Женские образы в произведениях Э. Хемингуэя

Лауреат Нобелевской премии, американский писатель Э. Хемингуэй оставил мощное и разностороннее творческое наследие. Писатель глубоко анализирует и талантливо воссоздает в литературной форме противоречия жизни. Многомиллионная читательская аудитория – суть почитатели книг, написанных писателем. Кроме того, творческое наследие Хемингуэя осваивается и в разных формах литературного анализа. Критики высвечивают стиль и творческую манеру писателя, материалы его творчества, сопоставляют все это и многое другое с мировой литературой для более полного овладения духовными достижениями, оставленными Хемингуэем.

Критики высказывают далеко не однозначные заключениям о нем. Мнение в отношении женских образов Хемингуэя высказывает К. Симонов, известный советский писатель: «Любовь к женщине занимает огромное место в большинстве книг Хемингуэя. И проблема человеческого мужества, риска, самопожертвования, готовности отдать жизнь за друга своя — неотделимы от представления Хемингуэя, о том, что следует называть любовью и что не следует, о людях, с личностью которых слово «любовь» сочетается, и о тех, с кем оно не сочетается и употребляется всуе.

Читая Хемингуэя, нетрудно заметить, что трусы или себялюбцы, в сущности, не способны любить. А если они сами и называют то, что они испытывают, любовью, автор оставляет это на их совести.

Не всем одинаково нравится мера откровенности, с которой описывает Хемингуэй отношения мужчины и женщины. Однако следует заметить, что сами эти отношения интересны Хемингуэю лишь тогда, когда за ними стоит любовь или когда с них начинается любовь. О том, что не доросло до любви или никогда и не собиралось стать ею, Хемингуэй чаще упоминает, чем пишет. «И как ни далека его традиция в изображении отношений между мужчиной и женщиной от традиций русской классики, в самом главном он близок здесь к Толстому; то, что ни с какой стороны не заслуживает названия любви, чаще всего удостаивается у Хемингуэя только упоминаний, обычно хирургически точных, но редко подробных» [1; с.6].

Во всех произведениях Хемингуэя воплощен метод выражения связи факта с его и ему предшествовавшими событиями, с его историческими связями. Например, в рассказе «Никто никогда не умирает» героиня обращается к убитым и просит их помочь вынести пытки и выдержать все мучения без предательства. «- Помоги мне вынести это, - сказала он в траву, ни к кому не обращаясь, потому что никого рядом не было. Потом, вдруг зарыдала, повторила: - Помоги мне, Винсете. Помоги мне, Фелипе. Помоги мне, Чучо. Помоги мне, Артуро. И ты, Энрике, помоги мне.

Когда-то она произнесла бы молитву, но это было бы потеряно, а ей нужна была опора! Помогите мне молчать, если они возьмут меня, - сказала она, уткнувшись ртом в траву» [2]

Иначе говоря, Хемингуэю ясно, что в экстремальной ситуации, осознавая правоту своего дела, человек напряжен на героический подвиг; чтобы передать это напряжение, чтобы воссоздать его правдиво в рассказе, нужно обнажить его корни, его связи с нравственными достижениями человечества в целом.

Рассказ заканчивается тем, что осведомителя, приведшего полицейских, которые убили Энрике и арестовали Марию, охватывает уничтожающее чувство страха, он боится и ему не помогает его амулет. Амулет был и остается вещичкой, которая как бы прикрывает эгоистов, трусов и предателей. И в данном случае осведомитель, продавший за пятьдесят долларов жизни борцов за свободу, за Родину, этот беспаспортный тип испытывает непреодолимый страх, который холодит все его нутро, потому что в него вселяется страх всех продажных тварей. С давних пор, а именно с того дня, как только возникла частная собственность и вместе с нею торговля человечностью, существует презрение к этим тварям, и оно породило и порождает страх у предателей и трусов. Иуда из Кариот, получив тринадцать серебряников, старается как можно глубже залезть от страха в нору своего жилья, но страх преследует его, и он кончает жизнь самоубийством. Так вот, негр испытывает страх смерти. И его не спасут амулеты. Если его никто не убьет, то он вынужден будет убить самого себя.

В процессе реализации теории айсберга Хемингуэй обращает внимание и на отношение к истории искусства и литературы. На опрос «Маэстро» о том, что должен прочесть начинающий писатель, Хемингуэй перечисляет многих классиков литературы. И добавляет, что в действительности прочитать-то нужно еще и в три раза больше и все и это для того, чтобы не повторять уже написанное, и иметь материал для сравнения и сделать работу лучше, чем это сделали твои предшественники. Для изучения произведений Хемингуэя, в данном случае попытки понимания роли женских образов для воссоздания действительности необходимо ясное осознание того, что человеческая чувственность и человеческое овладение миром дано в духовном мире человека как целостный живой, т.е. все время переосмысливаемый каждым поколением людей процесс.

Следующей характерной чертой исходных позиций Хемингуэя является реализация идеи о том, что человек может быть осознан только как человечество. По существу эта позиция в общем виде содержится в «теории айсберга», но писатель конкретизирует ее, например, в эпиграфе к роману «По ком звонит колокол», приведя размышления английского писателя Джона Донна. Вот оно. «Нет человека, который был бы, как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».

В творчестве Хемингуэя мировосприятие и миросознание потерянного поколения является той нитью, которая связывает бусинки фактов действительности подвергнутых воссозданию. По существу все творчество Хемингуэя — это самоутверждение и самореализация потерянного поколения, однако, принципы этого поколения нужно осознать. Иначе говоря, эти принципы надо обязательно попытаться выделить в нечто самостоятельное. Выполнение задуманной задачи во многом зависит от осознания противостояния потерянного поколения реалиям действительности.

Война вообще, а не отдельные ее эпизоды, заставляет писателя сделать общий, весьма неутешительный вывод. «Автор этой книги, – писал он о себе, – пришел к сознательному убеждению, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, – свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что можно нажиться. Я считаю, что все, кто наживается на войне, и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться. Автор этой книги с радостью взял бы на себя миссию организовать такой расстрел, если бы те, кто пойдет воевать, официально поручили ему это».

Именно в системе такого миросознания потерянного поколения можно выделить характерное отношение к женщине. В рассказе «Дома» отмечается: «В городе ничего не изменилось, только девочки стали взрослыми девушками. Но они жили в таком сложном мире давно установившейся дружбы и мимолетных ссор, что у Кребса не хватало ни энергии, ни смелости войти в этот мир. Но смотреть на них он любил. Так много было красивых девушек!

В сущности, он в них не нуждался. Они были слишком сложны для него. Было тут и другое. Он смутно ощущал потребность в женщине. Ему нужна была женщина, но лень было ее добиваться. Он был не прочь иметь женщину, но не хотел долго добиваться ее. Не хотел никаких уловок и ухищрений. Он не хотел тратить время на ухаживание. Не хотел больше врать».

У Хемингуэя выделяется особое понимание сути женщины. Ее он иллюстрирует в рассказе «Кошка под дождем», где описывается одно из противоречий современной жизни, которое заключается в том, что господство денег опустошает жизнь людей и особенно женщин. По всему рассказу как бы разлито чувство неудовлетворенности, чего-то не хватает. Она говорит, что ей хочется стать женщиной: «- Мне надоело, - сказала она. - Мне так надоело быть похожей на мальчика. - Хочу крепко стянуть волосы, и чтобы они были гладкие, и чтобы был большой узел на затылке, и чтобы можно было его потрогать, - сказала она». Она хочет быть женщиной. Может показаться, что такое утверждение парадоксально. Ведь они муж и жена. Значит он мужчина, а она — женщина.

Продолжая анализ рассказа «Кошка под дождем», нужно отметить, что наша героиня не удовлетворена тем, что она не женщина в некотором глубинном смысле. В смысле, что она не свободный человек-женщина. Она предмет собственности мужчины. Поэтому у него все в порядке. Ему кажется, что все в порядке. Он читает и все. Он не видит ее поиска себя как человека, как женщины.

Роман «Фиеста» чрезвычайно сложное произведение. Оно объективирует то, что называется потерянным поколением. Сложность обусловлена тем, что в нем показываются самые разные соприкосновения этого поколения с внешней для них жизнью. Отрицание распространенных рассудочных ценностей вызывает самые различные эмоции в отношениях людей, и писатель, стараясь исчерпывающе показать потерянное поколение как социальное явление, вызванное войной, приводит в романе подробности, которые кажутся на первый взгляд излишними.

По существу это потерянное поколение в романе представлено двумя персонажами. Речь идет о Джекобе Барнсе — американском журналисте и молодой красавице леди Берт Эшби. Многие остальные, как бы примазавшиеся к ним или через них вообще к потерянному поколению. Это суть многочисленные представители парижской богемы — начинающие художники и их более удачливые коллеги, проститутки и разного рода девицы, прилипающие к богемным жильцам в надежде на дешевую жизнь и возможно на счастливое будущее. Все это — люди, противопоставляющие себя остальному миру правильных бюргеров, не только пренебрежением к принятым нормам обычной жизни, но и одеждой, языком и многими иными вызывающими манерами поведения. Объединяющим их элементом является демонстрация вольности к образу жизни в целом и по отношению употребления алкоголя в частности. Все они стремятся казаться ночными бабочками, которые ходят из одного ночного заведения к другому всю ночь. Все эти черты, которые трактуются как прожигание жизни, лишь внешнее подражание потерянному поколению.

В понимании Хемингуэя для потерянного поколения особенно важна этическая сторона, своеобразный моральный кодекс, что-то похожее на так называемую рыцарскую честь, буржуазную респектабельность, солдатскую верность или, как у Хемингуэя, «честную игру». В малом, в простейших случаях такой моральный кодекс неоспорим. Кто возразит против порядочности, честности, верности долгу, внутренней собранности? Но стоит автоматическое соблюдение этих жизненных правил приложить к большим требованиям жизни, как выясняется относительность и недостаточность этих критериев вне той обстановки и цели, ради которой они соблюдаются.

Следует отметить, что объем статьи не позволяет полностью описать женские образы произведений Хемингуэя. Ничего, например, не сказано о Кэтрин из романа «Прощай, оружие» или о мудрой Пилар из романа «По ком звонит колокол» и многих других. Но нам кажется, что приведенного материала достаточно для вывода о том, что, читая Хемингуэя, нельзя не понять, что вся гармония человечности реализуется и проявляется в отношениях женщины и мужчины. Особенно своевременна эта тема в современной жизни, когда, зачастую человека превращают в средство, лишают его человечности. Нужно помнить слова великого писателя, что безнравственности, бесчеловечности, пороку наступит конец. И когда-нибудь зазвонит колокол.

Литература:

1. Симонов К. Читая Хемингуэя. Предисловие к Собранию соч. - М., 1968.

2. Хемингуэй Э. Собрание сочинений в 4-х тт. - М., 1968.

3. Кашкин И. Для читателя современника // Статьи и исследования. - М.: Советский писатель, 1968.