Этапы становления принципа добросовестности в российском гражданском праве



Еще со времен римского частного права гражданские отношения строятся на согласии обеих сторон, вследствие чего образовались определенные нравственные категории в виде закрепленных принципов.

Во времена действия римского права главную роль играли два подхода, первым из которых был объективный, где добросовестность понимается как честность и соблюдение баланса интересов сторон.

Второй подход — субъективный, где добросовестность — это неосведомленность личностью о факторах, которые мешают получению им какого-либо права.

В договорных отношениях главным было отсутствие лжи, а причина отказа от выполнения договора является важным фактором, что есть объективный пункт.

Следовательно, добросовестность в римском праве имелась в двух понятиях — в объективном (в отношении договорных отношений) и субъективном (к вещным).

Не так давно данный принцип мог быть взят только из содержания п. 2 ст. 6 и п. 3 ст. 10 ГК РФ.

Однако уже Федеральным законом от 30.12.2012 № 302-ФЗ были внесены изменения в ст. 1 ГК РФ, где говорится о том, что участники гражданских правоотношений обязаны действовать добросовестно (п. 3 ст.1 ГК РФ), а также никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст.1 ГК РФ).

Из вышесказанного можно сделать вывод, что принцип добросовестности появился из гражданского законодательства и стал основополагающим.

В пояснительной записке к проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую третью и четвертую Гражданского Кодекса Российской Федерации» отмечается, что принцип добросовестности уже давно является закрепленным во многих государствах.

Нормативное закрепление принципа добросовестности позволяет широко использовать его в мерах гражданско-правовой защиты.

Необходимость введения в законодательство принципа добросовестности была отмечена в 2009 году в Концепции развития гражданского законодательства [11]. Сейчас добросовестность упоминается не только в ГК РФ, но и во множестве федеральных законов. Если проанализировать законы на частоту упоминания добросовестности, то результат можно продемонстрировать следующим способом (см. диаграмму):

На практике суды зачастую не обращают внимания на факты сторон о недобросовестности своего процессуального противника, либо не рассматривают его по существу и дают лишь поверхностную оценку.

Нередко истец в обоснование своих требований ссылался на необходимость проверки действия ответчика со стороны добросовестности, однако не получал никакой оценки арбитражных судов.

Например, дело № А65–4166/66-САЗ-36 (Постановление Президиума ВАС РФ от 20.09.2011 N 2549/11), где наглядно можно увидеть игнорирование судом обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности стороны по договору. Президиумом ВАС РФ был вынесен вопрос о правомерности действий правообладателя по договору коммерческой концессии. Суду необходимо было определить, может ли правообладатель единовременно с другой стороной договора применять переданный последней комплекс исключительных прав на территории действия данного договора. ВАС РФ действия правообладателя признал правомерными, следуя из того, что договор не содержит условий, ограничивающих такую возможность.

Но судья ВАС РФ Нешатаева Т. Н. изложила особое мнение, где она утверждает: чтобы правильно разрешить данный спор необходимо дать оценку отношениям сторон с точки зрения их разумных ожиданий, учесть, что правообладатель ввел пользователя в заблуждение, а также обратить внимание на то, что правообладатель не выполнил свою обязанность по более полному раскрытию информации об объеме передаваемых пользователю исключительных прав.

Таким образом, в особом мнении судьи Нешатаевой Т. Н. по сути ставится вопрос о добросовестности действий правообладателя согласно договору франчайзинга, также, так как добросовестность, в соответствии с внесенными в ГК РФ изменениями, представляет собой основополагающий общеотраслевой принцип гражданского права, в таком случае непосредственно данное особое мнение необходимо рассматривать как более обоснованную позицию по данному делу с точки зрения действующего законодательства, и именно оно обязано теперь выступать в качестве вектора судебной практики.

Безусловно, следует отметить, что только два-три года назад принцип добросовестности, существовавший только лишь доктринально, принимался судами в расчет все больше и больше, и от ответа на вопрос о добросовестности лица все больше зависело разрешение определенного спора.

Кроме того, стоит обратить внимание на положения второго пакета изменений ГК РФ, вводимые законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ и вступившие в силу 1 сентября 2013 г., основанные на принципе добросовестности.

Это:

— установление запрета требовать признания оспоримой сделки недействительной таким лицам, которые перед этим ее одобрили либо выразили намерение ее исполнить, а также подтвердили это какими-либо действиями;

— признание обманом намеренного умолчания об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, которая требовалась от него по условиям оборота.

Для формирование некоторых пределов судейского усмотрения при обращении к категории добросовестности и для предупреждения злоупотреблений со стороны правоприменителя необходимо законодательно закрепить критерии добросовестности.

Сейчас критерии добросовестности остаются лишь теоретическими исследованиями цивилистической доктрины, что позволяет судам использовать нормы, включающие данную категорию, следуя на усмотрение своим личными критериями в рамках судейского усмотрения.

Таким образом, проанализированный в данной работе принцип добросовестности представляет собой, бесспорно, весьма тонкий правовой инструмент.

Литература:

1. Дождев Д. В. Добросовестность (bona fides) как правовой принцип // политико-правовые ценности: история и современность. М., 2019. С. 96–128
2. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2018. С. 259
3. Новиков М. В. Понятие добросовестности в гражданском праве: теоретический анализ // Молодой ученый.-2019.-№ 1. Т.2.-С. 41–43.
4. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2018. С. 259
5. Скловский К. Применение норм о доброй совести в гражданском праве России // Хозяйство и право. 2018. № 9. С.83
6. Мейер Д. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 1997. С.9–10.
7. Тютрюмов И. М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов. М.: Статут, 2019. С. 336.
8. Барац Г. Очерк происхождения и постепенного затем упразднения в России совестных судов и суда по совести // Жур-нал гражд. и уголов. права / Изд. С.-Петерб. юрид. об-ва. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1893. Кн. 3. С. 1–40
9. Мхитарян Л. Ю. Деятельность совестных судов в дореволюционной России //Вестник Пермского университета, 2019 г., с. 23.
10. Наумов И. Мои мысли о совестном суде. СПб., 1830, 2 том, С. 26. Собрание узаконений и распоряжений Правительства. 1882. N 55. С. 4–5. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. Известия ВЦИК, N 256, 12.11.1922. // Режим доступа: СПС «Консультант Плюс».
11. П. 6 Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // СПС КонсультантПлюс