Состояние коневодства Алтайского края в годы Великой Отечественной войны

Коневодство в годы Великой Отечественной войны приобрело еще большее значение, по сравнению с предыдущим периодом. Одним из основных результатов социалистической модернизации на селе, проводимой в 1930-е гг. путем коллективизации, должна была стать массовая механизация сельскохозяйственных работ. Она в свою очередь должна была минимизировать роль лошади в колхозном производстве, но осуществление технического перевооружения на селе было прервано началом войны. В результате массовых мобилизаций тракторов и автомобилей на фронт, лошадь вновь становилась основной тягловой силой в сельском хозяйстве края.

Цель данной работы — рассмотрение основных причин сокращения конепоголовья, как главной тенденции в коневодстве в годы войны. Основное внимание будет уделено рассмотрению таких причин, как мобилизация лошадей, сокращение делового выхода жеребят, а так же падеж конепоголовья.

Коневодство в Алтайском крае в годы Великой Отечественной войны находилось в очень тяжелой ситуации. Прежде всего это выражалось в том, что в годы войны произошло огромное сокращение конепоголовья. В частности, на 1 января 1941 в крае имелось 433,7 тысяч голов лошадей [1], а на конец 1945 г. их насчитывалось всего 136,3 тысяч голов [2]. Таким образом за годы войны поголовье лошадей в крае сократилось ориентировочно на 297,4 тыс. голов.

По отдельным районам снижение конепоголовья являлось исключительно резким. Так в Сорокинском районе с 1 января 1940 г. по 1 августа 1944 г. произошло снижение поголовья на 5014 голов или 83,4 %. В Славгородском районе поголовье лошадей снизилось на 4975 голов или 78,8 %, в Белоглазовском районе на 5488 голов или 78,0 % [3].

В качестве основных причин снижения конепоголовья можно выделить следующие: мобилизация лошадей на фронт, снижение рождаемости лошадей и падеж лошадей по различным причинам.

Первой причиной резкого падения поголовья лошадей в крае является мобилизация конепоголовья на фронт. Изъятие лошадей регламентировалась Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об автотракторном и гужевом транспорте, поставленном для Красной Армии» Согласно ему все изъятые, в порядке мобилизации, для нужд Советской Армии лошади, повозки и упряжь принимались Наркоматом Обороны СССР от колхозов и отдельных граждан — за плату [4, с. 18].

Всего за 1941 г. в войска было мобилизовано 42183 лошади. За 1942–1943 гг. количество мобилизованных лошадей значительно снизилось и составило всего лишь 6085 лошадей за 2 года. В 1944–1945 гг. мобилизация лошадей уже не производилась. Всего за годы войны Алтайский край дал для нужд фронта 48268 лошадей [5, с. 178]. Следует отметить, что мобилизация лошадей на фронт оказала большое негативное влияние на состояние коневодства в Алтайском крае, но решающим фактором падения числа конепоголовья она не являлась. Другие факторы, такие как снижение рождаемости и падеж лошадей, оказывали гораздо большее влияние на общую ситуацию в коневодстве. Так например только за период с 1 января по 1 октября 1943 г. по колхозам края по разным причинам пало 61334 лошади [6].

Еще одной немаловажной причиной снижения численности конепоголовья в крае является сокращение делового выхода молодняка. Если в 1940 г. фактически был выращен 71081 жеребенок, то в 1943 г. всего 11661 [7]. Соответственно снизился и деловой выход жеребят. Если в 1940 г. он составлял 56 жеребят на 100 маток, то к 1943 г. он составил всего 12 жеребят на 100 маток [8]. Основными причинами снижения делового выхода молодняка были снижение конской случной кампании, а также увеличение абортирования лошадей.

Следует отметить, что план случной кампании за годы войны не выполнялся. В частности, в 1941 г. план случной кампании был выполнен лишь на 70,4 %, в 1942 г. — на 81,0 % [9], а в 1943 г. всего лишь на 58,8 % [10]. Основными причинами этого являлась непригодность скота к случке, следствием которого становилось использование скота во время случной на сельскохозяйственных работах. В частности, в Краюшкинском районе числится годных к случке 53 жеребца. При проверке оказалось, что 90 % этих жеребцов, т. е. 48 голов, истощены и непригодны к случке (в июле 1944 г.) в силу того, что на них ездят и работают с ведома секретаря РК ВКП(б) [11]. Такие случаи не являлись единичными и были довольно частым явлением [12].

Также причиной невыполнения плана случной кампании является затяжка хозяйств в его выполнении. Это было связано с тем, что колхозы откладывали проведения случной кампании до окончания посевной. В результате вместо установленных 5 месяцев случная кампания проводилась всего 1 месяц, так как в июне уже начиналось сенокошение. Результаты хода случной кампании показывают, что на 1 апреля 1943 г. по краю было случено всего 3470 кобыл или 3,8 % к их фактическому наличию на 1 апреля 1943 г. На 1 августа 1943 г. по краю уже было случено 46787 кобыл или 58,4 % к их фактическому наличию на 1 августа 1943 г [13]. Причем данная ситуация повторялась из года в год. Например, председатель колхоза им. Ворошилова -тов. Бурда отложил конскую случную до окончания посевной и на 1 июня не случил ни одной кобылы, а жеребца-производителя сам лично использовал в разъезде [14].

Второй основной причиной снижения делового выхода жеребят являлось увеличение абортирования лошадей. Оно было прежде всего было связано с использованием жеребых лошадей на сельскохозяйственных работах. В частности, в Шипуновском районе от случки 1944 г. абортировало 20 маток из слученных 981 матки исключительно от того, что на матках усиленно работали [15]. Но следует отметить, что количество абортировавших маток на протяжении сокращалось. Так если, от случки 1941 г. по краю абортировало 7544 кобылы или 10 % от числа слученных, то от случки 1942 г. абортировало 1932 кобылы или 4,2 % [16], а по данным 29 районов от случки 1943 г. абортировало всего 759 кобыл или 3,5 % от числа слученных [17].

Самой главной причиной сокращения численности конепоголовья является резкое увеличение падежа лошадей. В частности, Это происходило по нескольким причинам. Самой распространенной причиной падежа лошадей являлась «бесхозяйственность». В термин «бесхозяйственность» в документы того времени включался падеж от бескормицы и истощения, а также непосильной эксплуатации и вредительского отношения. Так, за 1943 г. по 40 районам края от истощения пало 16800 лошадей или 44 % от общего число павших лошадей, от ран, побоев и других повреждений — 9262 головы или 21 % и 5799 голов пало от заразных заболеваний [18]. Основными причинами истощения лошадей служили нехватка корма, а также их усиленная эксплуатация. В условиях военного времени, в связи с мобилизацией техники и снижением их общего количества, резко возросла нагрузка на оставшиеся лошади. В результате, для выполнения необходимых сельскохозяйственных работ приходилось использовать даже истощенных лошадей, что нередко приводило к их падежу. В частности, в Павловском районе в колхозе «Обской рыбак» зоотехник по коню освободил от работы 9 лошадей по истощению и чесотке, уполномоченный райкома партии т. Подопригора отменил это распоряжение и составил использовать лошадей на работе. По дороге 1 лошадь пала [19].

Еще одной причиной падежа лошадей являлась «варварская эксплуатация» лошадей. Например, в колхозе «Новая жизнь» где зам. пред. колхоза Дмитриев освобожденную от работы лошадь самовольно, при возражении конюха взял с конюшни, запряг в комбайн для перевозки, лошадь была слабая, везти комбайн не могла и Дмитриев «со злостью начал бить лошадь железной лопатой и разбил ей зад до глубоких открытых ран» [20]. Следует отметить, что «бесхозяйственность» и «варварская эксплуатация» часто были вызваны чрезвычайными условиями, в которых оказалось сельское хозяйство в военные годы и нередко носили вынужденный характер.

Также причиной падения большого числа лошадей было распространение среди лошадей заразных заболеваний. В 1943 г. заразными заболеваниями заболело 5545 голов, за 7 месяцев 1944 г. заболело — 22947 голов. Наиболее распространенными заболеваниями среди лошадей в годы войны были чесотка, лимфангоит, менингит и пироплазмоз. Самым распространенным из них была чесотка. За 7 месяцев 1944 г. заболело чесоткой 17349 голов. Обработано против чесотки было 147668 лошадей [21]. Причинами этого была прежде всего обезличка, а также тяжелая ситуация в ветеринарии. Обезличка как правило выражалась в том что в колхозах лошади не были закреплены за конюхами и ездовыми, а также за ними не закреплялась определенная сбруя. Сами конюхи и ездовые постоянно менялись и как правило были очень низкой квалификации. Все это и способствовало распространению такого заразного заболевания как чесотка.

Тяжелой была ситуация и с ветеринарами, которые должны были бороться с заразными заболеваниями. В ряде районов края было недостаточное количество или вовсе отсутствовали газокамеры, необходимые для обработки лошадей. Также была проблема с кадрами — подготавливалось недостаточное количество ветсанитаров для противочесоточных мероприятий [22].

Подводя итог, следует отметить, что в целом по краю в коневодстве в годы войны сложилась очень тяжелая ситуация. Снижение механизации в сельском хозяйстве привело к увеличению роли и нагрузки на них. Лошади были вынуждены осуществлять гораздо больший объем работ, по сравнению с предыдущим периодом. Главной тенденцией в коневодстве явилось резкое сокращение поголовья вследствие различных причин. Мобилизация лошадей на фронт не сыграла решающей роли в сокращении конского поголовья. Сокращение же делового выхода жеребят было следствием отнесения руководством колхозов случной кампании к второстепенным интересам на фоне проблем с выполнением более важной посевной кампании. Основной из причин сокращения конепоголовья стал массовый падеж лошадей, обусловленный как распространением заразных заболеваний среди лошадей, так и бесхозяйственностью колхозных руководителей.

Литература:

1.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 37.

2.                  Арутюнян Ю. В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. — издание 2-е. — М.: Изд-во АН СССР, 1970. — 466 с.

3.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 66.

4.                  СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: краткая хроника / отв. ред. С. В. Рогинский. — М.: Воениздат, 1964. — 867 с.

5.                  Ростов Н. Д. Мобилизация транспортных ресурсов Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). — Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2011.- 191 с.

6.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 183.

7.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 68.

8.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 68.

9.                  ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 176.

10.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 67.

11.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 67 об.

12.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 178.

13.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 177.

14.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 178.

15.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 68 об.

16.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 68 об.

17.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 181.

18.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 19об.

19.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 20об.

20.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 19.

21.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2254. Л. 69.

22.              ГААК. Ф. Р-569. Оп.4. Д. 2245. Л. 119–119 об.