Развитие методов исследования психики человека оказывает влияние на способы раскрытия и расследования преступлений с помощью следственных действий, сущность познавательных приемов которых составляют вторжение в психику человека. К таким следственным и действиям относятся судебно-медицинская, судебно-психиатрическая экспертиза, освидетельствование, получение экспериментальных образцов у живых лиц для сравнительного исследования. Совершенно очевидно, что данные процессуальные и следственные действия должны особым образом регламентироваться — с закреплением гарантий от возможного причинения вреда здоровью человека при их проведении, а также их обоснованности и оправданности. Многие проблемы проведения данных процессуальных следственных действий не решены ни в теории, ни в законодательстве, ни на практике.
Ключевые слова: физическая и психическая неприкосновенность личности, гарантии личности, судебная экспертиза, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, уголовное судопроизводство, следственные действия.
Право на неприкосновенность личности в уголовном процессе России, закрепленное в ст. 10 УПК РФ [3], принято понимать как охрану личности от незаконного и необоснованного задержания или иного лишения свободы передвижения. Оно провозглашено в ст. 21 и 22 Конституции РФ [1], в которых закреплены составляющие права на неприкосновенность личности: право на психическую неприкосновенность (запрет унижения человеческого достоинства, запрет пыток и жестокого обращения, запрет унизительных наказаний, запрет использования людей для опытов), право на физическую неприкосновенность (запрет любого постороннего воздействия на части тела человека, включая волосы, инвазивные и неинвазивные (просвечивание) методы воздействия без его согласия), право на свободу личности (запрет произвольного лишения свободы). Конституционный смысл права на неприкосновенность личности более объемен, чем содержание нормы, закрепленной в ст. 10 УПК РФ [3]. Ограничения этого права возможны на основании ст. 55 Конституции РФ, в том числе в целях раскрытия и расследования преступлений.
Право на физическую и психическую неприкосновенность закреплено также в ч. 4 ст. 164 УПК РФ в качестве общего условия производства следственных действий и связано с запретом применения насилия, угроз или иных незаконных мер, а равно создания опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц [3].
Процессуальными действиями, связанными с опасностью вмешательства в организм человека и нарушения его физической и психической неприкосновенности, являются производство судебно-медицинской экспертизы для определения тяжести вреда здоровью, судебно-психиатрической экспертизы, связанной с помещением лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь, получение экспериментальных образцов у живых лиц для сравнительного исследования, освидетельствование живого лица. Многочисленные нарушения в этой сфере, допущены органами расследования во многих странах, в том числе и в России. Данные нарушения были предметом жалоб в международных органах.
В законодательстве присутствует ограниченное количество правил, касающихся процедур экспертизы, в том числе сбора образцов для анализа и наблюдений. Особое внимание стоит уделить положениям ч. 2 ст. 202 УПК РФ [3]. Этот раздел устанавливает строгие ограничения, запрещая использование любых методов, которые могут нанести вред здоровью человека, поставить под угрозу его жизнь или привести к унижению его личного достоинства.
Часть норм, запрещающих применять методы и способы, которые могут угрожать жизни и здоровью при проведении судебных экспертиз, объектом которых является тело и психика человека, содержатся в Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности» [5]. Так, в ст. 31 закона в качестве гарантий от необоснованного вторжения в тело и психику человека устанавливается: «в процессе проведения судебной экспертизы, когда объектом являются живые люди, существует ряд строгих ограничений. В частности, не допускается принуждение, обман, насильственные действия, угрозы или любые другие нелегальные способы для извлечения информации от экспертируемого лица. Также категорически запрещается использование таких лиц для испытаний новейших медикаментов, диетических продуктов с лечебными свойствами, медицинских устройств, а также новшеств в области профилактики, диагностики, лечения и восстановления здоровья через биомедицинские экспериментальные исследования».
В статье 35 закона четко указано, что использование исследовательских методов, вызывающих сильную боль или негативно влияющих на здоровье человека, оперативные вмешательства, а также те, что запрещены в медицинской практике России, находятся под строгим запретом. Кроме того, в этой же статье подчеркивается право на получение полной информации об используемых методах исследования, в том числе альтернативных, ожидаемых болевых ощущениях и возможных побочных эффектах. Эта информация должна быть предоставлена не только самому лицу, над которым проводится судебная экспертиза, но и его законному представителю, если таковой имеется и предъявил соответствующее требование. В соответствии с правилами, обязательное взятие образцов от людей, которые добровольно отправляются на судебную экспертизу, является недопустимым. Это принцип действует одинаково как для уголовных, так и для гражданских судебных процессов.
Производство судебной экспертизы, объектом исследования которой выступает тело или психика человека, связано с опасностью вмешательства в организм человека при помещении лица в медицинский или психиатрический стационар. В исследованиях, проведенных Н. Н. Ковтуном, обнаружилось, что почти в каждом изученном случае пациенты, сразу после их прибытия в медицинское учреждение, начинали получать лекарственную терапию. Эта терапия, как правило, включала в себя использование препаратов из категории нейролептиков. Данная медицинская практика продолжалась в течение всего времени пребывания пациентов в учреждении, как указывалось в большинстве рассмотренных случаев [8, c. 44]. При этом данным лицам принудительные меры медицинского характера судом еще не были назначены; лица были помещены в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь, для производства экспертизы, то есть только для установления их психического состояния.
Важно подчеркнуть, что без разрешения самого человека или его официального представителя, если человек считается недееспособным, нельзя приступить к принудительному лечению в рамках проведения судебно-психиатрической оценки или размещения в медицинском учреждении согласно ст. 435 УПК РФ [3]. Это связано с тем, что для таких действий требуется наличие судебного решения о необходимости принудительного лечения, которого в данном случае нет.
По этому пути идет и судебная практика. З., признанный виновным в совершении действий, опасных для общества и подходящих под описание преступлений согласно УК РФ (включая ст. ст. 139, 319 и 318) [2], находился под охраной в исправительной учреждении. Впоследствии, по решению апелляционного суда, его переместили для двухмесячного лечения в специализированную психиатрическую клинику со строгим режимом. Это решение было принято после того, как его действия были официально признаны преступлениями, предусмотренными конкретными статьями УК РФ, и он был помещен под арест в ФКУ СИЗО № 1, подведомственное УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
В случае, если выясняется, что человек, находящийся в предварительном заключении, страдает от психического расстройства, ст. 435 УПК РФ предусматривает возможность его перевода в специализированное медицинское учреждение для получения стационарной психиатрической помощи. Это решение принимается судом по предложению следователя, если получено одобрение от руководства следственного органа, в соответствии с процедурой, определенной ст. 108 УПК РФ. Однако ст. 435 УПК РФ не предполагает обязательное прохождение принудительного лечения для данного лица. В связи с этим, в решении суда не должно содержаться требование о его переводе на принудительное лечение. Для лиц, находящихся под стражей и нуждающихся в стационарной психиатрической помощи, существуют четко определенные условия их пребывания в медицинских учреждениях. Эти условия, включая длительность пребывания и возможность его продления, должны строго соответствовать нормам, установленным ст. ст. 108 и 109 УПК РФ. Согласно указанным статьям, продолжительность времени, на которое лицу продлевается содержание под стражей в рамках следствия по уголовному делу, должна быть в прямой зависимости от периода следствия и не может его превышать, как уточнено в ст. ст. 109 и 162 УПК РФ [7].
Таким образом, практика лечения лица без его согласия при помещении лица в медицинскую организацию для производства экспертизы в порядке ст. 203 и 435 УПК РФ не основана на законе.
Если мы обратимся к нормам зарубежного законодательства, то мы увидим, что регламентация следственных действий по УПК Германии отличается тем, что критерии допустимости вмешательства в организм человека при проведении экспертизы, осмотра, получения образцов для сравнительного исследования определены в статьях, которые непосредственно регулируют процессуальный порядок производства таких следственных действий. К ним можно отнести освидетельствование и судебно-медицинскую экспертизу, пробу крови [10, с. 114], которая регламентируется § 81a УПК Германии. В рамках уголовного расследования, для выяснения обстоятельств, важных для дела, разрешено проводить медицинские процедуры, включая забор крови и другие инвазивные методы, без согласия подозреваемого. Это возможно только при условии, что такие действия не угрожают здоровью лица. Решение о проведении этих мероприятий принимает судья, однако в ситуациях, когда задержка может повлиять на результаты исследования, разрешение могут дать также прокуратура и специально уполномоченные на проведение расследования лица. Эти процедуры проводятся медицинскими специалистами в соответствии с медицинскими стандартами и предназначены для получения доказательств, необходимых для судебного разбирательства [9, c. 126].
В § 81a УПК Германии предусмотрена гарантия от возможного неправомерного использования образцов биологического происхождения: «Пробы крови или другие клетки, полученные у обвиняемого, должны использоваться только для целей уголовного производства, в рамках которого назначено их получение, или другого уголовного производства, обвинительное заключение по которому уже поступило в суд, они должны быть немедленно уничтожены, как только они перестают требоваться для этих целей [9, c. 126].
Таким образом, следует констатировать, что УПК Германии содержит конкретизированные рекомендации при вторжении в организм человека при проведении судебно-медицинской, психиатрической экспертиз, получении образцов для сравнительного исследования. Практика выработала рекомендации к применению § 81а УПК Германии, в соответствии с которыми недавно разработанные виды исследования, правила применения которых не разработаны, не могут использоваться при проведении исследования тела живого человека [10, c. 16].
В российском законодательстве вопрос об уничтожении образцов для сравнительного исследования не решен, поскольку точка зрения о том, что они являются по своей природе вещественными доказательствами, не устоялась, и на практике они также не признаются таковыми.
В российском уголовно-процессуальном законодательстве не урегулировано получение и определение судьбы ДНК-материалов. В УПК Германии данному вопросу посвящена отдельная статья. Строго устанавливаются основные условия использования данных клеток:
— использование полученных клеток ограничивается проведением молекулярно-генетических анализов. Как только они больше не нужны для указанных исследований, их следует без задержек уничтожить;
— анализы, цель которых — установление каких-либо характеристик, за исключением необходимых для определения ДНК и половой принадлежности, запрещены и не должны проводиться;
— в ситуациях, когда необходимость действовать немедленно, клетки могут быть получены без предварительного письменного разрешения от обвиняемого, но это возможно лишь с судебным постановлением;
— решения, вынесенные прокурорами, а также действия лиц, ведущих следственные действия по заданию от прокуратуры;
— исследование клеток на молекулярном и генетическом уровне без разрешения в письменной форме от лица, находящегося под обвинением, возможно лишь при наличии судебного решения;
— лицу, правомочному выразить свое согласие, должны быть даны разъяснения, для какой цели будут использоваться его данные [9, c. 134].
Для того чтобы письменное решение суда считалось обоснованным, оно должно содержать подробные данные. В документе необходимо описать обстоятельства, которые позволили квалифицировать действия как серьезное преступление, выразить обоснованные предположения о возможных будущих уголовных делах против подсудимого и тщательно проанализировать ключевые аспекты, которые повлияли на решение.
Следует отметить, что принцип соразмерности применения мер принуждения и вмешательства в организм и психику человека ставится в зависимость от процессуального положения лица.
В России, как и в Германии, проведение освидетельствования и судебно-медицинской (судебно-психиатрической) экспертизы в отношении свидетеля и потерпевшего регламентируется особым образом. Однако при получении образцов для сравнительного исследования уголовно-процессуальный закон России различий не делает.
УПК РФ предусматривает одинаковые правила проведения освидетельствования для обвиняемого, свидетеля и потерпевшего (ст. 179). Причем вопрос о возможности применения принуждения к освидетельствованию потерпевшего и свидетеля не решен ни в теории, ни в судебно-следственной практике. Отсутствие четкого регулирования возможности применения принуждения к свидетелю и потерпевшему нивелируется тем, что на практике освидетельствование как следственное действие в отношении потерпевших и свидетелей производится очень редко.
При регламентировании судебной экспертизы для обвиняемых и свидетелей предусматриваются некоторые различия. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза в отношении потерпевших, за исключением случаев, указанных в п. 2, 4 и 5 ст. 196 УПК РФ (обязательные случаи проведения экспертизы для определения тяжести вреда здоровью, психического и физического состояния потерпевшего, возраста потерпевшего, когда установление этих обстоятельств влияет на квалификацию деяния и оценку показаний потерпевшего и свидетеля), а также в отношении свидетеля производится с их согласия или с согласия их законных представителей, которое дается в письменном виде.
Регламентация получения образцов для сравнительного исследования в ст. 202 УПКРФ также не делает различий в зависимости от того, получают ли образцы для сравнительного исследования у человека, отбирают ли их из неживых объектов материального мира, связано ли получение образцов для сравнительного исследования с вторжением в организм человека, может ли получаемая информация (клетки и кровь с кодом ДНК) в будущем использоваться в неправомерных целях.
УПК Германии делает различия между тем, получают ли образцы у человека проникающими в организм методами или же получение образцов не связано с проникновением в человеческий организм.
В заключении отметим, что различия в регламентировании допустимости процессуальных и следственных действий, связанных с вмешательством в организм человека и нарушением физической и психической неприкосновенности личности, по УПК РФ и УПК Германии заключаются в том, что УПК РФ лишь в общих чертах регулирует данный вопрос, не делая различий между проведением любой судебной экспертизы и судебной экспертизы, нарушающей телесную и психическую неприкосновенность человека.
Данный недостаток восполняется ФЗ от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ (ред. от 25.12.2023) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [6], Законом РФ от 2 июля 1992 г. № 3185–1 (ред. от 04.08.2023) «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» [4], Федеральным законом от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» [5].
Вместе с тем вопросы соизмеримости тяжести предъявленного обвинения и степени подозрения при принятии решения о возможности принудительного проведения процессуальных и следственных действий, связанных с вмешательством в организм человека и его психику, законом не регламентируются в отличие от УПК Германии.
Также требует дифференцированного подхода вопрос о регулировании проведения освидетельствования и судебных экспертиз в отношении свидетелей и потерпевших, возможность применения к ним принуждения при производстве процессуальных и следственных действий, связанных с вмешательством в организм человека и его психику.
Кроме того, так и не решен вопрос о получении образцов для сравнительного исследования у потерпевших и свидетелей, если они отказываются это сделать добровольно, не делается различий между получением образцов для сравнительного исследования у живых лиц и из иных материальных объектов, а также связанных с проникновением в организм человека и не связанных с таким проникновением.
Все эти вопросы, в том числе использование генетических данных человека, полученных при производстве процессуальных и следственных действий, требуют особого регулирования на уровне специального кодифицированного законодательства в сфере уголовно-процессуальных отношений.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2020. — № 11. — Ст. 1416.
- Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 06.04.2024) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 22.04.2024) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52 (ч. I). — Ст. 4921.
- О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании Закон РФ от 02.07.1992 № 3185–1 (ред. от 04.08.2023) // Ведомости СНД и ВС РФ. — 1992. — № 33. — Ст. 1913.
- О государственной судебно-экспертной деятельности: Федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 23. — Ст. 2291.
- Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 25.12.2023) // Собрание законодательства РФ. — 2011. — № 48. — Ст. 6724.
- Архив Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга. Апелляционное постановление Санкт-Петербургского городского суда от 26.03.2021 об изменении постановления Ленинского районного суда Санкт-Петербурга от 18.01.2021 [Электронный ресурс]. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=SOSZ&n=274385#JbMQyEUopIHRnASC1 (дата обращения: 07.06.2024).
- Ковтун Н. Судебно-психиатрическая экспертиза по уголовным делам: предмет и содержание прокурорского надзора / Н. Ковтун // Законность. — 1997. — № 4. — С. 42–46.
- Головненков П. Уголовно-процессуальный кодекс Федеративной Республики Германия (Strafprozessordnung, StPO). Научно-практический комментарий и перевод текста / П. Головненков, Н. Спица. — Potsdam, 2012. — 408 c.
- Meyer-Goßner/Schmitt. Strafprozessordnung: stop Gerichtsverfassungsgesetz, Nebengesetze und ergänzende. — Bestimmungen 53. — München: C. H. Beck, 2011. — 1228 s.
