К вопросу о переводе на узбекский и русский языки притчи «Спор грамматика с кормчим» персидского поэта Руми

Джалолиддин Руми — выдающийся персидский поэт-суфийXIII века.Грандиозная лирико-эпическая поэма «Месневи» («Двустишия») включает в себя 52.000 строк и по праву считается энциклопедией суфизма.

Свои сложные теоретические положения Руми иллюстрирует притчами, что сделало поэму «Месневи» более доступной для читателей с разной подготовкой. Дидактическое наставление Руми: «Поя — поя мулокоти Худо» («Шаг за шагом — до встречи с Богом») звучит особо актуально на новом витке развития общества, задумавшегося о духовной составляющей человека. Для Руми было важно, чтобы стремление и поступки людей вели к познанию и восприятию Бога.

В настоящей статье сделана попытка сравнения адекватности авторскому дискурсу узбекских и русских переводов притчи «Спор грамматика с кормчим», выполненных В.Державиным, Д.Щедровицким, Мухаммадом Али, Жамол Камолом и З.Очиловой.

«Рассказ о лингвисте и кормчем» — одно из художественных отражений авторской концепции мира, который критикует эгоизм и высокомерие людей, считающих себя умнее и образованнее других. В одном из преданий пророка Мухаммада говорится: «Того, кто считает себя великим, Аллах принизит. Аллах возвысит того, кто скромен» [1, С.112]. В данном рассказе Джлолиддина Руми, по словам пророка, Аллах принизил ученого — лингвиста за его высокомерие.

В оригинале рассказа:

Он яке наҳвй киштй дарнишаст,

Рў ба киштибон ниҳод он худпараст.

Гуфт: “Ҳеч аз наҳв хондй? ” Гуфт: “Ло”,

Гуфт: “Ними умри ту шуд дар фано”.

Дилшикаста гашт киштибон зи тоб,

Лек он дам кард хомуш аз жавоб.

Бод киштиро ба гирдобе фиканд,

Гуфт киштибон бад-он наҳвй баланд:

“Ҳеч донй ошино кардан? Бигў”,

Гуфт: “Не, эй хушжавоби хубрў!”

Гуфт: “Кулли умрат, эй наҳвй фаност,

З-он ки киштй ғарқи ин гирдобҳост”

Перевод названия притчи разных переводчиков не совпадает. Сравним:

В. Державин	Д. Щедровицкий
«Спор грамматика с кормчим»	«Рассказ о том, что произошло на судне между кормчим и ученым грамматистом»

Первый стих притчи переведен В.Державиным дословно. Во втором стихе переводчик осуществляет замену глагола, акцентируя внимание на важности речи:

В оригинале	В переводе В.Державина
«Посмотрел на кормчего»	«Кормчего спросил»

Перевод второго и третьего двустиший полностью адекватно авторскому дискурсу. Привлекает внимание инкорпорирование в языковую ткань притчи выражения «бледный грамматик», поскольку в оригинале не использовано слово словосочетание подобной семантики. На наш взгляд, такая творческая интерпретация является удачным средством передачи состояния лингвиста, побледневшего от страха. Остальные двустишия стихотворного рассказа соответствуют языку оригинала.

В переводе В.Державина покоряет мастерское употребление рифм, отражающих богатство метрической системы русского языка. Переводчик сохранил форму двустиший Руми, синтаксический и пунктуационный строй оригинала:

Однажды на корабль грамматик сел ученый,

И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:

«Читал ты синтаксис?» — «Нет», — кормчий отвечал.

«Полжизни жил ты зря!» — ученый муж сказал.

Обижен тяжело был кормчий тот достойный,

Но только промолчал и вид хранил спокойный.

Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл,

И кормчий бледного грамматика спросил:

«Учился плавать ты?» Тот в трепете великом

Сказал: «Нет, о мудрец совета, добрый ликом!»

«Увы, ученый муж! — промолвил мореход. –

Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет!» [2].

Хочется обратить внимание на символический характер притчи, который необходимо учитывать при декодировании текста. Так, море в языковой картине мира суфизма репрезентирует Бога (Высшую реальность). Композиционно притча делится на две части. Первая часть — это описание спора и ситуации. Вторая часть — мораль.

Центральная оппозиция — противопоставление лингвист ↔ кормчий. Динамика смысловых противопоставлений обусловливает развитие притчи как частной системы эстетически организованных языковых средств.

Лингвист (ограниченный суфий)	Кормчий (просветленный суфий)
1. Изучает лишь взаимодействие вещественных феноменов. 2. Не понял смысла и цели жизни.	1. Полностью уповает на Бога 2.Умеет плавать в море Божественного единства.

Принцип оппозиций помогает Руми передать основную идею произведения — человек должен быть всегда готов к отречению от своего низшего «я» и к полному слиянию с Божественным началом.

Порой, когда бушует все вокруг,

Готовность смерть принять — нужней наук.

Пучина тянет всех живых на дно,

Плыть по волнам лишь мертвым суждено [3].

(Перевод Д. В. Щедровицкого)

Как видим, фанатизм создает препятствие на пути развития сознания человека, что приводит к его затемнению. Следствием этого становится утрата способности различать эгоистическое «Я» от «Мы», в котором заключается суть идеи единства.

В переводе Мухаммада Али название рассказа дается не полностью и автор перевода ограничился названием «Предание» Жамол Камол, назвав «Рассказ о лингвисте и кормчем», сохранил форму и содержание оригинала.

В первом двустишии оригинала говорится: «В лодку сел один ученый лингвист», Мухаммад Али же истолковал его как «известный лингвист: Во втором полустишии оригинала говорится «лингвист встретился с кормчим», переводчик же это перевел как «спросил у кормчего». Жамол Камол в переводе данного двустишия смог сохранить ритм и смысл текста оригинала:

Пришел грамматик, сел на корабль,

Встретился с кормчим самовлюбленным [4, С.257].

Во втором двустишии ученый-лингвист спросил у кормчего: «Ты когда нибудь учил синтаксис?» В переводе Мухаммада Али рядом со словом «синтаксис» стоит слово «морфология»: Это свидетельствует о том, что переводчик пошел путем интерпретации.

«Ты учил морфологию — синтаксис?»

«Нет» — ответил бедный кормчий.

Ученый говорит: «Жаль, полжизни твоей потрачено зря».

Жамол Камол и в переводе этого двустишия стремился сохранить соответствующие оригиналу мотив и настроение, используя даже без изменений труднодоступное арабское слово «ло» (нет). В этом случае нет сомнения, что учитывались комментарии к этому слову и духовно — нравственная подготовленность читателя:

Спросил: «Когда — либо учил ты синтаксис?»

Ответил: «Нет».

Сказал: «Полжизни твоей исчезло».

В трактовке третьего двустишия явно ощутим творческий подход Мухаммада Али. Переводчик называет достойным храбрецом кормчего не сумевшего ответить на вопрос лингвиста. Перед читателем, ознакомившимся с оригиналом рассказа, кормчий предстает в качестве более сдержанного и рассудительного человека, чем ученый лингвист. Его мужественное молчание перед надменным лингвистом действительно было храбростью:

Обижен был тяжело кормчий тот достойный,

Но только промолчал и вид хранил спокойный.

Но Жамол Камол в переводе двустишия ограничился повторением на узбекском языке слов автора «Месневи».

Обижен был тяжело кормчий ….

В переводе остальных двустиший проявляется своеобразие стилей обоих талантливых поэтов. Следует отметить, что потратив много времени и сил на перевод рассказа, поэт Мухаммад Али особо обратил внимание на художественность поэтического произведения. Красота его явно проявляется в общих впечатлениях, получаемых от перевода рассказа. Использованные поэтом чувственно-впечатляющие краски видны на примере нескольких слов («дрожа», «будет здоров всю жизнь, «очень жаль», «современный мудрец», «уважаемый», «храбрец», «налетел») …

Тут ветер налетел, как горы….

Оба переводчика стремились сохранить мотив, художественность стиха оригинала. Это проявляется в точном повторе связки рифмовки (а-а; б-б) текста оригинала. Но в переводе Жамола Камола достойно внимания сохранение не только строения полустиший и формы рифмовки, но и ритма «Месневи».

Тут ветер налетел, как горы…,

Переведя последние строки рассказа «Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет!», Мухаммад Али обращает внимание на зря потраченную жизнь ученого. Автор русского перевода тоже перевел полустишие как «Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет!» и указал на бесполезную жизнь ученого. Жамол Камол же перевел это полустишие дословно, использовав некоторые слова текста оригинала — «Теперь твоя рабская жизнь перестанет существовать». Но в данном случае нельзя констатировать, что поэт переводчик достиг своей цели. В этом несомненно, сыграло роль применение слов «теперь» и «перестанет», использованных согласно требованию ритма, так как Руми хотел сказать «Ты зря потратил», а не «теперь твоя жизнь зря пройдет».

Рассказ переведен З.Очиловой в прозаическом виде и называется «Лингвист и кормчий» [6, С.11]. Содержание рассказа представлено следующим образом: Однажды надменный лингвист хотел сесть в лодку на берегу и переплыть на другой берег. На берегу встретился с одним из лодочников, ждавших пассажиров. Лодка приблизилась. Ученый сел в лодку. Созерцающий море ученый спросил у лодочника:

— Ты когда-нибудь учил грамматику?

— Нет! Я невежественный лодочник.

— Эх. Я очень огорчен. Значит, ты зря потратил полжизни, — сказал ученый и с сожалением посмотрел на лодочника.

В это время поднялась буря. Лодка стала качаться посреди моря. Лодочник изо всех сил старался преодолеть опасность. Буря все усиливалась, а лодка была на грани потопления. В это время кормчий спросил у дрожащего от страха ученого:

— Эй, всезнающий друг-ученый. Умеешь ли ты плавать?

Лодочник, получив ответ: Нет! Сказал:

— Эх, эх, ты зря потратил жизнь. Сейчас пропала вся твоя жизнь, так как через некоторое время моя лодка пойдет ко дну. Знай, что здесь сейчас нужна не грамматика, а наука исчезновения. Если ты знаешь науку исчезновения, не бойся и прыгай в море.

Содержание данного перевода соответствует оригиналу. Но в процессе перевода допущены некоторые недостатки. В частности, ответ лодочника: «Нет! Я невежественный кормчий» на вопрос лингвиста, учил грамматику ли он когда-нибудь грамматику, противоречит и требованиям текста, и логике обычной беседы. Кроме того, содержание третьего двустишия (лодочник был обижен ответом лингвиста, но он сдержал себя, не ответил на его вопрос) в переводе не нашло своего отражения. А также не логична и фраза «Сейчас ушла вся твоя жизнь», потому что в оригинале приключения двух спутников заканчивается словами: «Ты зря потратил жизнь». Но оправдывает автора прозаического произведения перевод заключительных фраз следующим образом: «Знай, что здесь сейчас нужна не грамматика, а наука исчезновения. Если ты знаешь науку исчезновения, то не бойся и прыгай в море!», так как поэт тщательно работал над заключительными двустишиями многих своих рассказов, придавая им особый смысл, включив личные размышления об описанных событиях.

В словаре значение слова «маҳв» отмечено как «уничтожить, закончить, исчезнуть» [5]. Своим замечанием лодочник хочет сказать: «Знание — только одна часть бытия, которая перед опасностями жизни бесполезна. Человек, знающий изречение пророка Мухаммеда: «Умрите раньше смерти», хорошо понимает, что истинное достоинство верующего — это признание смерти.

Итак, переводы притчи Джлолиддина Руми «Спор грамматика с кормчим» помогают донести до современных читателей величие мысли и красоту слога одного из ярчайших представителей персидской поэзии XIII века.

Литература:

1.                  Имом Абу Ҳомид Муҳаммад ибн Муҳаммад ал-Ғаззолий. Иҳёу улумиддин. Илм китоби. 1-китоб. — Тошкент, 2003. — Б.112.

2.                  Притчи. Стихи Джалаладдин Руми // Переводчик — В. Державин. — М.: Библиотека Всемирной литературы, 2003.

3.                  Руми: [Джалаладдин Руми и суфийская традиция] / Сост. Г. В. Милославский; пер. Д. В. Щедровицкого. — М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили: Моск. гор. пед. ун-т, 2000. — 221 с.

4.                  Румий Жалолиддин. Маснавийи маънавий // Ж.Камол тарж. — Т.: “Мериюс” ХХМК, 2010. — 846 б.

5.                  Ўзбек тилининг изоҳли луғати. 5 жилдли. 2-жилд. — Тошкент: “Ўзбекистон миллий энциклопедияси” Давлат илмий нашриёти, 2006. — Б.573.

6.                  Жалолиддин Румий. “Маснавий”дан иборат ҳикоялар. — Тошкент: “Муҳаррир”, 2008. — Б.18.