Вопросы национальной безопасности и институт казачества

Для российского государства вопросы обеспечения национальной безопасности никогда не утратят своей актуальности. В свете последних событий национальная безопасность — это не просто вопрос существования государства в его границах, но и перспектива дальнейшего развития. Проблематика обеспечения национальной безопасности многогранна, частично отражена в основных направлениях государственной концепции национальной безопасности, однако сложность данного вопроса не позволяет установить в исследуемой области четкие пределы. Значимость исследования вопросов безопасности позволила В. Д. Могилевскому прийти к выводу о том, что в правовой доктрине существует самостоятельная теория безопасности [1, c. 86–87]. Становление феномена безопасности характеризуется многоаспектностью, она является предметом исследования права, политики, психологии, социологии, философии, культурологии и ряда других наук. Такой же многогранностью, позволяющей отнести его к феноменам российской действительности, обладает и институт казачества. Ряд нормативно-правовых актов, таких как: Федеральный закон от 05.12.2005 г. № 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества», Постановление Правительства РФ от 22 апреля 1994 г. № 355 «О концепции государственной политики по отношению к казачеству» (в ред. 22.10.2014 г.), Концепция государственной политики РФ в отношении российского казачества от 03.07.2008 г., Указ Президента РФ от 7 октября 2009 г. № 1124 «Об утверждении Положения о порядке принятия гражданами Российской Федерации, являющимися членами казачьих обществ, обязательств по несению государственной или иной службы», Стратегия развития государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества до 2020 года (утв. Президентом РФ от 15 сентября 2012 г. № Пр-2789) определяет особую роль казачества в обеспечении национальной безопасности. Однако для установления места института казачества в системе национальной безопасности требуется решить ряд теоретических проблем, первыми среди которых являются конкретизация категории безопасность и структуры национальной безопасности.

Вопрос определения категории «безопасность» остается открытым. В ст. 1 Закона РФ от 5.03.1992 № 2446-I «О безопасности» безопасность определена как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, однако данный закон утратил силу в 2010 г., а новый Федеральный закон от 28.12.2010 г. № 390 «О безопасности» легального определения категории «безопасность» не содержит.

Стоит отметить, что начало исследованию вопросов безопасности было положено работами античных мыслителей, в частности Платона [2] и Цицерона [3], однако значительное распространение данная проблема получила в многочисленных трудах известных мыслителей, в частности, Ш. Л. Монтескье установил прямую зависимость между безопасностью и политической свободой [4, c. 178]. Несколько позже категория «безопасность» заняла особое место в системе естественных прав человека. Немаловажным является и тот факт, что смысл и значение понятия «безопасность» неоднократно менялись. Про современное содержание категории «безопасность», которое по большей части означает права человека, определяющего его индивидуальную свободу, все же нельзя сказать, что данное толкование общепринято. Как отмечает В. И. Спиридонова, «Термин «безопасность» в научной литературе весьма многозначен, до сих пор не выработано четкого и строгого определения этого понятия. Иногда безопасность рассматривается как цель, в других случаях как концепция, в-третьих, как научная программа или научная дисциплина. До сего времени не существует целостной концепции безопасности: понятия «личная безопасность», «национальная безопасность», «международная безопасность» и «глобальная безопасность» имеют дело с различным набором проблем и исходят из различных исторических и философских контекстов» [5, c. 92]. Данная позиция подтверждается тем многообразием точек зрения, которые представлены в литературе. Так, А. А. Прохожиев традиционно раскрывает понятие «безопасность» через категорию «состояния», т. е. состояние защищенности [6, c. 10]. В свою очередь Г. Г. Горшенков пишет: «На уровне общества или страны феномен социальной безопасности приобретает определенные характеристики, свойственные людям, населяющим страну, их культуре, и, таким образом, именуется национальной безопасностью» [7]. В. Н. Кузнецов, используя принцип антиномии, утверждает, что «Смысл безопасности — жизнь без опасностей. Только при наличии опасности какому-либо объекту оформляется и возникает феномен безопасности» [8, c. 82]. Достаточно емкое определение содержания понятия «безопасность» дает В. А. Назаренко, раскрывая безопасность с позиции «состояния, тенденций развития (в том числе латентных) и условий жизнедеятельности социума, его структур, институтов и установлений, при которых обеспечивается сохранение их качественной определенности и свободное, соответствующее собственной природе и ею определяемое функционирование» [9, c. 20].

Анализируя все подходы, можно выделить два ключевых направления понимания безопасности: в узком смысле буквальная трактовка, где безопасность раскрывается как «отсутствие опасности» и в широком смысле, с позиции действия, т. е. предотвращение или ослабление воздействия, причиняющего ущерб общественным отношениям. Как отмечалось выше, в литературе представлены и иные позиции, однако, если сопоставлять все умозаключения, можно прийти к выводу, что с теоретической точки зрения в них отсутствуют какие-либо принципиальные противоречия, авторами предлагаются различные варианты детализации либо указание на специфические черты свойственные той научной сфере, в рамках которой проводилось исследование. Соответственно, безопасность следует рассматривать как определенное состояние единой системы, обеспечивающее ее защиту и сохранность с целью стабильного функционирования.

Национальная безопасность, рассматривающаяся как подвид безопасности, также не имеет в науке однозначного определения. Важным является то, что данная категория возникла как синоним термину «оборона» (впервые в 1904 году упоминалась в одной из речей Т. Рузвельта). Легальное закрепление данный термин получил в 1947 г., с принятием документа «Акт национальной безопасности». По утверждению А. А. Сацута, современная зарубежная теория понимает национальную безопасность как «комплексную безопасность человеческого общества, сохранение его основных идеалов, неприкосновенности, свободы и своеобразия.».., при этом в доктрине США данная категория определяется как «состояние общества, при котором США сохраняют в качестве свободной нации и соблюдаются неприкосновенность ее основных институтов и ценностей» [10, c. 40]. В отечественной науке сложилось аналогичное понимание данной категории. Так, А. В. Герасимов раскрывает национальную безопасность как состояние защищенности интересов личности, общества и государства, включающее политические, экономические, военные, социальные экологические, информационные и иные аспекты [11, c. 87]. Однако В. Г. Вишняков отдает предпочтение «советскому» подходу, отмечая, что термин «национальная безопасность» провоцирует дискуссии вместо того, чтобы конкретизировать категорию, предлагая использовать категорию «государственная безопасность» [12, c. 29]. При этом Д. Г. Балуев, напротив, отмечает, что «в нынешних условиях подменять национальную безопасность государственной и наоборот недопустимо, поскольку первое понятие более общее, родовое, а второе — является частным, видовым» [13, c. 318]. Согласно Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года национальная безопасность — это состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства. Стратегия, на современном этапе, определяет государственную политику в сфере обеспечения национальной безопасности, что отражено как в Указе Президента РФ от 12.05.2009 г. № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», так и непосредственно в Стратегии. Федеральный закон от 28.12.2010 г. № 390 «О безопасности» также один из ключевых в построении государственной политики в области обеспечения национальной безопасности нормативно-правовых актов, однако в нем нет законодательного закрепления термина «национальная безопасность», но согласно ст. 1 закон направлен на регулирование «деятельности по обеспечению безопасности государства, общественной безопасности, экологической безопасности, безопасности личности, иных видов безопасности, предусмотренных законодательством Российской Федерации (безопасность, национальная безопасность).»...

Таким образом, можно отметить следующую специфику: во-первых, безопасность государства является составной частью национальной безопасности, во-вторых, безопасность государства, в традиционной советской трактовке, занимает приоритетное место по отношению к безопасности общества и личности. Согласно Стратегии национальной безопасности до 2020 г. речь идет о реализации государственной политики раздельно по вопросам: национальной обороны, государственной безопасности и общественной безопасности.

Выделение законодателем нескольких направлений в сфере национальной безопасности позволило сформулировать положения о ее структуре. Так, А. И. Васильев отмечает, что данный сложный феномен представляет собой целостную систему, где наравне с основными видами: политическая, экономическая и т. д., существуют уровни: личности, государства, общества, которые являются подсистемами [14, c. 23]. В свою очередь, В. И. Булавин выделяет ряд проблем в процессе систематизации национальной безопасности. Предлагаемые выше уровни ученый рассматривает в качестве объектов безопасности — «личность, общество и государство являются элементами структуры объекта национальной безопасности, а не самой национальной безопасности... основными видами безопасности выделяются экономическая, социальная, политическая, технологическая, научно-техническая, информационная, экологическая, военная и некоторые другие» [15, c. 43].

Решение вопроса, какое место занимает институт казачества в системе национальной безопасности, кроется в концептуальном подходе процесса возрождения казачества. Казачество, как упоминалось выше, является феноменом российской истории и действительности, феномен, обладающий рядом специфических особенностей, но при этом не имеющий детальной правовой регламентации. В данном ключе важно конкретизировать правовой статус казачества, поскольку исторически, в первую очередь, это организованная военная сила. Так, И. Ю. Ерохин указывает на то, что казачество подразумевает военную службу [16, c. 174]. Таким образом, возрождение института казачества направлено на укрепление именно силовых ведомств. Для решения актуальных вопросов национальной безопасности это имеет решающее значение, поскольку, как отмечает генерал-лейтенант в отставке В. С. Волошко, «Требуемый уровень военной безопасности достигается при наличии всего комплекса структурных компонентов как чисто военных, так и политико-дипломатических, экономических, идеологических и других, целенаправленными и скоординированными усилиями государственных институтов» [17, c. 235].

Особую роль института казачества в сфере обеспечения национальной безопасности отмечают и ученые-политологи. В частности, В. А. Труханов акцентирует свое внимание на том, что в современном государстве усилилась роль различных социальных групп в обеспечении национальной безопасности государства, где ведущее значение занимает казачество. «Сегодня казачье движение это — реальная сила, — пишет В. А. Труханов, — несущая в себе, в основном, конструктивный характер, имеющая возможность влиять на состояние общественно-политической жизни» [18, c. 2]. Однако сложность решения множества правовых вопросов в отношении института казачества, в том числе определения его правового статуса, заключается в неопределенности природы, сущности и роли данного института на современном этапе развития российской государственности. В данном случае можно отчасти поддержать позицию А. Е. Мохова, который утверждает: «Следует признать, что в настоящее время как среди политиков и ученых-специалистов, так и среди представителей казачьих организаций, нет согласованного видения перспективы возрождения казачества и путей его включения в систему российской государственности. Основная причина сложившего положения заключается, прежде всего, в отсутствии в современном российском обществе в целом какого-либо единства представлений о будущем российского государства (т. е., той самой национальной идеи) и роли казачества в его системе» [19, c. 146].

Таким образом, определение места института казачества в системе национальной безопасности зависит от решения целого комплекса вопросов различного уровня, что требует отдельного самостоятельного исследования. В рамках уяснения правовой взаимосвязи феноменов национальной безопасности и казачества необходимо сфокусировать внимание на тех вопросах, которые четко зафиксированы в действующем законодательстве, абстрагируясь от любого рода идеологических, политических, исторических и иных аспектов. Исходя из совокупности нормативно-правовых актов, направленных на регулирование вопросов казачества, основным ориентиром в решении озвученных проблем может стать определение административно-правового статуса казачества, основные элементы которого позволят установить роль, значение и место казачества в системе обеспечения национальной безопасности.

Литература:

1.                  Могилевский В. Д. Системная безопасность: формализованный подход // «Проблемы внутренней безопасности России в XXI веке»: сборник материалов конференции / под науч. ред. В. А. Возженикова. М., 2001. С. 85–88.

2.                  Платон Государство // Собрание сочинений. Т. 3. М., 1994.

3.                  Марк Туллий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1993. Репринтное воспроизведение текста издания 1974 г. [Электронный ресурс] / URL: http://ancientrome.ru/antlitr/cicero/phil/officiis1.htm (дата обращения 17.03.2014 г.)

4.                  История политических и правовых учений / под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2004. 800 c.

5.                  Спиридонова В. И. Безопасность и проблема ассимиляции политической ценности мира // Проблемы безопасности и устойчивости социально-политического развития российского общества / Под ред. Г. В. Осипова, В. А. Рубанова. М.: Центр социальных исследований безопасности, 1994. С. 90–108.

6.                  Прохожев А. А. Национальная безопасность: к единому пониманию сути и терминов // Безопасность. 1995. № 9. С. 10–22.

7.                  Горшенков Г. Г. Безопасность как социальный феномен и его юридическая оценка [Электронный ресурс] // Адвокатская практика. 2005. № 4. / URL: http://www.lawmix.ru/comm/498 (дата доступа 17.03.2014 г.)

8.                  Кузнецов В. Н. Социология безопасности. М., 2003. 340 c.

9.                  Назаренко В. А. Национальная безопасность России (современная парадигма). М.: Изд-во НИЦ, 2012. 172 c.

10.              Сацута А. А. Национальная безопасность как социальное явление: современная парадигма // Вестник Военного университета. 2007. № 3 (11). С. 36–43.

11.              Герасимов А. В. Органы государственной безопасности в механизме правового государства. Дисс. … канд. юридич. наук. Краснодар, 2004. 187 c.

12.              Вишняков В. Г. О методологических основах правового регулирования проблем безопасности Российской Федерации // Журнал российского права. 2005. № 9. С. 27–39.

13.              Балуев Д. Г. Личностная и государственная безопасность: современное международно-политическое измерение. Дисс. … д-ра политич. наук. Н.Новгород, 2004. 328 c.

14.              Васильев А. И. Система национальной безопасности Российской Федерации (Конституционно-правовой анализ): Дисс.... док. юрид. наук. СПб.,1999. 318 c.

15.              Булавин В. И. Национальная безопасность современной России: Дисс.... канд. юрид. наук. Н.Новгород, 1999. 153 c.

16.              Ерохин И. Ю. Казачество в свете вопроса военной службы // Теория и практика обещственного развития. 2013. № 4. С. 170–174.

17.              Волошко В. С. Военная политика и проблемы обеспечения военной безопасности Российской Федерации // Военная безопасность РФ в XXI веке: Сборник научных статей / под ред. генерал-полковника Ю. Н. Балуевского. М., 2004. С. 235–246.

18.              Труханов В. А. Система национальной безопасности: влияние социального фактора (на примере казачества): Дисс.... док. полит.наук. Саратов, 2003. 405 c.

19.              Мохов А. Е. Казачество в системе Российского государства: политологический аспект: Дисс.... канд. полит. наук. М., 2005. 154 c.