Сложноподчиненные предложения с придаточными объектными в аспекте лингвопрагматики на материале английской беллетристики

В рамках лингвистической прагматики поддерживается точка зрения о том, что системное значение языковых единиц может не соответствовать передаваемым этими единицами коммуникативным смыслам. Проблема взаимодействия языковых единиц в речи рассматривалась во многих написанных в прагматическом ключе работах как отечественных, так и зарубежных лингвистов, (Арутюнова 1985,1990; Кобозева 1986; Кубрякова 2001; Почепцов 1986; Цурикова 2001, 2002; Austin 1962, 1970; Searle 1969,1975, 2006; Bach 1979, 2003; Blum-Kulka 1981,1989; Brown, Levinson 1987; Culpeper 1996; Levinson 1983, 2000; Robinson 2006 и мн. др.). В данной работе мы рассмотрим сложноподчиненные предложения как комплексный речевой акт в аспекте лингвопрагматики.

Языковая прагматика представляет относительно новое направление в лингвистике, исследующее функциональную сторону языка. Данное направление сформировалось со времени появления теории речевых актов Дж. Остина/ Дж. Серля. Исследования в области лингвистической прагматики отличаются многоаспектностью (Х.П. Грайс , Т.А. ван Дейк, Дж. Лич, Г.Г. Почепцов, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева и др.) Человеческий фактор признается в качестве ведущего понятия прагмалингвистики (Степанов 1981, Арутюнова 1985, Гак 1982), по мнению Колшанского, прагматика изучает все те условия, при которых человек использует языковые знаки [4:139] ,т.е. употребление языковых единиц с целью достижения конечной цели коммуникации – это воздействие на партнера. В этой связи прагмалингвистика выделяется как область лингвистических исследований, объектом которой является отношение между языковыми единицами и условиями их употребления в определенном коммуникативно-прагматическом аспекте, в котором взаимодействуют говорящий и реципиент, и учитываются цели и ожидания коммуникантов.

По мнению отечественного ученого Ю.С. Степанова: «прагматику можно определить как дисциплину, предметом, которой является связанный и достаточно длинный текст в его динамике – дискурс, соотнесенный с главным субъектом, с «эго» всего текста, с творящим текст «человеком» [8:332] . Целью лингвопрагматики является попытка объяснить функционирование языковых структур в качестве языковых действий. «Человеческий фактор, оказавшись в фокусе внимания современной лингвистики, способствует актуализации программы «прагматика-семантика-синтаксис» [6:5]. По мнению Костровой О.А., прагматика движется не только «на встречу семантики, но и навстречу грамматике. Намечается параллельный ряд грамматических и прагматических понятий» [5:4].

В прагматике существуют два направления: 1) ориентированное на систематическое исследование прагматического потенциала языковых единиц (текстов, слов, а также явлений фонетико-фонологической сферы); 2) направленное на изучение взаимодействия коммуникантов в процессе языкового общения и строящееся по преимуществу коммуникатороцентрических (автороцентрических) коммуникативных моделей. Нас интересует второе направление лингвистической прагматики, т.к. оно совпадает с теорией речевых актов. Пристальное внимание уделяется правилам и условиям языкового общения, организующим чередование речевых ходов коммуникантов, структурирование дискурса в формальном аспекте, отбор языковых средств и построение высказываний с учетом всех коммуникативных правил.

М.Н. Николаева разделяет концепции прагматики на три сферы: [8]

1. концентрация на контекстной обусловленности речевого акта (Т.А. ван Дейк, Дж. Лайонз, С. Левинсон);

2. подходы, связанные с интерпретацией прагматики в теории речевых актов (Остин, Серль, Грайс);

3. ориентированность на исследование конечного эффекта языковой коммуникации (Г.В. Колшанский).

Существенным с точки зрения прагматики является теория речевых актов. С точки зрения грамматики, мы рассматриваем сложноподчиненные предложения с придаточными объектными, а с точки зрения прагматики – комплексное высказывание, результат речевого акта. Поэтому далее будет целесообразно рассмотреть СППО в аспекте теории речевых актов. Дж. Серль выделяет: локутивный, иллокутивный и перлокутивный акты.

Локутивный или акт высказывания включает в себя фонетический, фатический и рететический акт речи. Фонетический акт представляется как «произнесение звуков в процессе говорения, фатический акт – это произнесение определенных вокабул. Или слов, то есть определенных звукосочетаний, принадлежащих определенному словарю, соответствующих определенной грамматике и выступающих именно в этом качестве; ретитическом актом называется осуществление акта использования этих вокабул с некоторым более или менее определенным смыслом и референцией» [9:52]. Особенностью актов высказывания, воспроизводимых с помощью СППО, является то, что одни воспроизводят произнесенную речь, а другие мыслимую, т.е. косвенно отображают определенную ситуацию. Основной особенностью косвенной презентации, Глинц считает приспособление к речемыслительной ситуации доминирующей части, т.е. главного предложения. Тем самым Г. Глинц обращается к прагматической интерпретации, помогающей понять формальное единство произнесеного и помысленного. Исходя из этого, прагматической функцией СППО является интерпретативное (переданном устами другого лица или только помысленном) изображение определенной ситуации [12: 32].

Акт речи, рассматриваемый с точки зрения его внеязыковой цели или силы, Остин назвал иллокутивным. Стоит отметить, что понятие иллокутивного акта является базовым понятием для теории речевых актов. Иллокутивный акт является важным и для нашего исследования, т.к. представляет собой реализацию коммуникативной интенции говорящего. В процессе говорения человек совершает определенное действие: он спрашивает, информирует, советует, утверждает, т.е. преследует определенную языковую цель.

Перлокутивный акт вызывает целенаправленный эффект и выражает воздействие на поведение другого человека. Цель такого акта состоит в том, чтобы вызвать искомые последствия. Данный акт рассматривается в аспекте реальных последствий. Перлокутивный акт не является собственно речевым. По мнению Е.В. Падучевой, критерием различия иллокутивного и перлокутивного речевых актов является то, что содержание речевого акта может быть вербально эксплицировано с помощью соответствующего перформативного глагола (можно сказать «Я обещаю тебе, что…», и с этим совершить акт обещания); тогда как для перлокутивного аспекта намерения говорящего подобный перформативный глагол подобрать не возможно («Я угрожаю тебе...» или «Я оскорбляю тебя…» не являются актами угрозы или оскорбления) [9:23-24].

Во всяком высказывании различаются три аспекта или три разных акта, осуществляемых говорящим:

а) акт собственно произнесения предложения,

б) пропозициональный акт (включающий акт референции, т.е. привлечение в зону рассмотрения определенных объектов и акт предикации, т.е. приписывание свойств этим объектам),

в) иллокутивный акт, выражение утверждения, обещания, просьбы – другими словами, реализация коммуникативного намерения говорящего.

Пропозициональный речевой акт следует понимать так, что целью речевого действия является концептуализация некоторой ситуации в качестве пропозиции. Т.е. под пропозицией понимается часть смысловой структуры предложения, которая отражает отношение к реальной действительности [1:24]. СППО в своей форме содержат уже указание на возможную функцию аргумента с помощью вводящего главное предложение предиката. Вслед за Черемисиной М.И. и Колосовой Т.А. мы придерживаемся точки зрения, что главное предложение в СППО выражает «вербализованную субъективную интерпретацию диктумного события, которая может даваться в аспекте модальности (то есть возможности, вероятности события и степени достоверности сообщения о нем) или в аспекте характера психической обработки представления (информации) о диктумном событии» [10:131].

СППО – это грамматическое обращение прямой или внутренней речи, мыслей, чувств, волеизъявлений и т.д., персонажа. Адресация высказывания в форме непосредственной цитации с помощью СППО происходит в форме косвенной цитации в широком смысле слова: в придаточном предложении констатируется факт, вводимый через призму говорящего. Одновременно этот факт оценивается косвенно за счет семантики предиката главного предложения. Косвенность высказывания заключается в релятивации относительно субъекта главного предложения.

Данный тип гипотаксиса рассматривается нами как грамматическое выражение косвенности, т.к. семантика глагола главного предложения указывает на то, что далее, в придаточном предложении последует информация другого уровня, следовательно, СППО является формой, которая служит для разграничения пропозиционально разноуровневой информации.

В нашем исследовании мы рассматриваем СППО с точки зрения прагматики на материале англоязычной беллетристики. Лингвопрагматическое исследование предполагает проникновение в область отношений, складывающихся между автором, персонажами и читателем. Целью же прагматики является раскрытие специфических коммуникативных намерений, присутствующих в речевом акте. И так как иллокутивный акт предполагает учет намерения говорящего, то в этом и заключается вся сложность речевого акта. Простое предложение считается простым речевым актом, а сложное предложение является комплексным речевым актом. И.М. Кобозев и Ким Гон Сук рассматривают СППО как элементарный речевой акт с одной иллокутивной функцией, заключенной в главном предложении [3:96], но анализ высказываний показывает напротив включенность информации придаточного предложения в информацию главного предложения. Главное предложения представляет ведущую иллокуцию, говорящий избирает стратегию передачи чужой речи [3:133]. При помощи придаточного предложения вводится дополнительная информация, и цель, которую при этом преследует говорящий, можно определить как комплексную иллокуцию.

Таким образом, можно сделать вывод, что сложноподчиненное предложение с придаточным объектным следует считать комплексным речевым актом, т.к. СППО является высказыванием, а любое высказывание несет в себе нагрузку, в данном случае выражение чужих мыслей через призму персонажей, тем самым СППО является косвенным речевым актом.

Литература:

1. Баранов, А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста / А.Г. Баранов. – Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1993.180 с.

2. Гундарева, Е.С., Кострова, О.А. Семиотика косвенности в немецком языке (на материале сложноподчиненных предложений с придаточными объектными) / Е.С. Гундарева, О.А. Кострова.– Тольятти: ТГУ, 2005.– 130 с.

3. Кобозева, И.М., Ким Гон Сук Сложные предложения как форма сложных речевых актов. / И.М. Кобозева, Ким Гон Сук// Сложное предложение, традиционные вопросы истории и описания, и новые аспекты его изучения. – М.: Русский учебный центр, 2000.– 143 с.

4. Колшанский, Г.В Коммуникативная функция и структура языка./ Г.В. Колшанский. – Изд-во ЛКИ, 2007. – 176с.

5. Кострова, О.А. Продолженная синтаксическая форма в контактной коммуникации. / О.А. Кострова.- Саратов: изд-во Саратовского унив-та, 1992. – 143 с.

6. Ляпон, М.В. Слова-предложения / М.В. Ляпон.– Русский язык. Энциклопедия. М., 1997.

7. Николаева,Т.М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков). / Т.М. Николаева. – М., 1985.

8. Степанов, Ю. С. В поисках прагматики: (Проблема субъекта) // Ю.С. Степанов, Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. — М.: Наука, 1981. — Т. 40

9. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений)/ Е.В. Падучева. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 288с.

10. Черемисина, М.И., Колосова, Т.А. Очерки по теории сложного предложения./ М.И. Черемисина, Т.А. Колосова. – Новосибирск, Наука, сибирское отделение, 1987. – 197 с.

11. Шмелев, А.А. Русский язык и внеязыковая действительность./ А.А. Шмелев. – Москва: Языки славянской культуры, 2002. 496с.

12. Glinz, H. GrammatikenimVergleich: Deutsch – Franzoesisch – Englisch – Latein; Formen – Bedeutungen – Verstiken ./ H. Glinz. – Tuebingen, 1994. – 962s.