Межсубъектное социальное партнерство в российском регионе: пример Республики Башкортостан

Радикальные экономические и политические реформы, развернувшиеся в нашей стране в постсоветский период, коренным образом преобразовали ее общественное пространство. Всеобщее разгосударствление народного хозяйства, развитие мощного бизнес-сектора, становление независимого местного самоуправления, многократный рост инициатив формирующегося гражданского общества поставили на повестку дня необходимость создания совершенно новых парадигм и моделей социального управления. Одной из таких моделей вполне закономерно стала концепция межсубъектного или, как принято его пока называть, межсекторного социального партнерства. Именно межсубъектное социальное партнерство, как считает большинство его участников и наблюдателей, призвано, на основе получения синергетического эффекта от объединения ресурсов различных акторов и активизации ранее скрытых ресурсов местного сообщества, решить те проблемы, которые принесли с собой, наряду с положительными результатами, рыночные и демократические реформы.

Авторская позиция исходит из понимания межсубъектного социального партнерства как системно организованного и взаимовыгодного взаимодействия различных имеющихся и вновь возникающих субъектов современного социума, формирующихся на этой основе разнообразных общественных отношений, генерирующих, в совокупности, совершенно новые взаимно принимаемые ценности, механизмы и принципы влияния друг на друга этих субъектов в определенном пространстве и создающих, в результате, гармоничное состояние общественного процесса в широком смысле слова. Основными субъектами межсубъектного социального партнерства выступают на современном этапе: во-первых, государственный аппарат во всех его проявлениях, ветвях и уровнях; во-вторых, муниципальное управление, выступающее «передаточным механизмом» между государством и местным сообществом; в-третьих, самодеятельное местное самоуправление, постепенно вытесняющее директивно-государственное управление из муниципального уровня управления обществом; в-четвертых, корпоративно организованный бизнес, активно взаимодействующий и с государством (государственно-частное партнерство), и с местным сообществом; в-пятых, совокупность граждан, с высоким уровнем политической и правовой культуры, с активной общественной позицией, организованных в самые различные объединения и ассоциации. По мере дальнейшего развития гражданского общества происходит усложнение межсубъектного взаимодействия на основе возникновения, методом «отпочкования», новых самостоятельных субъектов рассматриваемого партнерства.

Основную часть эмпирической базы настоящей статьи составили две группы источников. Во-первых, это результаты авторского социологического опроса по проблемам развития межсубъектного социального партнерства, который был спланирован и проведен в 2012 году. Выборка исследования, организованного в виде экспертного опроса, в соответствие с принципами позиционного анализа, предполагала распределение респондентов приблизительно пропорционально по трем основным группам авторской концепции межсубъектного социального партнерства: представители местного самоуправления, бизнес-сообщество и руководители (активисты) некоммерческих организаций. Всего было опрошено 298 экспертов, в том числе: 76 преимущественно ответственных работников (заместители руководителей, начальники отделов, специалисты) Администраций нескольких городских округов Башкортостана; 115 представителей малого и среднего бизнеса; 107 руководителей и активистов общественных и некоммерческих организаций. Репрезентативность итогов опроса обеспечивалась соответствием выборочной совокупности генеральной (на основе имеющихся статистических данных) по возрасту, полу и профессиональной деятельности. Во-вторых, в качестве важного источника, особенно для компаративного межрегионального исследования, выступали результаты вторичного анализа некоторых специализированных социологических опросов, посвященных проблемам межсекторного социального партнерства в российских регионах. Это результаты опроса исследователя из г.Екатеринбурга Н. В. Олухова, в котором приняли участие 238 экспертов из числа руководителей НКО и властных структур (2004 год) и опроса исследователя из г. Тольятти А. А. Ловковой(2008 год), в котором было опрошено 132 эксперта из 29 городов России (23,2 % — представителей бизнеса; 18,2 % — работники властных структур; 58,6 % — представители третьего сектора).

В Республике Башкортостан, в отличие от ряда других регионов Российской Федерации, система межсубъектного взаимодействия начала свое формирование еще с начала 1990-х гг. Произошло это потому, что в Башкортостане (наряду с соседним Татарстаном) именно в этот период началось значительно более активное, чем в соседних регионах, участие в общественно-политической жизни национально-культурных клубов, организаций и движений. Характер, провозглашаемые цели и состав участников этнообщественных движений позволяет причислять их к протоорганизациям, сформировавшим, впоследствии, один из важнейших сегментов межсубъектного социального партнерства в регионе. Одновременно, именно в этот период в Башкортостане сформировалось довольно мощное экологическое движение, которое в большинстве развитых стран мира является непременным участником межсекторного взаимодействия. Некоторые отечественные авторы даже считают, излишне политизируя оценки и «сгущая краски», что в тот период «экологическое движение, став одной из первых форм проявления социального недовольства в республике, было неосознанной формой протеста против идеологического контроля партийных органов» [1, с.36–37]. Как и в большинстве других российских регионов, с середины 1990-х годов начинает интенсивно формироваться некоммерческий сектор Республики Башкортостан, который еще с эпохи перестройки успел пройти достаточно длинный путь от индивидуальных добровольных гражданских инициатив до сравнительно консолидированного общественного движения.

Таким образом, уже с начала 90-х годов прошлого столетия в Башкортостане активно формируются основные акторы межсубъектного социального партнерства. Период до середины 1990-х годов, поэтому, вполне можно обозначить как первый этап развития межсубъектного социального партнерства в Башкортостане, когда основными субъектами этого взаимодействия выступали национальное и экологическое движения. Сначала создаются (самоучреждаются) национально-культурные клубы (организации) трех наиболее крупных этносов республики: башкир (клуб «Ак тирмэ», БНЦ «Урал» и др.); татар (клуб им. Г.Ибрагимова, ТОЦ Башкортостана и др.); русских (Общественное объединение «Русь» и др.) С начала 1990-х годов возникают и, в основном ориентированные на удовлетворение национально-культурных запросов, организации других этнических групп, проживающих издревле на территории республики (чувашей, марийцев, евреев, немцев и украинцев) [2, с. 61–65]. Необходимо подчеркнуть, что первоначально национально-общественные организации возникали в Башкортостане именно на инициативной основе, как действительно самодеятельные и независимые от государственных структур объединения. Это был период так называемого «романтического национализма». Однако, с середины 1990-х годов в Башкортостане создаются и активно используются в политике ангажированные властями, но формально независимые национально-общественные организации: татарского народа — «Конгресс татар Башкортостана» (1992); башкирского народа — «Всемирный курултай башкир» (1995); русского народа — «Собор русских Башкортостана» (1998) [3, с. 215–250]. Именно поэтому, с середины 1990-х годов роль и активность национально-общественных организаций как самодеятельных участников межсубъектного социального партнерства начинает значительно падать. В этот период происходит переход ко второму этапу развития межсубъектного социального партнерства в республике, когда в пространство самодеятельной общественной деятельности вступают не только экологи и радетели «родного языка и культуры», но и представители других некоммерческих организаций.

Одновременно, под влиянием общероссийских тенденций общественного развития, с середины 1990-х годов в Башкортостане начинает активно формироваться т. н. «третий сектор» межсубъектного социального взаимодействия. В течение довольно короткого времени в республике создается целый комплекс некоммерческих организаций, объединенных в своеобразную систему. В первую очередь наиболее активно развиваются: 1) общественные и религиозные организации; 2) потребительские кооперативы и 3) т.н. «прочие» некоммерческие организации. Масштабно реформируются профессиональные объединения, молодежные организации и союзы по интересам. Только среди молодежных организаций к 2000 году в республике функционирует 16 довольно мощных и дееспособных объединений [4, с 71]. В этническом значении, к концу прошлого столетия активно регистрируются национально-культурные объединения народов, которых считают в республике мигрантами из других регионов России и бывшего Советского Союза. Это общественные объединения армян, азербайджанцев, таджиков, чеченцев и др. К середине 2000-х годов заканчивается, на мой взгляд, второй этап эволюции межсубъектного социального партнерства в республике, так как к этому времени: во-первых, в основном заканчивается «кристаллизация» ведущих форм некоммерческого партнерства в масштабах всей страны и в Башкортостане, в том числе, а, во-вторых, завершается подготовка нового российского законодательства о НКО.

К 2006 году, т. е. к началу третьего этапа в развитии межсубъектного социального партнерства в Башкортостане было уже зарегистрировано 17841 некоммерческих организаций, в том числе: 8822 — учреждений, 5225 — общественных и религиозных организаций, 1383 — потребительских кооперативов, 1246 — садоводческих товариществ, 1165 — прочих некоммерческих организаций и 2873 — организаций без прав юридического лица [5;143].Именно, начиная с середины 2000 годов в российских регионах и, в Башкортостане, в том числе, начинается очень интенсивная регистрация собственно НКО, не связанных с традиционными и доминирующими в прежние годы общественными объединениями. Это хорошо видно на примере Республики Башкортостан, когда после 2005 года, в течение буквально 5–6 лет количество зарегистрированных некоммерческих общественных организаций буквально утроилось, притом, что количество других организаций не возросло, а в отдельных случаях — сократилось. Так, с 2006 по 2012 годы количество всех зарегистрированных некоммерческих организаций в Башкортостане с 17841 сократилось до 17401.В том числе: учреждений — с 8822 до 8478, общественных и религиозных организаций — с 5225 до 3180, потребительских кооперативов — с 1383 до1335, садоводческих товариществ — с 1246 до 1273, организаций без прав юридического лица — с 2873 до 2881. И только в сегменте «прочих некоммерческих организаций» количество возросло с 1165 до 3135, т. е. почти в три раза!

К интересным результатам приводит сравнительный анализ функциональной «направленности» зарегистрированных в этот период некоммерческих организаций как в сравнении с другими регионами, так и внутри республики. В Башкортостане, иерархия влияния на общественные процессы и количественного соотношения, среди некоммерческих организаций, на основе анализа имеющихся у нас материалов, выглядит, как на сегодняшний день, так и в динамике, следующим образом. На первом месте (и по количеству, и по влиянию) продолжают оставаться в республике общественные и религиозные организации. Среди них преобладают: а) профсоюзные объединения, количество которых возросло; б) большую роль продолжают играть, в силу чрезвычайно пестрого этнического состава населения, этнообщественные и этнокультурные организации. Только объединений, представляющих интересы трех основных, по численности, народов республики (башкиры, русские и татары), на сегодняшний день функционирует свыше шестидесяти, т. е. — более двадцати на каждый народ. По крайней мере по одной, а в некоторых случаях — больше, организаций представляют интересы других этносов (чувашей, мордвы, удмуртов, марийцев, евреев, немцев, белорусов, украинцев, латышей и т. д.), издревле проживающих на территории республики. Кроме того за последние годы было зарегистрировано несколько десятков объединений, претендующих на представление интересов проживающих в республике народов бывшего СССР и российского Кавказа. Несмотря на то, что количественное значениерелигиозных организаций в республике несколько уменьшилось, они продолжают оказывать большое влияние, в связи с тем, что именно в этот период был сформирован новый юридический порядок регистрации религиозных общин, значительно возросло также количество региональных и субрегиональных (например, у мусульман — муфтиятов и мухтасибатов) объединений. В совокупности, на наш взгляд, это первая, наиболее значительная группа НКО в Башкортостане.

На второе место в течение нескольких последних лет вышли и пока прочно его удерживают организации, причисляемые в науке к т. н. традиционным некоммерческим объединениям. К этой группе относятся как организации «социальной» направленности, цель которых — решение проблем определенной категории населения, так и так называемые «инфраструктурные» НКО, чья задача — содействовать развитию гражданских инициатив, деятельности других некоммерческих объединений и полноценному участию граждан в принятии решений.

Третью по влиянию группу некоммерческих организаций в Башкортостане составляют, на наш взгляд, т.н. «надзорные» (правозащитные и экологические) организации. Организации экологической направленности в основном защищают право граждан на здоровую окружающую среду, подготавливая и осуществляя акции протеста против строительства и эксплуатации угрожающих здоровью людей объектов, ведя разъяснительную воспитательную работу среди населения по предупреждению экологической опасности. Правозащитные организации занимаются правовым консультированием и помощью наиболее социально уязвимым категориям населения, распределяют гуманитарную помощь, организуют просветительские общественные кампании, содействуют реформе уголовного правосудия, разработке и установлению механизмов гражданского контроля над государственной и муниципальной властью.

Проведенное автором исследование некоммерческих организаций Республики Башкортостан, с точки зрения организационно-правовых форм сегодняшнего функционирования, показало, что в республике чаще других встречается такая организационно-правовая форма, как общественные учреждения (48,7 %). Затем идут: общественные и религиозные организации (18,3 %); некоммерческие партнерства (18 %); организации без прав юридического лица (16,6 %); потребительские кооперативы и садоводческие товарищества (15,3 %). Исследование показало, что часть организаций не имеет постоянного адреса, телефонов, банковских реквизитов, имущества. Активную деятельность ведут не более половины действующих негосударственных некоммерческих организаций. Анализ материалов официального сайта Министерства юстиции по Республике Башкортостан, проведенный автором диссертации, также подтверждает, что количественное соотношение основных акторов межсубъектного социального партнерства в нашей республике в основном соответствует результатам вышеприведенного исследования иерархии влияния на общественные процессы среди некоммерческих организаций Башкортостан [6].

Своеобразным индикатором современного состояния и перспектив развития межсубъектного социального партнерства в регионе является мнение экспертного сообщества относительно того, что понимается под этим партнерством. Особенно результативным, в этом смысле, является, на наш взгляд, сравнительный анализ результатов оригинальных опросов: как в хронологическом смысле, так и с точки зрения сравнения результатов по различным субъектам Российской Федерации. Так, например, подавляющее количество респондентов во всех трех использованных нами опросах, определили межсубъектное (межсекторное) социальное партнерство как «взаимодействие общественных организаций (НКО), бизнеса и власти (местного самоуправления)» (см. табл.1).

Таблица 1

Понимание сущности межсубъектного партнерства в экспертном сообществе по результатам различных исследований.

Значительно реже распространена точка зрения о том, что оно базируется на взаимодействия бизнеса и общественных организаций. Этого мнения придерживаются от 6,2 % до 15,4 % респондентов. Рассматривают межсубъектное партнерство как «взаимодействие НКО и представителей власти» от 2 % до 5,5 % экспертов. Наконец, как «взаимодействие НКО и представителей власти» оценивают межсубъектное партнерство от 4,5 % до 5,5 %. Таким образом, эксперты всех трех опросов признали, что межсубъектное взаимодействие имеет две особенности, во-первых, носит многосторонний характер, а во-вторых, направлено не на участников взаимодействия, а на местное сообщество.

Анализ различий в оценках экспертов позволяет нам сделать следующие выводы. Во-первых, эти различия во многом обусловлены хронологическими рамками проведенных опросов. Например, опрос, проведенный в 2004 году, продемонстрировал, что тогда еще не сформировалось того понимания межсубъектного (межсекторного) партнерства, которое показали эксперты в более поздние сроки. Во-вторых, в ходе опроса 2004 года, по мнению Н. В. Олухова, отсутствие понимания важности и сущности социального партнерства может быть связано с происходящей тогда подменой понятия «социальное партнерство» на «межсекторное взаимодействие» [7, с.153]. В-третьих, различия в ответах экспертов, вероятнее всего, задаются и особенностями экспертной базы, которая довольно сильно отличается в каждом конкретном случае. В то же время, не вызывает сомнений, что все анализируемые три опроса демонстрируют результаты, находящиеся в рамках общих для них тенденций, и показывают возрастающее адекватное все более современное понимание сущности межсубъектного (межсекторного) партнерства (см. табл.1).

Наряду с пониманием сущности межсубъектного социального партнерства важное значение имеет осознание акторами задач, которые нужно решить участникам этого партнерства совместными усилиями, а так же в какой иерархической последовательности необходимо осуществлять это решение. В данном смысле сравнение результатов всех трех рассматриваемых экспертных опросов показывает, что в основных тенденциях они опять согласуются (см. табл.2).

Таблица 2

Иерархия проблем, которые необходимо решать в процессе реализации межсубъектного (межсекторного) партнерства по результатам различных исследований (вопрос предполагал выбор нескольких вариантов ответов).

По мнению экспертов, межсубъектное социальное взаимодействие, в первую очередь, должно быть направлено на решение социально незащищенных слоев населения (62,2 % — по А. А. Ловковой, 69,6 % — по Н. В. Олухову и 59,6 % — по результатам авторского опроса). На втором месте, по количеству полученных ответов, стоит проблема «решение проблем молодежи» — по результатам, полученным А. А. Ловковой (51,5 %) и Н. В. Олуховым (45,4 %) и на третьем — по результатам авторского опроса (32,4 %). По результатам ответов на данный вопрос, с точки зрения их иерархии, предполагающих другие варианты, начинаются определенные различия, хотя общие тенденции, в целом, сохраняются. Так, порезультатам полученным А. А. Ловковой, иерархия ответов выглядит следующим образом: борьба с девиантным поведением, развитие сфер культуры, проблемы экологии и благоустройства территории, преодоление проблем медицинского обслуживания, доступного образования и жилья, правозащитная деятельность, поддержка малого бизнеса. Довольно большое количество респондентов ответили — «другое» и «затрудняюсь ответить». По результатам экспертного опроса Н. В. Олухова иерархия ответов сформировалась несколько по-иному: проблемы экологии и благоустройства территории, борьба с девиантным поведением, развитие сфер культуры, правозащитная деятельность, поддержка малого бизнеса, преодоление проблем медицинского обслуживания, доступного образования и жилья (см. табл.2.). Наконец, итоги авторского экспертного опроса участников межсубъектного (межсекторного) социального партнерства зафиксировали следующую иерархическую ситуацию (после первых двух): решение проблем молодежи, борьба с девиантным поведением, правозащитная деятельность, развитие сфер культуры, поддержка малого бизнеса, преодоление проблем медицинского обслуживания, доступного образования и жилья. Значительно меньше, чем у других авторов опросов, ответили, по результатам авторского исследования, — «другое» и «затрудняюсь ответить». Тем самым была значительно большая компетентность и заинтересованность участников уфимского опроса представителей межсубъектного (межсекторного) социального партнерства.

Таким образом, основными приоритетами приложения сил участников межсубъектного социального партнерства, по результатам различных опросов, выступают в основном такие проблемы как: а) решение проблем незащищенных слоев населения; б) решение проблем молодежи; в) борьба с девиантным поведением; г) проблемы экологии и благоустройства территории; д) преодоление проблем медицинского обслуживания, доступного образования и жилья; е) развитие сфер культуры; ж) правозащитная деятельность; з) поддержка малого бизнеса. Разница лишь в том, что результаты двух первых опросов согласуются достаточно хорошо, только с небольшими вариациями. А результаты авторского опроса отличаются от двух первых в связи с изменением актуализации многих решаемых проблем на сегодняшний день и, применительно к региональной специфике Башкортостана. Так, например, вполне объяснимо, что, в отличие от Екатеринбурга и Тольятти, в Уфе более актуальны, наряду проблемами социально незащищенных слоев населения и проблемами молодежи, проблемы экологии и благоустройства территории, борьба с девиантным поведением и правозащитная деятельность. Решение проблем развития сфер культуры, поддержка малого бизнеса и преодоление проблем медицинского обслуживания, по результатам опроса в Уфе, менее актуальны.

Например, одним из наиболее ярких примеров практической реализации принципов и методов межсубъектного социального партнерства в самое последнее время в Башкортостане стали создание и первые итоги его функционирования республиканского общественного движения «Союз домовых комитетов Республики Башкортостан», учрежденного по инициативе некоторых общественных организаций и руководства республики в 2011 году. К сожалению, к этому времени ситуация в сфере жилищно-коммунального хозяйства стала вызывать особую озабоченность. Сложность начисления тарифов, недобросовестность отдельных управляющих компаний, недофинсирование отрасли стали основными проблемами ЖКХ. Для решения этих проблем требуется тесное взаимодействие граждан, общественных организаций и государства. Последние поправки в жилищный кодекс позволяют гражданам создать реальный механизм для защиты своих прав и интересов в сфере ЖКХ. Именно с этой целью была создана общественная организация «Союз домовых комитетов Республики Башкортостан», стратегическими задачами которой стали: 1.Улучшение качества обслуживания многоквартирных домов; 2.Отстаивание интересов и защита прав собственников жилья; 3.Повышение уровня правовой грамотности населения в вопросах ЖКХ. Вновь созданное общественное движение «Союз домовых комитетов Республики Башкортостан» объявило себя независимым элементом структуры гражданского общества [8].

Одним из важнейших вопросов успешного функционирования межсубъектного социального партнерства, особенно — на уровне местного (муниципального) управления, является определение его значения, перспектив и социальных последствий для всего сообщества и самих партнеров (субъектов). По результатам авторского опроса, в том числе — в сравнении с результатами опроса А. А. Ловковой, межсубъектное социальное партнерство, прежде всего, способствует укреплению местного самоуправления как общественного института гражданского общества. Например, при ответе на вопрос: «Способствует ли межсубъектное (межсекторное) социальное партнерство решению проблем местного самоуправления на вашей территории?», более трети респондентов ответили уверенным согласием и еще 39 % ответили утвердительно, но менее уверенно. Таким образом, 74,4 % экспертов свидетельствуют о том, на их территории межсубъектное социальное партнерство однозначно способствует решению проблем местного самоуправления. Категорически не согласились с этим утверждением 2,4 % опрошенных, менее решительно высказались против 13,4 % респондентов. Каждый десятый затруднился ответить.

Сравнительный анализ результатов ответов на вопрос о том, чему способствует реализация межсубъектного социального партнерства, показывает, что оно, в представлении экспертов, способствует: а) укреплению местного самоуправления как общественного института гражданского общества; б) более эффективному использованию имеющихся ресурсов; в) при межсубъектном социальном партнерстве возможно объединение усилий всех участников и возникновение нового качества жизни (см.табл.3).

Важным значением обладают и возможные последствия успешной реализации межсубъектного (межсекторного) социального партнерства. По мнению экспертов, 64,5 % респондентов считают, что без социального партнерства невозможно решать проблемы местного сообщества. Еще 23,5 % высказали мнение, что межсубъектное (межсекторное) социальное партнерство выступает дополнительным, но не решающим условием в решении данных проблем. Почти каждый десятый опрошенный считает, чтосоциальное партнерство является положительным фактором, но в принципе без него можно обойтись, при том, что 1,5 % респондентов затруднились ответить.

Таблица 3

Значение межсубъектного (межсекторного) социального партнерства по результатам различных исследований

По результатам экспертного опроса Н. В. Олухова, для того чтобы межсекторное социальное партнерство более эффективно развивалось, необходимо наличие следующих факторов: во-первых, развитие механизмов социального партнерства (54 %); во-вторых, всестороннее (т. е. всеми сторонами) понимание существующих социальных проблем и путей их разрешения (48 %); в-третьих, понимание важности и сущности социального партнерства не только у представителей власти, но и представителей НКО (47 %), а также — формирование специальных органов по осуществлению координации (управления) функционированием этого партнерства (23 %) [7].

Исходя из всего вышеизложенного, таким образом, необходимо прийти к выводу о том, что анализ реального развития межсубъектного социального партнерства в таком регионе как Республика Башкортостан, в том числе — в сравнении с некоторыми другими российскими регионами — показывает противоречивость эволюции данного процесса в течение всего постсоветского периода развития нашей страны. Сам этот процесс пережил в своем развитии несколько качественно отличающихся этапов. Степень развитости межсубъектного социального партнерства в настоящее время в Башкортостане нельзя оценить только положительно, так как отсутствие достаточного позитивного опыта и наличие отрицательных факторов препятствует процессу эффективного становления новой формы социальных отношений в обществе. Практическое решение данной проблемы требует теоретической разработки концептуальной модели межсубъектного социального партнерства в системе местного самоуправления на региональном уровне.

Литература:

1.         Буранчин А. М.,Бадранов А. Ш. Республика Башкортостан в системе российского федерализма. Уфа, 2009. 2. Этнополитическая мозаика Башкортостана. Т.2.М.,1992.

2.         Регионы России. Хроника и руководители. Т.8.Республика Башкортостан. Саппоро. 2003.

3.         Бородина А. В. Молодежные проблемы и социальное партнерство в Республике Башкортостан.-Уфа.-2011.

4.         Республика Башкортостан в цифрах. В 2-х Ч.,Ч.1.Уфа,2012.

5.         Расчёты производились автором на основе материалов, опубликованных на сайте Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Башкортостан. См. — http://to03.minjust.ru/node/2490

6.         Олухов Н. В. Социальное партнерство в период становления российского гражданского общества: Социологический аспект исследования. Дисс. канд. соц.н., Екатеринбург,2004;

7.         Ловкова А. А. Взаимодействие органов местного самоуправления, общественных организаций и бизнеса как форма социального партнерства. Дисс. канд. соц.н., Саратов.- 2009

8.         Электронный ресурс: http://www.bashdomkom.ru