный лизинг для управления корпоративным автопарком, компьютерной техникой, производственным оборудованием [16]. Технологические компании в Европе и США заключают с лизинговыми компаниями долгосрочные контракты на поставку и обновление компьютеров и серверов с циклом замены каждые три-четыре года. Логистические компании используют револьверный лизинг для постоянного обновления парка грузовиков, поддерживая его в актуальном состоянии и соответствии экологическим стандартам.

Полносервисный лизинг, в международной практике называемый также мокрым лизингом, представляет собой разновидность операционного лизинга, при которой лизингодатель предоставляет не только само имущество, но и полный комплекс сопутствующих услуг — техническое обслуживание, ремонт, страхование, а в некоторых случаях даже поставку необходимого сырья, обучение персонала, маркетинговую поддержку. Противоположностью мокрому лизингу является сухой лизинг, где лизингодатель предоставляет только само имущество, а лизингополучатель самостоятельно несёт все расходы по его обслуживанию и эксплуатации. Полносервисный лизинг особенно распространён в авиационной отрасли, где мокрый лизинг самолётов включает не только предоставление воздушного судна, но и экипаж, техническое обслуживание, страхование. В автомобильном лизинге полносервисные пакеты включают регулярное техническое обслуживание, замену шин, страхование, иногда даже топливные карты и услуги эвакуатора [16].

Преимущество полносервисного лизинга для лизингополучателя заключается в предсказуемости расходов и отсутствии необходимости организовывать собственную инфраструктуру для обслуживания имущества. Лизингополучатель платит фиксированный лизинговый платеж и получает полностью готовое к эксплуатации имущество со всеми необходимыми услугами. Для лизингодателя полносервисный лизинг означает более высокую маржинальность за счёт оказания дополнительных услуг и более тесные отношения с клиентом, что снижает риск досрочного расторжения договора.

Лизинг с привлечением заёмных средств, в международной практике называемый leveraged lease, представляет собой сложную трёхстороннюю конструкцию с участием лизингодателя, лизингополучателя и кредитора-финансиста. В отличие от классического лизинга, где лизингодатель полностью финансирует приобретение имущества за счёт собственных средств, при leveraged lease значительная часть стоимости имущества финансируется за счёт заёмных средств, предоставленных банком или другим кредитором. Лизингодатель вкладывает собственные средства в размере 20–40 % от стоимости имущества, остальное финансируется кредитором, который получает залог на имущество и право на получение части лизинговых платежей в счёт погашения кредита. Такая схема позволяет лизингодателю совершать крупные сделки без полного отвлечения собственного капитала, используя эффект финансового рычага.

Leveraged lease широко используется в международной практике для финансирования дорогостоящих активов — самолётов, морских судов, крупных производственных комплексов, энергетических объектов [15]. Транзакции могут достигать сотен миллионов долларов, и без привлечения заёмного финансирования такие сделки были бы недоступны большинству лизинговых компаний. Структура leveraged lease сложна и требует участия юристов, финансовых консультантов, оценщиков, часто сделка оформляется через специально созданную трастовую структуру, которая управляет денежными потоками между всеми участниками.

Международный лизинг представляет собой лизинговые операции, в которых одна из сторон является нерезидентом страны, где заключается договор. Различают экспортный лизинг, когда лизингодатель и продавец находятся в одной стране, а лизингополучатель в другой, импортный лизинг, когда лизингодатель и лизингополучатель находятся в одной стране, а продавец в другой, и транзитный лизинг, когда все три стороны находятся в разных странах. Международный лизинг часто связан с производителями оборудования, которые создают аффилированные лизинговые компании для продвижения своей продукции на зарубежных рынках. Немецкие, японские, американские производители активно используют международный лизинг для размещения своего оборудования у клиентов по всему миру, предоставляя не только финансирование, но и гарантии качества, техническую поддержку, обучение персонала.

Консорциальный лизинг, или групповой лизинг, представляет собой схему, при которой несколько лизингополучателей совместно берут в лизинг крупный производственный объект или комплекс оборудования. Такая конструкция используется для финансирования особо дорогостоящих активов, которые невозможно или нецелесообразно приобретать одной компании. Например, несколько нефтедобывающих компаний могут совместно взять в лизинг буровую платформу, несколько промышленных предприятий — крупную производственную линию или энергетический объект, несколько транспортных компаний — терминальный комплекс. Консорциальный лизинг требует тщательной проработки взаимоотношений между лизингополучателями — определения порядка использования имущества, распределения лизинговых платежей, ответственности за сохранность, механизма выхода одного из участников. В международной практике консорциальный лизинг используется для реализации крупных инфраструктурных и промышленных проектов, где объединение ресурсов нескольких компаний позволяет профинансировать приобретение имущества и распределить риски.

В России из всего этого многообразия видов лизинга практически ничего не используется. Повторный лизинг невозможен без развитого операционного лизинга, которого в России нет. Револьверный лизинг требует от лизинговых компаний логистических компетенций и развитой инфраструктуры управления жизненным циклом активов, чего российские лизинговые компании не имеют. Полносервисный лизинг встречается эпизодически в автомобильном сегменте, когда крупные лизинговые компании предлагают корпоративным клиентам пакеты с включённым техническим обслуживанием [14], но это скорее исключение, чем правило.

Leveraged lease практически отсутствует в России не из-за недоступности кредитования лизинговых компаний — российские лизинговые компании активно работают на заёмных средствах банков, привлекая кредиты как под залог приобретаемого имущества, так и под залог портфеля лизинговых договоров или на условиях необеспеченного кредитования. Причина невостребованности leveraged lease иная: эта схема предполагает прямые отношения между кредитором и лизингополучателем с правом кредитора на получение части лизинговых платежей напрямую, минуя лизингодателя, что создаёт сложную трёхстороннюю конструкцию с разделением денежных потоков. В российской практике банки предпочитают либо кредитовать лизинговую компанию напрямую, сохраняя двусторонние отношения, либо кредитовать непосредственно конечного заёмщика, избегая усложнения структуры сделки. Кроме того, leveraged lease требует создания трастовых структур для управления денежными потоками между всеми участниками, а институт траста в России развит слабо и вызывает недоверие участников рынка.

Международный лизинг встречается редко, в основном, когда иностранные производители оборудования предоставляют финансирование через свои аффилированные лизинговые компании российским клиентам, но объёмы таких операций невелики [14]. Консорциальный лизинг в России практически неизвестен, хотя потребность в совместном финансировании крупных производственных объектов существует — компании предпочитают создавать совместные предприятия или использовать другие формы кооперации, минуя лизинговые схемы.

Причины невостребованности этих видов лизинга в России те же, что и для операционного лизинга и сублизинга — ориентация законодательства и налоговых стимулов исключительно на выкупную модель, отсутствие развитых компетенций у лизинговых компаний, правовая неопределённость, консервативность бизнес-культуры [9; 14]. Российский рынок лизинга остаётся одномерным, сосредоточенным на единственной модели — выкупном лизинге как форме приобретения основных средств в рассрочку. Всё богатство и разнообразие лизинговых инструментов, выработанных мировой практикой, остаётся за пределами российской реальности, существуя лишь в теоретических описаниях и редких попытках отдельных компаний внедрить что-то новое, которые обычно заканчиваются неудачей из-за отсутствия правовой базы, спроса и понимания со стороны клиентов.

Заключение

Общий вывод исследования заключается в том, что лизинг в России, будучи важным инструментом финансирования инвестиций в реальный сектор, всё ещё не получил окончательного и непротиворечивого регулирования, особенно в части различных видов этого института. Различия между выкупным, операционным, возвратным лизингом и сублизингом настолько фундаментальны, что эти конструкции вполне могли бы регулироваться как отдельные договорные типы с учётом их специфики. Текущая ситуация, когда законодательство и правоприменительная практика фактически ориентированы исключительно на выкупной лизинг, а все остальные виды существуют в правовой полутени или вакууме, не способствует развитию лизинговой отрасли и использованию всего потенциала этого финансового инструмента.

Развитие рынка лизинга в России требует не только поддержания существующих стимулов для выкупного лизинга, но и создания благоприятных условий для других видов этого института, каждый из которых отвечает определённым потребностям экономики и бизнеса. Только комплексный подход к регулированию, учитывающий специфику каждого вида лизинга, позволит российскому лизинговому рынку достичь зрелости и многообразия, характерных для развитых экономик [15; 16].

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
2. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05.08.2000 № 117-ФЗ (ред. от 02.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 2000. № 32. Ст. 3340.
3. Федеральный закон от 29.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (ред. от 16.10.2017) // Собрание законодательства РФ. 1998. № 44. Ст. 5394.
4. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ред. от 02.07.2021) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
5. Федеральный стандарт бухгалтерского учёта ФСБУ 25/2018 «Бухгалтерский учёт аренды», утв. Приказом Минфина России от 16.10.2018 № 208н // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru , 12.11.2018.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 3.
7. Постановление Президиума ВАС РФ от 12.07.2011 № 17389/10 по делу № А70–8274/2009 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 11.
8. Обзор судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга): информационное письмо Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85 // Вестник ВАС РФ. 2005. № 1.
9. Витрянский В. В. Договор финансовой аренды (лизинга): проблемы квалификации и правоприменения // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. № 8. С. 12–38.
10. Габов А. В., Гутников О. В. Обеспечительная собственность в гражданском праве: современные тенденции // Вестник гражданского права. 2022. № 1. С. 7–45.
11. Карапетов А. Г. Проблемы квалификации лизинговых отношений в свете концепции обеспечительной собственности // Вестник экономического правосудия. 2023. № 4. С. 98–126.
12. Суханов Е. А. Договор лизинга в системе гражданско-правовых договоров // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2022. № 3. С. 18–35.
13. Рейтинг лизинговых компаний России 2024 // Эксперт РА. URL: https://raexpert.ru/ratings/leasing/2024 (дата обращения: 24.11.2025).
14. Российский лизинг: итоги 2024 года и прогноз на 2025 год // Аналитическое агентство «РА Эксперт». 2025.
15. Leaseurope Annual Statistical Enquiry 2023. Brussels: Leaseurope, 2023.
16. Europe Car Leasing Market Size, Share & Trends Analysis Report 2024–2032 // GM Insights, 2024.
17. Методические рекомендации по выявлению признаков подозрительных операций (сделок) в деятельности организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом // Росфинмониторинг. URL: http://www.fedsfm.ru/documents/recommendations (дата обращения: 24.11.2025).