Терроризм сегодня стал опаснейшим глобальным явлением, препятствующим нормальному развитию международных отношений, дестабилизирующим безопасность многих регионов и целых стран.
Один из ключевых факторов, способствующих выработке эффективных механизмов противодействия международному терроризму, — выяснение современных тенденций его формирования.
В современном мире они во многом определяются глобальными явлениями и особенностями развития современной цивилизации. Международный терроризм, по мнению многих специалистов, — это асимметричный ответ на вызовы глобализации, реакция возникающей постмодернистской «сетевой» организации мира на давление со стороны традиционных «иерархических» структур управления мировыми процессами.
В современных условиях многие эксперты рассматривают борьбу с международным терроризмом как четвёртую мировую войну. «Война эта неотделима от процессов глобализации мира, поскольку, по большому счёту, она — одно из проявлений кризиса индустриальной фазы развития. В этой войне сражаются даже не страны, а глобальные проекты будущего: китайский, арабский, американский, германский, европейский, японский и русский. Столкновение проектов будет происходить по большей части в пространствах геокультуры и геоэкономики. Но будут и военные действия, которые примут вид террористических актов» [1-с.20]. Терроризм часто определяется как мотивированное насилие с политическими целями.
Террористический акт 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, ответственность за который взяла на себя исламистская «Аль-Каида» (образованная в 1990 г.), называют началом четвёртой мировой (террористической) войны.
Международный терроризм способен спровоцировать войну цивилизаций с её катастрофическими последствиями. Нечувствительность представителей одной цивилизации к ценностям («лжеценностям») другой цивилизации может оказаться фатальной. Можно смести с лица земли все учебные центры терроризма, но если оставить в неприкосновенности его постоянно пополняемые источники — поразительное материальное неравенство, нечувствительность к тем, кто считает себя обиженными, фактическое неравенство при формально провозглашённом равенстве, — тогда «точность лётчиков в ходе войны в Афганистане менее важна, чем фанатизм сентября»» [2-с.65].
Ускорение экономического роста, отчётливо проявившееся во второй половине XX в., составит фундаментальную характеристику всего общественного развития мира начала XXI в. Темпы прироста ВВП возрастут с 2,7 в 1986–2000 гг. до 3,7 % в 2001–2015 гг., а население мира — с 6,1 до 7 млрд. человек. При этом прирост ВВП будет неравномерным. Постепенно выходят из кризиса постсоциалистические страны. Произошли радикальные изменения в конгломерате стран Азии, Африки и Латинской Америки, где сосредоточено около 4/5 населения на Земле. В результате увеличения различий в уровне и темпах социально-экономических преобразований сама эта общность, объединяемая понятием «развивающиеся страны», оказалась размытой. В прогнозный период раскол в их развитии усилится и сама общность, как понятийная категория, исчезнет.
По прогнозу, 56 стран мира в 2015 г. будут иметь годовой доход на душу населения менее 5 тыс. долл. В этих странах будут проживать почти 3 млрд. человек (41 % всего населения). Голод, вопиющая бедность, особенно на фоне роста благосостояния передовых стран, будут тяжёлым отрицательным фоном мирового экономического развития начала XXI в. Перед развитыми и богатыми странами, определяющими параметры глобального развития, ещё острее встанет проблема создания условий для устойчивого развития беднейших стран. К этому их подтолкнут не только гуманитарные соображения. Страх перед неконтролируемой иммиграцией, рост наркобизнеса и терроризма в этих странах, по всей вероятности, заставят богатые страны пойти на разработку и осуществление программ хозяйственного развития бедных стран.
Существуют основания полагать, что терроризм XXI в. значительно трансформировался» [3-с.26].
Растёт уровень финансовых возможностей и технической оснащённости террористических группировок. Эпицентр террористической активности в течение ряда лет смещается от стран Латинской Америки к Японии, ФРГ, Турции, Испании, Италии, США, Англии» [4-с.46].
Обострение проблемы международного терроризма во многом обусловливается тем, что его внешние ограничители резко ослабли. В эпоху «холодной войны» противоборствующие сверхдержавы не только тайно подпитывали ресурсами своих террористов, но и следили, чтобы их действия не нарушали негласные «правила игры». Ставшие самостоятельными террористические организации начали декларировать готовность использовать в своей деятельности любые возможности, вплоть до применения оружия массового уничтожения.
Важно учитывать, что международный терроризм используется часто странами-жертвами в качестве явного или мнимого аргумента для решения более широких внешнеполитических задач — расширения своего влияния, оказания дипломатического и военного давления, реализации претензий на получение финансовой и технической помощи.
В современных условиях, как отмечает французский специалист Арно Калика, «насилие характеризуется двумя видами наступательных действий. Во-первых, это исламский джихад, зародившийся как реакция отсталой культуры на вторжение западной цивилизации. Во-вторых, это поход Соединенных Штатов, которые, получив 11 сентября 2001 г. удар в самое сердце, пытаются отомстить посредством «миссионерской кампании». Она направлена на систематическое уничтожение врагов Америки, «обращение» еще не определившихся в веру в американские ценности, а также на переустройство планеты в соответствии с интересами Вашингтона»» [5-с.44].
Современная реальность такова, что дело отнюдь не ограничивается американским стремлением к гегемонии или попытками Европейского Союза экспортировать свои наднациональные установки и представления о демократических ценностях. Опыт использования угрозы «терроризма» во внешнеполитической и оборонной стратегии активно подхватывается региональными игроками, например, Израилем на Ближнем Востоке или Эфиопией в районе Африканского Рога. Распространение тактики «превентивных ударов» на индо-пакистанский терроризм чревато столкновением между двумя непризнанными ядерными державами и может иметь далеко идущие глобальные последствия.
В этих условиях Россия, обычно выступающая за легитимное использование силы в международных отношениях (только с санкции Совета Безопасности ООН) и сохранение международного права, постепенно корректирует свою позицию. При этом обращается внимание на то, что если в практике международной жизни будет утверждаться принцип превентивного применения силы, то Россия оставляет за собой право действовать аналогичным образом для защиты своих национальных интересов.
Не менее «утилитарным» становится терроризм и для внутриполитических целей — ужесточения режима, получения дополнительных полномочий для органов власти, ограничения прав и свобод граждан и нейтрализации политических оппонентов. Нельзя ни отметить одну из важных составляющих терроризма, которая и сделала его столь «востребованным» для разных политических сил. Это — пропагандистский эффект создания атмосферы страха среди населения.
Характерно, что, получая в свои руки современные средства ведения информационной войны, международный терроризм навязывает народам свои идеи и свои оценки ситуации, широко и небезуспешно решает мобилизационные задачи по привлечению в свои ряды молодёжи, не говоря уже о профессиональных наёмниках. Террористические организации наладили между собой тесные связи на общей идеолого-конфессиональной, военной, коммерческой и другой основе. Террористические группировки, особенно их руководители, во многих случаях тесно взаимодействуют в вопросах приобретения вооружения, прикрытия друг друга, разделения функций и задач при проведении ими масштабных операций (как, например, в Афганистане или Ливане). Международное террористическое сообщество научилось маневрировать силами и средствами, перебрасывать через нелегальные каналы большие массы оружия и боевиков.
Современный терроризм — это мощные структуры с соответствующим их масштабам оснащением. Примеры Афганистана, Таджикистана, Косова, Чечни показывают, что современный терроризм способен вести диверсионно-террористические войны, участвовать в масштабных вооружённых конфликтах. Терроризм превратился в весьма прибыльный бизнес глобального масштаба с развитым «рынком труда» (наёмники и прочие) и «приложения капитала» (поставки оружия, наркоторговля и др.). Доказано, что именно через зоны активной деятельности террористических группировок на мировые рынки идёт основной поток наркотиков и наркосодержащего сырья, а это — многие миллиарды долларов. Более десятой части всего мирового экспорта вооружений приходится на «серую» и «чёрную» зоны этой сферы» [6-с.15].
Для осуществления террористической деятельности в значительных масштабах с использованием современных средств необходимо задействовать крупные финансовые ресурсы. Во второй половине XX в. произошли существенные изменения в финансировании терроризма. Одновременно происходит диверсификация источников финансирования, «помощь» террористам часто поступает небольшими «порциями» из многих источников, в результате чего противодействовать финансированию терроризма стало гораздо сложнее.
Кроме того, отличительной чертой современного терроризма является его стремление существенно расширить собственные финансовые ресурсы за счёт внедрения в бурнорастущие (часто — в высокодоходные международные) криминальные промыслы (наркобизнес, контрабанда полезных ископаемых и т. д.). Оценки Ф. Шнайдера показывают, что из 20–50 млн. долларов ежегодного притока финансовых ресурсов «Аль-Каиды» не менее 50–65 % приходится на доходы от откровенно криминальных видов деятельности (контрабанда наркотиков и алмазов, киднеппинг и др.), которыми занимаются и чисто мафиозные организации. Однако значительная часть финансовых ресурсов поступает к данной организации из легальных источников (пожертвования исламских организаций).
С понятием «терроризм» связаны понятия «радикализм» и «экстремизм». Радикализм определяет социально-политические идеи и действия, направленные на наиболее кардинальное, решительное изменение существующих политических и социальных институтов. Экстремизм выводит на первый план методы и средства борьбы. Экстремизм — это приверженность к крайним взглядам, мерам, действиям, решениям, нежелание идти на компромиссы. Терроризм — часть экстремизма, так как из широкого круга его проявлений (мятеж, создание параллельных структур власти, выдвижение ультиматумов, акций неповиновения) вобрал в себя наиболее жёсткие методы достижения политических целей, допускающие лишение жизни других граждан, уничтожение имущества и т.д» [7-с.34].
С терроризмом тесно связан и сепаратизм. В современном мире крупнейшие очаги сепаратизма имеют региональную специфику, которая сходна у географически близких конфликтов. Это сходство определяется следующими критериями: географической близостью; этнокультурной общностью; единым цивилизационным фундаментом (христианским, исламским, буддистско-индуистским и др.); сходством особенностей исторического развития; сходством факторов развития сепаратизма; уровнем политической стабильности; интенсивностью конфликтов.
Анализ географии очагов сепаратизма выявляет определённую закономерность в их распространении. Большинство крупных очагов сепаратизма и непрекращающихся кровавых этнорелигиозных конфликтов находятся вблизи воображаемой оси, проходящей от Британских островов через Среднюю Европу, Балканы, Кавказ, высочайшие на планете горные системы Гиндукуша, Памира и Гималаев к островам крупнейшего в мире Зондского архипелага. К этой гигантской евразийской дуге тяготеют 36 из 49 крупнейших сепаратистских конфликтов в мире, как правило, наиболее интенсивные и ожесточённые, например, в Косове, Чечне, Курдистане, Кашмире.
Эта ось получила название пояса нестабильности. Данный регион не контролировался полностью ни одной из двух великих держав (США и СССР), но входил в сферы их влияния. Пояс нестабильности характерен тем, что именно на этих огромных пространствах Евразии тысячи лет происходила взаимная физическая и духовная ассимиляция северных и южных народов. В последнее время на евразийской дуге стала возрастать активность менее значительных в прошлом центров силы. Сегодня Китай, Индия, Пакистан, Турция, Иран смогли стать полноценными региональными лидерами, располагающими необходимыми средствами для того, чтобы влиять на сепаратистские и иные оппозиционные движения в соседних странах» [8-с.37].
Всё это не могло ни сказаться на характере современного терроризма, важной особенностью которого является чёткая структура и организация. Террористические организации создают единые руководящие органы, систему управления, планирующие подразделения. Отмечены совещания и встречи руководителей наиболее крупных группировок, координация деятельности организаций различной национальной принадлежности. Для создания большего морально-психологического эффекта и общественного резонанса налажено информационно-пропагандистское обеспечение. Ведётся работа по отбору и подготовке сторонников, активных функционеров и боевиков в целях их целенаправленного использования в кризисных районах, где, например, одной из конфликтующих сторон являются радикальные мусульманские организации. Террористические методы стали их наиболее излюбленным и используемым оружием.
Литература:
1. Нестерова О. Шахиды и глобализация // Аргументы и факты. 2012. № 44.- С.18–22.
2. Уткин А. И. Вызов Запада и ответ России. — М.: Наука, 2002. — 201с.
3. Бидова Б. Б. Экстремизм: политико-правовые аспекты. — Ессентуки: Бланкиздат, 2013. — 94с.
4. Сатановский Е. Я. Глобализация терроризма и ее последствия // Россия и мусульманский мир. 2012. № 1.-С.4–5-496.
5. Колика А. Россия должна избежать «палестинизации» // НГ-Дипкурьер. 2009. № 11.- С.43–48.
6. Куршев М. В. Наркодоллары — «горючее» для глобального терроризма // Уголовное право. 2012. № 1.- С. 12–16.
7. Устинов В. Экстремизм и терроризм: проблемы разграничения и классификации // Российская юстиция. 2011. № 5. — С. 30–35.
8. Международный терроризм: борьба за геополитическое господство / Под ред. А. В. Возженикова. — М.: Эксмо, 2007. — 328с.
