Исследуются типы производства превращенных форм информации в современных обществах, в качестве которых рассмотрены симулякры, мистификации и мемы. Механизмы появления превращенных форм обусловлены деформацией деятельности субъекта, сознательным процессом создания псевдообразов, спонтанной селекцией социокультурной информации; распространение в обществе обусловлено их самотрансляций, фрактальностью, экспоненциальным распространением и циклом существования. Генетическая связь со средствами представления информации обуславливает появление доминирующего типа производства в обществах с различным уровнем социально-экономического развития: единичного, серийного и массового.
Ключевые слова: превращенная форма, информация, превращенная форма информации, симулякр, мистификация, мем, производство.
Понятие «информация» является ключевым при анализе процессов развития современных обществ. Объективность информации как мера ее соответствия реально протекающим процессам и явлениям выступает индикатором целостности или фрагментарности социальной системы, направленности ее изменений, потенциала развития в целом. Максимальное соответствие между сущностью объективно протекающих процессов и событий, а так же их последующим отражением в сведениях и данных, в общественном сознании, выступает предпосылкой адекватного восприятия реальности, своевременной диагностики и разрешения социальных проблем.
Соотношение содержания социальных процессов и его репрезентации в информационном пространстве является предметом исследования Р. Барта, Ж. Бодрийяра, М. Маклюэна, У. Эко, Ю. Хабермаса, М. Кастельса, М. Мамардашвили, Р. Абдеева, А. Назаретяна, В. Иноземцева и др. Ж. Бодрийяр в работе «Симулякры и симуляция» анализирует представление несуществующих явлений и феноменов, используя для их обозначения термин «симулякр» [4, с. 16–18]; М. Маклюэн в «Понимании Медиа» рассматривает современную технологию как способ переведения непосредственного опыта в другие внешние формы, экспликация которых иногда превосходит его непосредственное содержание [8, с. 68–69]; М. Кастельс в работе «Информационная эпоха» отмечает, что мгновенное распространение информации не тождественно ее упорядоченности, а ее использование является производной от социального контекста, что приводит к сосуществованию «вечного» и «эфемерного» [7, с. 429–430]; А. Назаретян в «Цивилизационных кризисах» акцентирует внимание на противоречии между возросшей когнитивной сложностью мышления человека как следствием информационной революции и редукцией способности реализовать ее в практических действиях (вплоть до полной потери в будущем) [11, с. 106–107].
Использование концепта «превращенной формы» по отношению к информации, закономерностям ее производства и воспроизводства в социальных системах позволяет оценить ее содержательный аспект как меры искажения действительности в общественном сознании, степень соответствия объективно протекающим процессам и потребностям общественного развития.
Целью данной статьи является выделение типов производства превращенных форм информации в обществах, находящихся на разных уровнях социально-экономического развития, что позволит определить детерминанты их появления и особенности распространения в социальных системах.
Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах: уточнение содержания понятия «превращенная форма информации»; выделение типов превращенных форм информации и специфики их распространения; определение типов производства превращенных форм информации в разных типах обществ.
Уточнение содержания понятия «превращенная форма информации» предполагает предварительное определение соотношения формы и содержания как диалектического единства внешнего и внутреннего. Взаимосвязь содержания и формы является объектом философского осмысления достаточно давно. Особо следует отметить работы Аристотеля и Платона, в которых отношение между содержанием и формой рассмотрено через нетождественность и множественность последней. Аристотель отмечает: «…как относится медь к статуе или дерево к ложу, или материал и бесформенное [вещество] еще до принятия формы ко всему обладающему формой, так и она относится к сущности, к определенному и существующему предмету» [1, с. 77 Т3]. Аристотель, таким образом, фиксирует различие между содержанием и способом его выражения, а так же неявно, из контекста, предполагает наличие внешних сил, способных придать необходимую форму веществу, сохраняя при этом его сущность.
Платон рассматривает соотношение сущности и формы через изменчивость и движение, где сущность «… принимает любые оттиски, находясь в движении и меняя формы под воздействием того, что в нее входит, и потому кажется, будто она в разное время бывает разной…» [12, с. 453]. Изменчивость формы Платон, в отличие от Аристотеля, рассматривает как следствие протекания внутренних, имманентных процессов, которые имеют внешние проявления, доступные стороннему наблюдателю.
Согласно Г. В. Ф. Гегелю, содержание имеет «некоторую форму и некоторую материю, принадлежащие ему и существенные для него; оно есть их единство» [5, с. 540]. Целостность формы и содержания, определенная Г. В. Ф. Гегелем, выступает, таким образом, проявлением единства внутреннего и внешнего, их неразрывной связи.
В диалектике содержания и формы для последующего определения содержания понятия «превращенная форма информации» существенным являются деятельностный, процессуальный и структурно-функциональный аспекты их единства в ходе осуществления информационной деятельности. В данной работе информация рассматривается как объективированная форма представления результатов деятельности человека в сведениях и данных для передачи другим субъектам, постановки целей и осуществления действий. Рассмотрение информации через объективацию позволяет учесть специфику и динамику ее распространения в обществе в условиях повсеместного распространения информационно-коммуникационных технологий и формирования единого информационного пространства.
Деятельностный аспект связан с единством информации и деятельности субъекта: содержание сведений и данных может быть использовано для преобразования действительности (например, в результате нового научного открытия), а доминирование той или иной формы представления информации является исторически и технологически обусловленным. Данная обусловленность отражена в концепции М. Маклюэна, учитывающей уровень развития сообщества и коррелирующие с ним особенности восприятия информации. Процессуальный аспект проявляется в изменчивости содержания информации в ходе ее использования (уточнением ее содержания), а так же применении различных форм объективации сведений и данных: изустной, текстово-знаковой, виртуальной. Структурно-функциональный аспект целостности содержания и формы информации отражает процессы внутренней изменчивости, что приводит к трансформации форм ее репрезентации. Например, результаты современных естественнонаучных исследований более точно могут быть переданы с помощью идеальных знаковых систем, а не речи.
Понятие превращенной формы было использовано К. Марксом для характеристики искривленного, деформированного соотношения между формой и содержанием экономической жизни на примере капитала, который, являясь продуктом и формой человеческой деятельности, в обществе, построенном на капиталистической основе, начинает функционировать в соответствии с собственными законами, которые не соотносятся с законами развития самой деятельности [10]. В диалектической связи содержания и формы К. Маркс рассматривает содержание как определяющую сторону, а форму, внешнее проявление, как определяемую. Таким образом, превращенная форма у него отображает связь, в которой форма владеет собственным, независимым от содержания существованием, способным к саморазвитию, а так же теряет изначальную связь с содержанием.
В работе «Превращенные формы» М. К. Мамардашвили продолжает линию К. Маркса, отмечая, что «особенность превращенной формы… состоит в объективной устраненности здесь содержательных определений: форма проявления получает самостоятельное «сущностное» значение, обособляется, и содержание заменяется в явлении иным отношением... и становится на место действительного отношения» [9, с. 247]. Особое значение в данном определении приобретает замена действительных отношений псевдо отношениями, которые, базируясь на ложной информации, ориентируют взаимоотношения и деятельность, обедняя и обесценивая их.
Таким образом, сущностными характеристиками превращенной формы информации выступают: во-первых, разрыв между содержанием и формой представления явления или процесса в сведениях и данных, когда форма не соответствует ему; во-вторых, обособленное существование формы, которая способна изменяться независимо от реальных изменений содержания процесса или явления; в-третьих, трансформация реальных отношений на псевдо взаимодействие.
По отношению к информации превращенная форма означает необъективное отражение реальных процессов и явлений, которое воспринимается субъектом как истинное. Поэтому как превращенные формы информации не могут рассматриваться художественные произведения, результаты творческой деятельности (театральные представления, праздничные мистификации) в силу того, что они конвенционально воспринимаются членами общества как репрезентация несуществующего или того, что могло бы быть при определенных обстоятельствах.
С использованием сущностных характеристик превращенных форм информации, в данном качестве могут быть рассмотрены симуляркы, мифы и мемы. Ж. Бодрийяр использует термин «симулякр» для обозначения соотношения реальности и ее репрезентации в результатах человеческой деятельности. Симулякр предполагает полный разрыв между содержанием и формой, автономное существование последней и ее восприятие в качестве отражения существующих процессов и явлений. Особенности симуляции охарактеризованы автором следующим образом: «больше никакой реальности между существом и внешностью, реальным и его концептом» [4, с. 17] и «речь идет о замене реального знаками реального» [4, с. 18].
Симулякры как превращенные формы информации не являются характеристикой исключительно постиндустриальных обществ. Например, в качестве симулякров могут быть рассмотрены сведения о существовании Эльдорадо или снежного человека. Симулякры выполняют функцию побуждения к действию, где целью деятельности выступает попытка преодоления разрыва между реальностью и ее симулятивным образом, которая изначально невыполнима. В качестве примера реализации деструктивной функции симулякра как превращенной формы информации можно привести трансляцию изображений людей, обладающих «идеальными» внешними данными (хотя в реальности изображения не тождественны оригиналу). В данном случае стремление к достижению несуществующего приводит к деформации личности и популяризации ложных ценностей в общественном сознании.
В качестве превращенной формы М. К. Мамардашвили, апеллируя к изучению религии, предлагает рассматривать мистификации [9, с. 256]. Мистификация как сознательная попытка ввести в заблуждение значительное количество людей, обладает характеристиками превращенной формы информации, а именно — является репрезентацией несуществующего, которое обладает собственным бытием и приводит к замене реальных отношений псевдо отношениями. Мистификации не являются отличительной характеристикой сферы духовной жизни (в частности, религиозной). Достаточное количество примеров наличествует в политической, экономической и социальной сферах.
При анализе процессов в политической сфере общества А. Бард и Я.Зодерквист отмечают инструментальную функцию мистификаций на примере формирования в общественном сознании установки относительно невозможности повлиять на ход голосования в ходе политической кампании в силу изначально высокой коррумпированности системы. Подобные акты, по мнению авторов, привели к аксиоматизации в общественном сознании искривленного образа, который накладывается как матрица реальности на дальнейшую деятельность его членов [2, с. 56]. Инструментальная информация в данном случае сознательно применяется с целью снижения уровня активности и гражданской ответственности его членов, что создает предпосылки для дальнейших манипуляций общественным сознанием и поведением.
Мистификацией как превращенной формой информации в социальной сфере можно определить утверждение, сформированное в Северной Корее, о возможности доступа тех или иных членов общества к образованию или участию в политической жизни на основе сонбуна — сведений о наличии/отсутствии лояльности членов семьи к правящему режиму или участия в протестных акциях с учетом прошлого нескольких поколений конкретной семьи (Б. Демик, «Повседневная жизнь в Северной Корее»). В данном случае внешний, формальный показатель, доминирует над внутренним, сущностным — при отборе не учитываются способности человека либо его внутренние устремления; что сопровождается формированием псевдо отношений, когда социальное взаимодействие строится на основе искусственно созданных правил и показателей (в данном случае — выбор друзей, супруга или супруги). Возникнув однажды, данная мистификация, став частью социальных отношений, начала воспроизводиться представителями последующих поколений.
Понятие мем было впервые использовано Р. Докинзом для обозначения спонтанного распространения в обществе некоторых видов социокультурной информации (песен, произведений искусства, литературы и пр.) [6, с. 125–131]. Мему как превращенной форме информации так же свойственны разрыв между содержанием и формой и замена реальных связей псевдо связями. Разрыв между содержанием и формой проявляется как следствие массового тиражирования и повторения содержания, в результате которых происходит его упрощение, вплоть до потери изначально заложенного смысла (при этом, согласно Р. Докинзу, повторение принимает форму мании). Мем при этом обретает самостоятельное существование и его восприятие базируется исключительно на форме представления информации. Формирование псевдо связей проявляется как деформация селективной функции мема, поскольку его в качестве, как образца какого-либо вида деятельности, может быть отобрана любая информация, независимо от ее качества и направленности.
В основе механизмов распространения превращенных форм информации в обществе находятся самотрансляция, фрактальность, экспоненциальное распространение и цикл существования. Самотрансляция превращенных форм информации характеризует их распространение независимо от действий субъекта, их создавшего и предполагает передачу информации адресатом другим получателям, которая осуществляется на добровольной основе. Самотрансляция обеспечивает быстрое распространение информации, которое носит нелинейный характер за счет свободного выбора адресатом нового круга получателей сведений и данных. Массовая самотрансляция обеспечивается эффектом новизны информации, вызывающей стремление обсудить ее и донести общественности.
Фрактальность и экспоненциальное распространение превращенных форм информации проявляются в виртуальном пространстве. Фрактальность характеризует способность информации к практически неограниченному самокопированию за счет ее распространения в неизменном виде, воспроизводству самоподобия (при этом распространяться может не столько сама информация, сколько инструменты отсылки к ней — ссылки, перепосты, хэштеги). Экспоненциальное распространение превращенных форм информации отражает увеличение численности круга лиц, ознакомленных и их содержанием, который определяется действием закономерности геометрической прогрессии. Фактически мгновенное распространение сведений и данных с помощью технологических средств формирует потенциально неограниченную аудиторию их восприятия.
Цикл существования превращенных форм информации характеризует период, в течение которого они воспринимаются как актуальные презентации существующего до момента, когда информация становится неактуальной либо происходит обнаружение ее симулятивной природы. Например, до проведения более поздних научных исследований, завезенный в Европу табак достаточно долгое время считался лекарственным растением, помогающим при широком спектре заболеваний.
Рассмотрение производства превращенных форм информации как процесса их возникновения и распространения в обществе, неразрывно связано с причинами их появления. Учитывая вышесказанное, можно выделить три группы детерминант их возникновения: превращенная форма информации является результатом деформации деятельности субъекта с последующим ее закреплением в системе общественных отношений; выступает как результат сознательного процесса, направленного на создание псевдо образов в общественном сознании; является спонтанным следствием процесса селекции социокультурной информации.
Используя критерий количества превращенных форм информации в обществе, можно выделить производство единичное, серийное и массовое. Являясь исторически обусловленным, определенный тип производства не может быть абсолютизирован в конкретном обществе, поскольку социальная система выступает одновременно как целостность, содержащая в себе предпосылки для будущей смены качественных состояний, что позволяет говорить лишь о явно выраженном преобладании того или иного типа производства.
Появление превращенных форм информации тесно связано с особенностями ее распространения и типом передачи в обществе. Доаграрные и аграрные общества базируются на изустном и текстово-знаковом способах передачи информации. Сравнительно длительный период передачи сведений и данных, а так же преобладание неграмотной части населения над владеющими чтением и письмом, приводит к доминированию единичного производства превращенных форм информации.
Трансформация типа производства с единичного на серийное происходит в индустриальном обществе, неотъемлемым элементом которого является появление периодических массовых изданий и использование их в качестве инструмента формирования общественного мнения. Конкуренция между печатными изданиями и борьба за потребителя сформировали инструментальный подход к восприятию информации, при котором ценность сведений и данных определяется не степенью адекватности отображения реальности, а возможностью получения дополнительных преимуществ (увеличение круга читателей, рейтинга и пр.), что привело к использованию наряду с содержательной информации, информации искаженной и превращенной.
Массовое производство превращенных форм информации как создание их в значительном количестве, выступает характеристикой информационного общества, которое создает ряд предпосылок для увеличения масштабов данного процесса, а именно: технологию мгновенного распространения сведений и данных, усложнение взаимодействий между членами общества, виртуализацию реальности.
Процесс виртуализации реальности, основанный на нематериальной форме представления информации, создает возможность для создания превращенных форм, а экспоненциальный рост количества сведений и данных в информационном пространстве снижает возможность проверки ее истинности, особенно в условиях фактической реализации в виртуальной сфере основного постулата либертарианской теории — права публиковать любую информацию на свое усмотрение. Преобладание количественных показателей над качественными, приводит, по мнению Р. Барта, к формированию искривленных отношений, когда форме приписывается содержание [3, с. 251], а не содержание обуславливает форму.
На основании вышеизложенного, следует отметить следующее: концепт превращенной формы был впервые использован К. Марксом для характеристики деформированных отношений, при которых происходит разделение содержания и формы явления или процесса с трансформацией последней в самостоятельную сущность, которая не отражает объективной реальности. Рассматривая информацию как форму объективации результатов деятельности субъекта, ее превращенная форма определяется тремя сущностными характеристиками: отражением несуществующих объектов, явлений и процессов, которые индивидуальным и общественным сознанием воспринимаются как реальные; наличием собственного бытия; формированием псевдо отношений, устанавливающихся в ходе деятельности, направленной на достижение соответствия между превращенным образом и реальностью. Учитывая вышесказанное, в качестве превращенных форм информации могут быть рассмотрены симулякры, мистификации и мемы, обладающие данными характеристиками.
Роль превращенных форм информации в общественных отношениях определяется их функциями, среди которых можно выделить функции побуждения к действию, оценки реальности, образца деятельности, социальной селекции и деструкции. Деструктивное действие превращенных форм обусловлено нарушением личностной, групповой и общественной целостности в процессе сближения реального и несуществующего.
Детерминанты возникновения превращенных форм информации в обществе можно условно разделить на три группы: появление превращенной формы выступает результатом деформации деятельности субъекта с последующим закреплением превращенного образа в системе общественных отношений; является следствием сознательного процесса, направленного на создание псевдо образов в общественном сознании; возникает спонтанно в процессе селекции социокультурной информации. Особенности распространения превращенных форм информации в обществе обусловлены их самотрансляций, фрактальностью, экспоненциальным распространением и циклом существования.
Использование критерия количества превращенных форм информации в обществе позволяет выделить производство единичное, серийное и массовое. Превращенные формы информации, генетически связанные со средствами ее представления и особенностями распространения, в каждом типе общества обуславливают появление ведущего типа производства: для доаграрных и аграрных сообществ характерным является единичный тип производства, для индустриальных обществ — серийный, для информационных — массовый. Доминирование массового производства превращенных форм информации в современных обществах создает потребность в их своевременном выявлении с целью последующего нивелирования деструктивного действия на индивидуальное и общественное сознание.
Литература:
1. Аристотель. Физика / Аристотель // Сочинения. В 4-х т. Т. 3: Перевод В. П. Карпова. Вступ. статья и примеч. И. Д. Рожапский. — М.: Мысль, 1981. — С. 59–263.
2. Бард А. Neтoкратия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма / А. Бард, Я. Зодерквист; [пер. с англ. В. Мишучкова]. — [Изд. 2-е, испр.]. — СПб.: Стокгольм. шк. экономики в Санкт-Петербурге, 2004. — 252 с.
3. Барт Р. Мифологии: пер с фр. С. Зенкина / Р. Барт. — М.: Изд-во им. Сабашниковых. — 1996. — 312 с.
4. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция [Текст] / Ж. Бодрийяр; перевод О. А. Печенкина. — Тула, 2014. — 204 с.
5. Гегель Г. В. Ф. Сочинения: в 14 т. Т. 5: Наука логики / Г. В. Ф. Гегель; пер. Б. Г. Столпнера. — М.; Л.: Гос. социально-экономическое изд-во, Коммунистическая академия при ЦИК СССР, Ин-т философии, 1936. — 716 с.
6. Докинз Р. Эгоистичный ген / Р. Докинз; пер. Н. О. Фомина. — М.: Мир, 1993. — 318 с.
7. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — 608 с.
8. Маклюэн М. Понимание Медиа: внешние расширения человека / М. Маклюэн; пер. с англ. В. Николаева, закл. ст. М. Вавилова — М.: КАНОН–пресс–Ц; Жуковский: Кучково поле, 2003. — 464 с.
9. Мамардашвили М. К. Превращенные формы (о необходимости иррациональных выражений) // М. К. Мамардашвили. Формы и содержание мышления. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. — C. 243–263.
10. Маркс К. Капитал [Электронный ресурс] / К. Маркс. — Режим доступа: http://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital1/kapital1–04.html#c4.
11. Назаретян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории: (синергетика — психология — прогнозирование) / А. П. Назаретян. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Мир, 2004. — 368 с.
12. Платон. Тимей / Платон // Собрание сочинений в 4-х т. Т. 3: Перевод С. С. Аверинцева. М.: Мысль, 1994. — С. 421–501.
