Концепт является одним из основополагающих терминов когнитивной лингвистики. В нем находит отражение связь языка, мышления и культуры народа. Через концепт можно прикоснуться к материальной и духовной самобытности этноса. В концептуальной сфере разных народов можно выделить множество сходств и различий, но есть ряд концептов, которые являются чрезвычайно важными, центральными, ключевыми для представителей любой народности. Одним из таких концептов является концепт Дом.
Содержание и структуру концепта мы понимаем вслед за З. Д. Поповой и И.А. Стерниным и признаем многослойную полевую структуру концепта, состоящую из ядра, ближней и дальней периферии. К ядру при этом относятся прототипические слои с наибольшей чувственной наглядностью, то есть наиболее конкретные, яркие образы; более абстрактные признаки составляют периферию концепта.
Придерживаясь данной точки зрения, будем исходить из того, что лексическим ядром концепта Дом выступает лексема дом (Haus/Heim), ключевое слово, именующее концепт. В настоящей статье рассмотрим этимологию ключевой лексемы концепта Дом в русском и немецком языках, а также выявим и проанализируем ее основные семантические компоненты (опираясь на текст романа А. Битова «Пушкинский дом» и его немецкой версии «Das Puschkinhaus»).
Согласно своей этимологии лексема дом имеет общеславянские корни индоевропейского характера (ср. др.-инд. damas – «дом», греч. domos- «строение», лат. domus -«дом» и т.д.) [12, с. 128] и соотносится с « др. инд. damas «дом», damūnas «домашний, связанный с домом», авест. dam «дом, жилье», греч. δоμоζ, δоμоη «строение», лат. domus; другая ступень чередования: греч. δωμα, род.п. δωματοζ ср.р. «дом», δáμαρ, род.п. δάμαρτοζ «хозяйка, супруга», др.исл. timbr «строительный лес», греч. δάπεδον «почва», а также греч. δέμω «строю», гот. timrjan «строить, воздвигать» [11, с. 526-527].
Таким образом, слово дом в русском языке в своем базовом слое является нейтральным и не несет особых эмоциональных коннотаций. Оно прежде всего соотносится с самим зданием, строением, т.к. связано с семами «строить, почва».
В то же время, Дом у древних славян был жилищем и одновременно храмом. Представление о жилище репрезентировалось в слове очаг, которое символизировало духовное и материальное единство людей [1]. Отсюда в последующем возникает восприятие дома как родного угла, родной земли, символа благосостояния, спокойствия и счастья всех членов семьи, а также рода. Слово дом по значению является родовым в отношении ко всем остальным названиям дома [4], ключевым в русском словаре. Оно материализует идею родства по месту «сидения», поэтому становится «исходной точкой общности, то есть близости по месту, а не по роду (в пространстве, а не во времени); отсюда возникли и дальнейшие расхождения в значениях слова дом». В Древней Руси было известно слово дом в значении «имущество», «имение», «хозяйство», что отмечено и в «Повести временных лет» и других памятниках древнерусского быта. В родовом быту дом - прежде всего населяющие его люди, в феодальном мире Древней Руси - хозяйство, и только ближе к нашему времени - здание, в котором может скрываться все это - и люди, и нажитое имущество, и сама жизнь [4].
Русский человек связывает концепт Дом прежде всего с понятием уюта, укромности, как отмечает Ю.С. Степанов в словаре концептов русской культуры. Автор, не заостряя внимание на этимологии самого слова «дом» в русском языке, сразу переходит к слову «укромный» и приводит его подробную этимологию. Слово «укромный», что буквально означает «в уголке, у стены приткнувшийся» [10, с. 807], наиболее точно отражает русское ощущение дома.
Таким образом, лексема дом относится как к самому зданию, так и к переживанию, восприятию уюта (то место, где уютно, укромное место).
Для немецкого народа концепт Дом также является одним из ключевых. Слово das Haus образует ядро концепта. Кроме того, для каждого носителя немецкой лингвокультуры важна лексема das Heim, которая отражает скорее не обобщенный прототип дома, а индивидуальный, чувственный образ своего собственного дома или конкретного места, заменяющего дом.
Рассмотрим этимологию лексемы das Haus. Так как данная лексема, как и русское слово дом, имеет индоевропейские корни, их этимология во многом совпадает. Этимологический словарь современного немецкого языка М.М. Маковского дает следующую пометку об этимологии слова Haus: (n) «дом»: др.-в.-нем. hus, др.-сакс, hus, др.-англ. hus, hus, нидерл. huis. Немецкое слово Haus можно соотнести с и.-е. «schneiden»/«biegen» > «bedecken» - покрывать > «flechten»- плести (в древности дома плелись из веток). В древности все скрытое считалось таинством (ср. бретонск. kuzet «таинство»). Первоначально дом представлял собой храм. Для освящения храма обычно жрец обходил его (ср. литовск. kušti «двигаться»: типологически ср. русск. храм, но др.-инд. kram «шаг»; «движение»). Внутри храма жрецы и весталки производили сакральные действия, в частности, жертвоприношение (др.-англ. husel «жертвоприношение»), позволяющие избавляться от злых чар и достигать исцеления.
Жилище в древности понимались как Космос (ср. греч. хоσ-μος; Weltall»; «Ordnung»; «Zier», ср. тох. A ςosi «люди»; «Вселенная»: дом, и Космос, считался воплощением божественной Гармонии и Порядка: ср. др.-инд. kúśala «Ordnung; Heil, Glück, Gesundheit»). С другой стороны, дом, жилище - воплощение божественного Первопространства и предмет поклонения: в центре Дома находился Очаг - символ сакрального Огня (ср. русск. диал. коза «костер»). Сакральная символика Жилища представлена словами, как др.-инд. kusa «шест», «сук» (символ Божества): в середине древнего жилища обычно стоял столб, шест. Древнее жилище уподоблялось не только Космосу, но Цветку, Мировой Чаше (ср. 1. kus-uma «цветок» и латышск, kauss «череп»). Согласно древним верованиям, Мировая Чаша вбирает в себя всю божественную энергию Мироздания и олицетворяет вселенские Гармонию и Порядок. Подобно Храму или Городу, Жилище, Дом в древности уподоблялись какому-нибудь пресмыкающемуся - символу божественной Благости, во многих древних домах содержались змеи как гарантия благополучия : ср. в связи с этим латышск, čus-ka «змея».
Понятие дома тесно связано с понятием очага, огня: ср. в этой связи «дом», но и.-е. *kes- «высекать (огонь)», русск. диал. коза «костер».
Язычники представляли свое Жилище как Посюсторонний мир, неразрывно связанный с Потусторонним миром, с Могилой: ср. др.-инд. šuşih «сhasm, groove». См.: C.Hentze. Das Haus als Weltort der Seele [8, с. 210-211].
Лексема Heim (n) «домашний очаг, дом, жилище», согласно своей этимологии соотносится с и.-е. корнем*kei- «liegen», «Niederlassung, Lager, Wohnsitz» + суффикс –mo: ср. др.-в.-нем. heima «Wohnsitz, Heim, Heimat», др.-сакс. Hem, др.-англ. ham (также Landgut, Dorf), англ. home, др.-сев. Heimr «Heimat, Welt», шведск. hem «Wohnung, Haus, Heimat», др.ирл. coim, coem, др. кимрск. сum «lieb, teuer», литовск. seima «Familie, Gesinde», русск. Семья, гот. haims «Dorf», латышск. ciems «село, деревня». Вместе с тем - домашний очаг, место продолжения рода: ср. др. англ. hœman, coire [8, с. 216].
Несмотря на то, что практически во всех языках концепт Дом имеет схожие когнитивные признаки, особенность его в немецкой культуре определяется дробностью данного фрагмента действительности, что привело к разграничению отдельных областей лексем Haus и Heim и различению их как отдельных концептуальных слоев одного концепта. Компонент «уют», «покой», «семейность» более свойственен лексеме das Heim, ведь она означает в первую очередь домашний очаг. Этот концептуальный признак сближает немецкое Heim с русским представлением о доме, как об уютном, укромном месте.
Рассмотрим, каким образом лексема дом и ее семантические компоненты участвуют в представлении содержания концепта дом в тексте романа А. Битова «Пушкинский дом» и его немецкой версии «Das Puschkinhaus».
В тексте романа лексема дом чаще всего употребляется в значении ‘жилое помещение, квартира, жилье’. В Большом толковом словаре русского языка под редакцией С.А. Кузнецова данное значение является вторым, но нам оно представляется приоритетным, так как дом воспринимается прежде всего как «место жительства, работы, ставшее для человека родным, своим либо место, где живут люди, объединенные общими условиями существования, общими интересами». [6, с. 272].
Когда никого не было дома, Лева заваривал себе чай покрепче и пил его через макаронину, и ему казалось, что на голове у него академическая камилавка [2, с. 19].- Wenn niemand zu Hause war, goss Ljowa sich möglichst starken Tee auf und trank ihn durch Makkaronihalm und dann kam es ihm vor, als hätte er auf dem Kopf ein schwarzes Gelehrtenkäppi [3,с. 23].
Доставалась из маминых тайников фотография деда - подозрительно много, целые шкатулки, оказалось в доме фотографий за последнее время! [2, с.45].- Aus Mutters Geheimfächern wurde eine Photographie des Großvaters vorgekramt – verdächtig viele Photos gab es in letzter Zeit auf einmal im Haus, ganze Schatullen [3, с. 54].
В немецком языке, в отличие от русского, дом в значении «домашний очаг, свой угол» может быть репрезентирован не только лексемой das Haus, но и лексемами das Heim, das Zuhause, что ярко отражается в тексте:
«Нам некуда сворачивать, моя маленькая сестренка! - у нас ведь нет ни друзей, ни дома,- даже нет маленькой, медной копеечки». [2, с. 136].- Wohin sollten wir auch abbiegen, mein kleines Schwesterchen, haben wir doch weder Freunde, noch ein Heim, nicht einmal eine kleine kupferne Kopeke[3, с. 165].
Левин дом оттаивал, будто это именно бездомный дядя Митя создал им дом. [2, с. 35]- Ljowas Zuhause taufte auf, und es war, als hätte ebender unbehauste Onkel Mitja ihnen ein Zuhause geschaffen. [3, с. 43].
Таким образом, лексема дом вербализирует значение «замкнутое, безопасное пространство, свой угол, место спасения от невзгод». На наш взгляд, и в русском и в немецком языковом сознании представление о родном доме, домашнем очаге, уюте является приоритетным.
Довольно часто в тексте романа, дом имеет значение здание, строение, предназначенное для жилья, для размещения различных учреждений, предприятий Большинство словарей дают это значение как первое. Оно является нейтральным в эмоциональном плане и характеризует дом, прежде всего, как строительное сооружение:
Деду дали квартиру, в новом районе, последние дома. [2, с. 58]- Der Großvater hatte in einem neuen Stadtviertel eine Wohnung zugeteilt bekommen, in den letzten Häusern [3, с.71].
Казалось, дома стояли покинутые – такое было безлюдье, и звенела тишина [2, с. 59]- Als stünden die Häuser verlassen, so menschenleer war es, die Stille dröhnte [3, с. 71].
Иногда сложно разграничить значения «здание, предназначенное для жилья» и значение «место проживания, жилье, ставшее для человека родным». Такие примеры часто встречаются в тексте романа:
Лева с детства мечтал о научной работе в тихом, солидном институте, вроде Ботанического, что напротив его домa. [2, с. 126]. - Ljowa hatte von klein auf von wissenschaftlicher Arbeit in einem stillen, solidem Institut geträumt, ähnlich dem Botanischen Institut, das seinem Haus gegenüberlag [3, с. 152].
Лева вспрыгнул на подножку, смущенно улыбаясь и маша рукой, и честно ехал домой. [2, с. 221] – Ljowa sprang aufs Trittbrett- lächelte verlegen und winkte- und fuhr ehrlich nach Hause [3, с. 265].
В особую группу следует выделить те значения исследуемой лексемы, которые объединены семой «группа людей». В сознании представителей и русской и немецкой народностей при употреблении слова дом часто возникает образ семьи, людей, живущих вместе, под одной крышей, а также хозяйство, быт семьи:
Был он когда-то, когда Левы не было, другом дома, любил бабушку и маму, а теперь вернулся [2, с. 31]. - Bereits, als es Ljowa noch nicht gab, war er Freund des Hauses gewesen, hatte die Großmutter und Mutter gemocht und kehrte nun zurück [3, с. 38]
Вот он разговаривает с вахтершей,… сейчас она дремала, устав от дома [2, с. 379].- Da unterhält er sich mit der Pförtnerin,…sie döste jetzt, die Pförtnerin, müde von zu Hause [3, с. 453].
Наиболее ярким нам кажется пример, в котором слово дом на немецкий язык переводится как семья (die Familie):
Тут и в Левином доме, при всей сдержанности что-то не то зашевелилось, не то как-то передвинулся воздух…[2, с. 30].- Auch in Ljowas Familie fing, trotz aller Zurückhaltung und Vorsicht, irgendwas sich irgendwie zu regen an, sei es, dass die Luft in Bewegung kam…[3, с. 43].
Особое место занимает семантический компонент «род, династия», который также представляет «группу людей». Он является вторичным образованием от значения «люди, живущие в одном доме, домочадцы». Исторически семьи дворянского происхождения и королевские семьи обладали замками, поместьями, которые передавались по наследству и служили символом преемственности власти и традиций. Все члены семьи воспитывались в родовом поместье. Таким образом, слово дом в значении «род, династия» вовсе не обязательно отсылает нас к теплым, семейным отношениям, связывающим членов одной семьи, а обозначает группу людей, связанных генеалогическими отношениями.
Хоть главный герой романа «Пушкинский дом» Лева Одоевцев и принадлежал к старому и славному русскому роду Одоевцевых, он ощущал себя скорее их однофамильцем, чем потомком. Слово дом в значении «род» встречается в тексте всего один раз, причем данное значение тесно связано со значением «семья»:
Он немного кичился тем, что не читал тоненьких, детских, никаких ни Павок, ни Павликов (не сознавая, что его заслуга – вторая: этих книжек просто не было в доме Одоевцевых: причина не объявлялась и не выяснялась – она исполнялась…) [2, с. 19].- Er bilderte sich ein bisschen was drauf ein, dass er niemals dünne Kinderbücher las, nichts von diesen Pawkas und Pawliks (ohne sich klarzumachen, dass das erst in zweiter Linie sein Verdienst war – solche Bücher gab es einfach nicht im Hause Odojewzews; der Grund wurde weder benannt noch besprochen, er wurde befolgt…)[3, с. 23].
Лексема дом может употребляться в составе названий различных учреждений, заведений. На страницах романа «Пушкинский дом», данный семантический компонент лексемы дом не находит широкого применения, но все же встречается:
Я забыл в нем те листки, что сунул мне Лева на ступенях Пушкинского дома [2, с. 401].- Ich habe jene Blätter vergessen, die Ljowa mir auf den Stufen des Puschkinhauses zusteckte [3, с. 480].
В настоящей статье мы исследовали употребление лексемы дом в романе А.Битова «Пушкинский дом» и его немецкой версии и показали многообразие семантических компонентов данной лексемы, что может послужить материалом для дальнейшего исследования концепта Дом в русском и немецком языках. Ведь ключевая лексема представляет концепт не полностью, она передает лишь несколько концептуальных признаков. «Языковой знак можно уподобить «включателю» – он включает концепт в нашем сознании, активизируя его в целом и запуская его в процесс мышления» [9, c. 39]
Весь концепт во всем богатстве своего содержания теоретически может быть выражен только совокупностью средств языка, каждое из которых раскрывает его часть. Концепт является результатом столкновения словарного значения лексемы с личным и народным опытом человека и включает, как правило, ассоциативные связи, которые расширяют его пространство, а также ряд основополагающих противопоставлений, определяющих языковую картину мира.
Литература
1. Афанасьев А.Н. Народ-Художник: Миф. Фольклор. Литература. М.: Сов. Россия, 1986. -366 с.
2. Битов А.Г. Пушкинский дом: Роман//М.: Вагриус, 2007.-528с.
3. Bitow A. Das Puschkinhaus: Roman. Suhrkamp Verlag Frankfurt am Main, 2007.-590S.
4. Колесов В.В. Древняя Русь. Наследие в слове. Мир человека. СПб.: Филолог. фак-т. СПб. гос. ун-та, 2000.- 326с.
5. Кубрякова Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный»// Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация.-2001, №1
6. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка//СПб.: «Норинт», 2000.-1531с.
7. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка//Изв. РАН - СЛЯ-1993, №1
8. Маковский М.М. Этимологический словарь современного немецкого языка//Москва, 2004.- 569с.
9. Попова З.Д, Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж, 2001.- 191с.
10. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Наука, 2001.- 693с.
11. Фасмер И. Этимологический словарь русского языка//издательство «Прогресс», 1986
12. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка// Москва, Просвещение», 1975
