К вопросу о языковых механизмах формирования оценки в русскоязычных и англоязычных средствах массовой информации: имплицитная оценка

Материалы СМИ не могут быть абсолютно объективны, они содержат определенную оценку описываемых фактов, событий, явлений и т. п., следовательно, читатель (слушатель) получает информацию в трансформированном виде, т. е. преобразованном в соответствии с авторской позицией. Оценка — это выражение положительного или отрицательного отношения субъекта речи к предмету речи при помощи языковых и речевых средств [3, с. 44]. В свою очередь оценочность можно определить как соотнесенность слова с оценкой. Журналист, публицист, блогер — не только регистрирует события, но, как личность с определенным мировоззрением и ценностями, отстаивающая конкретные идеи, излагает информацию сообразно той концепции, которой привержен. Для этого он может использовать широкий и разнообразный набор языковых средств, поскольку публицистике, в связи с выполнением ею одновременно двух функций — воздействия (агитация, пропаганда, побуждение к определенным поступкам, внушение конкретных идей) и сообщения (передача информации) — доступен почти спектр литературного языка.

Можно выделить два основных типа оценок: открытая и скрытая. Первая предполагает явное, часто полемическое утверждение авторской позиции с помощью пейоративных (т. е. содержащих отрицательную оценку, придающих неодобрительный оттенок значения, уничижительных) или, наоборот, мелиоративных номинаций. Такая оценка была характерна для идеологизированного советского пропагандистского дискурса [5, с. 40]. Отличительная черта современной журналистики ‒ отказ от открытой пропаганды, явного давления в пользу завуалированного манипулирования массовым сознанием. Языковые средства широко и эффективно используются для «мягкого», незаметного навязывания аудитории заданных ценностей, предпочтений, ориентиров, мнений и т. д. Языковое манипулирование предполагает использование особенностей языка и принципов его употребления с целью скрытого воздействия на адресата (т. е. неосознаваемого последним) в нужном для автора направлении. Если скрытые возможности языка используются для навязывания слушателю (читателю) определенной эмоциональной реакции, намерения, отношения к действительности и представления о ней, не совпадающих с теми, какие адресат высказывания мог бы сформировать самостоятельно, имеет место языковое манипулирование [4, с. 221].

Формирование скрытой оценки высказывания — один из наиболее эффективных приемов манипулирования общественным сознанием. При этом оценка может быть имплицитной (заложенной в сему слова) и эксплицитной (свойственна не слову, а его употреблению). Под имплицитной понимается информация, которая, не составляя значения компонентов текста (слов, граммем и т. п.), зафиксированных в словаре, тем не менее воспринимается слушателем (читателем) [1, c. 145–151]. К основным имплицитным способам создания оценки относятся:

          оценочная метафора (метафора, несущая оценочный заряд и окрашивающая окружающий контекст, организуя текст для выражения положительной или отрицательной оценки);

          эвфемистическая замена (описательное выражение «низких», запретных, табуированных понятий; применяется для нейтрализации негативного впечатления, смягчения отрицательной реакции аудитории, создания положительного образа с целью утверждения нужных идей);

          контаминация (возникновение нового выражения или формы путем объединения элементов двух сходных выражений или форм, в результате чего исходная внутренняя форма слов-доноров стирается и создается новая внутренняя форма, выражающая определенную оценку);

          языковая игра (трансформации единиц языка, основанные на преднамеренном нарушении, деструкции речевой нормы с целью создания неканонических языковых форм и структур, обладающих экспрессивным значением). Можно выделить три основных ее типа: 1) игра звуками и буквами (лингвистическое использование омофонов, омофором, омографов и омонимов); 2) игра с помощью графического выделения букв, слогов, слов и использование других графических средств с целью привлечения внимания, преднамеренное сочетание букв латинского алфавита и кириллицы, аббревиатуры и их обыгрывание / расшифровка; 3) игра смыслов (значений слов и фраз, образов и т. д.) — употребление прямого и переносного значения, сочетание того, что не принято сочетать, комбинирование противоположных смыслов, использование контрастных оппозиций, рождающих противоположное значение и т. п. [2, c. 33–34].

Рассмотрим применение различных языковых (имплицитных) средств формирования оценки на примерах материалов СМИ Радио «Эхо Москвы» и журнала “The American Thinker”. Первое отличается политизированностью, оппозиционностью, обилием резко оценочных материалов, посвященных действием властей, событиям и явлениям российской действительности (причем несущих негативную оценку, не всегда объективных, критических, даже язвительных, с саркастическим оттенком). Обзор размещенных на сайте материалов и комментариев к ним позволяет заключить, что аудитория «Эхо Москвы» отличается приверженностью либерально-демократическим идеям. «Эхо Москвы» ориентировано на новостное вещание, основное содержание материалов: новости политики и культуры, обзоры прессы, беседы с гостями, интерактивное общение со слушателями. Большое место уделяется представлению различных точек зрения на те или иные события, авторским программам. На сайте радиостанции представлено большое количество блогов политиков, журналистов, общественных деятелей. “The American Thinker” ‒ американский ежедневный электронный журнал. Основными темами журнала являются политическая система США, внешняя политика, национальная безопасность, дипломатия, экономика, культура. Интернет-издание стоит на позициях американского консерватизма. Много критических статей в адрес действующего президента США, демократа Барака Обамы. Критике подвергаются: его экономическая и социальная политика, либеральное отношение к однополым бракам, «мягкость» по отношению к России и пр. Таким образом, материалы указанных СМИ содержит богатый материал для анализа языковых средств создания оценки.

Приведем примеры оценочных метафор из опубликованных на сайте радио «Эхо Москвы» выступлений на одном из митингов оппозиции, имевшем место после парламентских выборов в России 2012 г. Так, фрагмент выступления оппозиционного активиста А. Навального построен на противопоставлении власти и митингующих, дискредитации первых и возвышении последних, для чего используются метафоры (центральная — шакал — для обозначения правящей элиты в целом и конкретно кандидата в президенты В. В. Путина), дополненные оценочными эпитетами (маленькие, трусливые шакалы, большие и страшные звери): «Привет бандерлогам от сетевых хомячков! Такая странная штука: бандерлогов звали, и они пришли. А где тот парень, который звал?! Где тот, кто улыбался с экрана и ухмылялся. Где этот человек?! Вы его видите?! Он здесь?! Возможно, просто во времена Киплинга не было телевизора. Тогда бы сразу было понятно, кто здесь питон, а кто маленький трусливый шакал. А сейчас они с помощью своего зомбоящика пытаются оказать нам, что они действительно большие и страшные звери. Но мы знаем, кто они — маленькие, трусливые шакалы. Это так или нет?!» [8].

Фрагмент выступления писателя Д. Быкова является примером использования зрелищных метафор (т. е. построенных на признаке наглядности и социальной ассоциативности прилагательных и глаголов): «Передо мной сейчас множество разных цветов: белый, оранжевый, желтый, черный, красный. Я не вижу здесь, слава богу, только серого — цвета путинской теневой России. “Тень, знай свое место!!!!”» [8]. Сам серый цвет ассоциируется с заурядностью. Безликостью (ср. «серая мышь» ‒ мелкий незаметный человек). Кроме того, обыгрывается ассоциативный ряд «серый — тень — теневой»: завуалированный, неблагоприятный, вызывающий сомнение в добропорядочности, оборотная сторона, изнанка.

В текстах политической коммуникации, адресатом которых является массовая аудитория, употребляются политические эвфемизмы. В языке СМИ имеется целая система эвфемистических обозначений, используемых для смягчения негативных ассоциаций, связанных с некоторыми фактами. Так, при характеристике военных действий часто употребляются номинации с достаточно общим смыслом: конфликт — conflict, акция — action, операция — operation, кампания — campaign. Следующий пример в этом смысле показателен, т. к. содержит несколько эвфемизмов: «Как сообщает СNN-Тюрк, погибли 7 человек, есть раненые, их число уточняется. Сообщается, что террористы привели в действие бомбу с дистанционным взрывателем. В районе теракта слышны звуки перестрелки. Не исключено, что боевики открыли огонь по прибывшим на место происшествия стражам порядка. В Тунжеле и в других провинциях на востоке Турции уже две недели проводится масштабная контртеррористическая операция по нейтрализации экстремистов из КРП» [7]. Помимо обозначенного выше эвфемизма «контртеррористическая операция», мы видим здесь эвфемизмы: «нейтрализация», который заменяет понятия «убийство», «уничтожение»; «привели в действие» (бомбу) — т. е. взорвали. Из-за частоты использования указанных слов и выражений в дискурсе СМИ большинство носителей языка понимают их истинное значение. Тем не менее, воздействие относительно нейтральных слов на психику реципиента слабее, нежели воздействие эмоционально окрашенных слов. Таким образом, эвфемизмы не применяются в СМИ в тех случаях, когда нужно заострить отрицательную оценку факта или обратить внимание читателя (слушателя) на его неприглядность, а призваны, наоборот, приукрасить, смягчить, «залакировать» действительность.

В материалах, представленных на сайте радио «Эхо Москвы», много оценочных номинаций, построенных на контаминации слов. Например: «Представления о том, на чём держится власть кремлежуликов, становятся у наших сограждан всё более адекватными» [12]. Кремлежулики — происводное от слов «Кремль» и «жулики», буквально — «кремлевские жулики», т. е. продажные чиновники в высших эшелонах власти.

В современной публицистике производные от нейтральных слов «коммунист» и «демократ» являются резко оценочными. Эти существительные стали основой для создания отрицательных номинаций идеологических противников («коммуняки», «КПСС-овцы», «национал-коммунисты»; «демокрады», «демофашисты», «демонократы» и др.). Созданные в определенных целях, специально, эти слова не только окрашивают тексты, но и дополняют их сведениями о коммуникативной задаче, самом авторе, его отношении к предмету речи (во всех приведенных ниже примерах — отрицательное): «Все эти выражения типа «либерасты», «фашисты», «нацики» и «коммуняки» только наносят урон единению протестного движения перед лицом единственного реального противника на данный момент — правящего режима» [6]; «Товарищу Сталину нужны были миллионы заключенных, чтобы эта бесплатная и бесправная рабочая сила строила каналы, заводы, рудники и шахты — все то, чем так гордятся коммуняки, как достижениями социализма» [13]; «И с социализмом, к которому наши неокоммунисты стремятся, тоже неясно. Сами-то они, функционеры партии, живут при капитализме. По капиталистическим законам. И те. И другие. И коммунисты, и справедливоманы, что на справедливости сдвинулись» (здесь «неокоммунисты» — представители «КПРФ», «справедливоманы» — партия «Справедливая Россия»); «И тут на него набросились коммуняки новые» [10]; «Во второй части поговорим о прочих придворных коммунистах, национал-большевиках и интернет пиарщиках всей этой “патриотической» вакханалии” [9].

Языковая игра особенно часто наблюдается в заголовках статей: «Маразмо-крепчальное» (посвящена антипутинской пропаганде, в интернете, которая, по мнению автора, достигла «такого уровня маразма, что способна вызвать у многих неожиданную симпатию к персонажу») [15]; «Придворные коммунисты» [9]; «Английская Русь» [11]. В последней статье говорится о Лондоне как месте локализации российского капитала и проживания сотен тысяч состоятельных россиян, о том, что это «страна в стране», имеющая колоссальное и потенциально опасное влияние в России; в данной статье автор с целью создания иронии и отражения абсурдности сложившейся ситуации использует также выражение «Лондонская Русь» (языковая игра) ‒ по аналогии с историческими терминами Киевская Русь, Московская Русь — и окказионализмы Англоруссия, англороссы, АнглорОссия (контаминация).

В качестве средства выражения оценки языковая игра встречается и в текстах: «И рыбку съесть, и в Кремль сесть» (заметка об известном своими оппозиционными, антипутинскими взглядами блогере А. Навальном, замеченном на банкете компании «Аэрофлот» (контрольный пакет акций которой принадлежит государству) в Кремле; посредством игры слов автор выражает свою оценку ситуации, намекая на двуличность и корыстную составляющую «оппозиционности» А. Навального) [14]; «Можно было вспомнить о стабфонде в западных банках, о либеральной экономической политике Путина, о преемнике Медведеве, который по версии Кургиняна просто вопиющий либерал и человек-перестройка 2» [9].

Приведем примеры использования оценочных метафор в текстах англоязычного СМИ. Так, публикации журнала “The American Thinker” о России политизированы, имеют негативный характер.

Russia aggressively portrays itself as a “besieged fortress” to its citizens … [22]. (Российские власти энергично создают для своих граждан образ России — осажденной крепости…) (здесь и далее перевод наш. — Н.В.).

Without inspiring American leadership, Russia will continue to wallow in the mire of dictatorship and oppression, it will continue to liquidate American values, harass its neighbors, support American enemies (from Venezuela to Syria) and work towards American downfall.

The internet is the last bastion of opposition against Putin. [21]

(Без вдохновляющего американского руководства Россия продолжит тонуть в болоте диктатуры и гнета, продолжит уничтожать американские ценности, беспокоить своих соседей, поддерживать врагов Америки (от Венесуэлы до Сирии) и работать на крушение США.

Интернет — последний бастион оппозиции Путину.)

В журнале “The American Thinker” большое количество статей, посвященных отношениям США и мусульманских государств, таких как Афганстан, Ирак, Ливия и др., проблемам радикального ислама. Проводятся идеи о том, что Ближний и Средний Восток — центр исламского терроризма, мусульманская культура агрессивна, многие исламские государства придерживаются антиамериканской политики, они враждебны США, поэтому США вправе и должны применять к ним силу.

The average German citizen might not have been a Kool-Aid-drinking supporter of Adolf Hitler; some or even many of them may have cooperated for fear of the Gestapo and the concentration camps. <…>

If ordinary Muslims actively or passively support a group of barbaric maniacs, even if that support is coerced or offered because of a (justifiable) fear of getting their own heads cut off, does that surrender to their fear deserve our respect? [20]

(Среднестатистический гражданин Германии, возможно, не являлся доверчивым сторонником Адольфа Гитлера; некоторые или даже многие из них сотрудничали с властями, вероятно, из страха перед гестапо и концлагерями. <…>

Если простые мусульмане активно или пассивно поддерживают группу диких маньяков, то даже в случае, когда эта поддержка навязана силой или предложена им под угрозой казни (обоснованной), то вызывает ли такая капитуляция перед собственным страхом наше уважение?)

Drinking the Kool-Aid — выражение, употребляемое в США по отношению к человеку или группе людей, которые верят во что-либо, не задавая никаких вопросов и не оценивая информацию критически (обычно употребляется в отрицательном смысле).

After all, under our definition, the 3,000-plus people who died on 9/11 were “innocent civilians,” too. But the jihadists and Islamists viewed them as equally guilty since, through taxation, they supported the Great Satan [20].

(В конце концов, более трех тысяч человек, погибших 11 сентября, тоже были «невинными мирными гражданами». Но джихадисты и исламисты считали их виновными, потому что уплатой налогов они поддерживали Большого Сатану.)

The Great Satan ‒ метафора, обозначающая США; используется, в первую очередь, лидерами Ирана (впервые ее употребил Рухолла Хомейни в 1979 г.). Данная метафора включена в текст с тем, чтобы напомнить читателю, как относятся к США политики некоторых мусульманских государств. Для них США — Большой Сатана, олицетворение зла (крайне отрицательная оценка). Поэтому и американцам следует быть жесткими и непримиримыми по отношению к исламистским государствам, стоящим на антиамериканских позициях, не останавливаясь перед тем, что далеко не все граждане этих государств являются радикальными исламистами.

Следующая статья посвящена Бараку Обаме, нынешнему президенту США, который, с точки зрения автора статьи, стремится стать монархом, вступая в борьбу за власть с Конгрессом и формируя армию своих подданных, раздавая им пособия.

Columnist John Hayward, in his article, “Rand Paul vs. King Barack I,” wondered: “What makes a 'king'?” While a man may consider himself king of his own castle, a real king requires subjects outside the immediate family, lots of them — which may explain, simply, why Obama seems to ignore the faltering economy and instead facilitates growth in the number of dependent Americans. A growing number, that, as Professor Glendon further observed, appear unwilling to “undertake the hard work of becoming citizens rather than subjects.” Dependent subjects, many empowered by envy disguised as “fairness,” who bow down to take their just reward — find the drop to the knees easier work than a climb up by their own bootstraps. And we can't forget the crony courtiers, the political establishment, and the chattering class who clamor for a seat at the king's table [18].

(Обозреватель Джон Хейворд в своей статье «Рэнд Пол против короля Барака I» задает вопрос: «Что делает человека “королем”?» В то время как человек может считать себя королем собственного замка, настоящий король нуждается в подданных вне его семьи, причем — в большом числе подданных. Этим можно объяснить, почему Обама игнорирует экономику, которая нетвердо стоит на ногах, и вместо содействия увеличивает число материально зависимых американцев. Все больше людей, отмечает профессор Глендон, не желают «выполнять трудную работу граждан, а не быть подданными». Зависимые подданные, многие из которых проникнуты завистью, замаскированной под «справедливость», низко кланяются, чтобы получить справедливое вознаграждение, и считают, что упасть на колени легче, чем самим пробивать себе дорогу. И мы не можем забыть ближайших придворных, политический истэблишмент и «болтающий класс», которые громко спорят за место за королевским столом.

The chattering classes — масс-медиа, представители образованных кругов общества, высказывающие свое мнение, но не влияющие на происходящие события (выражение имеет неодобрительный оттенок).

В этой статье употреблена также метафора neo-feudal landscape (дословно — неофеодальный ландшафт, по контексту — неофеодальное государство), которая обозначает США в период президентства Барака Обамы.

They hate us for simply being who are and nothing else. … The same bile which led to the scornful “Jesusland map” of America leads Islamic radicals to hate religiously serious America much more than they hate Marxist China or irreligious Europe [19].

(Они ненавидят нас только за то, что мы такие, какие есть, и ничего более. … Та же самая раздражительность, что привела к созданию пренебрежительной «карты Земли Иисуса», заставляет исламских радикалов ненавидеть религиозную Америку намного сильнее, чем они ненавидят марксистский Китай и нерелигиозную Европу.)

United States of Canada and Jesusland (Соединенные Штаты Канады и Земля Иисуса) ‒ вымышленные государства, появившиеся в результате шуточного изменения границы между США и Канадой (предложено в 2004 г. на одном из интернет-форумов и получило известность в американских СМИ). На президентских выборах в США 2000 и 2004 гг. за либеральную программу Демократической партии проголосовали штаты северо-востока и тихоокеанского побережья США, а консервативный кандидат республиканцев Джордж Буш-младший победил в остальных регионах. Республиканские штаты (кроме Аляски) образовали территорию без разрывов, как и демократические (но при объединении с Канадой). Создатели шутки утверждали, что жители продемократических регионов по политическим взглядам примыкали к более либеральной Канаде, а на остальной территории США ‒ более патриархальные взгляды, часто связанные с традиционным протестантизмом (отсюда ‒ «Jesusland»).

В вышеприведенном отрывке данное выражение окрашено отрицательно, поскольку выражает пренебрежение к христианской религиозности, которая, как доказывает автор, является частью американской идентичности (США противопоставляется воинствующему исламу и «безбожным» государствам). Как видим, оценочных метафор в текстах анализируемого СМИ много, причем среди них немало известных, уже растиражированных в СМИ.

Слова neo-feudal, Jesusland — неологизмы, созданные по известным словообразовательным моделям из имеющихся в языке морфем. Приведем другие примеры оценочных номинаций подобного рода.

His second term was winding down, and one school of thought was that Putin would stay in power forever and take Russia back to the neo-Soviet future (Его второй срок подходил к концу, и некоторые эксперты полагали, что Путин останется у власти навечно и приведет Россию обратно к неосоветскому будущему; речь идет о России в современный период президентства В. В. Путина); the neo-Soviet revanchism (неосоветский реваншизм), aggressive neo-Soviet Russian foreign policy (агрессивная неосоветская внешняя политика России) [22].

How much will Obamacare hurt Dems in 2014? (Насколько реформа здравоохранения Обамы ударит по демократам в 2014 г.?) [17].

Obamacare (по аналогии с healthcare — здравоохранение, медицинское обслуживание; care — забота, попечение; уход; (медицинское) наблюдение) — так оппоненты пренебрежительно называют реформу здравоохранения Барака Обамы (хотя слово употребляется также и без отрицательной коннотации).

The left (Democrats, Hollywood, and MSM)'s gospel of victim-hood-ism is a despicable lie designed to create division, paranoia, fear, and hate in Americans. The entire Democratic Party platform is based on the lie that everyone is a victim of someone or something. Women are victims of American men. Blacks are victims of whites, police, and America. The poor are victims of the rich. <…> [16]

(Доктрина левых (демократов, представителей Голливуда и МСМ) о всеобщей уязвленности — это жалкая ложь, придуманная для того, чтобы вызвать разногласия, паранойю, страх и ненависть среди американцев. Вся платформа Демократической партии основана на лжи, что каждый человек является жертвой кого-то или чего-то. Женщины — жертвы американских мужчин. Чернокожие — жертвы белых, полиции и Америки вообще. Бедные — жертвы богатых.)

Слово victim-hood-ism можно буквально перевести как «жертвеннизм», учитывая, что суффикс -ism, соответствующий русскому -изм, образует существительные со значением направления мысли, идейного течения, характера действия и т. п. (ср.: conservatism — консерватизм, humanism — гуманизм, feminism — феминизм, racism — расизм и т. д.). MSM — сокращением от “men who have sex with men” (МСМ, мужчины, имеющие половые контакты с мужчинами).

«Putin's Russia: Still an Empire, Still Evil» («Путинская Россия: по-прежнему империя, по-прежнему зло» или «Путинская Россия: по-прежнему империя зла») [21] — пример языковой игры. Здесь обыгрывается словосочетание Evil empire (Империя зла), которое использовалось для обозначения СССР в годы холодной войны с подачи президента США Рональда Рейгана. Языковая игра в данном случае стала возможна, поскольку прилагательно злой и существительное зло по-английски звучат одинаково — evil. Причем в тексте статьи автор поддерживает заголовок, формируя квазисинонимическую ситуацию «Россия — зло»:

Today, Russia is just as evil, and has been governed for an extended period as the USSR never was by a proud KGB spy.

(В наши дни Россия — это по-прежнему зло, и уже длительное время ею управляет гордый агент КГБ, чего никогда не было в СССР.)

Рассмотрим возможности применения эвфемизмов в материалах англоязычного СМИ. В статье On Respecting Muslim Culture (Уважая мусульманскую культуру) автор пытается ответить на вопрос: как следует относиться к исламистам и к мусульманам вообще, и какую политику должны проводить США в отношении исламских государств. Автор считает, что ислам к сосуществованию не готов, рядовые мусульмане, мирные граждане поддерживают радикальных исламистов своим молчаливым согласием с их действиями. Поэтому американская политика должна быть жесткой, невзирая на возможные жертвы среди мирного населения (ведь оно не такое уж и мирное, раз поддерживает врага). При этом на сегодняшний день, американское руководство проявляет неадекватную мягкость к исламистам.

How can non-Muslins respect a man who will murder his own daughters for the unforgivable sin of disagreement with his edicts when such disagreement might cause him the slightest embarrassment within his own culture? …

How can Westerners respect a nation that believes that a woman who has merely been accused of adultery can be subjected to a brutal death by stoning? No proof required, … [20] (курсив автора. — Н.В.).

(Как может немусульманин уважать человека, который готов убить собственных дочерей за непростительный грех ‒ несогласие с его приказами, если это несогласие могло причинить ему даже малейшее неудобство, с точки зрения его культуры? …

Как могут люди, живущие на Западе, уважать нацию, верящую, что женщина, которую всего лишь обвинили в супружеской измене, может быть подвергнута зверской казни ‒ забиванию камнями? Никаких доказательств не требуется…)

Здесь поведение мусульманина, каким оно является, с точки зрения автора, описывается в жестких выражениях, речь не подвергается эвфемизации. Наоборот, открыто используются слова, которые должны быть восприняты негативно, чтобы подчеркнуть бесчеловечность поведения мусульман: murder — убийство (предумышленное, совершенное со злым умыслом); brutal — бесчеловечный, жестокий, зверский; death — смерть). Эмоциональность усиливается иронией (unforgivable sin — непростительный грех) и риторическими вопросами.

Некоторая эвфемизация имеет место, когда речь идет об американцах. Хоть автор и придерживается необходимости силовой линии поведения США, но жесткость оправдать и обосновать легче, чем жестокость, поэтому, по нашему мнению, когда речь идет о США, применяются более мягкие, сухие, неэмоциональные формулировки.

It's time and past to operate under the same rules of engagement as the Islamic fanatics that we are coping with, and responding to their aggression with overwhelming force, and without the illogical and asymmetrical rules of engagement forced on our troops by the White House and the Pentagon. It is possible that America might earn the respect of the Muslim world, if not our own domestic critics [20].

(Давно пора действовать по тем же самым правилам ведения боевых действий, которые применяют исламские фанатики, с которыми мы боремся, и отвечать на их агрессию превосходящей силой, без нелогичных и асимметричных правил применения военной силы, которые навязывает нашим войскам Белый дом и Пентагон.)

Проведенный анализ позволяет сделать некоторые выводы. Наиболее частотным языковым средством формирования оценки в материалах исследуемых СМИ являются оценочные метафоры. Они присутствуют почти в каждом публицистическом тексте, а некоторые тексты построены на использовании таких метафор. В заголовках чаще всего встречается языковая игра, поскольку заголовки, построенные на ее основе, притягивают внимание читателя своей оригинальностью, новизной, и в то же время, обладают значительным оценочным потенциалом иронии. Языковая игра с целью создания оценки в заголовках российского СМИ более частотна. Заголовки американского издания более сухие, лаконичные и чаще прямо указывают на проблему, освещенную в статье. Эвфемизмы в статьях как русскоязычных, так и англоязычных СМИ встречаются реже остальных рассмотренных средств формирования оценки. Причина, в первую очередь, ‒ в редакционной политике исследуемых СМИ. Оба они характеризуются хлесткими, резкими, даже язвительными материалами, критичностью, а не нейтральностью, по отношению к идеологическим противникам. Критика требует заострения отрицательных фактов, эвфемизмы же применяются для снижения остроты восприятия.

Литература:

1.      Борисова Е. Г., Пирогова Ю. К., Левит В. Э. Имплицитная информация в рекламе и пропаганде // Имплицитность в языке и речи. М., 1999. С. 145–151.
2.      Ванова А., Палагина И. Игра слов как метод влияния: PR, реклама, журналистика // Рекламодатель: Теория и практика. 2011. № 6. С. 33–41.
3.      Воронцова Т. А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. Ижевск, 2006. 252 с.
4.      Гронская Н. Э. Языковые механизмы манипулирования массовым политическим сознанием // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2003. № 1. С. 220–231.
5.      Клушина Н. И. Интернациональные категории публицистического текста (на материале периодических изданий 2000–2008 гг.): автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.01.10. М., 2008. 57 с.
6.      Блиндул А. Грустные мысли о российских либералах [Электронный ресурс]. 17.09.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/ablindul/930952-echo/ (дата обращения: 19.03.2014).
7.      Боевики Курдской рабочей партии подорвали бронированную автомашину полиции в турецком городе Тунджеле [Электронный ресурс]. 25.09.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/news/934046-echo.html (дата обращения: 24.01.2014).
8.      Выступления на митинге «За честные выборы», 24 декабря [2012 г.] [Электронный ресурс]. URL: http://echo.msk.ru/blog/echomsk/842389-echo/ (дата обращения: 24.12.2013).
9.      Копылков В. Придворные коммунисты [Электронный ресурс]. 06.03.2013. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/vkop/1025998-echo/ (дата обращения: 19.03.2014).
10. Кругосветов С. Борьба мнений [Электронный ресурс]. 15.02.2013. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/oreh/946055-echo/ (дата обращения: 19.03.2014).
11. Магаршак Ю. Английская Русь [Электронный ресурс]. 14.03.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/ym4/990618-echo/ (дата обращения: 20.01.2014).
12. Навальный А. На чём держится власть [Электронный ресурс]. 27.08.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/navalny/923766-echo/ (дата обращения: 20.01.2014).
13. Орех А. 37-ой у нас или не 37-ой?[Электронный ресурс]. 30.10.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/oreh/946055-echo/ (дата обращения: 19.03.2014).
14. Потупчик К. И рыбку съесть, и в Кремль сесть [Электронный ресурс]. 19.03.2014. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/potupchik/1034568-echo/ (дата обращения: 19.03.2014).
15. Троицкий Н. Маразмо-крепчальное [Электронный ресурс]. 19.01.2012. URL: http://www.echo.msk.ru/blog/ym4/868560-echo/ (дата обращения: 20.01.2014).
16. Marcus L. Victim-hood-ism, Guns, Hillary, and the Virginia Shooter [Электронныйресурс]. 31.08.2015. URL: http://www.americanthinker.com/articles/2015/08/victimhoodism_guns_hillary_and_the_virginia_shooter.html (дата обращения: 15.09.2015).
17. Moran R. How much will Obamacare hurt Dems in 2014? [Электронныйресурс]. 08.04.2013. URL: http://www.americanthinker.com/blog/2013/04/ how_much_will_obamacare_hurt_dems_in_2014.html#ixzz2UjDvHrNN (датаобращения: 29.05.2014).
18. Simpson C. Obama: Fox, Lion, or Emperor? [Электронный ресурс]. 22.01.2013. URL: http://www.americanthinker.com/2013/01/ obama_fox_lion_or_emperor.html#ixzz2UiUHG6dm (дата обращения: 29.05.2014).
19. Walker B. Why They Hate Us [Электронныйресурс]. 18.09.2012. URL: http://www.americanthinker.com/2012/09/why_they_hate_us.html (дата обращения: 29.05.2014).
20. Yardley J. On Respecting Muslim Culture [Электронныйресурс]. 08.04.2013. URL: http://www.americanthinker.com/2012/11/ on_respecting_muslim_culture.html#ixzz2Umt1uwo5 (датаобращения: 29.05.2014).
21. Zigfeld K. Putin's Russia: Still an Empire, Still Evil [Электронныйресурс]. 11.03.2013. URL: http://www.americanthinker.com/2013/03/ putins_russia_still_an_empire_still_evil.html#ixzz2UiKZDcO9 (датаобращения: 29.05.2014).
22. Zigfeld K. When It Comes to Russia, We Told You So [Электронныйресурс]. 24.03.2013. URL: http://www.americanthinker.com/2013/03/ when_it_comes_to_russia_we_told_you_so.html#ixzz2UhPvFgkE (датаобращения: 29.05.2014).