Регламентация экстремизма и экстремистской деятельности на международном и национальном уровнях

В данной статье авторы определяют нормативно-правовое регулирование противодействия экстремистской деятельности на международном и национальных уровнях.

Ключевые слова: экстремистская деятельность, экстремизм, экстремистская направленность, конституционный строй, крайние взгляды.

Экстремизм — это приверженность к крайним взглядам, позициям и мерам в общественной деятельности. Он выражается в различных формах, начиная от проявлений, не выходящих за конституционные рамки, и заканчивая такими острыми и общественно опасными формами, как провокация беспорядков, гражданское неповиновение, повстанческая деятельность и террористические акции

Представляется, что законодательное определение любого понятия должно создаваться с учетом сложившихся общественных отношений, этапа их развития и других не менее важных факторов, отражая наиболее значимые признаки и особенности данного явления в конкретном государстве. Международное же законодательство должно содержать лишь наиболее важные признаки, являющиеся определяющими для отграничения «экстремизма» от иных явлений, в том числе не обладающих общественной опасностью. При этом федеральному законодателю должна быть предоставлена возможность изменения перечня деяний, которые могут быть отнесены к экстремистской деятельности в целях более эффективной борьбы с данным явлением. На практике такой логики не прослеживается: зачастую смысл, заключаемый в понятие «экстремизм» на международном уровне, значительно отличается от законодательного определения, существующего в той или иной стране: список деяний, подпадающих под исследуемый термин, необоснованно расширяется или сужается.

На международном уровне термин «экстремизм» раскрывается в Шанхайской конвенции «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». Пункт 3 части 1 статьи 1 данного правового акта указывает, что «экстремизм — какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон» [1]. Таким образом, экстремизмом может быть признано лишь деяние, т. е. термин не рассматривается с точки зрения психологического критерия: ничего не говорится об экстремизме в мыслях или суждениях. Непосредственно мысли и взгляды, психические процессы, убеждения, их выражение вовне, например, в дневниках, высказываниях не являются преступлением и не наказуемы, насколько бы они ни были негативны для общества. Тем не менее, высказывание подобных мыслей или взглядов в определенных случаях признается «словесным поступком [2]», если такое высказывание как поведение нацелено на причинение вреда, запрещенного уголовным законом, например, вреда здоровью, имущественным правам личности, чести, или вреда основам конституционного строя. Стоит заметить, что Конвенция разрешает закреплять стране-участнику в федеральном законодательстве положения о более широком, чем в самой Шанхайской Конвенции, понимании терминов. Т. е. в целом использование термина именно в установленном Конвенцией смысле не обязательно, законодатель может установить и иное определение, в том числе не совпадающее по значению с определением Конвенции.

Необходимо отметить, что определение, установленное Шанхайской конвенцией, понимает весь вид общественно опасного деяния «экстремизм»: политического (в части покушения на основы конституционного строя), религиозного и социального (в части покушения на общественную безопасность). Зачастую правовые акты, содержащие определение изучаемого термина, раскрывают смысл лишь одного из видов экстремизма. Примером тому может служить Резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 2003 года «Об угрозе для демократии со стороны экстремистских партий и движений в Европе». В ней присутствует определение экстремизма только как политического явления: «Независимо от своей природы экстремизм представляет собой форму политической деятельности, явно или исподволь отрицающую принципы парламентской демократии и основанную на идеологии и практике нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и ультранационализма [3]». Такой подход необоснованно сужает сущность экстремизма как социального явления. При использовании такого одностороннего подхода из поля зрения исчезают другие виды экстремизма: религиозный, национальный, социальный, расовый. Фактически, в установленном ПАСЕ определении содержится понимание термина лишь как идеологии, которая отвергает принципы демократии, что не может рассматриваться как общественно-опасное деяние. В случае буквального толкования такого определения под запретом окажутся многие политические движения: монархистские, анархистские, коммунистические и некоторые другие. Таким образом, использование на практике такого определения возможно лишь с учетом его особенностей. Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» содержит правовую характеристику исследуемого явления, однако определение явления дается через перечень форм осуществления экстремистской деятельности (деяний, признаваемых преступлениями либо административными правонарушениями, признаваемых экстремистской или террористической деятельностью, либо связанных с экстремизмом или терроризмом). При этом термины «экстремизм» и «экстремистская деятельность» отождествляются. В текст закона постоянно вводятся также все новые нормы, раскрывающие другие термины, необходимые для понимания сущности экстремизма, что указывает на признание законодателем недостатков самого определения исследуемого термина. Так, летом 2014 года в названный закон была введена статья 3.1. Она устанавливает, то религиозные тексты (Библия, Коран, Танах и Ганджур), содержание таких источников и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами.

Тем не менее, на данный момент это единственное существующее в Российском законодательстве правовое определение экстремизма, несмотря на существование множества правовых норм, которые так или иначе закрепляют основные признаки экстремистской деятельности. Общей характеристики экстремизма, которая, теоретически, должна содержаться в определении, вышеуказанный Федеральный закон не дает. Такой подход законодателя не отвечает требованиям юридической техники. Определенных критериев понятия определение не содержит, точно так же, как и не раскрывает сущность исследуемого явления. Формы осуществления экстремистской деятельности или действия, подпадающие под понимание экстремизма, перечислены достаточно хаотично и бессистемно. Некоторые ученые предлагают выделить несколько групп противоправных деяний, для того, чтобы обеспечить удобство использование существующего перечня. Среди деяний, упомянутых в перечне, по мнению ученых, можно выделить три направления: физическое осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по идеологическим, политическим, расовым, национальным или религиозным мотивам; распространение в обществе экстремистских идей, возбуждение расовой, национальной или религиозной розни; финансирование экстремистской деятельности. Кроме того, законодатель продолжает раскрытие значения термина в отдельных статьях Уголовного кодекса Российской Федерации, многие положения законодательного определения уточняются и поясняются в Постановлении Пленума Верховного Суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», Кодексе об административных правонарушениях (например, производство и распространение экстремистских материалов, предусмотренное ст. 20.29).

Стоит также отметить, что применительно к исследуемым составам преступлений в примечании к статье 282.1 УК РФ дается определение «преступлений экстремистской направленности». В соответствии с данной нормой, под таковыми необходимо понимать преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части УК РФ и пунктом «е» части 1 статьи 63 УК РФ. Кроме того, для полного понимания правоприменителем вопроса о том, какие из криминализированных деяний относятся к экстремистским, существует Перечень № 20 преступлений экстремистской направленности, введенный в действие Указанием Генпрокуратуры России № 65/11, МВД России № 1 от 1 февраля 2016 года «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности». Он относит к таковым четыре группы: относящиеся к перечню без дополнительных условий (п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, п. «б» ч. 1 ст. 213, ст. 280, ст. 280.1, 282, 282.1, 282.2, 282.3, 357 УК РФ); преступления, отнесение которых к перечню зависит от даты возбуждения уголовного дела (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, возбужденные 12 августа 2007 года и позднее); преступления, относящиеся к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по мотивам ненависти либо вражды идеологической, политической, расовой, национальной, религиозной, в отношении какой-либо социальной группы: (чч. 3, 4 ст. 111, ст. 136, 148, 149, 212, ч. 2 ст. 213, ч. 2 ст. 214, ст. 239, 243, 244, 335, 336, 354.1 УК РФ); преступления, отнесение которых к перечню при наличии в статистической карточке отметки о совершении преступления по указанному мотиву зависит от даты возбуждения уголовного дела (п. «л» ч. 2 ст. 105, ст. 213 (до 12 августа 2007 года), ст. 141, ст. 142, ст. 142.1, ч. 4 ст. 150, ст. 278, ст. 279 (12 августа 2007 года и позднее), а также ст. 214 УК РФ, при возбуждении уголовного дела до 1 июня 2007 года).

Таким образом, при рассмотрении вопросов о регламентации экстремизма на международном и национальном уровне необходимо отметить, что на международном уровне экстремизм как острую проблему современного мирового сообщества принято рассматривать как деяние, целью которого выступает захват власти или же ее насильственное удержание, а также насильственное изменение основ конституционного строя; российское же законодательство не устанавливает легального определения данному понятию, предусматривая ответственность за совершение деяний, отражающих экстремисткой деятельности. При системном анализе существующих на разных уровнях определений изучаемого термина, а также доктринальных источников, можно выявить отдельные особенности экстремизма как общественно-опасного явления. К таким признакам можно отнести: деятельность; противоправность; идеологическое обоснование; отрицание инакомыслия, иных точек зрения; отрицание такими взглядами принципов демократии, а также признак насильственности осуществления для отдельных видов экстремистской деятельности.

Литература:

1. О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом: Шанхайская конвенция от 15 июня 2001 г. // Собрание законодательства. 2003. № 41. Ст. 3947.
2. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для вузов / под ред.B. C. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2019. С. 170.
3. Об угрозе для демократии со стороны экстремистских партий и движений в Европе: Резолюция ПАСЕ № 1344 2003 г. // Коммерсант. 2006. № 102 (3433). С. 8.