Институт адвокатской тайны в советскую эпоху: проблемы становления и совершенствования

В современном мире, по крайней мере, в той его части, которая самоопределяется как цивилизованная, куда относится и Россия, огромное значение придается квалифицированной юридической помощи населению. А она, в свою очередь, невозможна без адвокатуры. Но оказание такой помощи возможно лишь тогда, когда законодательно закреплены гарантии сохранения в тайне сведений, сообщенных адвокату доверителем.

В свое время выдающийся русский юрист А.Ф. Кони отмечал: «Между защитником и тем, кто в тревоге и тоске от грозно надвигающегося обвинения обращается к нему в надежде на помощь, устанавливается тесная связь доверия и искренности. Защитнику открываются тайники души, ему стараются разъяснить свою невиновность или объяснить свое падение и свой, скрываемый от других, позор такими подробностями личной жизни и семейного быта, по отношению к которым слепая Фемида должна быть и глухою» [1, с. 24].

Адвокатская тайна предстает зачастую в виде неразрешимой проблемы, вызывая оживленные диспуты, острые споры. Это один из «вечных» вопросов адвокатской деятельности, объявляемый неразрешимым подобно квадратуре круга. Большинство авторов высказывалось за признание адвокатской тайны. Различались только границы тайны, намечавшиеся отдельными авторами [2, с. 74] , по-разному обосновывалась необходимость этого института. Одни указывали, что адвокатская тайна является необходимым спутником правильно осуществляемого правосудия – «без тайны совещания – нет защиты, нет правосудия», другие во главу угла ставили интересы подсудимого, иные рассматривали вопрос под углом зрения защиты.

Безусловно, многие выводы исследователей проблем адвокатской тайны являются серьезным вкладом в науку об адвокатуре, их работы заслуживают самой высокой оценки. В тоже время обилие литературы, затрагивающей проблемы адвокатской деятельности не должно рассматриваться как сдерживающий факт для проведения новых исследований.

Актуальность рассматриваемого вопроса обуславливается тем, что в последние годы в Российской Федерации значительно увеличился интерес к институту адвокатской тайны. Это обуславливается участившимися фактами нарушения адвокатской тайны подтверждением тому, является поступившая в Федеральную палату адвокатов Российской Федерации статистика, свидетельствующая о том, что в прошлом году посягательства на адвокатскую тайну выросли со 179 до 254 [3].

Несмотря на наличие нормативного регулирования института адвокатской тайны, приходится отмечать, что они недостаточно эффективно действуют и часто нарушаются. В связи с этим, становится очевидным, что для дальнейшего усовершенствования законодательства, регулирующего институт адвокатской тайны необходимо привлекать к этому процессу ученых, занимающихся изучением данной проблемы, а также анализировать факты нарушения адвокатской тайны с целью выработки определенных рекомендаций для недопущения подобных случаев в дальнейшем. В совершенствовании адвокатуры может помочь, в том числе и анализ накопленного историко-правового опыта, который может служить основой для выработки более рационального подхода к организации института адвокатской тайны.

Советский период истории адвокатуры выбран по той причине, что в исследуемый период адвокатура развивалась количественно и качественно. Советское законодательство, поступательно совершенствуясь, явилось фундаментом современных реформ.

Начало исследуемого периода характеризуется сменой политической власти в России, что в свою очередь привело к изменению направления развития адвокатуры. Марксистская теория порвала с вековой традицией, согласно которой на правовую систему налагались этические ограничения. Право стало истолковываться как продолжение политической власти, а правовые институты становились инструментами, которые пролетариат использовал так, как он считал нужным. Большевики не представляли, какой должна быть социалистическая адвокатура, но понимали необходимость уничтожения институциональных основ существующей.

Декретом СНК № 1 «О суде» от 22 ноября 1917 г. [4] пришедшее к власти правительство под руководством В. И. Ленина упразднило институты присяжной и частной адвокатуры. В соответствии с терминологией, употреблявшейся в этот период, в роли защитника по уголовным делам или поверенным по гражданским делам мог выступать любой человек, пользовавшийся гражданскими правами.

Как видим, взамен упраздняемой адвокатуры вообще не предлагалось. И это несмотря на то, что в среде большевистских руководителей было немало тех, кто сами прежде были адвокатами или пользовались их услугами на политических процессах.

В 1918 г. был принят Декрет № 2, на основании которого образовывались государственные коллегии правозащитников, члены которых избирались Советами. Им установили государственные оклады, но вопрос о финансировании адвокатов из государственной казны оставался открытым.

Дальнейшее новшество организационного характера в деятельность правозаступников было внесено Декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 г. «О народном суде РСФСР». Коллегии правозащитников были преобразованы в коллегии обвинителей, защитников и представителей сторон в гражданском процессе. Образовывались они при уездах и губернских Советах рабочих и крестьянских депутатов. Закон запрещал гражданам обращаться к адвокатам напрямую, они должны были направлять прошения руководству коллегий или в суд и только после этого им назначали адвоката, причем платить доверители должны были на счет Комиссариата юстиции. Задачей коллегий была помощь суду «в наиболее полном освещении всех обстоятельств дела».

Следует отметить тот факт, что отсутствие законодательного регулирования адвокатской тайны приводило к тому, что между адвокатом и доверителем не возникало доверия, граждане опасались прибегать к помощи защитников, в связи с этим не могли получать полноценную помощь. Справедливость этого утверждения подтверждается тем, что длительное время советского периода «фактическое участие адвокатуры в судах было ничтожно в количественном отношении, и подавляющее количество дел, в особенности в бывших мировых судах, а потом в народных судах, проходило и проходит без защиты» [5, с. 4].

26 мая 1922 г. начался новый этап формирования института адвокатуры советского периода. В этот день было принято Положение об адвокатуре, определившее общие черты корпорации и функции коллегий защитников. 5 июля 1922 г. было принято Положение о коллегии защитников. Частная адвокатская практика законом в целом не урегулировалась. Право исключать из корпорации закреплялось за государственными органами. В положении, регулирующем вопросы организации адвокатуры и адвокатской деятельности, не было норм, регулирующих вопросы адвокатской тайны. Лишь с 1923 г охрана адвокатской тайны законодательно регулировалась нормой уголовно – процессуального закона и связывалась с дисциплинарной ответственностью [6, с. 68]. Так, ст. 61 УПК РСФСР запрещала вызов и допрос в качестве свидетеля защитника обвиняемого по делу, по которому он выполнял таковые обязательства [7].

Таким образом, советское законодательство этого периода времени обеспечивало адвокатскую тайну запретив допрашивать адвоката, а в том случае, если сам защитник пожелал бы дать показания, закон запрещал принимать такие показания [8, с. 85].

Ученые советского периода обосновывали такой законодательный запрет тем, что если бы защитников стали допрашивать о том, «что им сказали обвиняемые при личных переговорах и защите, к защитникам никто не станет обращаться и функция защиты сведется к нулю. Поэтому в интересах правосудия в целом защитник по делу не может быть свидетелем по тому же делу, хотя в интересах данного конкретного дела это было бы целесообразно. В данном случае интерес правильного разрешения дела отступает перед интересом правосудия в целом» [9, с. 50].

Строя новое социалистическое государство оживленно обсуждался вопрос о необходимости адвокатской тайны и ее законодательном закреплении.

Так, например, в 1924 г. в Украинском юридическом обществе, где был заслушан доклад В. Скреста на тему «Границы профессиональной тайны защитника по духу советского законодательства». Докладчик указывал, что в условиях советской деятельности и ее идеологии исходить из «святости» профессиональной адвокатской тайны не приходится. Проблему эту, напротив, необходимо ставить вне плоскости какого бы то ни было фетишизма, исключительно в свете практической целесообразности. В заключение он приходит к выводу: «Адвокат, принципиально говоря, не имеет права разглашать вверенную ему тайну, и никто, следовательно, не имеет права домогаться от него такого разглашения». Против адвокатской тайны выступали Черлюнчакевич, Карашевич, утверждавшие, что «подзащитный или доверитель должен знать, что все, сообщенное им адвокату, должно быть известно и суду, потому что лгать вместе с доверителем адвокат не может, поскольку он является должностным лицом». За признание адвокатской тайны выступал Мамутов: «Нельзя смешивать два понятия и говорить, что защитник обязан доносить, когда все граждане освобождены от этой обязанности, Эривман говорил о том, что совсем отказаться от адвокатской тайны можно будет тогда … когда не будет существовать суд. Уничтожение адвокатской тайны поведет к тому, что институт адвокатуры сделается ненужным. Без доверия со стороны подзащитного адвокат немыслим. Не может защитник донести до суда, что обвиняемый сознался ему в совершенном преступлении, если обвиняемый на суде свою вину отрицает» [10].

В это время против адвокатской тайны высказывались так же Л.И. Фишман, В.Л. Санчев, Л.Г. Рубинштейн, В.А. Обуховский. В свою очередь, институт адвокатской тайны признавали М.С. Строгович, П.И. Люблинский, Н.Н. Полянский.

В августе 1939 г. было принято новое Положение об адвокатуре в СССР. Данным Положением «для оказания юридической помощи населению» создавались областные, краевые и республиканские (в республиках, не имеющих областного деления) коллегии адвокатов. Вместо коллегий защитников в краях, автономных республиках и союзных республиках, не имеющих областного деления, образуются коллегии адвокатов. Название «коллегия адвокатов», несомненно, более точно отражает содержание деятельности ее членов-адвокатов, а именно защиту по уголовным делам и представительство по делам гражданским, тогда как термин «защитник» выражал только защиту по уголовным делам.

Надзор за деятельностью адвокатуры со стороны государственных органов был передан Народному комиссариату юстиции СССР (далее НКЮ СССР), республиканским Народным комиссариатам юстиции и республиканским управлениям НКЮ.

Коллегии комплектовались из лиц с высшим и средним образованием, хотя допускался прием лиц, не имевших юридического образования, но проработавших не менее трех лет в качестве судей, прокуроров, следователей или юрисконсультов. Так же в Положении было запрещено адвокатам сочетать работу в государственных учреждениях на полную ставку с работой в адвокатуре, что вынудило адвокатов выбирать между работой в госсекторе и работой в адвокатуре.

В эти годы против адвокатской тайны высказывались П. С. Зелькинд, которая считала, что возросшая коммунистическая сознательность советских адвокатов на современном этапе вступила в конфликт с требованиями соблюдения профессиональной тайны в нынешнем ее объеме. Автор утверждала, что раз адвокатура признана защищать только законные интересы граждан, то она не может скрывать и молчаливо защищать их незаконные интересы без того, чтобы не вступить в конфликт со своей государственной и социалистической природой. Практика не знает таких случаев, когда для охраны законных интересов своего доверителя адвокату понадобилась бы профессиональная тайна в указанном смысле [11, с. 19].

Большой интерес вызывала к себе статья Т.В. Круглова, опубликованная в 1941 г. На вопрос: может ли быть адвокатской тайны, может ли адвокат при выполнении своих профессиональных обязанностей скрывать от суда то, что стало известным ему от доверителя, – автор отвечает: «Конечно, нет. Такой адвокат никогда не мог бы стать помощником суда. Наоборот, он объективно осложнил бы судебный процесс, запутал бы ясное дело. Это было бы не только недобросовестным выполнением адвокатом своих профессиональных обязанностей, но и преступлением перед государством» [12, с. 9].

Решительно выступил против положений Т.В. Круглова, проф. М.С. Строгович, который писал: граждане должны быть уверены что, обращаясь к помощи защитника, они найдут у него защиту своих законных прав. Гражданин, обращающийся к защитнику, ждет от него помощи, делится с ним своим горем, раскрывает ему свои мысли. Как же, по мысли Т.В. Круглова, должен поступить защитник, который обязан сообщить суду обо всем том, что ему сообщил его подзащитный и что имеет значение для дела. Должен ли он, например, во время судебного следствия публично заявить, что на суде подсудимый говорил так-то, а когда он приходил в консультацию и беседовал с адвокатом, он говорил совсем иное. Легко себе представить, как будет в этом случае выглядеть судебный процесс, какова будет роль защитника, но очень трудно себе представить, как сможет суд проверить, правильно ли утверждение защитника, если подсудимый его опровергает. Вместо выяснения обстоятельств дела по существу, суд должен будет заняться очной ставкой между подсудимым и его защитником и выяснять, кто из них говорит правду, а кто лжет. Защитника у подсудимого в этом случае не будет – защитник превратится в обвинителя. А что будет делать в это время настоящий обвинитель-прокурор, каково будет его положение. И что останется от гарантированного Сталинской Конституции СССР (ст. 111) права обвиняемого на защиту» [8, с. 10].

В начале 1960-х годов Президиумом Верховного Совета РСФСР 25 июля 1962 г. было принято Положение об адвокатуре РСФСР [13]. В соответствии с этим Положением, а именно: ст. 33 на адвоката была возложена обязанность хранить тайну: «Адвокат не должен разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи по данному делу. Адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника по данному делу» [14, с. 621]. Гарантией доверительных отношений адвоката и обратившегося к нему за юридической помощью лица являлась адвокатская тайна.

В этот период времени адвокатскую тайну охраняло уголовно-процессуальное законодательство. УПК РСФСР 1960 г. были введены положения [15]:

- направленные на охрану неприкосновенности адвокатской тайны (ст. 51): «Защитник не вправе разглашать сведения, сообщенные ему в связи с осуществлением защиты и оказанием другой юридической помощи»;

- содержавшие запрет допроса адвоката (ст. 72): «Не могут допрашиваться в качестве свидетеля:1) защитник обвиняемого – об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанности защитника; / / 3) адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением им обязанностей представителя».

Н.М. Кипнис отмечает, что в период действия УПК РСФСР 1960 г. имели место весьма редкие попытки вызова адвокатов для дачи показаний об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей защитника, представителя, однако их незаконность была очевидна, поскольку от адвокатов пытались узнать сведения, сообщенные ему конфиденциально доверителем, т.е. сведения, которые стали известны защитнику при обстоятельствах конфиденциального общения с доверителем [16, с. 37].

Новый этап законодательного регулирования адвокатской тайны начался с принятием Закона об адвокатуре в СССР от 30 ноября 1979 г. Часть 3 ст. 7 этого Закона налагала запрет на адвоката разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи.

Закрепляя в Законе об адвокатуре обязанности адвоката хранить в тайне все сведения, которые он получил, оказывая юридическую помощь, позволяют утверждать, что с момента принятия этого нормативного акта содержание адвокатской тайны расширялось, поскольку понятие оказание юридической помощи, содержащееся в Законе об адвокатуре 1979 г. значительно шире, чем понятие оказание юридической помощи по данному делу, содержащиеся в Положении об адвокатуре 1962 г.

Положение об адвокатуре в РСФСР от 20 ноября 1980 г. четко определило новые права и обязанности адвокатов, хотя и не внесло принципиальных изменений в структуру адвокатуры. С одной стороны, Положение предоставляло адвокатуре большую легитимность, но, с другой стороны, подтверждало ее зависимость от Министерства юстиции СССР (РСФСР). Коллегии адвокатов рассматривались как «общественные организации», но могли быть образованы только с одобрения местных государственных органов и республиканского министерства юстиции [17].

Таким образом, с момента принятия Закона об адвокатуре в СССР в 1979 г. и Положения об адвокатуре в 1980 г. право и обязанность хранить адвокатскую тайну связываются не с видом юридической помощи, оказываемой адвокатом, а с особым статусом лица, оказывающего юридическую помощь, т.е. со статусом адвоката. Адвокатская тайна обеспечивалась также правом клиента на конфиденциальную беседу. Никто не мог присутствовать при ней без согласия на это клиента и адвоката. Созданию атмосферы доверия между клиентом и адвокатом способствовало право выбора защитника.

Резюмируя вышеизложенное, можно сделать вывод, что в силу положений советского законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, уголовно – процессуального законодательства, других законодательных положений, сведения, составляющие адвокатскую тайну, приобретали особый правовой режим, создающий гарантии конфиденциальности отношений адвоката с доверителем, который заключался в установленных запретах и ограничениях.

Приложение 1

Адвокатская тайна в российском законодательстве об адвокатуре в 1922-2002 гг.

Литература:

1. Кони А.Ф. Уголовный процесс: нравственные начала. М., 2000. 132 с.

2. Бенедикт Э. Адвокатура нашего времени. Избранные главы / Перевод с немец-кого // Русский адвокат 1999. № 5.

3. Информационная справка о состоянии адвокатуры и адвокатской деятельности в 2011 г. по данным сайта: http: // www.fparf.ru/advo.htm (дата обращения: 05.05.2012).

4. Декрет о суде 22 ноября (5 декабря) 1917 // Декреты советской власти. Т.1. М., 1957: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/o_sude1.htm (дата обращения: 05.05.2012).

5. Славин И. Об организации адвокатуры // Советская юстиция. 1922. № 2.

6. Мепаришвили Г.Д. Адвокатская тайна и тайна других видов судебного представительства в уголовном процессе // Проблемы прокурорско-следственной и судебно-экспертной практики. Тбилиси, 1993.

7. УПК РСФСР//http://pravo.levonevsky.org/baza/soviet/sssr7214.htm (дата обращения: 05.05.2012).

8. Цыпкин А.Л. Адвокатские тайны // Вопросы адвокатуры. 2001. № 2.

9. Строгович М.С. Корницкий Д.А. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Текст и постатейный комментарий. М., 1925. 375 с.

10. Скрест В. «Границы профессиональной тайны защитника по духу советского законодательства // Вестник советской юстиции. 1924. № 11-12.

11. Зелькинд П.С. Адвокатская этика// Советская юстиция.1940. № 4.

12. Круглов Т.В. Адвокатская этика // Советская юстиция. 1941. № 4.

13. Положение об адвокатуре РСФСР. Утверждено Законом РСФСР от 25 июля 1962. Адвокатура: Сборник документов. М. 2005. 280 с.

14. Клишин А.А., Шугаев А.А. Собрание отечественных нормативно-правовых источников X – XX веков по истории адвокатуры. М., 2005. 750 с.

15. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960. Ст. 72 // Правовая система «Консультант Плюс» (дата обращения: 05.05.2012).

16. Пшуков А.М. Адвокатская тайна.: дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. 254 с.

17. Положение «Об адвокатуре в РСФСР» от 20 ноября 1980. Адвокатура: Сборник документов. М. 2005. 280 с.