В литературной традиции веками не гаснет интерес к так называемым «вечным» образам, обращение к которым позволяет писателю внести смысловую полисемию в свое произведение, а через типизацию характеров сделать акцент на экзистенциальных проблемах эпохи. «Культурологическое рассмотрение пушкинского Текста требует обновления методологических подходов к его изучению и осознания того факта, что пушкинский Текст представляет собой образец «живой формы», сходный с той, что в многообразии своих видов поставляет сама Природа. Поэтому анализировать его произведения как природно-художественный организм есть все основания» [8, с. 66].
В европейской литературе одним из таких знаковых героев, ярко отражающих экзистенциалы эпохи, является Дон Жуан — соблазнитель и вечный искатель красоты. «По одной из версий, реальным лицом, послужившим прототипом героя, был Дон Хуан Тенорио, любимец короля Кастилии Педро Жестокого (XIV в.)» [4, с. 350]. Корни Дон Жуана как литературного образа следует искать в творчестве испанских писателей: Лопе де Вега, Тирсо де Молина. В дальнейшем, начиная с середины XVII века, средневековая легенда находит отражение в европейской литературе разных стран и эпох: в творениях Мольера, Э.Т. А. Гофмана, Дж. Г. Байрона, П. Мериме, Ш. Бодлера, Б. Шоу. Произведения о Дон Жуане отличались жанровым разнообразием и относительным постоянством идейного, морально-этического и философского содержания. Фабула романов и пьес о великом соблазнителе строится на двух основных положениях: непостоянство в погоне за красотой и наказание Дон Жуана за его непочтительное отношение к загробному миру.
На трактовку образа Дон Жуана существенное влияние оказывает идеология той социальной среды, к которой принадлежат авторы произведений о нем. В пьесе Тирсо де Молина Дон Жуан — храбрый дворянин, которому интересен, в первую очередь, процесс завоевания женщины, опасности любовных приключений. В поэме Дж. Г. Байрона главной целью Дон Жуана становится получение наслаждения. Авантюрный дух герой Байрона утрачивает, что обусловлено угасанием дворянства как класса. Дон Жуан у Мольера — сильная личность, выступающая против общепринятых норм поведения, религии, высказывающая мысли самого автора, слишком смелые для литературы того времени. Гофман дает романтическую трактовку образа Дон Жуана, наделяя его не только физической красотой, но возвышенной душой, одаренностью ума, проницательностью. «Вечное стремление его к высокому, неопределенному направлено дьявольским искушением в сторону чувственной любви. Но горькое разочарование ждет Дон Жуана на этом пути. Жизнь кажется пошлой и низкой. Обманувшись, он глумится над любовью, соблазняя женщин и разрушая их счастье» [4, с. 356].
В русской литературе одна из первых трактовок образа Дон Жуана принадлежит А. С. Пушкину. Пьеса «Каменный гость», главным героем которой является Дон Жуан, входит в цикл произведений, написанных поэтом в 1830 году под условным названием «Маленькие трагедии» [9]. В каждой из этих трагедий Пушкин говорит о разных сторонах личности человека, по выражению Д. П. Якубовича, «обращается к «судьбе человеческой» [6, c. 156]. «Здесь возрождается древнегреческое понимание слова «драма», означающего такое состояние человека, когда он решился на какое-то действие и берет на себя всю ответственность за его последствия» [5, с. 51]. Конфликт идеального мира героя с миром реальным приводит героя к неизбежной гибели. В драматизме пушкинских «Маленьких трагедий» заметно влияние эпохи Возрождения [11]. Помимо возрожденческого драматизма в этих произведениях возрождается и шекспировское отношение к трагедии. Пушкин обращает внимание на психологическое состояние героев в решающие моменты их жизни. Герои принимают решение обдуманно и действуют решительно, причем их не заставит изменить принятое решение даже неизбежность гибели. Как отмечали исследователи драматургии Пушкина, например, И. Альтман, маленькие трагедии являются «финалами больших драм, разыгравшихся ранее», другими словами, их сюжет начинается непосредственно в момент кульминации [1, с. 94]. Пушкина всегда волновал вопрос, касающийся любви, границ и возможностей земных наслаждений. Именно это и стало темой его трагедии «Каменный гость». Главный герой — Дон Жуан — пылкая, искренняя натура. Его привлекает внешняя сторона жизни, женская красота, но его чувства всегда искренние, а чувственное наслаждение — лишь итог выражения подлинной любви. Дон Жуан не боится бросить вызов судьбе в лице статуи Командора и мужественно принимает смерть. Дон Жуан, несомненно, грешник и наказание его заслуженно. Однако, его отвага, открытость чувств и любовь к жизни позволяют видеть в нем, прежде всего, живого человека, утверждающего права жизни и преимущества чувства перед холодным разумом, олицетворением которого выступает статуя Командора.
В «Дон Жуане», как и в других произведениях Пушкина, звучат оптимистические мотивы. Идеей великого поэта в этом произведении стало утверждение права человека на стремление к прекрасному, на свободу выбора жизненного пути [2].
Русский философ XX века Л. И. Шестов высоко оценил пушкинский образ Дон Жуана: «Легенда о Дон Жуане самая трудная тема, которая когда-либо была задана поэтам — и я, не колеблясь, скажу, что во всей мировой литературе никто с ней так не справился, как Пушкин» [13]. В образе Дон Жуана, как считал Шестов, Пушкин ставит важные вопросы о смысле жизни человека, гедонизме, любви, смерти. Этими же вопросами задавался и сам Шестов как сторонник философии экзистенциализма. В «Каменном госте» основные экзистенциальные проблемы приобретали литературное оформление.
Согласно теории экзистенциализма, человек на протяжении всей жизни «созидает» себя посредством своих поступков и несет ответственность за них. Таким образом, ключевой проблемой в экзистенциализме является проблема свободы, которая мыслится как выбор личностью определенного пути из множества предоставленных.
Шестов полагал, что основные философские проблемы человеческого бытия более успешно раскрываются в литературном наследии России: «А меж тем русская философская мысль, такая глубокая и такая своеобразная, получила свое выражение именно в художественной литературе. Никто в России так свободно и властно не думал, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тютчев, Достоевский, Толстой… и даже Чехов» [13]. Л. И. Шестов в XX веке раскрыл значение литературы как способа выражения философской мысли, в частности, экзистенциального измерения личности. Образ Дона Жуана в «Каменном госте» можно назвать предвестником литературных персонажей XX века, провозглашающих идеи экзистенциальной философии. Однако, несмотря на широкое распространение экзистенциальных умонастроений в русской, испанской, американской, английской и других литературах, можно сказать, что достаточно отчетливо экзистенциальное течение выделилось лишь во Франции в годы Второй мировой войны и сразу по её окончании. Зачастую, свою причастность к экзистенциализму отвергали сами писатели, что также не способствовало определению его четких границ в литературе [10].
Философия Шестова, а также других сторонников экзистенциализма, оказала влияние на формирование взглядов французского писателя, философа и публициста А. Камю. Камю обращает внимание на этические проблемы общества, его произведения проникнуты морализаторским пафосом. В 30–40-е годы XX века Камю анализирует онтологические и гносеологические проблемы. Исследование понятий существования, бытия, случайности, свободы приводит автора к выводам о всеобщей абсурдности существования, непреодолимом конфликте между людьми, свободе, как изначально присущем человеку состоянии. Проблеме абсурдности посвящено его философское эссе «Миф о Сизифе» (1942). В нем рассматриваются модели поведения героев — творца, актера, Дон Жуана — живущих, с точки зрения Камю, в ситуации абсурда. Камю был знаком с русской литературой и, говоря о Дон Жуане, имеет в виду пушкинскую трактовку данного образа.
Проблема абсурда рассматривается Камю в онтологической плоскости, как утрата божественного источника смысла жизни: «Я хочу знать, могу ли я жить с постижимым, и только с ним. Мне могут еще сказать, что интеллект должен принести в жертву свою гордыню, разум должен преклониться. Но из моего признания пределов разума не следует отрицания. Его относительное могущество я признаю. Я хочу держаться срединного пути, на котором сохраняется ясность интеллекта... Абсурд, будучи метафизическим состоянием сознательного человека, не ведет к Богу. Быть может, понятие абсурда станет яснее, если я решусь на такую чрезмерность: абсурд– это грех без Бога» [3, с. 45].Определением «абсурд» подчеркивается трансцендентность, стихийность, хаотичность жизни. С точки зрения экзистенциализма, человек и мир находятся в вечном противостоянии, поскольку, несмотря на призыв человека к существованию в гармонии, мир остается равнодушным или враждебным к этому призыву. Таким образом, абсурд становится показателем разлада человека с бытием.
Ведущими этическими и эстетическими ценностями в морали Камю становятся красота, добро и свобода. В «Мифе о Сизифе» герои не могут постичь красоту окружающего мира, но стремятся к её постижению, что побуждает их к действию. Дон Жуан — один из героев Камю, более всего страдающий из-за отсутствия красоты. Он находится в постоянном поиске реальной красоты, воплощенной для него в красоте женщины. В этом он противостоит Командору как олицетворению «вечного Разума». Дон Жуан ищет утерянную красоту, и это становится целью его жизни. Для Командора красота — универсальное понятие, ценность, стоящая выше жизни. Гибель Дон Жуана символизирует у Камю невозможность соединения героя с найденной красотой. Камю изображает своего Дон Жуана, исходя из позиций экзистенциальной философии, но в основе этого образа содержится толкование Пушкина. Камю, вслед за Пушкиным, раскрывает положительные стороны характера своего героя: жизнелюбие и отвагу.
Дон Жуан представляет собой тип экзистенциального героя, смысл жизни которого заключается в вечном поиске красоты, в стремлении через обретение её достичь гармонии с окружающим миром [7]. Камю был представителем атеистической ветви экзистенциальной философии, Шестов — религиозной, но это не помешало двум философам найти точки соприкосновения в стремлении к высокому идеалу и познанию жизни во всей её полноте и несовершенстве. Тот факт, что в творчестве зарубежных философов XX века нашла свое отражение философская мысль Пушкина, говорит о гениальности русского поэта и большой значимости его идей, как для русской, так и для зарубежной культуры.
Литература:
1. Альтман И. Пушкин и драма.// Литературный критик М., 1937. — С. 85–105.
2. Валеева Е. В. Психофизические основы художественного образа: монография. — Саров, Нижегородская обл., 2009–219 с.
3. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство / А. Камю: пер. с фр. М.: Политиздат, 1990. — С 45.
4. Кисин Б. Дон-Жуан// Литературная энциклопедия: В 12 т. Т. 3 / Отв. ред. А. В. Луначарский. М.: изд-во Коммунист. Академии, 1930. — С. 349–364
5. Пиков Г. Дон Гуан и Дон Хуан: взгляд историка на проблему восприятия испанской культуры в России начала XIX века// Мифема «Дон Жуан» в музыкальном искусстве и литературе. — Новосибирск, 2002. — С. 43–93.
6. Пушкин А. Маленькие трагедии//А. Пушкин, М.: Фолио, 2013. — 160с.
7. Фандо Р. А., Валеева Е. В. Формирование личности на стыке ее художественно-антропологических и биологических свойств // Вопросы культурологи. 2014. № 3. — С. 98- 102.
8. Фортунатова В. А. Культурное моделирование литературного текста //Культурологический журнал. 2012. № 2. — С. 66–68.
9. Фортунатова В. А. пушкинская культурология. Большое Болдино: Гос. лит.-мемориальный и природный музей-заповедник А. С. Пушкина «Болдино». 2012. Сер. Серия «Монографии участников «Болдинских чтений».
10. Фортунатов Н. М. Болдинские чтения-2011: Итоги и перспективы //Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2012. № 1–1. С. 383–385].
11. Фортунатов Н. М. Пушкин и Нижегородский край (проблема Болдинской осени в краеведческом и творческом аспектах) //Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Филология. 1999. № 1. С. 73–87.
12. Шестов Л. Достоевский и Ницше... / Л. Шестов [Электронный ресурс]. — Режим доступа:http://www.vehi.net/shestov/nitshe.html
13. Шестов Л. Умозрение и Апокалипсис / Л. Шестов [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://az.lib.ru/s/shestow_l_i/text_1927_soloviev.shtml
