Возможность применения в России скандинавской модели контроля справедливости договорных условий



В данной статье рассматриваются вопросы, касающиеся феномена усиления судебного контроля справедливости договоров в странах Северной Европы, а также анализируется проблема заимствования элементов данной модели в современное законодательство Российской Федерации.

Ключевые слова: скандинавское право, контроль справедливости, унификация договорного права, социальное государство

В настоящее время одной из основных черт развития современной науки гражданского права является его переломный характер, когда пересмотру подвергаются традиционные, основополагающие концепции частного права. Данное обстоятельство несомненно оказывает значительное влияние и на само законодательство. Стоит также отметить, что предлагаемые научной сферой новеллы не являются принципиально разными по своей природе, а, наоборот, образуют единый инструмент по формированию нового курса, направленного на социализацию гражданского права. В связи с этим особое значение приобретает идея справедливости.

Известно, что справедливость — это не только правовая, но и философская, этическая категория, и потому основы современного социализирующегося гражданского права должны являться идеалом для всего общества, к которому оно будет стремиться. А в случае, если определенный вопрос по той или иной причине не рассматривается законодательством и не только не имеет конкретной нормы, но и не может быть решен по аналогии, то он будут регулироваться на основе принципов разумности, добросовестности и справедливости [1].

Совершенствуя российское законодательство с учетом новых тенденций всё больший интересен вызывает опыт зарубежных стран, в которых чаще всего политику построения социального государства тесно связывают с феноменом усиления судебного контроля справедливости договоров. Скандинавские страны в этом смысле вызывают наибольший интерес исследователей, так как именно здесь был сформирован один из наиболее эффективных инструментариев защиты прав потребителей и слабой стороны договора [2, с.156]. Одним из первых шагов было принятие Закона о договорах и других юридических документах в области имущественного права (Далее — Закон о договорах), который сначала, в период с 1915 года по 1918 год, вступил в силу в Швеции, Дании и Норвегии, а затем и в Финляндии, в 1929 году.

Переходя к более конкретным описаниям инструментов контроля справедливости договорных условий в скандинавском законодательстве хотелось бы отметить доктрину злоупотребления обстоятельствами, которая отличается своей широтой от более привычного для нас института кабальности. В качестве причин неравного положения сторон рассматриваются не только нужда, неопытность и так далее, но и совершенно любые другие обстоятельства, приведшие к заключению договора. Контролю также подлежат любые условия. В других же европейских странах главным условием служит соразмерность встречных предоставлений. Дополняя последнее, следует обозначить, что и российские суды не всегда рассматривают дело с точки зрения баланса и соразмерности, но и стремятся защитить слабую сторону, даже, если это не подразумевалось нормой. Вопрос легитимности подобных решений несомненно вызывает множество споров и потому он периодически поднимается в научной литературе.

Проблема защиты слабой стороны в договорном обязательстве занимает на сегодняшний день центральное положение среди вопросов, решаемых гражданским правом. Для того, чтобы реализовать данную задачу возникает необходимость формального отступления от принципа равенства участников гражданско-правовых отношений, что в настоящее время не представляется возможным. Однако в скандинавском праве такой проблемы нет, так как на деле, несмотря на отсутствие прямого указания на данный принцип, стороны договорных отношений безусловно равны. В этой связи возникает вопрос, как это осуществляется. Дело в том, что, предоставляя слабому контрагенту дополнительные права, суд соответственно возлагает на него также дополнительные обязанности за счёт этого и происходит уравнивание участников. В скандинавской модели данный вопрос описан относительно точно, что является ещё одной её особенностью.

Законодательству стран Северной Европы характерно наличие положений, в которых статус контрагента имеет принципиальное значение, поскольку некоторые нормы направленны на защиту интересов исключительно слабой стороны. К примеру, § 36 Закона о договорах практически не применяется к контрактам, заключенным между коммерческими сторонами, так как они не могут считаться слабыми сторонами и не нуждаются в получении специальной защиты, даже находясь в тяжелой финансовой ситуации. Под категорию слабой стороны в скандинавском праве подпадают лишь потребители, служащие и подобные им лица [3, с. 45]. Ко всему сказанному, § 36 Закона о договорах предоставляет судам довольно широкие полномочия. Так, скандинавские суды имеют право не только не признавать несправедливые, неразумные и недобросовестные условия договора, они также могут менять эти условия для более эффективной защиты интересов слабой стороны. Конечно же каждая из стран Северной Европы по-своему излагает ту или иную норму, однако это лишь текстуальные отличия, которые не меняют смыслового значения.

Особо хотелось бы отметить то, что в скандинавском договорном праве, действуют как уже известные российскому праву, так и совершенно новые для нас принципы, к примеру, принцип равноценности и сбалансированности договора [4, с. 379], который более полно раскрыт в § 36 Закона о договорах Финляндии. В данной норме говорится, что при оценке справедливости договора во внимание должно приниматься всё содержание договора, а не отдельная её часть, также должны учитываться все обстоятельства, существовавшие как на момент заключения договора, так и после этого [5].

Как уже говорилось, скандинавская модель контроля справедливости договорных условий является одной из самых эффективных на сегодняшний день, однако так было не всегда. Она формировалась таким образов в результате выявления большого количества нарушений договорного права, связанных в основном с несправедливыми условиями для одной из сторон. Из всего вышесказанного следует, что вторым шагом, после принятия соответствующих законов, стало предоставление судам максимально возможный уровень свободы в решении вопросов, относящихся к их ведению, по собственному усмотрению. Скандинавские суды в отличие от иных европейских судов получили право корректировать содержание договоров, иными словами переписывать условия, меняя даже сумму сделки, к примеру, повысив его до «справедливого» размера [6, с. 165].

Исследователи отмечают, что по масштабу инструментов контроля справедливости, и всей легкости, с которой законодатели способны нарушить основные начала договорного права, фактически ограничив свободу договора, страны Северной Европы являются лидерами на всём европейском континенте. Однако такое положение вещей легко объясняется специфическими настроениями, когда общество позволяет государству диктовать ему ту или иную модель поведения взамен на обеспечение потребностей данного общества. Помимо этого, большую роль играет также идеология скандинавской модели, где акцент ставится на образцы социальной солидарности. Если говорить о судебной практике, то это возможность оспаривать любые несправедливые условия. Для российской правовой реальности подобная идея может стать настоящей проблемой, так как такая практика может привести к перегрузке судебной системы. Ко всему прочему данные перемены могут вызвать массовое недовольство, связанное с ограничением свободы договора, который является ведущим принципом российского договорного права.

В решении проблемы контроля справедливости договорных условий как центральной в рамках унификации договорного права скандинавские государства принимают достаточно активное участие. Однако участие это не связано с желанием рассматриваемых стран войти в очередной раз в международный диалог, скорее оно представляет собой необходимую меру по сохранению политической автономии. Не позволяя международно-правовому сообществу менять природу национальных норм и внутреннего состояния в целом скандинавские страны, как и в случае с Маастрихтским договором, каждый раз проявляют свой сложный характер. Так и Директивы о несправедливых условиях в потребительских договорах привнесли в законодательное регулирование лишь некоторые технические изменения, не поменяв смысл норм [7].

Причиной тому послужило довольно раннее развитие потребительского права в Северной Европе. Известно, что первое «потребительское объединение» появилось в Дании в 1947 году, а затем в Великобритании в 1955 году, остальной части Северной Европы, во Франции и Германии [8, с. 12]. А в 60-х и 70-х годах в скандинавских странах, как и многих других западноевропейских странах стали появились первые законы о защите прав потребителей. Достаточно вспомнить принятые в Швеции Закон о торговой практике 1970 года и Закон о продаже потребителю 1973 года, а также аналогичные им законы, принятые в период с 1972 года по 1975 год в Норвегии, Дании и Финляндии. В условиях фактически сформированного потребительского законодательства, уже к концу 1970-х годов, скандинавским судам предоставлялось право воспрепятствовать использованию несправедливых условий в договорах, заключённых между компаниями и потребителями.

В связи с этим воздействовать на изменение уже выработанной системы контроля справедливости договорных условий становиться всё сложнее. Более того, в настоящее время международное правовое сообщество не стремится сломить эту систему, а наоборот всё чаще обращается к ней, заимствуя её отдельные элементы.

Литература:

1. Андерссон Ф., Исакссон Т., Юханссон М., Нильссон У. Арбитраж в Швеции. М.: Статут, 2014. — 304 с.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51 — ФЗ: по сост. на 31 января 2016 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.
3. Джобава Н. А. Скандинавская правовая семья и торговое право Финляндии // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных статей. М.: Волтерс Клувер, 2005. — 373–380 с.
4. Директива Совета Европы № 93/13/ЕЕС от 14 апреля 1993 г.
5. «О несправедливых условиях в потребительских договорах». [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.znay.ru/law/eec/eec93–13.shtml (дата обращения 12.06.2012).
6. Закон Финляндии «О договорах» 1929 г. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.finlex.fi/fi/laki/kaannokset/1929/en19290228.pdf (дата обращения 04.06.2012).
7. Карапетов А. Г., Савельев А. И. Свобода договора и ее пределы. Том 2. М.: Статут, 2012. — 453 с.
8. Silva F., A. Cavaliere. I diritti dei consumatori e l’efficienza economica, in “La tutela del consumatore tra mercato e regolamentazione”. Roma, 1996. — 211 p.