Ключевые слова:история французского языка, концепт «обладание», латинский язык, семантическая структура.
Основной лексической единицей выражения концепта «обладание» на современном этапе развития французского языка, как и на всем протяжении его истории, является глагол avoir. Глагол avoir отмечается уже в первых памятниках французской письменности (ок. 880 г.). В старофранцузском языке он имел форму aveir (Cantilène de Sainte Eulalie, X век) [6, с. 56]. Данный глагол восходит к латинскому habēre ‘держать, иметь’. В народной латыни h отпадает, b переходит в v в позиции между гласными, а ē в открытом слоге лабиализуется и переходит в нисходящие дифтонги [ei] > [oi], позже фиксируется изменение написания на avoir.
Как показывают генетически близкие образования в других родственных языках, первичным для лат. habērе является значение ‘держать’ [7, с. 408]. Так, в оскском и умбрском языках, которые как и латинский входят в италийскую ветвь индоевропейских языков, фиксируются формы –haf[iar] оск. «содержит, имеет» и habeумбр. ‘держит, владеет’ [7, с. 408].
Глагол habēre, исходный для avoir, являлся основным глаголом, который выражал концепт «обладание» в латинской лингвокультуре. Наблюдается преемственность между двумя лингвокультурами (латинской и французской) в языковом выражении такого важного для миропонимания концепта (французская культура и язык являются романскими по происхождению, т.е. берут начало в латинской культуре и языке).
В латинском языке встречается достаточно много производных от habērе лексических единиц. Так глагол habitāre, близкий по значению глаголу vivere (который был ядерным словом в ЛГ, выражающей концепт «жить») и заимствованный во французский язык как habiter ‘жить, проживать’, был интенсивной формой к habeo, ēre. От него, в свою очередь, производные habitātio, ōnis ‘проживание, жилье’; habitātor, ōris ‘обитатель, жилец’. У прилагательного habilis, e отмечаются значения ‘легко управляемый, послушный, удобный, годный и способный’ [3, с. 356]. Habilis было также заимствовано во французский юридический язык в конце XIV в. со значением ‘умелый, способный’ [6, с. 361], и значение это сохранилось до наших дней. Сравнивая семантику habērе и его производных, отмечаем, что в латинском языке наблюдается перегруппировка сем, происходит смещение акцента с собственно обладания на его характеристику (что иметь → как иметь). Так habitāre – фреквентатив, обозначает многократное действие, т.е. ‘многократно иметься на одном и том же месте’ → ‘жить, обитать’.
В латыни фиксируется и существительные, образованные от глагола habērе: habentia, ae ‘имущество, пожитки, добро’; habitūdo, inis ‘внешний вид, наружность’; habitus, ūs ‘внешность, облик’, ‘платье, костюм’ и ‘особенности’ [3, с. 355]. Таким образом, актуализируется обладание как в сфере имущественных отношений, так и в сфере физиологической и ментальной. Вместе с тем отмечаются следующие производные: глагол debēre ‘получить, унаследовать от кого-либо; быть обязанным кому-либо’, ‘долженствовать’ (развившийся во фр. devoir ‘долженствовать’); глагол inhibēre ‘удерживать, сдерживать’, т.е. ‘иметь, удерживая’, заимствованный в форме inhiber во французский язык юриспруденции в значении ‘запрещать, налагать запрет’ (конец XIV в.) [6, с. 392]; отглагольное существительное habēna, ae ‘ремень, узда’, во множественном числе ‘вожжи; бразды правления, власть’ (напр., habenaererum ‘государственное управление’) [3, с. 355]. Последнее существительное входит в ЛГ со значением ‘держать, брать’, как и глагол inhibēre, а у глагола debēre семантика долженствования развивается на основе тех же пространственных отношений (‘получать, брать что-либо от кого-либо’ → ‘быть должным, обязанным своему благодетелю’), таким образом, концепт «обладание» пересекается с концептом «долженствование».
Такое обилие производных, возможно, является способом преодоления синкретизма лат. habēre. Расширение полисемии ключевого слова одного концепта приводит к выделению его частей в отдельные концепты, происходит процесс формальной (как inhibēre, debēre) или семантической (омонимы и т.д.) деривации.
Учитывая семантическую структуру глагола habērе и его производных, видим основания утверждать, что значение ‘иметь, обладать’ у глагола habērе не было основным. Оно было вторичным, появившимся в ходе развития латинского языка, т.к. обычно более сложное абстрактное значение ‘иметь’ развивается на основе значений пространственных (более наглядных, конкретных, доступных зрительному восприятию), а не наоборот [2, с. 284].
Рассмотрев структуру концепта в латинском языке, перейдем к истории его становления во французском языке.
В ранних памятниках старофранцузского языка avoir отмечается в значениях, которые фиксировались и у латинского habēre – ‘владеть’, ‘ощущать, думать’, ‘иметь в своем распоряжении’. Позже (с 1000 г.) avoir чаще употребляется в значении ‘ощущать, испытывать чувство’: - avoir mal ‘испытывать чувство боли’; затем, ‘владеть благами’ - avoir des biens (1050). Кроме того, в XII веке глагол фиксируется в значении ‘овладеть женщиной (физически)’, а в XIII веке оно было расширено и у avoir появляется значение ‘овладевать, ловить, поймать’, например, je l’aurai – ‘я его поймаю’ (т.е. иметь в будущем, овладеть в результате действия).
Кроме того, глагол использовался как вспомогательный (X в.) в глагольных формах; в различных конструкциях, в которых наблюдалась его полная или частичная десемантизация. С XI в. используется конструкция “avoir à (плюс инфинитив)”, которая выражает долженствование, обязанность сделать что-либо. В виде “n’avoir qu’à” данный оборот имеет значение ‘не иметь другого выхода, кроме как…’: - tun’asqu’à t’enaller – ‘тебе остается лишь уйти’. В XVI веке в литературе отмечается безличный оборот il y a ‘имеется’, в котором avoir становится формальным связующим знаком между говорящим и высказываемой им мыслью: ilyadespersonnesquiledisent – ‘есть те, кто говорит это’ [8, с. 153]. Десемантизация характерна и для русского глагола иметь, который образовывал с существительными сочетания типа дерзновение иметь (вплоть до XVI в.), но в русском языке подобные выражения отмерли.
В XVI – XVII вв. у глагола avoir отмечается очень много новых значений, выражающих 1) душевное состояние человека: avoir en grande faveur — ‘любить кого-либо’; 2) характеристику: avoirdu courage – ‘быть храбрым’; 3) действие: avoir quartier libre — ‘получить отпуск из казармы’ и т.д. В основном полисемия глагола увеличивается путем метафорического переноса характеристик и процессов материального мира в область чувств, мыслей, взаимоотношений между людьми, во внутренний мир человека. Это свидетельствует о значительном прогрессе французского литературного языка в период ренессансно-гуманистического движения и Просвещения. Развитие философии и других гуманитарных наук, различных жанров литературы, как и повышение общей образованности, культуры вызвало расширение рамок концепта «обладание» во французской лингвокультуре.
Таким образом, во французской лингвокультуре, которая берет свое начало в лингвокультуре латинской, концепт «обладание» менее многогранен, основная лексическая единица его выражения менее полисемична. Многие значения лат. habēreво французском языке выражаются исключительно самостоятельными лексемами (devoir ‘долженствовать’, habiter ‘жить, проживать’, inhiber ‘сдерживать, замедлять; запрещать’). Таким образом, происходит ‘сжатие’ концепта «обладание» во французской концептосфере, что объясняется самой историей формирования языка французов. Субстратно-суперстратные отношения подразумевают определенный период двуязычия носителей нового зарождающегося языка. Формирующееся галло-романское языковое сознание усваивало латинскую языковую картину мира, постепенно перерабатывая ее, сопоставляя с языковой картиной мира кельтского населения. Для выражения ряда значений, присущих лат. глаголу habēre, в языке кельтов, возможно, уже существовали свои собственные лексемы, и поэтому французский глагол avoir не развил всех граней концепта «обладание», выражаемых в латинской лингвокультуре глаголом habēre.
Все вышеуказанное еще раз подтверждает тезис о древности исследуемого концепта «обладание». Сама история становления данного концепта, его развития иллюстрирует последовательные цивилизационные этапы в латинской, а затем во французской культуре, отражает изменения, происходившие в обществе, его усложняющуюся социальную структуру [4, c. 37].
Концепт «обладание» представляет собой семантически гетерогенную область, включающую в себя разные виды обладания: обладание материальными объектами, обладание семейно-родственными, функционально-служебными и другими отношениями, характеризующими человека, обладание различными частями и органами тела, а также физическими, психическими качествами и состояниями [5, c. 39]. Рассматриваемый концепт является, безусловно, одним из основополагающих в культуре любого народа. Он очень ярко иллюстрирует представления о мире у того или иного народа.
Важно отметить, что разные народы по-разному ‘кроят’ окружающую действительность и на этой основе возникают своеобразные наивные картины мира, четко обозначенные в соответствующих языках. Таким образом, обозначившиеся в разных языках концептуальные системы отличаются друг от друга. Таким путем проявляются различия в наивных картинах мира в целом [1, с. 16]. Более того, с ходом времени меняется строй концептов и внутри одной картины мира, внутри одной ментальности (что и иллюстрирует представленный в настоящем исследовании материал).
Дальнейшее исследование концепта «обладание», его языкового выражения во французской лингвокультуре позволит еще глубже раскрыть особенности мировидения ее носителей через призму этого важнейшего для любого языка концепта.
Литература:
1. Берестнев Г.И. Семантика русского языка в когнитивном аспекте: Учебное пособие. – Калининград: Изд-во КГУ, 2002.
2. Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы, книга 1. – Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1984.
3. Дворецкий И.Х. Латино-русский словарь. Изд-е 5-е, стереотипное. – М.: Русский язык, 1998.
4. Муратова Е. Н., Сенцов А.Э. Выражение концепта «народ» в английской лингвокультуре // Молодой ученый. — 2011. — №10. Т.2. — С. 35-37.
5. Муратова Е.Н., Сенцов А.Э. Сопоставительный анализ ключевых слов, обслуживающих понятие «народ», во французской, русской и английской лингвокультурах // Молодой ученый. — 2011. — №10. Т.2. — С. 37-40.
6. Dubois J., Mitterand H., Dauzat A. Dictionnaire étymologique de la langue française. – Paris: Larousse, 2001.
7. Pokorny J. Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch. – Leipzig, 1984.
8. Rey A. Dictionnaire historique de la langue française. – Paris, 1992.
